57 человек погибших, сгоревших заживо, растерзанных толпой, – с таким невероятным ожесточением "отметили" в Томске императорский Манифест "об усовершенствовании государственного порядка" от 17 октября 1905 года. Даже на фоне вспышек насилия, охватившего страну в первый год русской революции, масштабы томского погрома поразили свидетелей и современников этого события. 20 октября в центре города участники патриотической демонстрации подожгли здание Управления пути и тяги Сибирской железной дороги, в котором укрылись их противники – радикально настроенные студенты, эсеры и социал-демократы. Вместе с революционерами в огне погибли служащие железной дороги, получавшие в тот день зарплату.
"Пожар в здании железнодорожного управления начался в 18.00, к 20.00 он охватил все здание. Согласно воспоминаниям очевидцев и свидетельств официальных лиц, включая полицмейстера и губернатора, все, кто пытался покинуть горящее здание, беспощадно убивались и подвергались ограблению... Огонь, дошедший до третьего этажа и крыши, вызвал гибель всех находившихся там, из которых одни в отчаянии стреляли в толпу, другие оканчивали самоубийством или гибли со страшными воплями... Толпа спасшуюся жертву немедленно терзала, били дубинами, железками, гирями, а также наносили удары ножами, кинжалами... Трупы убитых были обезображены до неузнаваемости и обобраны до нитки, кроме того у некоторых трупов у рук были обрезаны пальцы, на которых были золотые кольца. Подобного рода примеры можно продолжать".
М.В. Шиловский "Томский погром 20–22 октября 1905 года"
Профессор Новосибирского государственного университета Михаил Шиловский реконструировал ход событий этих октябрьских дней на основе архивных материалов, газетных публикаций и свидетельств очевидцев. Второе издание "Томского погрома" выпущено в 2019 году издательством "Параллель". В интервью редакции Сибирь.Реалии автор книги рассказал о причинах взаимной ненависти между томскими патриотами и либералами, приведшей к трагическим последствиям; о неспособности власти остановить кровопролитие и о странном приговоре по делу о массовых беспорядках 1905 года.
– Михаил Викторович, в 1905 году Томск был университетским, казалось бы, продвинутым и просвещенным городом. Как объяснить особую жестокость тех событий 20 октября?
– В своей книге я как раз и пытаюсь объяснить, что в Томске имело место противостояние: с одной стороны – традиционалисты, в лице Мещанского общества, а также городского крестьянства; с другой стороны – представители нарождающегося гражданского общества – студенты и железнодорожники. Ведь служащие управления железной дороги – это не простые рабочие, они были технической элитой своего времени. Две эти силы противостояли друг другу в условиях, когда вышел Манифест Николая Второго, заканчивающийся призывом поддержать монархию, самодержавие…
– То есть сам текст Манифеста был противоречив?
– Да, прочтите этот документ, он совсем небольшой. С одной стороны, в нем содержится обещание политических свобод, выборы Парламента, амнистия политзаключенным. А с другой стороны, призыв к верным силам, которые поддерживают власть, подавить смуту и консолидироваться.
– Получается, что царский Манифест спровоцировал столкновения либералов и консерваторов?
– Да. К тому же надо иметь в виду, что 20 октября отмечалась очередная годовщина вступления на престол Николая Второго, и это был праздник. Поэтому в Томске представители Мещанского общества на встрече с губернатором заявили, что они хотят пройти по городу с портретами царя и продемонстрировать свою преданность монарху. Такая ситуация предшествовала столкновениям: были два полюса, достаточно радикально настроенных, которые противостояли друг другу.
– А почему праздник в честь годовщины коронации Николая сопровождался еврейскими погромами?
– В первый день их не было. Погромы начались на следующий день – 21 октября. В первый день по городу прошла демонстрация патриотических сил. Толпа собралась у здания Мещанской управы, в центре города, там, где сейчас областная администрация. Взяли в Управе портрет царя и национальный флаг, потом зашли в полицейское управление, где забрали ещё один портрет Николая, и отправились вверх по Почтамтской улице, остановившись возле Городской думы, где в тот момент формировалась милиция.
"Согласно информации губернатора "патриотическая манифестация приблизилась к Городской думе с намерением здесь взять портрет царя; двери оказались запертыми, на стук же толпы из окон последовали два револьверных выстрела, которыми двое из манифестантов были ранены. Один из толпы хотел взять портрет царя, пройдя через задний ход, но был ранен и немедленно вернулся обратно в толпу". Полицмейстер в рапорте от 28 октября 1905 г. отметил, что два сделанных из управы выстрела не причинили никому вреда, "но привели толпу в ярость и она, разбив в Управлении стекла, с криком двинулась вдоль по Почтамтской улице".
"Томский погром 20–22 октября 1905 года"
– Кто были эти милиционеры, стрелявшие в толпу?
– В основном это были студенты-добровольцы. Через некоторое время они вышли из здания Думы, построились в колонну численностью около 50 человек и отправились вслед за демонстрантами. Они все вышли на площадь перед Троицким кафедральным собором. Участники патриотической демонстрации попросили архиерея Макария отслужить молебен. В этот момент подошедшие милиционеры-дружинники открыли по ним стрельбу из револьверов…
– Но перед этим толпа, двигавшаяся к собору, растерзала студента, который отказался снять фуражку перед портретом императора.
– Действительно, толпа избивала и преследовала студентов, а также евреев. Три человека были убиты ещё до того, как демонстрация достигла соборной площади. Патриоты с самого начала вели себя достаточно агрессивно. Их столкновение с милицией произошло на площади между собором и зданием железнодорожного управления, где как раз выдавали зарплату служащим, там находилось очень много людей. Причем надо заметить, что консервативные силы возмущало то обстоятельство, что в городе шла забастовка, и революционеры, либералы призывали полностью прекратить какую-либо производительную деятельность, какие-либо услуги оказывать: извозчикам – возить пассажиров, торговцам – продавать пироги… Вот эти все лавочники и прочие мещане страдали от забастовки экономически. И вдруг они увидели, что тем, кто бастует, – железнодорожникам – выдают зарплату, а их призывают, так скажем, полностью прекратить свою деятельность из солидарности с бастующими. Это сыграло раздражающую роль. И в конечном счете вылилось в ожесточенное столкновение, с поджогом здания, избиениями людей. На следующий день эти же люди, патриоты, собрались на той же площади, у особняка губернатора, где сейчас располагается Дом ученых, – их пытались увещевать архиепископ Макарий и губернатор Азанчевский-Азанчеев, но они все равно отправились громить еврейские магазины на Почтамтской улице. Заодно разгромили дом городского головы – Алексея Ивановича Макушина, брата знаменитого просветителя Петра Макушина. Обоим братьям пришлось скрываться от толпы. То есть еврейский погром имел второстепенное значение, он был таким протуберанцем после основной части этой трагедии.
Евреи были единственным этносом в империи, который подвергался официальной дискриминации
– Вообще-то еврейские погромы для Сибири были не очень типичны?
– Да. Сибирские евреи отличались от ортодоксальных евреев российской черты оседлости. В Сибири, начиная с 1837 года, с указа Николая Первого, запрещалось свободно селиться евреям, и они появлялись тут как ссыльные – политические и уголовные. Причем не где попало, а только в определенных городах, например в Томске. При этом для сибирских евреев существовали разные ограничения, в частности, они не имели права избираться в городскую думу. Но, до 1905 года еврейский вопрос в Сибири не был таким острым, как в том же Кишиневе, Киеве и других городах черты оседлости.
– Почему томские погромщики считали евреев виновными в своих экономических проблемах?
– Во-первых, евреи для рядовых обывателей выступали как кредиторы, хозяева всяких мелочных лавочек и золотопромышленники. Вспомните более позднее событие – знаменитый Ленский расстрел 1912 года. Ленское золотопромышленное товарищество принадлежало семье Гинцбургов. Все это вызывало озлобление и негативное отношение к евреям как к эксплуататорам, которые дерут три шкуры. Во-вторых, в радикальных партиях эсеров и социал-демократов большая часть руководства состояла из евреев. Их процент был гораздо выше, чем доля евреев в общей численности населения. Причина понятна – антисемитская политика российского государства. Евреи были единственным этносом в империи, который подвергался официальной дискриминации. Та же черта оседлости, та же процентная норма при поступлении в вуз, к примеру, в Томский императорский университет разрешалось принимать только 6 процентов евреев от общего количества студентов. Это приводило к радикализации еврейской молодежи, играющей важную роль в нелегальных партиях и экстремистских организациях.
– Но при этом погромщики также ненавидели студентов и поляков. А их за что?
– Поляков ненавидели как представителей инновационно заряженного этноса, которые осваивали новые профессии и составляли серьезную конкуренцию традиционному купечеству и мещанскому сословию. Поэтому представители патриархального традиционного общества видели для себя угрозу как в поляках, так и в студентах.
– Но и студенты, эти "новые люди", передовая молодежь, также испытывали ненависть к "отсталой России" и её представителям. Цитирую вашу книгу: когда в томской городской думе собирались студенты-дружинники, они обещали "вытащить за бороду Макашку", имея в виду архиепископа Макария. То есть ненависть кипела с обеих сторон.
– Естественно. Почему и произошла томская трагедия – не работала нормальная мирная система разрешения общественных противоречий.
"Тем временем, "часу в третьем", А. И. Макушин беспрепятственно добрался до губернаторской резиденции: "Встречает сурово, не сразу подает руку. Говорит: вот что наделала Ваша милиция. Люди шли мирно, милиция набросилась и вызвала погром. Кто разрешил Вам милицию? Отвечаю: Дума постановила, а Вы согласились. – Я не разрешал Вам вооружения. – Отвечаю: о вооружении записано в копии думского постановления, имеющейся у Вас. – Все окружение губернатора, а их было порядочное количество, видимо разделяла его мнение, что погром действительно вызвала дневная охрана. – Чувствую себя в тяжелом положении, говорю: потом разберемся, кто виноват, а теперь я приехал по заявлению городских охранников, что Вы городскую охрану не признаете и приказали ее расстрелять. – Неправда. Я только сказал, чтобы они спасались, иначе их расстреляют. Но успокойтесь! Ваша охрана уже сдается войскам и будет уведена, куда следует".
"Томский погром 20–22 октября 1905 года"
– По итогам вашего исследования, кто является главным виновником трагедии?
– Прежде всего власть в лице томского губернатора, который в данных обстоятельствах вел себя совершенно беспомощно. В какой-то мере его можно подозревать, что он пытался с помощью патриотов-черносотенцев "навести порядок в городе" – запугать бастующих, студентов и либеральную интеллигенцию. В своей книге я привожу сравнение с лесным пожаром, когда его тушат с помощью встречного пала, чтобы две стихии, столкнувшись, взаимно ослабили свою разрушительную деятельность. За счет выжигания пространства они теряют свои ресурсы.
Я могу поручиться только за одного профессора, который занимает монархическую позицию, все остальные выступили в поддержку студентов
– Когда я читал вашу книгу, мне показалось, что к либералам вы относитесь без симпатии. Это так?
– Дело не в моей симпатии. Объективно, в 1905 году томские либералы были настроены достаточно радикально. Хотя либерализм – это теория, опирающаяся на ценность гражданских свобод, частной собственности, разделения властей и т.д. В данном случае, ситуация в Томске, начиная с 9 января 1905 года, нагревалась по нарастающей. И во многом этому способствовала либеральная общественность…
– Вы даже пишете об этом современным языком: "власть проигрывала либералам "пиар-кампанию".
– Профессора Томского императорского университета и Технологического института почти все были на стороне студентов. При этом не забывайте, что университетский профессор в Российской империи – это чиновник очень высокого ранга – статский советник и выше. Профессора, согласно Табелю о рангах, превосходили даже губернатора в своем статусном положении. Тот же Азанчевский-Азанчеев был статским советником (чиновник 5-го ранга), в то время как многие профессора имели четвертый класс – это аналогично чину генерал-майора. А томский профессор Иван Грамматикати, известный гинеколог, вообще был тайным советником. И при всем этом, занимая такое высокое положение, они были настроены очень радикально. Как писал Леонид Лаврентьев, попечитель сибирского учебного округа, "я могу поручиться только за одного профессора, который занимает монархическую позицию, все остальные выступили в поддержку студентов".
Конечно, вузы находились под надзором Министерства образования, но даже министр не мог "наказать" профессора за его взгляды. Хотя двух профессоров – юристов Малиновского и Соболева – все-таки отстранили от должности и заставили уехать из Томска. Они были "виновны" в том, что крайне резко критиковали действия властей на страницах либеральных газет.
20 ноября в "Сибирской жизни" публикуется развернутая передовая статья "Еще к вопросу о причинах погрома". Она не подписана, но, исходя из журналистской практики того времени и содержания, можно предположить, что была написана редакторами М.И. Боголеповым и И.А. Малиновским. На основе анализа фактического материала из столичных и провинциальных газет, заявляют авторы, "мы пришли к следующим заключениям". Освободительное движение в России "стремилось к тому, чтобы обеспечить священные права человека на неприкосновенность и свободу, чтобы создать государственное управление при участии выборных представителей от народа". Это движение в октябре 1905 г. обратилось к "героическому и крайнему средству" – всеобщей политической забастовке, которая должна была остановить на время "жизнь всей страны". Реакционные элементы в создавшейся ситуации "решили пустить в ход темные силы".
"Итак, темный и необразованный народ оказался здесь жертвой своей темноты и той пропаганды человеконенавистничества и вражды к свободе, которую вели реакционные силы". Что понималось под реакционными силами – не расшифровывается. Одной из причин погрома статья называет бездействие гражданских и военных властей. В развитие последнего утверждения в том же номере воспроизводится цитированная выше резолюция представителей служащих всех служб и отделов Сибирской железной дороги по поводу событий в Томске, принятая на заседаниях 12–18 ноября 1905 г., в которой утверждалось, что события 20 октября "были организованы местной администрацией, так как последовательность действий доказывает исполнение заранее составленного плана и лично губернатора Азанчевского-Азанчеева". Поэтому его необходимо отдать под суд".
"Томский погром 20–22 октября 1905 года"
Власть оказалась в ловушке – она боялась всех: студентов, патриотов и даже армию
– Столкновения, подобные томским событиям, в 1905 году происходили во многих городах Российской империи, но нигде не достигали такого ожесточения.
– В первую очередь томские события сходны с ситуацией, которая имела место в Казани – тоже университетском городе, где студенты и профессора оказались в ситуации противостоянии с "патриотами". Но Казань была штабом военного округа и там было больше войск. В то время как в Томске местный городской батальон представлял для власти не меньшую опасность, чем радикалы или черносотенцы. Большая часть этих солдатиков, которые были призваны в армию с началом Русско-японской войны, они вовсе не хотели ехать на театр военных действий, и томскому губернатору они не казались надежной силой, которая могла бы остановить погромщиков. Власть оказалась в ловушке – она боялась всех: студентов, патриотов и даже армию.
– Суд по итогам этих трагических событий прошел в Томске только четыре года спустя, в 1909 году. В своей книге вы пишете, что "результатами судебного процесса остались не удовлетворены и "правые", и "левые". Черносотенная "Сибирская правда" и либеральная "Сибирская жизнь" синхронно заявили о наказании мелких сошек и отсутствии на скамье подсудимых истинных организаторов погромной акции (революционеры в лице евреев, поляков, студентов, железнодорожников – у "союзников", властные структуры, архиерей, купцы – у радикалов и либералов). Несколько человек получили мягкие приговоры за организацию массовых беспорядков. В чем причины такого решения суда?
– Я могу только предполагать, потому что судебное дело до сих пор не найдено. С чем связано такое долгое следствие? Наверное, дело в масштабах происшествия. В других сибирских городах тоже происходили волнения, но они были эпизодическими. А Томск по количеству привлеченных к дознанию и по количеству жертв находился на первом месте. Следствию надо было доказать, что конкретные люди виновны в смерти от пожара тех, кто оказался заперт в здании железнодорожного управления. Ведь погромщики действовали толпой, камер наблюдения тогда не было. А суду требовались конкретные улики и имена участников массовых беспорядков. Поэтому – кого смогли найти, тех и осудили.
