"Ну, конечно, это же Гейропа!"

В Комсомольске-на-Амуре режиссер детского самодеятельного театра "Мерак" Юлия Цветкова оказалась в центре внимания правоохранительных структур. Городской фестиваль театрального искусства, организованный Цветковой, дважды запрещали, а теперь режиссера театра обвиняют в распространении порнографии.

В середине февраля 2019 года в Комсомольске-на-Амуре должен был состояться фестиваль "Цвет Шафрана". Но из-за спектакля, в котором полиция заподозрила гей-пропаганду, театральные показы так и не вышли на широкую аудиторию.

– Всем стало страшно, – рассказывает режиссер театра "Мерак" Юлия Цветкова. – И мы решили устроить закрытые показы. Родители, даже те, которые мне доверяют, из-за такого давления общественности стали спрашивать – неужели там и правда "что-то такое" есть? У нас помещение маленькое, поэтому человек 10 всего пришли, в основном родители воспитанников. Но спектакль, из-за которого нас обвиняли в гей-пропаганде, все пришедшие сняли на видео, выложили в сеть, чтобы таких вопросов больше не возникало.

– О чем этот спектакль?

– Вообще-то наш "скандальный" спектакль "Голубое и розовое" сейчас можно посмотреть на Ютубе. Его запретили исключительно из-за названия, не видя саму постановку. Да, он о гендерных стереотипах. В самом начале мы смеемся над стереотипами: что мальчики не плачут, а девочки все домохозяйки. Мальчики – неряхи, а девочки должны терпеть. Потом мы рассказываем о том, почему эти стереотипы вредны. Что из-за таких социальных установок мальчики боятся проявлять эмоции, а девочки должны быть послушными и терпеливыми. Мы в своем спектакле говорим о том, что каждый человек – личность, которую нужно уважать. И девочки могут быть сильными, а мальчики – проявлять эмоции. И это нормально. Но у нас в городе, кажется, мало кто пользуется гуглом и знает о гендере. Поэтому все подумали – "ну, конечно, это же Гейропа!"

– Фестиваль был запрещен именно из-за вашего спектакля?

– Фестиваль был запрещен из-за якобы гей-пропаганды. Мой адвокат видел заявления на меня: одно от оперативника из отдела "Э", второе – от "неравнодушной общественности". Есть такой активист – Тимур Булатов, он ведет, кажется, группу "Нравственный джихад" в одной из соцсетей. Именно он увидел пропаганду в моем спектакле. Правда, у меня есть встречный вопрос: а такая группа – это не экстремизм? Полицейские опрашивали родителей и детей, которые у нас занимаются. Все эти показания, кстати, плавно перекочевали в новое дело.

– Дело заведено?

– Я не могу сказать, завели его или нет. В мою квартиру, во вторник в 8:30 утра постучались полицейские, разбудили нас. Женщина, она не представилась, сказала, что пришла посмотреть, как мы живем. "Мы пришли посмотреть, как вы живете, откройте дверь пошире" – так она и сказала. Она просила нас отодвинуться от двери, мол, ей не видно нашу квартиру. Но я ей ничего не показала, мы разговаривали на лестничной клетке. Мне кажется такое поведение полицейских странным.

– Зачем нужно было смотреть, как вы живете?

– Я не знаю, мне так и не предъявили никаких обвинений. В то утро женщина из полиции сказала, что выпишет повестку. Но мой адвокат тогда был не в городе, поэтому мы попросили перенести встречу со следователем на среду.

– Что вам предъявили, когда вы пришли в полицию?

– В среду мы пришли, но ни я, ни мой адвокат так и не поняли, чего от нас хотят. На столе лежала очень большая папка с делом. Хотя, завели ли его и по какой статье, нам так и не сказали. Эта же папка была в отделе по борьбе с экстремизмом, когда шли разбирательства с фестивалем "Цвет шафрана". Там есть и беседы с учениками нашего театра, и с их родителями, скриншоты моих феминистских постов, постов совсем других людей, к которым я не имею никакого отношения. Я два раза давала объяснения. Теперь меня вызвали в ПДН (подразделение по делам несовершеннолетних. –​ С.Р). Папка еще выросла в объеме. Что в ней – ни мне, ни моему адвокату ознакомиться не дали. Единственное, что мне сказали, – вы распространяете порнографию.

– Какую именно?

– Когда мы сидели в полиции, нам сказали, мол, мы тоже прогрессивные женщины, но "это" уже чересчур! Я долго пыталась вспомнить, что же такое "ЭТО" я постила, что могло сойти за порнографию. И потом они показали мои картины в рамках бодипозитивного проекта.

– Но это ведь не новый проект?

– Эти рисунки я делала еще в июне – июле 2018 года. И только сейчас они "всплыли". Вообще, бодипозитив – это такая проходная повестка феминистического сообщества. Половина фемсообщества рисует такие картинки, и чтобы назвать это порнографией – надо иметь очень богатую и нездоровую фантазию.

– Что еще вам говорили в полиции?

– Мне задавали вопросы о том, имею ли я право работать с детьми? Но до сих пор ни я, ни мой адвокат не понимаем, чего от меня хотят добиться. В той папке, с которой нам так и не дали ознакомиться, лежат скриншоты из интернета и объяснения, которые я и мои ученики давали месяц назад во время полицейской проверки театрального фестиваля. По крайней мере это там было в отделе "Э", сейчас папка выросла. Какие материалы добавились – нам неизвестно.

– Но проверки по театральному фестивалю уже завершены?

– Все те материалы из дела уже месяц собирают. Эта первая проверка была прекращена довольно скоро, мол, ничего экстремистского в нашем фестивале нет. А здесь тянут и тянут.

– Как к вам относятся в городе?

– Разделение очень сильное. Но те, кто меня знают, говорят, что обвинения в порнографии из-за рисунков – это бред, и даже отстаивают как-то меня в соцсетях. Но много выливается и негатива. Люди, которые даже не видели спектакль, судят по названию и говорят: о, так это же спектакль про разврат! И даже по последним бодипозитивным картинкам мне пришла масса отрицательных комментариев от незнакомых людей. Конечно, это сигнал о том, что затронута острая тема, и люди не знают, как на неё реагировать.

После того, как СМИ рассказали о недавнем вызове Юлии в полицию, её паблик "ВКонтакте" подвергся атаке ненавистников феминизма, которые, не стесняясь в выражениях, оскорбляли режиссера. Судя по количеству хейтерских комментариев, многие комсомольчане (так называются жители Комсомольска-на-Амуре) разделяют точку зрения полиции.

"120 хейтерских сообщений за один вечер. 120 текстов полных грязи, ненависти, угроз и оскорблений. И судя по тому, что мне присылают новые сообщения каждые несколько минут – это не финал. И знаете что? С этим ни-че-го нельзя сделать! По закону – они имеют право писать, что думают. Даже жаловаться на их страницы вк – бестолку. И где наш доблестный отдел по борьбе с экстремизмом. Ау.... Только я вижу здесь разжигание ненависти?" – написала в субботу на своей странице Юлия Цветкова.

– Вы часто рисуете картины в рамках феминистских кампаний?

– Вообще, у меня много картин, можно сказать, это мое хобби. Конкретно те картины о бодипозитиве, из-за которых меня вызвали в полицию, они ничем не уникальны, это проходной проект – очередное заявление о том, что женщина не должна быть, как кукла Барби. Для феминисток это нормальная повестка, мы постоянно говорим о том, что в погоне за идеалом "сексапильности" женщину призывают бороться со всем, что делает ее живой и настоящей, – с волосами, шрамами, растяжками, сединой, морщинами... все эти нормальные вещи в глазах общества становятся чем-то уродливым, противоестественным для женского тела (хотя на самом деле – все это нормально!). Этот проект призван напомнить, что женщины – живые, а тела наши не идеальны и подвержены изменениям. Женщины – не куклы, и это замечательно.

– Поиск порнографии в ваших картинах вы связываете с фестивалем "Цвет шафрана"?

– Конечно, у меня таких доказательств нет. Но интерес к этим картинам у полиции возник именно после закрытия фестиваля. Видимо, ко мне стали пристально присматриваться.

– Как отразилась эта история на репутации вашего театра?

– У нас в городе активистов любого профиля не любят и прессуют. Ко мне также относятся по-разному: есть те, кто понимает, а есть отрицательные реакции. У каждого, конечно, своя правда. Но могу сказать, что сейчас из-за сильного давления "общественности" многие родители забрали из моего театра своих детей.

В понедельник, 25 марта, Юлия Цветкова вновь побывала в полиции вместе со своим адвокатом. Активистка была готова к тому, что ей предъявят официальное обвинение в "распространении порнографии". Однако следователь неожиданно сменил тему разговора и начал интересоваться зарубежными контактами Цветковой. По предположению её адвоката, следствие теперь ищет повод для того, чтобы присвоить театру "Мерак" статус "иностранного агента".