"Для нас он всегда оставался своим"

Сегодня после двух с половиной лет тяжелой болезни умер Дмитрий Хворостовский. Последний концерт в родном Красноярске он дал в июне этого года.

В Сибири Дмитрию Хворостовскому удавалось бывать с концертами примерно раз в год, хотя он был загружен работой, график выступлений на лучших площадках мира у него был расписан на несколько лет вперед. В последнее время концерты Хворостовского в Красноярске, однако, несколько раз переносились из-за его болезни. Но этим летом он сказал: "Я вернулся, я должен был. Я понимаю, что лучшее уже позади: молодость, лучший голос... Что поделать? Но я продолжаю биться с болезнью и надеяться. „Надежда“ для меня сейчас самое насущное слово! Как говорится, я еще поиграю в шашки".

– Мы с Димой дружили много лет. Всегда, когда он приезжал в Красноярск, обязательно встречались, обедали или ужинали вместе, наша встреча всегда была праздником, – говорит Лариса Марзоева, солистка Красноярского театра оперы и балета, народная артистка России, первый партнер Хворостовского по оперной сцене. – И после его последнего концерта мы встретились, поговорили в гримерке. Было видно, что человек очень хочет жить. Но что он мог сделать для этого? Только петь до последнего. Может, это и держало его в последний год.

У Дмитрия Хворостовского родители не музыканты. Папа, Александр Степанович, – инженер, мама, Людмила Петровна, – врач. Они и сейчас живут в Красноярске. В педагогическом училище имени Горького, куда после музыкальной школы поступил Хворостовский на дирижерско-хоровое отделение, до сих пор уверены, что Дмитрий Александрович в каком-то смысле исполнил несбывшиеся мечты своего отца.

– У отца Дмитрия ведь прекрасный голос! В то время были в моде сводные городские хоры, самодеятельные оперные студии, Александр Степанович в них всегда участвовал. Если бы не был инженером, наверняка стал бы замечательным оперным певцом. Они и когда к нам в училище заходил, мы всегда просили его спеть, – рассказывает Людмила Блохина, один из первых педагогов Дмитрия Хворостовского, в годы его учебы – заведующая музыкальным отделением педучилища №1. – А заходил он часто, все интересовался, как успехи у сына. Да и вообще активно в его судьбе участвовал. Пожалуй, Дима – воплощение его несбывшейся мечты. Дима и сам это признавал...

Когда в 1979 году Дмитрий Хворостовский поступил в училище, никто сразу не понял, что одарен он особенно, рассказывает Людмила Георгиевна.

– Конечно, видно было, что у мальчика есть голос. Но он ведь к нам пришел совсем молодым человеком, 17 лет всего (а ведь уже тогда у него начала пробиваться легкая седина!). Было видно, что парень воспитанный, начитанный. То, как он и дальше, уже став взрослым певцом, работал на сцене, как понимал героев, стиль, эпоху – все это, видимо, пришло из семьи, в одночасье это на человека не сваливается. Но развивался как певец он все же постепенно, в том числе физиологически, анатомически. У мальчиков ведь довольно поздно становление голоса происходит, – говорит Людмила Георгиевна.

Но выступать он старался, рассказывает Блохина, где только можно: и на концертах, и на конкурсах, и в хорах, и соло.

– И еще в студенческих капустниках любил участвовать. Представьте, надевал балахон и изображал Аллу Пугачеву! Вообще, Димка никогда не был студентом-паинькой, но он был очень нормальным парнем.

К концу учебы у начинающего певца на счету была победа на конкурсе имени Глинки. И выпускная комиссия дала ему рекомендацию в институт искусств как особо одаренному студенту. В институте он попал в класс к профессору Екатерине Константиновне Иофель (она ушла из жизни в январе этого года в возрасте 93 лет). А уже на втором курсе впервые вышел на сцену Красноярского оперного театра.

– Он пришел ярким. Но сразу сказать, что будет звездой мирового масштаба, никто бы не рискнул. Иногда ведь бывает: приходят такие соловьи, а оказываются потом воробьями, это ведь как кот в мешке, – говорит Лариса Марзоева. – Но всегда было видно: Дима знает себе цену, понимает, что он делает и чего хочет в жизни. А понимая это, он просто по-черному вкалывал (хотя, наверное, для певца это слово не очень подходит). Но я свидетель тому. Знаю, какая фонотека у него была дома и сколько он переслушал певцов – не себя любимого, а учился у других.

Дмитрий Хворостовский и Лариса Марзоева на красноярской оперной сцене спели вместе множество партий, от детских спектаклей до "Евгения Онегина", "Фауста", "Иоланты", "Паяцев"…

– Самая его яркая работа в Красноярске – "Евгений Онегин" Да и для меня тоже, – рассказывает Лариса Марзоева. – Этот спектакль ставил Георгий Миллер, один из выдающихся режиссеров старого поколения. Спектакль был наполненный, сделан был сердцем, а не какими-то режиссерскими ухищрениями. И Дима здорово работал. Вот, казалось бы, идет репетиция сцены письма Татьяны, напрямую Онегин в ней не задействован. А Дима сидел и внимал каждому слову режиссеру, и даже всплакнуть мог иногда, настолько глубоко мы все это воспринимали…

Мировая слава пришла к Хворостовскому в 1989 году, когда он победил на конкурсе "Певец мира" в Кардиффе. Сразу после этого он стал получать предложения от лучших театров мира, в самом начале 1990-х уехал из Красноярска, а с 1994-го постоянно жил в Лондоне.

– Но вы знаете, он всегда был таким красноярцем! Когда к нам сюда вырывался, наш "промышленный" городской воздух прямо глотал, будто он чем-то вкусным благоухает… Люди есть люди, характер у них не меняется, – говорит Лариса Марзоева. – Вообще, он держал себя в хорошей человеческой форме, хотя некоторые, возможно, не понимали определенную его закрытость. Но мне кажется, это и хорошо, что он не был этаким рубахой-парнем – вход свободен, заходи. Нет, таким он не был… Мы все его очень любили. Души не чаяли в нем…

Красноярский поэт Виктор Евграфов в юности дружил с Дмитрием Хворостовским. Сейчас он вспоминает:

– Меня познакомили с ним в середине 80-х, он выступал на концерте в Институте искусств. Идет концерт, могучий голос, такое ощущение, что не баритон даже, а бас. Я шепчу друзьям: "Да это же гений". Да ну, отвечают мне, ты преувеличиваешь. После нас познакомили. Он скромный очень, внешне суровый, но добрый и чуткий на самом деле человек. Я, кстати, знаю, что все свои гонорары за концерты в Красноярске он отдавал своему родному Институту искусств... В последний раз мы виделись на похоронах нашего общего друга. Дмитрий специально прилетел в Красноярск, мы еще погрустили с ним, что вот, уходят лучшие, и расстались. С тех пор я его не видел... Сила внутренняя была у Дмитрия огромная, сибирский богатырь такой, казалось, и здоровья могучего...

По сообщениям СМИ, вчера утром к Дмитрию Хворостовскому в лондонскую больницу прилетели родители. Они успели попрощаться с сыном. В завещании Дмитрий Хворостовский попросил похоронить одну часть его праха в Москве, другую – в Красноярске.