Очень тихо, практически незаметно прошёл в Сибири юбилей "вождя народов". Ни сторонники, ни противники его не вспомнили об этом дне рождения. Лишь историки в силу своей любви к датам обратили внимание на круглую цифру.
6 декабря (18-го по новому стилю) 1878 года в Гори родился Иосиф Сталин. Запись об этом зафиксирована в главном "родильном" документе тех времён – метрической книге Горийской Успенской соборной церкви. 6 декабря 1878 года у православных крестьян Виссариона Ивановича и Екатерины Гавриловны Джугашвили родился сын, названный Иосифом. 17 декабря крещен в той же церкви, 24-го о том сделана соответствующая запись.
Эту дату подтверждают и другие ранние документы: свидетельство духовного училища, материалы департамента полиции и даже собственноручно написанная генеральным секретарём ЦК ВКП(б) в 1922 году анкета для шведской газеты Folkets Dagblad Politiken.
После этого дата меняется. Что подвигло Сталина стать на год моложе: расчёт, неуверенность, эзотерика – пусть изучают биографы, мы же обратимся к событиям 90-летней давности, когда вождь Страны Советов единственный раз (кроме ссылки) приезжал к нам в Сибирь.
Причиной стали неудовлетворительные хлебозаготовки и, как следствие, угроза голода в Москве и срыв планов экспорта пшеницы. 14 декабря в хлебные районы (в том числе Новосибирск – Догадову, Сырцову) рассылается секретная директива ЦК ВКП(б), подписанная Сталиным: "Многие из коммунистов думают, что нельзя трогать скупщика и кулака, так как это может отпугнуть от нас середняка. Это самая гнилая мысль из всех гнилых мыслей, имеющихся в головах некоторых коммунистов. Дело обстоит как раз наоборот. Чтобы восстановить нашу политику цен и добиться серьезного перелома, надо сейчас же ударить по скупщику и кулаку, надо арестовывать спекулянтов, кулачков и прочих дезорганизаторов рынка и политики цен… Нажим нужен здесь (Урал и Сибирь. – С.Р.) отчаянный, так как это последний резерв".
Секретные телеграммы руководителям регионов с требованиями "применять немедленно жесткие кары" идут одна за одной: "Особые репрессивные меры необходимы в отношении кулаков и спекулянтов, срывающих сельскохозяйственные цены". Совершенно исключительная как по своему тону, так и по своим требованиям директива от 6 января 1928 года "кончается угрозой по адресу руководителей партийных организаций в случае, если они не добьются в кратчайший срок решительного перелома в хлебозаготовках".
За хлебом поехали на восток. На Урал – Молотов, а в кулацкую Сибирь – Сталин
За хлебом поехали на восток. На Урал – Молотов, а в кулацкую Сибирь – Сталин. Официальная версия гласит, что приехать к нам должен быть народный комиссар Рабоче-крестьянской инспекции СССР Серго Орджоникидзе, но он неожиданно заболел, и вдруг поехал генсек. То ли развеяться захотелось, то ли решил на местах поработать, то ли подправить курс партии в деревне.
В одной из своих телеграмм из Сибири Сталин написал: "Нигде так не отстали в заготовках, как [в] Сибири. За первое полугодие, то есть за июль – декабрь, заготовлено менее трети годового плана, за второе полугодие, то есть за январь – июнь, нужно заготовить более двух третей плана, для чего необходимо поднять темп заготовок минимум вдвое, между тем как заготовки поднялись за январь лишь на 10–15%".
Спецпоезд Сталина прибыл в Новосибирск вечером 17 января 1928 года. На следующий день генеральный секретарь выступил на расширенном заседании Сибкрайкома ВКП(б), на котором присутствовало "сорок человек партийно-советско-кооперативной верхушки". Сталин телеграфировал в Москву, в ЦК: "Работники готовы разбиться в лепешку для того, чтобы выправить положение". Руководство Сибкрая само предложило к применению при хлебозаготовках ст. 107 УК ("Злостное повышение цен на товары путем скупки, сокрытия или невыпуска таковых на рынок – лишение свободы на срок до одного года с конфискацией всего или части имущества или без таковой. Те же действия при установлении наличия сговора торговцев – лишение свободы на срок до трех лет с конфискацией всего имущества").
Уголовная статья, направленная против спекулянтов и перекупщиков, была применена к простым производителям, собственникам хлеба, как к "нарушителям революционной законности". Что Сталин охотно поддержал, лишь переведя проведение репрессивных мер с ОГПУ на народные суды и прокуратуру, что должно было в глазах крестьянства придавать им необходимый антураж законности.
Было решено под персональную ответственность "считать абсолютно обязательным обеспечение выполнения плана заготовок для центра в 60 млн пуд", что значительно уменьшало объём внутрикраевого потребления. Решение бюро постановляло: "Обеспечить энергичное взыскание недоимок по сельхозналогу с тем, чтобы ряд кулаков был обязательно подвергнут репрессивным мерам взыскания за несвоевременную сдачу сельхозналога (арест, судебные процессы и проч.)… Считать необходимым, чтобы проведение этой меры (в порядке ст. 107 УК) происходило от имени прокуратуры" с проведением "части этих дел через нарсуды в особо срочном, и не связанном с формальностями, порядке, выбрав наиболее злостных кулаков-спекулянтов, с широким опубликованием приговоров и решений в печати, через сельсоветы и проч."
Не всем понравилось данное решение. Председатель правления Сибкрайсельбанка С.И. Загуменный даже письменно посмел высказать Сталину свои опасения по применению статьи 107 УК в полном её объеме: "Я глубочайше убежден, что эффект от таких мероприятий мы получим совершенно противоположный тому, который ожидаем… Основная масса середняка и бедноты расценит привлечение кулака к суду только за непродажу хлеба не иначе как возврат, в той или иной форме, к временам военного коммунизма, периоду продразверстки… Осуждение кулака только за "невыпуск" хлеба приведет середняка к убеждению, что рано или поздно очередь дойдет и до него, как держателя известной части хлебных излишков. Первое, с чем мы столкнемся в результате проведения намеченных мероприятий, будет заключаться в повышении ценности хлеба в глазах самой деревни, а отсюда в дальнейшем сокращения предложения его на рынке… Я не хотел бы быть пророком, но хорошо знаю деревню… Мне кажется, что мы слишком круто поворачиваем".
В следующем выступлении Сталин ответил: "Вы говорите, что применение к кулакам 107-й статьи есть чрезвычайная мера, что оно не даст хороших результатов, что оно ухудшит положение в деревне. Особенно настаивает на этом т. Загуменный. Допустим, что это будет чрезвычайная мера. Что же из этого следует? Почему применение 107-й статьи в других краях и областях дало великолепные результаты, сплотило трудовое крестьянство вокруг Советской власти и улучшило положение в деревне, а у вас, в Сибири, оно должно дать якобы плохие результаты и ухудшить положение?"
Мудрые мысли пророка, наивно, "с коммунистическим приветом" возразившего вождю трудового народа, не прошли даром. Вскоре 31-летний хозяйственник был признан инвалидом, отправлен на пенсию, а в 1938-м расстрелян.
Но другие пошли на опережение. Ещё до приезда Сталина, уже 10 января при Сибкрайкоме был создан абсолютно неконституционный орган – чрезвычайная хлебная тройка с огромными полномочиями в составе секретаря Сибкрайкома С.И. Сырцова, председателя исполкома Сибкрайсовета Р.И. Эйхе и заведующего Сибкрайторготделом А.Н. Злобина. 13 января 1928 года по Сибирскому краю была разослана директива прокуратуры и ОГПУ об уголовном преследовании мелких скупщиков зерна и владельцев мельниц. 17 января бюро Сибкрайкома выносит постановление, подписанное полномочным представителем ГПУ по Сибири Л.М. Заковским, и.о. краевого прокурора Л.Г. Леонидовым и председателем крайсуда М.В. Кожевниковым о "выделении в главных хлебозаготовительных районах нескольких (4–10) заведомо явно кулацких хозяйств, злостных, враждебных Соввласти, располагающих большими запасами хлеба, составленными в известной мере путем скупки, эксплуатации машин, укрытия объектов обложения и проч., привлечь к ответственности как злостных спекулянтов мясом, хлебом и прочими предметами [с] конфискацией хлеба".
Хлебная тройка тут же стала воплощать слова вождя в жизнь. 19 января на места был разослан циркуляр, в котором определялись порядок возбуждения уголовного преследования по 107-й статье и рассмотрение дел против "кулацких элементов деревни" в судах. Им предписывалось: производить расследование силами ГПУ в суточный срок; проводить выездные сессии окружных судов для скорейшего рассмотрения дел; слушать дела без участия обвинения и защиты, допуская исключения только в случае организации показательных процессов и "ни в коем случае не допускать оправдательных или условных приговоров", а также удовлетворения кассационных жалоб.
19 января Сталин посылает в ЦК ещё одну телеграмму: "Считаю долгом отметить, что здешние партработники взялись за дело с большим рвением и работают по совести, как истые большевики, что дает основание рассчитывать на успех".
20 января генсек выступил на бюро Сибкрайкома, где ещё раз подчеркнул необходимость репрессий кулачества и рассказал о близком создании коллективных сельских хозяйств. Командировка вождя носила секретный характер. О ней не писали в газетах, но её последствия в них проявились сразу же. Уже 20 января краевая газета "Советская Сибирь" более чем десятком сообщений с мест оповестила, что "из Бийска, Омска и Томска сообщают об арестах кулаков, нарушающих закон о борьбе со спекуляцией", а "в Красноярске ещё не раскачались". Далее ни один номер не проходил без отчёта об арестах и наказаниях "зарвавшихся кулаков".
Вечером 21 января Сталин выехал внедрять "зверский нажим" в другие города Сибирского края. Поездка в Сибирь продолжалась до шестого февраля. В сопровождении секретаря Сырцова и Эйхе Сталин посетил Барнаул, Рубцовск, Омск и Красноярск, где также выступил на расширенных заседаниях и совещаниях представителей местных, окружных партийных организаций и советских организаций, где, выражаясь его же словами, "накрутил всех как следует".
26 января, по пути в Омск Сталин вторично остановился в Новосибирске и поучаствовал в заседании "хлебной тройки", на котором было принято решение "о прекращении до 1 февраля всяких внутрисибирских перевозок хлеба". Все отправки только на запад. Всё выполнялось немедленно. Уже через три дня со станции Тайга Сталин телеграфировал в ЦК промежуточные итоги: "Первое. Меры репрессии по линии отгрузок, принятые на днях, возымели действие. 26 января отгружено на Запад 367 вагонов, 27-го – 423, 28-го – 433. Кроме того, поймано за эти дни на линии 150 лишних вагонов внутрисибирского снабжения и переадресовано на Запад. Приняли сегодня план отгрузок Западу на февраль 12 миллионов 400 тысяч, то есть 424 вагона в сутки. Думаю, что ввиду начавшегося усиления заготовок и подвоза к пристанционным пунктам этот план придется увеличить к половине февраля из расчета в 14 или даже 15 миллионов. Второе. Февральский план заготовок в три миллиона для Сибсоюза слишком мал. Прошу увеличить до 4,5 миллионов. Надо увеличить февральские заготовительные планы всем заготовителям. Раскачка уже началась, и нужно использовать ситуацию".
Репрессивная, антикулацкая политика несла и политико-классовое значение, раскалывало крестьянство изнутри. Широко опубликованное Постановление президиума Сибирского крайисполкома от 26 января 1928 года экономически мотивировало поиск врага, откровенно закладывая механизм подозрительности и доносительства на десятилетия вперёд: "25% процентов конфискованного у кулаков хлеба передавалось бедноте в виде долгосрочного кредита".
Итоги репрессии: на 20 февраля арестовано 1054 чел.
После сибирского вояжа вождя повсеместно начались открытые судебные процессы над кулаками, саботажниками и спекулянтами. Отчётные телеграммы Сталину из Новосибирска полны энтузиазма: "Четвертая пятидневка дала 3767 тысяч пудов. (…) Итоги репрессии: на 20 февраля арестовано 1054 чел., из них по 107 статье – 920". Вскоре ещё: "Арестовано около 1400 человек. Процессы по 107-й продолжаются, привлекаем держателей и кулаков, не придерживаясь нормы письма ЦК…".
По неполным данным краевой прокуратуры, к началу апреля по 107-й статье было осуждено 1617 человек, у которых конфисковали более 700 тыс. пудов хлеба, 50 домов, 80 мельниц и др. План хлебозаготовок 1928 года был выполнен на 96%.
Фактическое возвращение продразверстки заставило крестьян прятать хлеб. Его "раздавали родственникам и соседям, перемалывали зерно на муку, передавали на хранение бедноте и семьям красноармейцев, используя гарантии их относительной неприкосновенности. Одним из последствий изъятия хлебных запасов было также заметное увеличение расходов зерна на производство спиртных суррогатов".
Всё это заставляло власти вводить новые репрессивные меры. В конце года при ПП ОГПУ по Сибкраю была создана ещё одна пресловутая тройка для заочного рассмотрения дел о шпионаже, вредительстве, диверсиях и бандитизме. Отработанный в Сибири "пробный шар" уголовного преследования кулаков тут же был распространён на другие регионы страны.
Сибирская командировка Сталина стала пробой его сил, в результате которой и сам он, и противники его убедились, что генеральный секретарь ВКП(Б) может быть не просто формальным лидером партии. Это человек, уже ставший сильнейшим авторитетом для низовых органов партии, человек, который может пойти против линии собственной партии, может единолично принимать важнейшие для своей страны решения, даже идущие в разрез с желаниями своего народа. В 1928 году Советский Союз решительно перевернул очередную страничку своей истории, положив начало культу личности и массовым репрессиям.
Контантин Голодяев – историк, сотрудник Музея Новосибирска
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
