В Бурятии в отношении инспектора Байкальского заповедника, повязавшего пятерых браконьеров, возбудили уголовное дело. 32-летнему Сергею Красикову вменяют превышение должностных полномочий – якобы он напал на задержанных. По пункту "а" части 3 статьи 286 Уголовного кодекса РФ ему может грозить до 10 лет лишения свободы.
Сергей Красиков вот уже десять лет охраняет заказник "Алтачейский" в Республике Бурятия – он расположен в Мухоршибирском районе на западном склоне Заганского хребта. Здесь обитают олени, косули, кабаны, лисицы, рыси и соболя – более 40 видов животных, семь из которых занесены в Красную книгу. Сергей – продолжатель династии. Его отец – Сергей Красиков-старший – в лесоохране уже 33 года, здесь же работает и другой его сын, Александр. Втроем они отвечают за охрану заповедной территории заказника площадью более 78 тысяч гектаров. Несколько дней назад Сергей узнал о том, что в отношении него возбудили уголовное дело о превышении должностных полномочий. За "нападение" на браконьеров.
– Я возвращался поздно вечером с работы, а когда разворачивался возле дома, увидел – что-то белеет в почтовом ящике, – рассказывает Сергей Красиков. – Подошел, смотрю – письмо. Так я узнал о том, что на меня заведено уголовное дело. Без всяких уведомлений, мне никто ничего не говорил, не звонил. Когда мы с отцом открыли его, были просто в шоке. Позже из интернета я узнал о том, что мне вменяют, что я кого-то бил прикладом, стрелял в ногу. Причем речь идет о деле годичной давности, когда мы задержали с поличным пятерых браконьеров, которые наехали на меня автомобилем и пытались скрыться.
По данным Бурятского следственного комитета, инспекторы Байкальского биосферного заповедника, в ведении которого находится Алтачейский заказник, осенью прошлого года задержали группу вооруженных браконьеров, застреливших двух косуль. При задержании водитель машины попытался наехать на инспектора Сергея Красикова – тот получил перелом руки и сотрясение мозга. Позже сотрудники заповедника всё же смогли задержать браконьеров. На данный момент обвиняемые и их адвокаты завершили ознакомление с материалами уголовного дела, скоро его направят в прокуратуру, а затем в суд.
Однако помимо дела о браконьерстве следователи возбудили еще одно – о нападении, которому якобы подверглись люди, застрелившие косуль, со стороны инспектора заповедника. Вот какой комментарий опубликовало СУ СК России по Республике Бурятия: "В ходе предварительного следствия от участников уголовного процесса поступили встречные заявления о совершении преступлений в процессе задержания в лесу. Охотники заявили, что инспектор выскочил из зарослей в двух метрах перед машиной и сразу произвел выстрел из ружья в их сторону, после чего при задержании нанес прикладом удар по телу одного из них и причинил перелом ребер, а затем, запугивая, выстрелил в сторону еще одного мужчины, попав пулей ему в ботинок. В настоящее время доводы всех участников проверяются следственным путем, для чего по одному заявлению возбуждено уголовное дело о применении насилия в отношении представителя власти – государственного инспектора природного заповедника; по второму – о превышении данным инспектором должностных полномочий. Производство предварительного следствия по указанным уголовным делам поручено первому отделу по расследованию особо важных дел, которым будет обеспечена объективность и своевременность сбора необходимых доказательств. По результатам расследования по обоим делам будут приняты правовые решения".
Сам Сергей Красиков описывает ситуацию иначе:
– Мы увидели в лесу след от неизвестного автомобиля, который вел к месту подкормки животных. Спустя пару дней со специально установленных неподалеку фотоловушек мне пришел сигнал о том, что автомобиль снова прибыл. Ночью 4 октября мы вместе с братом и отцом выехали на задержание нарушителей. Первого удалось задержать без труда, он в одиночестве шел по лесу и не сразу понял, что перед ним не его друзья, а инспекторы. С остальными пришлось повозиться.
Автомобиль все же по касательной сбил меня, я упал. Позже оказалось, что у меня был перелом руки, сотрясение мозга
Мы увидели автомобиль, который стоял в лесу с выключенными фарами и двигателем. Когда приблизились на расстояние примерно 3 метров, я громко крикнул: "Работает служба охраны заказника, выходите из машины и руки держите на виду". Тут же загорелся свет фар и одновременно завелся двигатель. Машина резко сорвалась с места и поехала прямо на меня. Я понял, что нарушители хотят сбить меня и скрыться. Начал уходить от хода движения машины, произвел выстрел из оружия в переднюю часть автомобиля, в район радиатора. Но автомобиль все же по касательной сбил меня, я упал. Позже оказалось, что у меня перелом руки, сотрясение мозга. Но тогда было некогда об этом думать, мне помогли встать, и мы решили продолжить преследовать автомобиль.
Особо разогнаться в лесу машине бы не удалось, браконьеры стали выпрыгивать из нее прямо на ходу и разбегаться. В итоге инспекторы сумели задержать пятерых человек, а также изъять туши животных и оружие. Сергей уверяет, что никого из них прикладом не бил и по ногам не стрелял.
– Когда они выпрыгивали из машины, мы потом по следам нашли их шапки, которые слетели с них. У одного из них была ссадина на голове, на губе царапина. Конечно, ведь они бросались из машины прямо на ходу, тем более что там была каменистая поверхность. Что касается пуль, о которых говорит следком, это вообще нонсенс. Во-первых, я пулями не стреляю, у меня мелкая картечь. Во-вторых, если бы выстрелил кому-то в ногу 12-м калибром, не то что ботинок, там бы ногу оторвало. Это выдумки просто. Я стрелял не по ним, был лишь предупредительный выстрел, – говорит Сергей.
По словам инспектора, когда на место задержания прибыл участковый полицейский, никто из охотников не сказал о том, что в них стреляли или избивали.
– Участковый задавал вопрос мужчине, у которого на голове была ссадины: "Откуда это у тебя?" Тот ответил: "Неудачно побегал". Никто ни на что не пожаловался, – рассказывает Сергей.
Не жаловались задержанные и позже, когда их доставили в отдел полиции. Как считает Сергей и его коллеги, "легенда про избиение" сочинялась уже постфактум, как и все остальные их показания.
– По первым показаниям они говорили, что поехали поохотиться. После чего хотели ехать в Улан-Удэ. Потом они стали говорить, что ехали в село Подлопатки. Потому что решили там заколоть бычка и вывезти сено – и это в три ночи, заметьте! Появилась версия о том, что они оказались в лесу вовсе не из-за охоты, а отъехали в туалет (на 7 км вглубь леса!). А тот, кто был с ружьем, взял его с собой из машины просто, чтобы не оставлять с людьми. Наличие двух туш косуль объясняли тем, что охотник их подстрелил сам, в одиночку, а остальные вообще ничего не знали о его выходке. Хотя тут любому ясно, что правдивой была только первая версия, – уверен Сергей.
Известие о том, что на Сергея Красикова "повесили уголовку", возмутило его коллег. Все они знают, что это один из самых опытных инспекторов в Бурятии, не имеющий ни одного нарекания за 10 лет работы. В 2017 году Сергей Красиков победил во всероссийском конкурсе "Лучшие по профессии".
– Это был конкурс среди инспекторов до 30 лет. Оценивали работу каждого полностью: сколько составлено протоколов, сколько изъято оружия, сколько уголовных и административных дел направлено в суд. Сергей занял первое место по всей России! – говорит один из коллег Сергея, работающий в Байкальском заповеднике.
Сергей вспоминает, как ему с братом не раз приходилось оказываться в ситуации, опасной для жизни:
Чаще всего браконьеры идут охотиться в пьяном виде. Что взбредет в голову пьяному человеку с ружьем наперевес?
– Стычек было много. К примеру, нам два раза разбивали служебный автомобиль. Первый раз это также были охотники из Улан-Удэ, которые протаранили нашу машину, пытаясь скрыться. Но мы их все-таки задержали. Второй раз – когда мы поймали нарушителей, которые ловили рыбу электроудочкой. Они дважды протаранили наш автомобиль, и сами же улетели в кусты. Моего брата также сбивала машина, он лежал в больнице. Причем нарушитель всего лишь испугался штрафа в 3 тысячи – за незаконный проезд по территории заказника. Оно того стоило? На этого водителя завели уголовное дело, прокурор просил лишения свободы до 4 лет. Но из-за того, что у обвиняемого жена вот-вот должна была родить, это стало смягчающим обстоятельством на суде. В итоге ему дали условный срок и 70 тысяч штрафа. Конечно, мне приятно, что я не остался наедине с беззаконием. Но если все-таки делу дадут ход, то мой отец и брат вряд ли продолжат работу в этой системе. Также потеряют былой настрой и многие другие мои коллеги, которые знают все тяготы этой профессии изнутри, начиная от заработной платы – к примеру, моя составляет 23 тысячи рублей – заканчивая тем, что у нас нет защиты, как видите на моем примере. И самое страшное, что чаще всего браконьеры идут охотиться в пьяном виде. Что взбредет в голову пьяному человеку с ружьем наперевес? Не говоря уже о матах и оскорблениях, которые мы слышим в свой адрес постоянно. Мне обидно, что за свою работу я получил такую "награду", – говорит Сергей.
– Таких инспекторов, как Красиков, в заповедной системе по пальцам пересчитать, – уверен помощник директора ФГБУ "Заповедное Прибайкалье" Артур Мурзаханов. – Это люди, которые действительно любят природу и готовы свою жизнь отдать за нее. И наша война с браконьерами идет на протяжении многих лет. Они лезут и лезут, особенно если речь идет о территориях заповедников, где звери чувствуют себя в безопасности, где люди могут приезжать и спокойно фотографировать диких животных. Такую атмосферу на вверенной им территории создали и Красиковы. Это те люди, которые работают за идею, а не за деньги. У нас уже появилась мысль, чтобы начать награждать таких людей, что наконец наступило то время, когда государственных инспекторов нужно хотя бы так стимулировать, а тут вместо награды и медалей вот что получилось.
Артур Мурзаханов объехал множество российских заповедников и подтверждает: зарплата рядовых сотрудников чаще всего не превышает 15–20 тысяч. За эти деньги они в любую погоду обязаны выходить кто в море, кто в лес, так как несут полную ответственность за свою территорию.
– Свободное время для инспектора – роскошь, ведь он отвечает головой за свой участок. А самое главное – каждый из инспекторов знает, что ежедневно рискует жизнью. В 2016 году мы общались с иностранцем, который знает все о работе в этой сфере. Он подробно у нас спрашивал, как в нашей стране работают инспекторы. Слушал и молчал, только удивленно головой качал. А когда мы спросили, сколько за работу в таких же условиях получают в других странах, он назвал сумму 3–4 тысячи долларов, – говорит Артур Мурзаханов. – И понятно, что до финансирования браконьеров нам далеко. Например, тех, что занимаются промышленным браконьерством и могут по 500 тысяч на омуле заработать за одну ночь. Вы представляете, какие там деньги крутятся?
Артур Мурзаханов в течение пяти лет, начиная с 2013 года, возглавлял в Бурятии особый отряд "Заповедный спецназ". Его направили сюда, чтобы навести порядок на Байкале, где орудовали браконьеры, вывозя омуль тоннами.
– Мы начали применять все полномочия, которыми государство наделило инспекторов, улучшили материально-техническую базу, закупили лодки, квадроциклы, снегоходы, тепловизоры, приборы ночного видения. Конечно, браконьеры были в ужасе, – рассказывает Артур. – Как так? До этого шпыняли инспекторов, была бесправная территория, полубандитские группировки, которые зарабатывали миллионы. А тут приехала какая-то группа инспекторов. Применяет спецсредства, и оружие у нас появилось, и право досмотра личных вещей, транспортных средств. Всегда были заявления о том, что наши действия неправомочны. Каждое задержание браконьеров, любое уголовное дело – это крупная сумма денег, которую они должны заплатить. И это срок, реальный или условный. Максимально мы изымали 2 тонны омуля. Представьте, какая это сумма ущерба и какое будет наказание! Естественно, они начинают нанимать адвокатов, всячески выкручиваться. Доходило до того, что браконьеры решили нас выдавить с помощью "общественности".
Они подружились (а по слухам, заплатили) с одной из местных активисток-общественниц, которая начала собирать подписи под жалобами сельчан на "неправомерные" действия новых инспекторов. Были поданы заявления в МВД, прокуратуру. Однако попытка браконьеров замаскироваться под глас народа не удалась. Был вброс и в одно из СМИ. Но в обоих прибрежных поселках ее призыв люди не поддержали. Ей сказали, что, мол, нам нравится, как ребята работают. И нравится, что сейчас стало так спокойно в районе. Также в этот момент появилось обращение министра природных ресурсов России, генпрокуратуры РФ и МВД РФ в нашу поддержку. Почти все СМИ тоже встали на нашу сторону. И тогда браконьеры действительно поняли, что они проиграли, – говорит Артур.
В итоге его взяли на повышение в Минприроды. Теперь он в Москве пытается донести до руководства чаяния своих коллег с мест. И кое-что ему удается.
– Недавно было организовано обучение инспекторов на базе концерна "Калашников": освоение практических навыков, от грамотного ведения диалога с нарушителями до их задержания в разных ситуациях и обстоятельствах. Кроме того, почти решен вопрос с обмундированием. Сейчас общая форма для всех инспекторов нашей страны уже разработана. Форменное обмундирование, знаки отличия и различия, оружие единого образца, удостоверение – в принципе все готово. Уже постепенно это все внедряется.
Знаю, как это страшно – одному встать посреди ночи на пути пятерых браконьеров
Но если функции инспекторов природоохранной службы и сотрудников полиции в чем-то схожи, то в смысле социальных льгот и гарантий между ними – буквально пропасть, говорит Артур:
– Мы ездили с обучающим семинаром по Кавказу. Там зарплата, кстати, у кого ни спросим – получают 10 тысяч на руки. Одна женщина меня спросила: "Вы учите ребят правильно, мы вам благодарны. Постоянно говорите, что нужно обезопасить себя и членов своей группы. Но если все-таки с моим мужем что-то случится при задержании, то что будет со мной и нашими детьми? Их у нас пятеро, государство нам поможет?" Я ответил, что, мол, врать не буду. Скорее всего, нет, не поможет. В то время как семью погибшего полицейского государство всячески материально поддерживает. Семьи и коллеги защитников природы пытаются защитить себя сами. Они начали создавать фонды, с помощью которых помогают друг другу. Например, есть такой фонд "Заповедное посольство". У кого-то дом сгорел – подожгли браконьеры. У кого-то еще что случилось. Люди скидываются и помогают, – говорит Артур.
О бесправии инспекторов говорит и основатель заповедника "Брянский лес" Игорь Шпиленок.
– Первую половину жизни я провел в активной полевой борьбе с браконьерами. И знаю, как это страшно – одному встать посреди ночи на пути пятерых браконьеров. Реально страшно, у меня, бывало, коленки било мелкой дрожью перед тем, как выходишь из засады навстречу вооруженным отморозкам. Тем более когда понимаешь, что за спиной только коллеги и друзья. Охота на территории заповедника – это уголовная статья, тут надо действовать совместно с полицией, а эта структура традиционно так устроена, чаще всего в таких делах работает на свои шкурняки, а не на защиту природы. Значительная часть этих людей – сами охотники, при случае они не стесняются и сами побраконьерить. Они чаще проявляют солидарность с браконьером, нежели с инспектором, и часто помогают нарушителям уйти от ответственности, за что браконьеры им остаются должны. Большинство очевидных уголовных дел разваливается, не доходя до суда, именно благодаря следователям из полиции. Увы, любой активно действующий заповедный инспектор знаком с этим не понаслышке, – признается Игорь.
Перелом руки, сотрясение мозга, долгое лечение. И спустя четыре месяца – уголовка от государства в награду
Он уверен, что если бы на месте Красикова оказался, например, росгвардеец, то все было бы иначе.
– Несправедливость в Бурятии, в Алтачейском заказнике – видимая часть огромного айсберга несправедливостей. Если бы Сергей Красиков был росгвардейцем или хотя бы ряженым казаком, браконьеры сидели бы в кутузке уже следующим утром. Но он охраняет природу, а не режим. И летят в него не снежки или бумажные стаканчики, его реально давят браконьерской машиной. Перелом руки, сотрясение мозга, долгое лечение. И спустя четыре месяца – уголовка от государства в награду. Добавлю, что средств на страхование жизни и здоровья инспекторов в бюджете нет. А если бы Красиков получил тяжелые травмы, инвалидность? Так и подмывает процитировать мем: "Родина тебя бросит, сынок. Всегда". А между тем список погибших при исполнении служебных обязанностей инспекторов весьма внушителен. Памятник им установлен на берегах Енисея, в Саяно-Шушенском заповеднике, понесшем в свое время большие потери инспекторского состава. К слову, спасибо не государству, а общественному фонду "Страна заповедная" и усилиям нынешних сотрудников заповедника! – говорит Игорь.
По его словам, в России немало инспекторов, работающих "не за деньги или ради медалек", но даже все они вместе взятые ничего не могут сделать с тем, что в нашей стране нет цельной и четкой государственной политики в этой сфере – охраны природы.
– У нас есть растерзанные российские леса, породнившаяся с силовыми структурами мафия браконьеров, нищета и бесправие тех, кто занимается реальной охраной. У нас есть заповедное дело, сохраняющее последние клочки первозданной земли, спасающее исчезающие виды, сохраняющее биологическое разнообразие. Есть замечательные люди, желающие служить родной природе. Самая большая беда заповедного дела – даже не плохое финансирование. Беда в отсутствии государственной воли, государственной политики в этой сфере, отсутствие компетентного органа по управлению заповедными территориями. Сейчас федеральными особо охраняемыми природными территориями кое-как рулит (это наиболее точное слово) Министерство природных ресурсов и экологии РФ. Кто понимает задачи, стоящие сейчас перед этим суперведомством, этой многоголовой гидрой, тот понимает, что заповедники и нацпарки никогда не войдут даже в первый десяток приоритетов.
При этом чуть ли не к каждой из голов этой гидры с мест идут лоббисты с идеями то построить лыжный курорт в национальном парке, то подселить директором в заповедник своего человечка, то убрать слишком принципиального. Система сама работает вразнос и постоянно перемалывает человеческие судьбы: руководитель профильного департамента – расстрельная должность. Сейчас пытаюсь вспомнить пяток промелькнувших за последние лет фамилий – и сразу не получается: ничем добрым они просто не успели отметиться. Видимо, вся энергия уходила на лавирования между головами гидры... Люди, способные повести за собой заповедное дело, есть, но в нынешнюю систему они не идут, ибо там получается только лавировать (и то недолго), а не созидать. Заповедному делу нужен компактный, компетентный управленческий орган, например, Агентство при Правительстве России или пусть даже в составе Министерства природных ресурсов и экологии, но с четко прописанными задачами и приданными инструментами по их исполнению. Это не моя фантазия, это давно обсуждаемая тема в заповедном профессиональном сообществе, мечта буквально поколений людей, посвятивших себя охране дикой природы. Будет дееспособный управленческий центр – будет кому взращивать добрыми делами авторитет заповедного дела, будет кому постоять за таких защитников природы, таких как Сергей Красиков, – считает Игорь Шпиленок.
Между тем директор Байкальского заповедника Василий Сутула опубликовал данные некоторых из задержанных в ту ночь браконьеров.
"Легче всего оказалось найти Сергея Рандина, который есть и "ВКонтакте", и в инстаграме и который работает тем самым завгаром в компании "Титан" (компания депутата горсовета от ЕР Вадима Бреднего. – прим. "Тайга.инфо"). В друзьях – чета Бредний, много фото с рыбалки и шутки про "Титаны" и "Абсолюты". Но это еще не все: в друзьях у Рандина обнаружился экс-замначальника УОООП МВД по Бурятии, полковник полиции Виктор Солнцев (ныне на пенсии)", – пишет Сутула.
