Российские власти заставляют деятелей и учреждения культуры поддерживать войну в Украине. Министерство культуры России анонсировало проведение акции "Открытый занавес". Спектакли и концерты – "в поддержку семей погибших российских военнослужащих и беженцев Донбасса".
"Учреждения по всей стране проведут мероприятия для зрителей, в том числе, для членов молодёжных, волонтёрских и ветеранских организаций, многодетных семей, а также жителей ЛНР и ДНР", – говорится в сообщении ведомства.
Одновременно на фасадах театров по всей России появляется символ российской агрессии в Украине.
Немногие театральные деятели России, которые осмеливаются высказываться против российской агрессии в Украине, рискуют профессиональной карьерой. Сергей Левицкий, режиссер драматического театра Республики Бурятия, в конце марта был уволен без объяснения причин после того, как всего лишь заявил на своей странице в фейсбуке о намерении задать главе республики неудобные вопросы об истинных цифрах "наших погибших бурятских ребят, раненых, попавших в плен, а также пропавших без вести. Еще каким чудесным образом наш срочник, отбывший на службу, приезжает грузом 200 уже в статусе контрактника? За что они там погибли, 20-ти летние парни?".
Буквально на следующий день Левицкого срочно вызвали в республиканское Министерство культуры.
– Меня встретил замминистра (даже не помню, как его зовут, видел впервые). Он мне заявил: "Мы хотим расторгнуть с вами сотрудничество, и у вас есть два варианта. Либо пишете по собственному желанию, либо мы вас уволим по статье 278 TK PФ (данная статья позволяет уволить без объяснения причин любого руководителя организации, работающей в ней на основании заключенного и действующего трудового договора. – СР). Я сказал, что по собственному желанию уходить не собираюсь. Мне ответили: "Хорошо, тогда по статье". И тут же принесли уже готовые, подписанные бумажки.
А несколько дней спустя режиссера отстранили от работы в Восточно-Сибирском государственном институте культуры.
Живущий в Польше режиссер и драматург Иван Вырыпаев опубликовал открытое письмо к российским театрам, в котором сообщил, что намерен перечислять авторские проценты от проданных билетов на помощь беженцам из Украины. После этого около 40 государственных театров отказались от спектаклей по его пьесам. В их числе хабаровский театр драмы, где администрация без объяснения причин отменила намеченный на 23 апреля спектакль "Сахар" по пьесе Ивана Вырыпаева. Редакция Сибирь.Реалии выяснила, почему драматург пошел на этот шаг и каким ему видится будущее русской культуры в мире.
– Вы помните свою первую реакцию, когда стало известно о российском вторжении в Украину?
– Я как раз принадлежал к тем людям, кто не верил, сомневался, что это случится. Поэтому у меня вышла трагикомическая ситуация. Накануне я был в городе Люблине, я был с гастролями спектакля "Солнечная линия", где играют два самых знаменитых и ведущих польских актера Борис Шиц и Магда Бочарская. Вечером мы сидели в ресторане гостиницы, и они меня спрашивают: "Иван, война будет?" И я им сделал 30-минутный доклад и сказал, что войны не будет. А утром мне позвонили и сообщили о вводе войск. И тут же пришли два СМС от актеров: "Ваня, ты ошибся". Я был в шоке.
Почему мне казалось, что войны не будет? Потому что я объяснил им ровно то, что сейчас и происходит, то, где сейчас находится Россия. Я говорил: если война начнется, то, во-первых, они ее не выиграют, потому что завязнут, во-вторых, украинцы очень храбрый отважный народ, который настроен защищать свою родину, и вряд ли удастся его легко победить. Тем более что освободительная война всегда лучше дается человеку, чем оккупационная. Третье, это приведет к разрушению российской экономики. Я, как и многие другие, думал, что не может же быть так, что какой-то президент ради любой какой-нибудь идеи совершил бы самоубийство своей страны. Поэтому сейчас у меня уже нет ответа, почему эта война началась. Логика здесь отсутствует. Почему Владимир Путин начал войну – это находится за пределами моего понимания.
– Вы опубликовали письмо к российским театрам, где заявили, что будете отдавать авторские на помощь украинским беженцам. И после этого театры стали отменять ваши спектакли. Вы ожидали такой реакции?
– Да. Дело в том, что по контракту я не могу сам отозвать пьесу, мне за нее был заплачен гонорар. И если бы даже я захотел сам прекратить прокат пьес, я этого сделать не могу. Потому что контракт на три года или пять.
Но я не хочу, чтобы эти спектакли игрались. Я не хочу, чтобы Алиса Бруновна Фрейндлих, которая молчит об Украине, играла в моей пьесе. Да, она подписала какое-то одно письмо против войны. Но при ее положении она могла бы выйти на сцену в моей пьесе в финале и сказать: "Владимир Путин, останови эту ужасную войну!" Спектакль бы после этого закрыли, но ей бы, как мы с вами догадываемся, ничего бы не было. Не посмели бы Алису Бруновну посадить в тюрьму. Поэтому она не рисковала бы своей жизнью. Но вошла бы в историю как человек совести. Я не хочу, чтобы она выходила в этом спектакле. Не хочу, чтобы вообще игрались спектакли, чтобы люди выходили на поклон. Потому что, я уверен, сейчас единственное, чем может заниматься человек, – это та трагедия, что происходит сейчас. Для меня это – катастрофа. Я не понимаю, как можно заниматься чем-то еще. И если они думают, что они будут выступать в этих пьесах и получать цветы, – я этого не хочу. Я не скрываю, что одна из целей моего заявления – это то, чтобы актеры сделали сознательный выбор публично, но никто этого не сделал.
– Как отреагировали ваши коллеги на снятие ваших спектаклей?
– Знаете, самое поразительное, как только это случилось, то мне стали названивать продюсеры, директора театров, актеры и все стали говорить об одном: "Ваня, давай мы что-нибудь придумаем". Одни предлагали заплатить авторские вперед большой суммой, контракт переписать задним числом. Другие еще какие-то схемы… Они все заботятся только о том, что у них не будет этих спектаклей. И это меня поражает с каждой секундой. Чем дольше идет эта война, тем с каждой секундой у меня развивается своя трагедия. Она называется – мое личное отношение к российскому народу, к русскому. И, к сожалению, я сейчас думаю о русском народе уже так, как раньше и предположить не мог. Я не призываю никого выходить на митинг, это опасно, а я сам нахожусь сейчас в безопасности, в Польше, я понимаю, что яркий протест может повлечь 15-летний срок. Но можно отказаться от прежнего образа жизни, признать, что происходит трагедия, и как-то обозначить свою позицию, а не ходить играть как ни в чем не бывало "Солнечную линию". Это позор.
– Это абсолютно новое для вас впечатление от поведения коллег?
– Оно таким у меня было еще от ситуации с Навальным, правда, тогда были какие-то сомнения, но сейчас все подтверждается. Это наводит меня на мысль, что эти люди думают только о своей собственной выгоде, своем собственном комфорте. Мне кажется, они не понимают, что происходит. Они думают, что у них есть еще какая-то жизнь. Они переждут, пока это все затихнет, закончится. Но они не переждут. Это не закончилось, это даже не началось. У них нет будущего. У этой страны нет будущего – в том виде, в котором оно существует. Это очевидно для меня. У русской культуры этой – нет будущего. У русских людей, русского языка в Европе, мире нет будущего. И если они, мы все не сделаем что-то, то это обернется, да уже обернулось катастрофой. И для них тоже. Я не буду с ними спорить, я вижу, что они через некоторое время поймут – на своем горьком опыте.
– Но все-таки в этой актерской, театральной среде есть еще примеры сопротивления.
– Я не хочу сказать, что все конформисты. Есть Ахеджакова, есть разные молодые люди, звезды шоу-бизнеса, которые рискуют, заявляют свою позицию, им отменяют концерты. Их, к сожалению, немного. Про театры я не знаю. Люди боятся, ведь в лучшем случае им грозит увольнение, а в худшем – тюрьма. Но я повторяю и хочу быть услышанным – эта логика работает только в том случае, когда мы думаем, что "вот я этого не сделаю и мне будет все-таки лучше. Я боюсь, что меня посадят, и я лучше промолчу". Необходимо понять, что "лучше" не будет.
Последствия того, что сейчас происходит, они очень серьезные. Россия перестала существовать как культурный феномен. Ее воспринимают только как фашистскую организацию. То есть все – фестивали и кинофестивали, культурный обмен, бизнес, политика, туризм, устройство на работу – всё, что связано с Россией, – мегатоксично. Российским артистам вообще нужно забыть о том, что они куда-нибудь когда-нибудь поедут в ближайшие 50 лет. Убийство людей в Украине, снос городов и уничтожение целого государства и плюс последствия этого – это достаточная причина, чтобы понять, что выбора-то нет и надо что-то делать. А если не делать, то готовьтесь принять самые тяжелые последствия – и они точно будут.
– Что делают сейчас люди в Польше, в той культурной среде, в которой вы работаете и общаетесь?
– Мы все живем только войной, у нас исчез ковид куда-то. Сегодня вот маски отменили. Мы занимаемся беженцами, у всех кто-то ночует постоянно. У меня недавно дома был доктор из Украины, он возит туда лекарства. У нас много благотворительных концертов, выступлений – все для помощи беженцам. Только в Варшаве 1,5 миллиона беженцев – половина города. У меня офис есть из двух комнат, и там мы комнату отдали для беженцев. Сейчас у меня группа русских живет.
– Из Украины?
– Нет, это граждане России, которые убежали сюда. Это молодые люди, работники театра, журналист, оппозиционер. Сюда очень трудно добраться. Я с начала войны занимался этой группой из 15 человек – потратил огромные усилия, чтобы добиться для них гуманитарных виз. Мне очень помогали поляки, консул, атташе по культуре. Я сегодня в 5 утра встал – встречал их в аэропорту. Я сплю по четыре-пять часов в сутки. У нас нет другой жизни, мы находимся на войне, не на фронте, слава Богу. Еще я буду продюсировать детский спектакль с украинским режиссером и труппой – для украинских детей. Их здесь много, они в шоке. Они не понимают, что тут делают, – чужая страна, чужая культура, чужой язык. Им же нужно что-то смотреть – вот сделаем спектакль на украинском языке. Польское государство помогает, дает на это гранты.
– В прошлом интервью нам вы говорили о планах снимать проект под названием "Сибирь", все отложено?
– Сейчас эти планы никто не поддержит. Все, что связано с Россией, сейчас поставлено на паузу. А будет еще больший запрет. Отвращения к русской культуре будет все больше. Не к конкретным людям культуры (я лично с плохим отношением не сталкиваюсь), не к конкретным произведениям русского искусства, но к российской культуре в широком смысле слова, к тому, что лежит в основе нынешней агрессии, отвращение растет с молниеносной быстротой.
