Депутаты Госдумы приняли в третьем чтении поправки к КоАП, отменяющие административную ответственность за использование нацистской символики. Теперь штрафы, размер которых составлял до 50 тысяч рублей, не будут распространяться на случаи, когда "формируется негативное отношение к идеологии нацизма и экстремизма и отсутствуют признаки пропаганды или оправдания нацистской и экстремистской идеологии". Пока не понятно, как будут и будут ли эти поправки распространяться на пользователей сетей, многие из которых за годы действия одиозного закона были привлечены к ответственности Центром "Э".
31-летний программист из Омска Денис Алексеев в феврале был оштрафован Первомайским районным судом на 1000 рублей за четыре картинки, размещенные в соцсети пять лет назад, в 2015 году. Силовики Центра "Э" увидели в них нацистскую символику. Три картинки были у Алексеева среди сохраненных изображений на странице во "ВКонтакте" – фотография немецкой самоходной артиллерийской установки, карта Европы с очерченными границами территории, подконтрольной Третьему рейху, со свастикой и рекламный брелок Coca-Сola в форме свастики. Четвертое изображение – фотографию наклейки на стекло автомобиля с мемом "Хотите, можем повторить" и язвительной шуткой в адрес "ватников" – Денис разместил у себя на стене.
– Я учился на автомеханика, и у меня два главных увлечения – техника и история, – рассказывает Денис Алексеев. – Легендарные немецкие концерны – "Мерседес", БМВ, "Опель" – предлагали очень много интересных концептов до войны, внедряли передовые для своего времени технологии. Потом появились "Порше", "Майбах". В России ведь, в сущности, нет автопрома. "Жигули" – переделанный "Фиат", "Волга" – это "Крайслер".
Военной техникой тоже интересуюсь. Дома у меня есть небольшая коллекция миниатюрных железных танков – советские и немецкие модели. Но в основном я собираю технику в виртуале – в игре World of Tanks. Там у меня действительно много моделей. На той фотографии крайне редкое самоходное орудие Dicker Max. Решил оставить у себя потому, что их всего две штуки было выпущено.
– А карта и брелок?
Он добавил к четырем картинкам еще и скриншот, из которого следовало, что я подписан на Алексея Навального, и составил протокол
– Брелок с "Кока-колой" – еще тех времен, когда свастика не была запятнана нацизмом. В довоенную эпоху в виде свастики делали разные предметы.
Две карты были иллюстрацией к какому-то историческому посту – к какому, даже не помню. Но это сравнение границ современного Евросоюза и того, до каких размеров хотел расширить Германию Гитлер. Я и не помню, что вообще сохранял эту картинку.
Ко всему этому я относился с исторической точки зрения и не думал ни о какой демонстрации нацистских символов. Когда меня вызвали в Центр "Э", я спросил, прийти ли мне с адвокатом, они стали уверять, что адвокат не нужен. Я пришел туда утром. При мне в отделе сотрудник позвонил судье и спросил: рассмотрите это дело? Судья попросил описать картинки. А потом, как я понял из контекста, сказал, что нужно что-то еще. Опер даже, мне показалось, удивился: "Но раньше же этого хватало?.." В общем, после этого сотрудник Центра "Э" попросил меня выйти в коридор, а когда я вернулся обратно, он добавил к четырем картинкам еще и скриншот, из которого следовало, что я подписан на Алексея Навального, и составил протокол. Перед судом, который состоялся в тот же день, мне порекомендовали удалить все четыре картинки со своей страницы, что я и сделал. Судья Первомайского районного суда признал меня виновным в демонстрации нацистской символики и оштрафовал на 1000 рублей.
Apple семь раз повторил iPhone. Каждое повторение лучше предыдущего. Южная Корея повторила "экономическое чудо" Японии. Китай повторил дороги Германии. Всё, что могут повторить ватники, – это накатить по второй
– Помимо фотографий карты, брелока и САУ, в деле было фото наклейки, которую до сих пор можно увидеть на автомобилях в России: две фигурки – с гербом СССР и свастикой и надпись "можем повторить"…
– Я пробовал объяснить сотрудникам Центра "Э", что я смеюсь над теми, кто клеит на свои машины подобные вещи. Под фотографией, кстати, была подпись, которую я нашел где-то в сети. И там говорилось о ватниках: "Все, что могут повторить ватники – это накатить по второй". У меня только спросили: "А кто такие ватники?" Я объяснил: пассивные люди, поддающиеся пропаганде. Но на это мне ничего не ответили. А на самом деле так и получается: Apple семь раз повторил iPhone. Каждое повторение лучше предыдущего. Южная Корея повторила "экономическое чудо" Японии. Китай повторил дороги Германии. Всё, что могут повторить ватники – это накатить по второй.
– Как думаете, что заставляет людей клеить на свои машины стикеры "Можем повторить", "На Берлин!"?
– Люди у нас одурманены пропагандой. Часть архивов с документами, касающимися Великой Отечественной войны, до сих пор засекречена. О многом мы просто не знаем. Зато у нас есть центральное телевидение, где каждый раз, ближе к 9 мая, начинается массированная пропаганда. А по факту в той войне немцев погибло семь миллионов, а наши бевозвратные потери составили больше 40 миллионов вместе с гражданским населением. И если взять и повторить, у нас ведь почти треть населения исчезнет. Люди этого не понимают. Кричат: "Мы! Мы!", а ведь победа – это общая заслуга. Воевали все – призывники с Кавказа, солдаты из Средней Азии, украинцы, белорусы. Роль союзников тоже занижается зачем-то. С фашистами воевали даже австралийские батальоны, хоть их было немного. Америка по ленд-лизу поставляла в СССР военную технику, оборудование, продукты питания. Однако теперь Россия пытается приватизировать победу во Второй мировой войне. О том, что первой войну Германии объявила Великобритания, еще в 1939 году, вообще никто не вспоминает.
– Почему, на ваш взгляд, так много сегодня у нас в стране запретных исторических тем и зачем властям такая монополия на все, что связано с памятью о Второй мировой?
– Мы живем при авторитаризме. У тех, кто руководит страной, нет иной идеи, кроме инстинкта самосохранения. Они уже столько наворотили, что им по делам их пожизненно можно рассчитывать на "пляжи" Колымы. И чтобы удержать власть, им нужно найти что-то, что бы всех объединило. Придумали День народного единства, но он так и не прижился. Поискали еще: практически в каждой семье кто-то воевал, отдал жизнь за родину. Решили, что это универсальная такая духовная скрепа, особенно если ее сверху "подкрепить пропагандой".
И теперь каждый день нас настраивают, что все вокруг враги. Как кричат в студии гости Соловьева? Из соседней комнаты при закрытых дверях слышно! У нас же внешние враги – это еще одна скрепа. Агрессия тоже сплачивает и заодно отвлекает население от реальных проблем. А их с каждым годом все больше. Я, когда бываю на даче, расспрашиваю бабушек, ветеранов. В один голос они говорят мне: то, что происходит сейчас, все это победобесие – отвратительно! Как известно, раньше, в первые десятилетия после войны, не было шумных гуляний, салютов, пафосных празднований. Те, кто выжил, за столом вспоминали тех, кто не вернулся. Это был день памяти и скорби по ушедшим. Без георгиевских ленточек, прыжков на батутах и танцев у шеста в солдатских гимнастерках.
В России сейчас единственная более-менее свободная территория – это интернет. И его берут под контроль. Чтобы там было меньше недовольных властью, штрафуют за картинки, выискивают экстремизм там, где его нет.
– Какое впечатление на вас произвела сама беседа в Центре "Э"?
– Во время профилактической беседы там я понял, что с компьютерами они на Вы общаются. На компьютерах у них устаревшая Windows 7 установлена. С недавних пор "Майкрософт" (разработчик) отказался ее поддерживать. Я сказал им об этом. А они говорят: "Ты можешь нам ее переустановить?" И когда они мне стали объяснять, что у них есть программа, которая сама находит определенные контуры изображения, я что-то сильно засомневался. Мне кажется, есть у них люди, кто сидит, листает все картинки и репосты в соцсетях, потом пишет что-то вроде доносов и передает сотрудникам. Я им прямо говорил: "Как вам не стыдно такой фигней заниматься?" – "Ну, кто-то же должен этим заниматься", – так мне ответили. Я думаю, что их на это просто палочная система толкает. Пришла разнарядка – надо отработать, как на заводе. И тут уж кто попадется: или тот, кто респост сделал, или тот, кто неудачную наклейку на машине разместил. После суда мне опер из Центра "Э" сказал, не знаю, правда, зачем: "Ну, ты на нас не обижайся, пожалуйста".
– Вы будете подать апелляцию на решение суда?
– Не планирую. Адвокатов у меня нет, а сам я не силен в таких делах.
Адвокат Владимир Васин не исключает, что вскоре ироничных картинок и мемов со свастикой станет больше, а "ложно обвиненных – меньше". По его мнению, если бы Денис Алексеев попал в поле зрения полицейских после принятия закона, у него было бы гораздо больше шансов оправдаться.
– Я думаю, теперь за Штирлица, Микки Мауса, Тома и Джерри перестанут наказывать, – комментирует изменения в законе о нацистской символике Владимир Васин. – До сих пор было так: атрибутика есть – и все, ты уже "под составом". Сейчас же придется постараться, чтобы доказать умысел на пропаганду.
Адвокат правозащитной группы "Агоры" Станислав Селезнев считает, что "пропаганда нацистской символики" была для полицейских сравнительно легким способом улучшить отчетность. С учетом принятого закона многие дела, за которые люди получают штрафы, просто не будут доходить до судов. Тем не менее, закону еще предстоит пройти верхнюю палату парламента, получить одобрение президента и вступить в силу.
– Пока мы еще можем ожидать возбуждения административных дел по статье 20.3 КоАП ("Пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики") в рамках старого правопорядка. Но все это должно сойти на нет за исключением тех случаев, когда будет действительно иметь место пропаганда. Практика должна измениться кардинально, потому что усложнится процедура привлечения к ответственности. И это правильно, в полном соответствии с европейским подходом: любое наказание за мнение должно быть подкреплено исследованием контекста, в котором оно выражено.
До самого последнего времени дела по статье 20.3 возбуждались в половине случаев по результатам мониторинга социальных сетей. Сотруднику полиции или прокуратуры достаточно было отследить публикацию с запрещенной символикой и зафиксировать ее размещение. Что это было – историческая фотография или сатирическая картинка, кадры из военного фильма или мультфильма, смешной видеоролик – значения не имело. Данный вопрос в принципе не исследовался. На это пытались ссылаться люди, защищаясь в судах, но суды были вынуждены руководствоваться тем, что состав статьи 20.3 был формальным: демонстрация запрещенной символики. И все. А с какой целью – неважно.
Разумеется, новый закон усложнит работу сотрудникам центра Э, потому что им придется ставить перед экспертами ряд вопросов. А именно: присутствуют ли признаки пропаганды и имеется ли негативное отношение к запрещенной идеологии в рамках конкретной публикации. Ответы на эти вопросы требуют отдельной квалификации. Теперь те, кто не признает вину, будут вправе рассчитывать на экспертное исследование, и если они действительно не приверженцы тех или иных запрещенных идеологий, у них есть все шансы не быть привлеченными к ответственности, – считает адвокат Станислав Селезнев.
