Давным-давно, во времена позднего СССР, была в Уголовном кодексе такая прекрасная статья – "Антисоветская агитация и пропаганда". Нет, разумеется, ничего прекрасного в ней не было, но надо признать, что эта формулировка отличалась некоторой прямолинейной честностью. Было сразу понятно, за что и почему. Что не нравится государству. Какие грехи оно собирается карать.
Конечно, советское государство нелепо представлять образцом честности, но через 30 лет после его кончины отечественные законотворцы вышли на совершенно новый уровень лицемерия, так что гражданам остаётся лишь гадать, почему и для чего принимаются некоторые законы. Зачем, например, нам в разгар пандемии так остро необходим закон о просветительской деятельности, спешно принятый вчера Государственной думой в третьем чтении? Да и вообще, о чем он?
Как часто теперь бывает, из текста самого закона понять почти ничего невозможно. Это набор благих пожеланий и торопливых заклинаний о недопустимости пропаганды вражды, насилия, религиозной розни и т. д., лишь слегка приправленный дежурными опасениями насчёт "антироссийского" влияния враждебных сил с помощью просветительских программ. На первый взгляд кажется, что защищать нас собираются от всего просвещения вообще. Тем более само понятие "просвещение" в законе сформулировано с изысканной расплывчатостью: "Просветительская деятельность, осуществляемая вне рамок образовательных программ деятельность, направленная на распространение знаний, умений, навыков, ценностных установок, опыта и компетенции..." То есть практически любая передача полезной информации от человека к человеку вне стен учебных заведений подпадает под данный закон. И вот теперь, с 1 июня сего года, для этого потребуется специальное разрешение.
Таким образом, в России будет "похоронена" сама идея просвещения
Выглядит довольно безумно, не так ли?
Российское научное сообщество, которое на удивление до сих пор способно реагировать на экзерсисы законотворцев, ещё при обсуждении закона в первом чтении указало не только на очевидное расхождение инициативы депутатов со здравым смыслом, но и выразило опасение, что, таким образом, в России будет "похоронена" сама идея просвещения. Петиция на org.ru за отклонение этого законопроекта набрала 220 тысяч подписей, причём её подписал в полном составе весь Президиум РАН. И правда, ведь невозможно же согласовывать каждую лекцию, каждый семинар вне рамок учебного процесса! Да и просто любая научная дискуссия, которая может вообще возникнуть спонтанно – это что, получается, теперь преступление? Не только учёные, но и писатели, коучи, тим-билдеры и боди-билдеры, ведущие курсов для домохозяек и председатели обществ анонимных алкоголиков – короче, все, кому по роду деятельности приходится вести публичные выступления, находятся теперь в некоторой растерянности. Тем более что в законе не сказано, кто и как будет разрешать и запрещать, у кого брать нужную бумажку с круглой печатью. Да и откуда возьмутся эти тысячи – да нет, миллионы! – профессиональных и компетентных цензоров, которые обеспечат всех желающих соответствующими разрешениями? Их же всех тоже надо будет как-то обучить. Но как теперь? Закон вступает в действие уже 1 июня, и там уже никаких сомнительных просветительских программ! Успеем ли?
Но это ещё полбеды.
Почему-то в самый разгар пандемии, когда международный обмен и без того сошёл на нет, депутатов, судя по тексту закона, волнует сотрудничество образовательных учреждений с международными организациями. Настолько, что в законе отдельно предлагается наделить Минобрнауки и Минпросвещения полномочиями выдавать "заключения" о целесообразности такого сотрудничества. То есть сразу два новых министерства должны 1 июня фактически заняться контрразведкой. Но как же они справятся? Там ведь, в отличие от ФСБ, многие и иностранных языков-то никаких не знают...
Все это, конечно, выглядит форменным сумасшествием, если не помнить о знаменитой фразе Салтыкова-Щедрина: "Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения". Да, сперва по российскому образованию и науке закон может ударить больно. Многие ведь поймут его буквально. Но ничего, не из таких передряг выбирались. Лес рубят – щепки летят. А "лес", по мнению сенаторов, ради искоренения которого прямо сейчас можно пожертвовать развитием страны, – это, конечно, противники действующей власти. Те, кому навешены ярлыки "нежелательной организации" и "иностранного агента", и те, кому ещё эти звания раздать не успели. К тому же близятся выборы в Думу, и нужно как-то пресечь подготовку наблюдателей для них, чтобы все прошло тихо и гладко. Вот почему закон принимался в такой спешке, вот почему к голосу научного сообщества никто даже не подумал прислушаться.
И правда, зачем? При чем тут наука? При чем образование?
Тут вещи посерьёзней: борьба за власть.
Об этом, в общем-то, и сказано в пояснительной записке к законопроекту: "...отсутствие регулирования в сфере просвещения создаёт предпосылки для бесконтрольной реализации антироссийскими силами в школьной и студенческой среде под видом просветительской деятельности широкого круга пропагандистских мероприятий".
Но выглядит все так, будто депутаты голосуют за новую инквизицию. И получается неловко. Лучше бы честно написали, как в старые и недобрые времена: "Статья за агитацию и пропаганду".
Сергей Ташевский – писатель, журналист
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
