Музыкант из США Шон Куирк живет в столице Тувы Кызыле с осени 2003 года. За это время у них с женой родилось пятеро детей, а этнический ансамбль "Алаш", в котором Шон работает менеджером, первым в истории Тувы получил "Грэмми". Куирк рассказал корреспонденту Сибирь.Реалии, почему счастлив в Туве, что думает об антиамериканской пропаганде и каким видит будущее своих детей.
"Русский язык был отчасти бесполезен"
В 1999 году 21-летний Шон Куирк впервые услышал хоомей – тувинское горловое пение. И понял, что хочет этим заниматься. Тогда Куирк учился на музыкальном факультете колледже "Макалистер" в Миннесоте.
– Я был духовиком и ударником, играл на саксофоне, на кларнете, на флейте, а также на ударных инструментах, – говорит Шон. – Мой друг тогда принес диск с тувинской музыкой, это была известная группа "Хуун-Хуур-Ту" (этно-группа из Тувы, использующая горловое пение. – СР). Я сразу влюбился. До этого я думал, что тувинская музыка – это такая фишка, которую можно услышать один раз и забыть. Но на самом деле она очень сложная, там особенное представление о звуке. И, услышав эту группу, где были сочетания тувинских инструментов, разные виды горлового пения, я действительно влюбился. У меня сразу появилась цель научиться такой музыке и горловому пению самому. На самом деле такое часто бывает у слушателей горлового пения. Они слышат его и хотят научиться сами.
Шон принялся практиковаться в горловом пении самостоятельно, но сначала мало что получалось. После окончания колледжа он устроился работать курьером в Чикаго, продолжая заниматься хоомей.
– Через два года после окончания колледжа я встретился наконец-то с тувинскими музыкантами, которые приехали на один из фестивалей. Они посоветовали мне поехать в Туву, чтобы научиться. Я решил, что это отличный совет. Начал заниматься русским языком, а потом подал документы на получение гранта – программа называется "Фулбрайт". Потому что у меня денег не было, тогда хватало только на аренду жилья, еду и так далее. Через год мне пришлось полететь в Нью-Йорк, петь для комиссии тувинскую песню, чтобы убедить их, что заслуживаю гранта.
Осенью 2003-го, получив грант, Шон приехал в Кызыл. Он успел подучить русский перед отъездом в Россию, но оказалось, что для жизни в Туве и погружения в этническую музыку этого недостаточно.
– Приехав сюда, я узнал, что русский язык для меня отчасти бесполезен, – рассказывает Куирк. – Большинство здесь, конечно, хорошо владеет русским, но между собой тувинцы разговаривают почти всегда на своем языке. Я начал заниматься с Валентиной Юрьевной Сузукей, которую я называю "моя тувинская мама". Она музыковед и научный сотрудник нашего института (Тувинского института гуманитарных исследований. – СР.). И через три месяца я смог перейти с русского на тувинский. Стал учеником тувинского национального оркестра, который в это время только что сформировался. Сначала я учился, а потом у них появилось место на дошпулууре – это тувинский национальный щипковый инструмент. У них один из музыкантов тогда попал в больницу. Я сам предложил себя, поскольку я же музыкант, а освоить этот инструмент довольно легко. Но на самом деле, когда я начал играть в оркестре, это оказалось большим испытанием. У меня уже не было времени сидеть и думать: "Что он сказал? Что она сказала?" Дирижер подняла руку и все – надо начинать играть: третий такт, с такой-то цифры. Поэтому это была хорошая возможность выучить и тувинский тоже.
"Я не вижу за окном третьего мира"
К концу 2003-го Шон уже знал, что будет жить в Туве. К тому времени он начал встречаться с местной девушкой Светланой, выучил тувинский, которым сейчас владеет почти в совершенстве. После окончания грантовой программы Куирк на некоторое время вернулся в США, накопил денег и снова уехал в Кызыл.
– Мы со Светланой начали совместно жить в съемной квартире. Я начал работать в оркестре, уже на полной ставке, а дополнительно преподавал английский, чтобы подработать. Через год или два я начал работать с ансамблем "Алаш" в качестве менеджера. Их тогда пригласили в Америку как раз по программе "Открытый мир". Там обычно есть переводчик, но они всегда русскоязычные, а нужен был такой, который знал тувинский. Поэтому меня наняли как переводчика, а еще я работал в качестве их менеджера. Нам всем так это понравилось, что с 2007 года я начал работать их менеджером постоянно. Но я делал все: был агентом, переводчиком, веб-дизайнером. Мы тогда нашли агента в Америке, нашли агента в Европе, а сейчас у нас вышел четвертый альбом уже. Один альбом, записанный совместно с нашими друзьями, завоевал "Грэмми". Поэтому мы первые обладатели "Грэмми" из Тувы. Это стало моей карьерой, с ансамблем несколько раз мы ездили на гастроли. В прошлом году весной все изменилось. Поэтому сейчас новая глава в жизни.
Ансамбль "Алаш" удостоился "Грэмми" в 2009 году за трек Jingle all the Way, вошедший в альбом знаменитого банджиста Бела Флека. У Шона и Светланы, которые поженились вскоре после переезда музыканта в Россию, за 17 лет родились пятеро детей.
– В 2011 году мы приобрели земельный участок в черте города, построили два дома. Вообще, сначала поставили на участке юрту. Это для нас была тувинская мечта. Потом – времянку. Это российская мечта. А в 2014 году построили двухэтажный дом. Это американская мечта. На одном участке у нас три мечты. За 17 лет у нас родились четыре девочки, один мальчик. Они все разговаривают на трех языках, но сейчас наша главная цель – сделать так, чтобы они использовали тувинский язык. Английский им дается легко, потому что я с ними разговариваю на английском. Русский – это язык большинства, он используется в садиках, школах и так далее.
Первые годы Куирк ездил на "Москвиче", а в январе 2020-го власти Тувы подарили семье "Тойоту Камри".
– Я не просил машину, но я принимаю этот подарок как знак благодарности. Потому что я представляю Туву. Тувинцы смотрят на меня и гордятся, что я к ним приехал. Через это они начинают больше уважать свою культуру и свой язык. Для тувинца встретить американца, который говорит на тувинском, – это гордость и причина развиваться дальше, развивать культуру и язык. Для меня такой подарок – это знак того, что я что-то делаю правильно. Что касается "Москвича", то как для американца для меня это было приключением, потому что в Америке у нас нет таких авто. С одной стороны, когда я приехал, все ездили на подобных машинах из-за нужды, можно сказать. С другой стороны, я сильнее зауважал местных за отношение к технике, которое не свойственно американцам. В России машина ломается – ее налаживают. Стараются относиться бережно, а в Америке если машина сломалась – покупают новую. "Москвич" мне предложили в 2005 году. Тогда он стоил 10 тысяч рублей, или 300–350 долларов. Ну, и "Москвич" для меня был хорошей школой. Дядя моей жены научил меня, как его чинить. Помню, первый раз у машины сломалось сцепление, я подумал: "Ну все, надо продавать, избавляться от нее". А дядя жены прямо на парковке стал ее ремонтировать: вытащил карданный вал, коробку. И в течение дня он ее отремонтировал. Я тогда очень сильно удивился. Но, конечно, было бы хорошо, если и культура вот такая была, и уровень жизни был повыше.
Отработав в тувинском оркестре 12 лет, Куирк ушел в Тувинский центр развития традиционной культуры. В 2020 году, когда началась пандемия, Шон потерял возможность ездить на гастроли с ансамблем "Алаш", поэтому открыл собственную языковую школу.
– Для меня это тоже большой опыт, потому что преподавать людям – это наука. Плюс это благодарность тувинцам за уважение, которое они проявляют за то, что я выучил язык, продвигаю культуру. В благодарность за это я могу дать им то, чем владею сам, – английский язык. Работаю с партнером-тувинцем, который сам выучил английский. Для меня важно делать добро, потому что в итоге не важно, каким ты был – богатым или бедным. Важно, сколько ты делал добра. Конечно, я и зарабатываю этим, кормлю детей, но одновременно и делаю добро. Язык – это моя страсть, и когда я вижу, что у другого человека появляется такая же любовь к языкам, мне это очень приятно. Потому что в будущем этому человеку будет гораздо проще.
По словам Шона, он не ощущает, что Тува – самый бедный или опасный регион страны, как утверждает официальная статистика.
– Мне очень жаль, что Туву считают такой, потому что я е считаю своей второй родиной. Хочется, чтобы она развивалась. При этом я вижу в Туве очень большую перспективу. У нас хорошие традиции, богатая культура. Было бы хорошо взять это за основу и развиваться. С другой стороны, я смотрю вот за окно и не вижу страну третьего мира. Люди живут нормально. Даже в Америке есть регионы, которые выглядят страшнее, чем здесь. Даже мой отец был здесь и признался, что не ожидал, что Кызыл настолько хороший город. Он был в 2010-м, потом в 2017-м. И когда он первый раз приезжал, у нас была всего одна кофейня. А сейчас их много. Мне очень жаль, что в большой России у Тувы такая репутация: якобы она бедная и опасная. Поэтому некоторые люди сюда не хотят ехать, а на самом деле здесь нормально. Я в Кызыле хожу спокойно хоть днем, хоть ночью. Есть, конечно, исключения, но 99% людей здесь – нормальные. Я не хочу сказать, что Кызыл – это рай, но и не ад. Это нормальный, хороший город. Хотя, повторюсь, проблемы есть, этого никто не скрывает. Например, если бы у меня не было языковой школы, я не знаю, как бы я зарабатывал.
"Надеюсь, что вношу вклад в борьбу с ненавистью"
Сейчас Шон связывает большие надежды с открытием Академии горлового пения в Кызыле. Власти республики объявили, что построят для нее отдельное здание.
– Тува должна гордиться горловым пением, потому что все больше людей изучают тувинское горловое пение, и Тува благодаря ему получает известность. С одной стороны, это хорошо, что люди изучают его. С другой, например, артисты из Монголии поют в чисто тувинской манере. И все думают, что это монгольское горловое пение. Вот это плохо. Через академию, я думаю, будет больше возможностей заявить о том, что это пение именно из Тувы. В Туве такое изобилие оттенков горлового пения, что нигде в больше в мире не найдется. Но даже когда мы ездим по миру, нас часто спрашивают: "Вы же из Монголии?" Даже в одном городе нас объявили "мастера монгольского горлового пения из Тувы". Жаль. Потому что Тува – это один из регионов России, ее мало кто знает. А Монголию знают все. Поэтому для нас это вечная борьба за имя. Хорошо, если люди будут приезжать в Туву, чтобы получить диплом в горловом пении. Тува должна считаться центром горлового пения.
Мама Шона боится летать, поэтому пока не была в Сибири. В ближайшем будущем музыкант планирует съездить в США – к родителям. Четверо его старших детей уже побывали в Америке, а сын некоторое время учился там в начальной школе.
– Я хочу, чтобы дети сами выбрали, где они хотят жить. Моя задача – дать им образование, чтобы они смогли принять умное решение. Если они захотят жить на чабанской стоянке в Туве – я буду рад. Вообще, я был во многих странах, и везде люди думают, что-то вроде "хорошо там, где нас нет". Но на самом деле надо просто смотреть, где ты живешь, и стараться сделать это место лучше. Просто переезд куда-то ничего не изменит к лучшему.
В планах у Шона получить российское гражданство. Теперь это стало возможно, поскольку перестал действовать закон, согласно которому для получения российского паспорта нужно отказаться от американского. С российским гражданством жить станет удобнее: например, Шон сможет выехать в соседнюю Монголию через Туву. Сейчас через границу пускают только россиян.
– В Туве и России я всегда сталкивался только с уважительным к себе отношением. Я горжусь, что, приехав сюда, я изменил некоторые стереотипы об американцах. Пропаганда? Я вообще не смотрю телевизор, поэтому я не знаю, о чем говорит российское телевидение. Но если там говорят, что Америка – это враг, то мне очень жаль. Меня тут иногда спрашивают здесь (например, мужики в бане, которые много смотрят телевизор): "Почему Америка такая злая, почему она нас ненавидит?" Когда я приехал, официальные отношения между странами были более теплыми. И когда в Америке говорят плохо о России, мне это тоже не нравится. Хотя в Америке Россия – это далеко не проблема номер один. То есть, если ты включишь телевизор, там не будут постоянно говорить о России. А вообще пропаганда – это плохо, что с той, что с другой стороны. Я здесь не поддерживаю ни ту, ни другую сторону. Я надеюсь, что я лично добротой и уважением, разрушая стереотипы, делаю хотя бы маленький вклад против ненависти, против зависти.
Шон Куирк помимо английского, тувинского и русского языков, знает еще испанский, который изучал в Чикаго, а также интересуется ирландским языком, поскольку его предки перебрались в США из Ирландии. По мнению музыканта, изучение чужих культур, уважение к традициям других народов, обмен знаниями делают человека лучше.
– Как я изменился за 17 лет? Думаю, за 17 лет мое мировоззрение стало шире. Чем больше языков ты знаешь, чем больше посетил стран, тем оно шире. Я стал более спокойным, многогранным. Я принимаю все точки зрения. Сейчас чувствую, что я человек более развитый и взрослый, чем был бы, оставаясь просто жить в Америке. Я не спешу осуждать человека за что-то, потому что понимаю, почему он так себя ведет. Можно сказать, что, зная больше языков, я лучше понимаю человеческие взгляды. Моим друзьям из Америки в начале было непонятно, зачем я здесь. Как и здесь людям непонятно: почему он выбрал Туву? Зачем жить тут, когда все хотят туда? А я влюбился в Туву. И это не слепой патриотизм, это любовь. Когда любишь, ты принимаешь и хорошие, и плохие стороны. И сейчас американские друзья очень уважают мой выбор. Потому что я смог выйти из системы, я поехал за мечтой и осуществил ее.
