"Я за то, чтобы называть это сектой". Чемпионат России по чтению вслух

Правила этой игры очень просты: выйти на сцену и без подготовки, но с выражением, за 30 секунд прочитать отрывок из незнакомого художественного текста. Жюри оценивает технику чтения и артистизм по шестибалльной системе, как в фигурном катании. Болельщики в зале аплодисментами и возгласами поддерживают участников игры. Вот, собственно, и весь "Открой Рот", который проходит в 70 регионах России, а также за её пределами. Каждый год в июне "ОР" завершается финалом на Красной площади и онлайн-трансляцией на весь мир. Девять лет назад идея "спортивного" чтения родилась в новосибирском клубе "Бродячая собака", где изобретатель игры Михаил Фаустов размышлял о необычных способах раскрутки своего книжного магазина.

В интервью сайту Сибирь.Реалии Михаил рассказал о том, как чтение объединяет страну, об интригах за кулисами "Открой Рот", и о том, что сибиряки, по его мнению, говорят на самом правильном русском языке.

– Михаил, поздравляю вас с девятилетием конкурса "Открой Рот".

– За слово "конкурс" я увольняю сотрудников. Это чемпионат России по чтению вслух.

– Хорошо, что я не ваш сотрудник. Расскажите, как родился чемпионат, покоривший сердца любителей чтения в нашей стране и за её пределами?

– Недавно мы вспоминали, когда это случилось, и вычислили по косвенным признакам, что "Открой Рот" был придуман 29 января 2011 года в новосибирском кабаке "Бродячая собака", где располагался маленький книжный магазинчик. На тот момент он существовал всего недели две. Я сидел с кружкой пива, а мой директор Наталья Лопатина переставляла книжки, как будто от перестановки они будут лучше продаваться. Помню, я ей сказал: "Слушай, надо срочно придумать какой-то ивент, чтобы люди на него приходили, покупали билеты, а мы на эти билеты будем покупать сами у себя книжки и их дарить".

– Непростая схема.

– Вообще непростая схема. Я с детства не искал легких путей. Когда-то у меня была мечта поехать в "Артек" – мои одноклассники туда ездили, потому что хорошо учились, а я некоторые школьные предметы сильно не любил – ботанику и так далее. И подумал: чтобы попасть в "Артек", нужно изобрести какую-нибудь офигенную штуку, например, новый вид спорта. И тогда я придумал "хоккей на воде", в котором "аки посуху" игроки должны ходить с клюшкой.

– И удерживаться на поверхности воды силой воли?

– Силой воли, естественно. А также за счет силы поверхностного натяжения. Я все рассчитал, обосновал и отправил свой проект в "Пионерскую правду". Но оттуда мне почему-то не ответили. Так вот "Открой Рот" – это как "хоккей на воде", необычный вид спорта. Поэтому вся терминология у нас спортивная. Территория чемпионата разбита на конференции, как в хоккее, множество правил заимствовано из других видов спорта. В 2011 году мы с Лопатиной пришли в дружественную ивент-контору и сказали: "Ребята, есть вот такая идея". Там сидели два опытных "ивентора", Лёва Кавалерчик, недавно скончавшийся, и Андрей Привродский, слава Богу живой, выслушали, оценили и сказали: "Вот здесь ты молодец, а здесь ты фигню спорол. Вот это убирай, а это развивай".

– То есть вы сразу делали всё по науке?

– По науке абсолютно. Потом я уехал в командировку, и они это все без меня проводили. Я смотрел трансляции. В "Бродячей собаке" установили веб-камеру... Я сидел в другом городе, в присутственном месте, смотрел "Открой Рот" и ржал на все заведение, люди на меня оборачивались и думали: "Что за сумасшедший?!" Потом, когда всё закончилось, участники стали подходить к столу организаторов и спрашивать: "А когда будет в следующий раз?" Где-то через неделю мне позвонил Ваня Романенков из томского бара "Конец Фрунзе" и сказал: "Чего ты там, Фаустов, придумал интересного? Давай у меня проведем". Я положил трубку и понял: началось. Когда меня спрашивают: "Был ли ты готов к тому, что в твоем чемпионате будет участвовать 200 городов – Лондон, Париж и так далее?" Да, конечно, всегда был готов, но мне казалось, что это случится быстрее. Для того чтобы выйти за границу, понадобилось 7 лет. Первые 50 городов в России были освоены, по-моему, в 2015 году.

– Последние годы, судя по вашей странице в Facebook, вы постоянно в дороге.

– Это очень плохой образ жизни, очень тяжелый образ жизни. Я от него давным-давно устал. Первое время я ездил вообще на все соревнования: ну, когда их было 50 штук в год – ещё можно было себе позволить. А сейчас бывают дни, когда проходит по 6–7 игр в один день...

– В разных городах?

– Конечно. Всюду успеть нельзя. У нас есть команда. Например, Алиса Дригина занимается детской версией "Открой Рот". К концу сезона у нее цвет лица устойчиво серый, 51-й оттенок серого. Я ей говорю: "Ты не повторяй мои ошибки, пытайся кого-то вместо себя делегировать". Иначе можно сойти с ума от перелетов. Недавно приезжаю в аэропорт. Девушка на регистрации спрашивает: "Куда летите?" А я забыл. Стою, как дурак, у стойки, пытаюсь вспомнить. Вспомнил – в Саратов. Кстати, я никогда не путал Саратов и Самару, а также Архангельск с Астраханью, чем горжусь. Зато, было дело, со сцены в Туле назвал Тулу Орлом, а в Краснодаре Краснодар – Ростовом. Как остался в живых, не понимаю.

– Хотелось бы задать нескромный вопрос. Где вы берете деньги? Перелеты, призы –​ все это требует немалых средств.

– Мы берем их неизвестно где. "Открой Рот" – принципиально некоммерческая затея, я не хочу, чтобы он коммерциализировался. По-моему это противно самому духу этого проекта, хотя все больше и больше членов нашей команды со мной спорят. Была идея ввести плату за участие, мы даже установили размер – 23 рубля. Это знаковое для нас число, например в ОР есть Правило №23, которое гласит "Правила игры могут меняться по ходу игры". Чемпионат среди старшеклассников "Страница" – другое дело, он гораздо больше по охвату, чем ОР, он получает президентские гранты, его иногда финансируют местные власти. Есть дружественные компании и частные лица. Мало, но есть. Их поддержка позволяет платить зарплату людям, позволяет как-то обеспечить существование чемпионата. Издательства книги дарят. А вот "Открой Рот", повторюсь, в деньгах не нуждается. Он был задуман в период полнейшего безденежья. Я сам стал ведущим "Открой Рота" (настаиваю именно на таком склонении), потому что не на что было ведущего нанять.

– Как это функционирует в разных городах?

– Везде находятся энтузиасты, по-хорошему сумасшедшие люди. Кто угодно: библиотека, бар, книжный магазин. "Открой Рот" проводили в парикмахерской, в фитнес-центре, на крыше под проливным дождем. Кстати, было очень круто. В Новосибирске дело было. Парикмахерская, точнее, барбершоп – это в Архангельске. Уже лет пять там собираются люди на "Открой Рот". Там замечательный владелец.

– То есть, по сути, создалась неформальная сеть...

– Секта. Я за то, чтобы называть это сектой.

– Какие у этой секты отличительные признаки?

– Во-первых, это сборище хороших людей. Никто не участвует в деятельности секты ради денег. Каждый по-своему самоудовлетворяется, у всех есть какие-то свои амбиции. Естественно, все болеют за своих. Периодически возникает скандал: "Наших засудили". Но это азарт, это весело. Это такая игра, в которую, как выяснилось, очень клево играть. Я сам подпитываюсь энергией от происходящего. Потому что иначе с таким образом жизни можно сойти с ума. Но я пока не сошел, а если и сошел, то несильно.

– Каким образом вы докатились до Красной площади, где проходит финал чемпионата?

– А где же еще?! Каждый год в начале июня там проходит самый большой книжный фестиваль страны. И народа собирается до фига. Ведь для чего нужны книжные фестивали и подобного рода проекты? Может быть, я скажу странную вещь, но они нужны для тех, кто не разбирается в литературе. Кто сам читает – им без нас хорошо. А вот те, кто не читает, – это как раз для них.

– То есть целью является вовлечение?

– Я против таких слов! Я много наблюдал людей, которые приходили с улицы и начинали участвовать в чемпионате. Кто-то выигрывал, а кто-то... Был парень, помню, который ходил на все соревнования на протяжении нескольких лет и каждый раз занимал последнее место, но продолжал ходить, потому что ему было кайфово: тусовка интересная, люди хорошие. И это, по-моему, правильно. Изначально всё задумывалось для собственного удовольствия. А когда "Открой Рот" приобрел всероссийский масштаб – удовольствия стало во много раз больше. Появились такие люди, которых мы называем "туристами". Они ездят по разным городам, где проходит "Открой Рот", чтобы выиграть. Есть такая знаменитая в нашей среде девушка, Люся Шкодникова из Тольятти, которая реально объехала полстраны. Из-за таких хитрых людей мы даже поменяли правила, чтобы не получилось так, что в финал некому выходить, потому что в пяти городах выиграла Люся.

– Я спросил о Красной площади, потому что это символ власти. А власть у нас является оплотом консерватизма и традиционных, так скажем, ценностей. Вы же часто выбираете для чтения вслух достаточно провокативные тексты. Секс, наркотики, рок-н-ролл, нецензурная лексика, ЛГБТ.

– Мы против властей не бунтуем. Нельзя нарушать законы Российской Федерации. На то они и законы, чтобы их не нарушать.

– Вы имеете в виду закон о гей-пропаганде?

– О гей-пропаганде, о мате, о чем угодно. Мы попрощались с русским матом 1 июля 2014 года. Это было очень весело, очень смешно, когда в "Фаланстере" читали исключительно матерные тексты. Получилось достаточно ярко. Там собрались люди, которые отлично умеют материться, которым это идет. При этом у нас нет задачи нарочито кого-то эпатировать. К финалу тексты всегда готовятся очень долго. Не то что мы связаны какими-то обязательствами, но у нас есть друзья-партнеры, например, премия "Большая книга", которую мы всячески используем в качестве источника текстов. Естественно, если находишься на Красной площади и на тебя смотрит огромное количество людей, ты не будешь уходить в какую-то маргинальщину. Это в принципе неуместно.

– Кто отбирает тексты?

– Сначала я сам этим занимался. Было время, когда за год приходилось читать по 5 тысяч книг. Сейчас у нас для этого есть специальная девушка Алена, которая абсолютно засекречена. Как она это делает – даже не знаю, честно. Выбор текста – это определенная наука. Там есть много тонкостей. Например, нельзя начинать отрывок за абзац до конца главы, потому что у человека в эту минуту уложится только завершающее предложение, а потом фраза "глава 12" – ну, будет не совсем понятно, что к чему. Нельзя начинать с текста, где есть местоимение в третьем лице. Нельзя сказать: "Он встал и пошел". А можно сказать: "Вася встал и пошел". Не должно быть слов на иностранном языке.

– Накладки случаются?

– Периодически что-то случается, иногда это приводит к забавным случаям. Например, у нас есть сайт-проект Loud allowed на двух языках – на русском и английском. Очень долго мы выбирали тексты для финала, который проходил в резиденции британского посла в 2015 году. Жена тогдашнего посла принимала очень деятельное участие. И чуть ли не с Лондоном согласовывала каждый отрывок.

– С Foreign Office?

– Наверное, да. Не знаю точно. Но "там" вычеркнули полностью всех американских писателей. Ирландцев разрешили очень неохотно. Однако стихов английских в России издается крайне мало, поэтому допустили – черт с ним! – Беккета. Ну, выбрали стихотворение... И вот одна участница вытягивает текст Беккета. Перевод-то мы выбрали, а вот оригинал никто не посмотрел. А он оказался на французском, потому что Беккет иногда писал на этом благородном языке. В общем, получился скандал. К тому же в жюри сидел франкофон Познер, который поставил девушке "двойку" за плохой французский.

– Какая страшная история! Скажите, заграничные сессии чемпионата "Открой Рот" чем-нибудь отличаются от российских?

– Да ничем. Правила для всех одинаковы. Как-то меня пригласили во Францию, в Париж и Страсбург, и я провел "Открой Рот" среди наших эмигрантов. Потом отправился в Лондон футбол посмотреть и заодно провел "ОР" там. Потом появилась Турция. Сейчас добавилась Армения, Эстония, еще какие-то страны. Они постепенно возникают сами. Польша, кажется...

– И всё это началось в Новосибирске, так же как "Тотальный диктант" и "Монстрация". С чем связан феномен такой культурной экспансии Новосибирска?

– Ну, во-первых, Артем Лоскутов несколько раз был членом жюри "Открой Рота", а во-вторых, мы дружим с "Тотальным диктантом", несколько раз проводили "Открой Рот" на тотальной конференции. Наверное, половина наших организаторов работают с "Тотальным диктантом". Были случаи, когда человек начинал с ОР, а потом начинал заниматься ТД и наоборот. При чем здесь Новосибирск? Думаю, что ни при чем. Обе эти знаменитые истории – "Диктант" и "Открой Рот" – возникли спонтанно, в результате какой-то пьянки-тусовки. "Тотальный диктант" – на кухне в университетской общаге. "Открой Рот", как я уже говорил, сидючи в "Бродячей собаке" за бутылкой пива. Часто спрашивают: "Что у вас в Новосибирске за воздух?" Во-первых, не у нас. Я не новосибирец никаким боком. Я там прожил какое-то время, но вообще-то родился в Новокузнецке. Вот там воздух действительно особенный. Воспетый поэтом Маяковским Кузнецкий металлургический комбинат практически в центре города. А вообще, мне кажется, все эти совпадения во многом случайны. Есть беспокойные люди, которые придумывают что-то новое, чего не было раньше. И это новое героически распространяется по миру. А уже потом начинаются попытки как-то объяснить этот феномен. Позавчера я начал читать толстую книжку про сибирский панк "Следы на снегу", которая вышла в питерском издательстве Common place. И первое, что я понял: эта книга вообще не про панк, а про отличие Сибири от остального мира. Новосибирск – это как бы столица Сибири. В Красноярске лучше этого не говорить – зарежут (смеется). Они себя считают столицей, но пусть сначала метро проведут...

– И чем же Сибирь отличается от всей остальной России?

– Не знаю. Москвичи думают, что Сибирь – большая. Так вот, должен открыть секрет – ни хрена она не большая. В Западной Сибири расстояния между соседними городами меньше 400 километров, как и везде по России. Новосибирск и Томск – 250, Новосибирск и Барнаул – 250, Новосибирск и Бийск – 370, Новосибирск и Новокузнецк – 350. И между всеми остальными городами такая же цифра. При этом Сибирь очень разная, и пытаться её объединить каким-то общим брендом очень сложно. В Новосибирске и Томске живут совершенно разные сибиряки. Кстати, Томск я не очень люблю, честно скажу. Это чрезвычайно снобистский город, на мой взгляд.

– Потому что –​ Сибирские Афины.

– С другой стороны, конечно, замечательная история про Томск: когда случилась трагедия в Беслане, в Томске отменили 400-летие города. И это достойно уважения.

– В вашем родном Новокузнецке "Открой Рот" проходит?

– Проходит... Недавно Новокузнецку тоже исполнилось 400 лет, и они устроили большой праздник. Говорят, что меня показывали по местному телевизору – как одного из героев... Хотели, я слышал, включить меня в какой-то список 400 знаменитых новокузнечан, но, по-моему, так и собрались. Да и черт с ним! Я не сильно за этим гнался. Мне было гораздо интереснее понимать, что я дожил до 400-летия родного города. Потому что я, учась в 1-м классе, узнал, что город основан в 1618 году, я сразу же посчитал: блин, в 2018 году будет 400 лет. Вот же, блин, дожить бы и посмотреть! И вот дожил, посмотрел.

– За девять лет общения, путешествий, перемещений страна, в которой мы живем, стала вам понятнее?

– Очень многие стереотипы отвалились. Некоторые регионы, некоторые города я прямо искренне полюбил. К примеру, Дагестан. В Махачкале была история совершенно сумасшедшая... Там проходил детский чемпионат "Страница", по-моему, в прошлом году. Полуфинал. В Дагестане – 36 районов. Я посчитал, что приедут 36 детей, думаю, за два с чем-то часа мы управимся и спокойно пойдем дальше пить коньяк. Но когда я приехал в школу, где все проходило, то сразу почувствовал неладное. Там сидели, как на выборах, учительницы и регистрировали участников. Вместо 36 приехали 117 детей! Это продолжалось семь с половиной часов! Побили все рекорды, какие только можно. Выиграла абсолютно великолепная девчонка из какого-то маленького городка. И таких историй с детьми очень много. В Якутске победила девочка, ученица школы с преподаванием на якутском языке. Я спросил: "Ты далеко живешь?" Надо же её будет везти на следующий этап. Она говорит: "Недалеко – 400 километров отсюда". Якутия оказалась потрясающей страной. К тому же у них великолепное кино – это просто космос какой-то.

– Все эти открытия синтезировались в какой-то образ?

– Образ россиянина?

– Образ страны и её жителей.

– Классная страна! Сколько я видел замечательных людей. Конечно, мы все ограничены той тусовкой, в которой вращаемся. Но главное, я постоянно вижу людей, которые читают книги. Категорически не согласен с тем, что народ перестал читать. Дети читают очень много, наверное, больше даже, чем взрослые. Просто если человеку каждый день говорить, что он дурак, он в конечном итоге станет дураком. Вот если говорить людям, что они не читают, они и перестанут. Конечно, страна разная. В некоторых регионах совершенно замечательные библиотеки. В некоторых – плохие. Причем это не зависит от количества денег, а только от людей, которые там работают. Во Владивостоке живет Сергей Соловьев, который, не имея практически никакого бюджета, сделал тамошние библиотеки притчей во языцех – все про них говорят. Ныне покойный Алексей Клешко в Красноярском крае построил несколько совершенно потрясающих, вполне московского уровня библиотек. А есть города... не буду называть, чтобы никого не обидеть, – один довольно крупный и совсем не бедный город, просто кошмар! Я приходил каждый день в новую библиотеку – и каждый день я выходил оттуда в состоянии какого-то ступора. Искал там поэзию, нашел аж три книги, одна из которых была "Доктор Живаго".

– Прослеживается связь между тем, насколько хороши библиотеки и насколько интересны участники вашего чемпионата?

– Нет. Мы стараемся не замыкаться на совсем книжной тематике. Да, конечно, книжный магазин – это хорошо. Библиотека – это прекрасно. Но бар – тоже хорошо. И парикмахерская – тоже. Потому что книга – такой продукт, который найдет себе место где угодно.

А рисовать портрет среднего россиянина очень сложно. Многонациональная страна, с абсолютно разными укладами, с разным уровнем жизни, с разным русским языком. У нас, сибиряков, нормальный русский язык. А вы поезжайте в Пермь – там же они вообще говорят не по-русски. Постоянно своих друзей-пермяков поддеваю, что они на каком-то странном диалекте говорят. Или мой любимый Архангельск... Эти архангелогородцы говорят со скоростью пулемета. У москвичей тоже неправильный русский язык. Что-то странное вместо него. То ли дело у нас в Сибири. Настоящий, чистый, беспримесный, великий, могучий русский язык! (Встает и долго, пристально смотрит вдаль.) И в этом смысле я – сибирский патриот.