На традиционной ежегодной пресс-конференции Владимира Путина из полутора тысячи аккредитованных журналистов было немало тех, кто приехал из регионов Сибири и Дальнего Востока. Некоторые из них преодолели тысячи километров, чтобы задать вопрос президенту, но так и не получили такой возможности. Корреспонденты "Сибирь.Реалий" попросили своих коллег, приехавших на пресс-конференцию Путина, поделиться впечатлениями.
За четыре часа возможность задать вопрос получили четыре корреспондента из регионов Сибири и Дальнего Востока: Елена Агамян, "ГТРК Новосибирск"; Илья Кошлюнов, ГТРК "Бурятия"; Юлия Пермякова из бурятской телекомпании "Тивиком", а также Сергей Мильвит, издание "Примамедиа", Владивосток.
– Мой вопрос был связан с экологией Приморского края, в частности города Владивостока. У нас в этот год вырубили, уничтожили скверы, леса, где росли краснокнижные деревья, незаконная добыча стального грунта нанесла жителям и их домам огромный ущерб. Побережье моря превратили в свалку, – рассказал корреспонденту "Сибирь.Реалий" Сергей Мильвит. – Проблема загрязнения воздуха мусоросжигательным заводом имеет большой резонанс. Более 30 тысяч человек страдают – это жители районов Снеговая падь, БАМ, Вторая речка города Владивостока. Детские лагеря проданы за копейки частным лицам. Катастрофически уничтожают леса в охранных зонах. Я очень доволен, что мне удалось сделать задуманное. Я первый раз на конференции, поставил цель – задать вопрос и сделал это.
А вот корреспонденту красноярского телеканала ТВК Екатерине Кашутчик задать вопрос Владимиру Путину не удалось. Несмотря на то что сидела она "прямо напротив" президента:
– Самые яркие впечатления были не от журналистов, – говорит Екатерина. – Тут был бизнесмен из Мурманска, который проник в зал и задал вопрос, который был самым конструктивным. Его вопрос касался развития рыбопромышленного комплекса и проблем тех, кто работает в сфере переработки рыбы. Было заметно с точки зрения модерации, что некоторые вопросы были из "обязательной программы". Надо было, чтобы они прозвучали от журналистов, которым специально для этого дали слово, и это показали федеральные каналы. В целом было видно, что людям многое интересно. Но большая часть тем, которые были действительно интересны представителям от регионов, мне показалось, прозвучать не успела в силу разных причин. Нам не удалось задать свой вопрос об экологической ситуации в Красноярске, хотя сидели прямо напротив президента и он видел наш плакат и кивал в нашу сторону. Но даже когда задавали аналогичный вопрос и мы просили присоединиться, нас целенаправленно игнорировали. Озвучивать вопрос заранее перед пресс-конференцией организаторы не требовали.
– Я хотела задать вопрос про доступность авиабилетов, – рассказывает журналист телекомпании "ГТРК-Магадан" Ирина Нигаева. – Дотационные билеты у нас на Колыме моментально расхватывают, и цена на рейс Магадан – Хабаровск – Магадан доходит до 80 тысяч. Хотелось спросить, как предполагается решать эту проблему. Но, увы, как мы ни кричали… На пресс-конференции я была первый раз. В первых рядах, конечно, сидели представители федеральных изданий, их вместе с иностранными корреспондентами запустили в первую очередь. Мне понравилось, как все организовано, понравилось, как Путин отвечал на вопросы, с шутками, прибаутками, красиво выходил из ситуаций.
Журналисты сибирских и дальневосточных изданий, не присутствовавшие на пресс-конференции, ответили на три вопроса редакции "Сибирь.Реалии":
1) Какой вопрос вы бы задали Путину?
2) Хотели бы побывать на пресс-конференции?
3) Следите ли обычно за ходом пресс-конференции?
Андрей Гришин, главный редактор независимого информационного портала "Весьма" (Магадан):
– Какой вопрос бы задал? Я полагаю, что Владимиру Путину давно бессмысленно задавать какие-либо вопросы. Он живет в своей собственной реальности, которая никак не соприкасается с окружающей нас действительностью. Если бы меня пригласили, возможно, я взял бы с собой распечатку фото колымских поселков, этой разрухи и нищеты, которая там творится. Я бы взял с собой фотографии детей, которым у нас в Магадане собирают деньги на операции, потому что их неизлечимые болезни не входят в страховой перечень. Наверное, я бы взял с собой фотографии заброшенных строек Магадана, нашего частного сектора в городе, в котором живет более 18 тысяч человек. Вместе с ними я взял бы фотографии депутатских и чиновничьи особняков, многие из которых в декларациях указывают доход в 300–400 тысяч рублей в год. Я бы показал ему фотографии цен в наших магазинах, где огурцы и помидоры стоят по 500 рублей за килограмм, клубника – более 2000. Наверное, я привез бы с собой много фотографий, оформив их в занимательный альбом, и передал бы их ему. А вопрос задал бы один: "Где тут у вас выход?"
– Нет, потому что давно считаю, что конференции эти – медовый балаган и пустая трата времени.
– Обычно да, по ним порой можно узнать, какое очередное дно мы умудримся пробить.
Виктор Мучник, главный редактор издания "ТВ-2" (Томск):
– У меня уже давно нет вопросов к этому уставшему, изолгавшемуся немолодому человеку. Он мне неинтересен. Любые его ответы не имеют никакого отношения к тому, что будет в реальности происходить со страной. Политические аналитики, которые на основании его ответов неизменно пытаются строить какие-то прогнозы... Ну, вот в древнем Риме гаруспики по печени убитых животных пытались определить, что боги говорят. Примерно то же самое. Основное, что следует понимать про г-на Путина, по-моему, это то, что масштаб его личности чудовищно не соответствует с самого начала масштабу проблем, которые стоят перед страной, во главе которой ему стечением обстоятельств пришлось оказаться. Для страны это несчастье. Для него – проблема, которую он в первые дни своего пребывания на посту, кажется, осознавал, но быстро достаточно осознавать перестал, к сожалению.
– Как готовятся пресс-конференции с ним, я неплохо из разных источников знаю. Действие это ритуальное, от и до – запрограммированное, никаких неожиданностей от него ждать не следует. А то, что будет выглядеть как неожиданность, таковой являться не будет на самом деле. Поэтому никакого желания во всем этом участвовать у меня, конечно, нет и не было. Даже если бы пригласили. Но никогда не приглашали и точно не пригласят. Мы многие годы во всех возможных черных списках находимся. На днях одна журналистка, которая будет участвовать в этом мероприятии, сообщила в Фейсбуке, что склонна обдумывать свои вопросы к президенту при участии адвоката. Как мне кажется, это очень хорошая метафора взаимоотношений прессы и первого лица нашего государства.
– Не смотрю в эфире это мероприятие и в этом году не буду. В интернете почитаю, руководствуясь исключительно профессиональными соображениями.
Алексей Мазур, журналист (Новосибирск):
– Вам повезло учиться, служить и соседствовать по даче с таким огромным числом будущих миллиардеров, министров и глав корпораций. Как вы объясняете такое везение? Почему у нас повсеместно выборы без выбора? Как вы собираетесь развивать экономику, если главная компетенция ваших управленцев "держать и не пущать"? Ну, еще пилить. Если в Конституции записано, что баллотироваться может каждый, кто не в тюрьме и не признан сумасшедшим, то почему закон о выборах президента по-другому написан? Что именно вы намерены изменить в ближайшие 6 лет? В России разрушены все политические институты: парламент, партии, избирательная система, независимые суды, местное самоуправление. Вместо них ручное управление и полицейщина. Считаете ли вы, что так мы создадим современное и конкурентоспособное государство?
– На пресс-конференции быть не хотел, не умею прыгать выше других и махать плакатами, привлекая к себе внимание.
– Давно уже не смотрю ни пресс-конференции Путина, ни его прямые линии, так как не вижу связи между тем, что он говорит, и тем, что реально происходит.
Игорь Саськов, редактор (Абакан):
– Собственно, никакого – мое присутствие в журналистике на протяжении четверти века позволяет понимать, что такого рода мероприятия имеют серьезные идеологические и пропагандистские плюсы (и минусы), они ориентированы на массового избирателя, а значит, вопросы если и не отрепетированы, то общая тематика их уже известна. Подчеркну, что такие пресс-конференции – неотъемлемая часть работы любого лидера любого крупного государства, так что не стоит говорить о том, что это вот только у Путина так, это будет неправдой. Ну, а я предпочитаю делать интервью тет-а-тет, это мое любимое занятие...
– Нет, не хотел бы. Почему – я уже объяснил выше. Да и нынешние возможности интернета огромны. И в Москве сейчас – слякоть.
– Конечно, слежу, каждый год, от начала и до конца. Это моя профессия...
Александр Жиров, журналист (Омск):
– Кого Путин считает своим "ядерным электоратом"? Считает ли Путин Россию привлекательной для жизни страной? Когда Путин в последний раз общался с "простыми людьми" вне подготовленного его командой официального визита на предприятие или в какой-то город?
– Да, хотел бы лично побывать на пресс-конференции президента, потому что это в любом случае возможность задать первому лицу государства вопросы, которые волнуют и журналиста, и читателей.
– Обычно смотрю такие пресс-конференции, но скорее по профессиональной необходимости.
Евгений Мездриков, "Тайга.инфо" (Новосибирск):
– Честно говоря, ни одного вопроса к президенту у меня уже нет. Его пресс-конференции – это часть ежегодной пиар-кампании по отстраиванию народного царя от бояр и демонстрации открытости перед прессой, хотя 90% вопросов откровенно подхалимские. Ответов на ключевые вопросы – как вывести Россию из экономического тупика, какой страна будет через 10 лет, когда выпустят политических заключенных, будет ли проведена судебная реформа и т.д. – всё равно не прозвучит.
– Лично я бы присутствовать не хотел – успел наглядеться на региональных журналистов в костюмах Дедов Морозов и с иконами, которые пытаются обратить на себя внимание Путина или Пескова. Тем не менее, каждый год находятся все-таки приличные люди, которые хотя бы озвучивают в эфире федеральных каналов важные вопросы о свободе слова, политзаключенных, репрессивных законах и т. д, понимая, что прямого ответа не получат. А даже если получат, это ничего не изменит, как в случае с арестованным журналистом РБК Александром Соколовым. Уважаю их за это, но сам бы участвовать в этом не смог, не умею скрывать эмоции.
– С каждым годом смотреть всё тяжелее, потому что картинка примерно одна и та же. Смотреть, наверное, уже не буду, но слушать вполуха придется, хотя бы по работе – может прозвучать что-то о Сибири или касающееся ее, нужно будет понять, важно ли это и стоит ли об этом писать.
Роман Минеев, журналист ИА "Территория культуры" (Красноярск):
– Может, поблагодарил бы за то, что он поднял зарплаты работникам культуры. Я бы попытался спросить то, что актуально в моем городе. Перед этим спросил бы людей, что им интересно, что для них актуально, и попытался бы это донести до Путина. Хотя у меня такое ощущение, что его уже о стольком спрашивали, что еще говорить, есть ли смысл? Разговоров очень много, вопросов, ответов. В итоге, может, что-то и меняется. Возможно, у меня действительно нет особых вопросов к Путину. Если в стране есть проблемы, может, и не в нем дело, а в ком-то другом.
– Я бы хотел побывать на пресс-конференции. Это уникальный опыт. Во-вторых, я хотел бы проверить, действительно ли дают задавать острые вопросы журналистам.
– Я смотрю не целиком, а именно выдержки. Или читаю какие-то онлайн-трансляции на сайтах. Я узнаю об этом из новостей, какие-то выжимки. Полностью не смотрю.
Вадим Востров, генеральный продюсер телеканала ТВК (Красноярск):
– В данном контексте я бы спросил: может ли он дать гарантию, что эти шесть лет его президентства будут последними? Может ли он гарантировать это сейчас? Из ответа будет понятно, может или нет. В этот раз наш журналист поехал на пресс-конференцию к президенту с вопросом про экологию. Такая большая страна, встала с колен и тратит миллиарды на операцию в Сирии, прощает долги другим странам, но не может решить экологические проблемы. У нас в Красноярске ужасная экология. Большинство экспертов считают, что проблемы экологии в городе можно решить, только если дома будут газом отапливаться. Но на то, чтобы провести в Красноярск магистральный газопровод, нет денег. Почему мы не можем провести природный газ? Честно говоря, после 18 лет правления у меня вопросов к Владимиру Владимировичу почти нет. Я примерно представляю, что он ответит на тот или иной вопрос.
– Позыва присутствовать лично на конференции у меня нет. Но мы каждый раз стараемся отправлять от нашей телекомпании человека на такие мероприятия.
– Я всегда смотрю такие мероприятия, потому что интересуюсь политикой, занимаюсь политической журналистикой. Эти события, так или иначе, влияют на нашу жизнь, потому что в той системе власти, которая у нас есть, зависит очень многое. То, о чем там говорится, – это важно.
Вячеслав Алексеенко, журналист (Лесосибирск):
– Владимир Владимирович, проходите ли вы регулярную диспансеризацию, и если да, то как медики оценивают ваше состояние здоровья ("отлично", "хорошо", "удовлетворительно"), советуют ли вам больше отдыхать и следуете ли вы их рекомендациям?
– Нет, не хотел бы лично присутствовать. Скучно.
– Сегодня было чем заняться – проспал начало, посмотрю позже в Youtube.
Сегодняшняя большая пресс-конференция президента – 13-я по счету. Впервые Путин встретился с прессой в таком формате в 2001 году. Первая пресс-конференция была самой короткой из тринадцати, она продолжалась 1 час 35 мин. Самой продолжительной – 4 часа 40 минут – была пресс-конференция 2008 года. В 2001 году на мероприятие было аккредитовано более 500 журналистов, Путин ответил на 22 вопроса, в 2016-м – из 1437 аккредитованных корреспондентов 47 человек в общей сложности задали более 70 вопросов.
