Семья 35-летнего Александра Колтуна, мобилизованного из Братска 28 сентября и погибшего на сборном пункте 3 октября, заявляет о его насильственной смерти. На теле Александра были синяки и гематомы, нос сломан, а лоб "вдавлен". При этом официальной причиной его смерти медики назвали "сердечный приступ".
Родные погибшего говорят, что тело привезли накануне похорон, очень торопили с погребением, поэтому из-за плохого состояния матери Александра тему независимой экспертизы не поднимали. Но сейчас Елена Гудо намерена добиться эксгумации тела и наказания для виновников смерти сына.
"Даже краски не могли скрыть гематомы и сломанный нос"
– Тело привезли с большой задержкой. Я не знаю почему, обещали раньше. В ночь с 9 на 10 октября. Шел седьмой день, важно похоронить по обычаям, вы понимаете. Я сейчас еще в таком состоянии, что голова кругом, все постоянно звонят. Я с трудом на сына смотреть-то могла, в таком он виде, что ужас – лоб вдавлен, все лицо – одна сплошная гематома. Конечно, это насильственная смерть, – мать погибшего Елена Гудо начинает рыдать, и трубку берет ее сестра Ольга. "Она сейчас просто не может разговаривать, опять истерика".
Родственники, приехавшие на похороны Александра из разных регионов России, считают, что следователи просто воспользовались состоянием матери, чтобы не проводить объективное расследование.
– Мама Саши в прострации, поэтому к ней днем 10-го никто не лез с этими вопросами. Какие фотографии, вы что?! Это было бы ужасно цинично – фотографировать его и вообще процессию, даже если ради того, чтобы помочь. Уже после похорон Елена сама начала разговор про явную вмятину на лице. Тогда и выяснилось, что люди, присутствовавшие на похоронах, заметили, что даже посмертный макияж не смог скрыть синяки и гематомы, – сообщила подруга семьи Гудо Анастасия Пестова. – Елена сейчас придет в себя и будет на эксгумацию подавать, потому что это очевидно насильственная смерть – на похоронах все буквально заметили и сломанные кости на лице, и следы ударов.
Официальная причина смерти Колтуна в медзаключении – сердечный приступ. Документ семье до сих пор не выдали.
– Диагноз ей сообщили по телефону, звонивший представился медработником, имени не знаем. Сейчас сестра придет в себя и будем искать адвоката, запрашивать документы, подавать на эксгумацию. Но ей минимум неделя нужна, чтобы прийти в себя, она рыдает, не переставая, сами слышите, – говорит Ольга, тетка погибшего.
По словам друзей семьи, после похорон чиновники правительства Иркутской области перестали выходить на связь с матерью Александра Колтуна, несмотря на обещанную ранее помощь.
– Мы пытались воззвать к справедливости, напомнить о том, что обещали нормальное расследование, что губернатор обещал лично проконтролировать его ход и найти виновных. Сейчас он не берет трубку, когда мы звоним с телефона Елены. Тело из Новосибирска военные обещали привезти за свой счет, а что в итоге? Семья сама все оплачивала! – возмущается Анастасия Пестова. – Лично у меня большие вопросы к результатам этого "расследования" – они якобы нашли 5 промиле в крови Александра, а вы представляете, сколько для этого надо выпить водки?! Три бутылки, минимум, в течение 2–2,5 часов. Зная Сашу, зная, что он сам не пил, но жаловался на пьяные драки других мобилизованных, оставленных там без присмотра, я предполагаю, что его избили до смерти. Но вместо того, чтобы наказать тех, кто его избил до гематом, и тех, кто допустил этот беспредел в воинской части, они залили ему алкоголь и "нарисовали" сердечный приступ. Я не понимаю, почему следствие уже завершено? Ведь надо расследовать те факты, что их держали в холоде и голоде несколько дней и что за теми, кто бухал там, никто не следил и не разнимал драки! И наказывать виновных!
В пресс-службе администрации Иркутской области редакции ответили, что все вопросы по делу Александра Колтуна "не к ним" и их следует адресовать военной прокуратуре. На запрос редакции в ведомстве не ответили.
По словам родных Колтуна, неизвестная женщина якобы из администрации области позвонила Елене и отчитала ее за то, что та постит в соцсетях видео об ужасных условиях в сборном пункте Новосибирска, которые ей присылают другие мобилизованные. Это был единственный звонок от областных чиновников после похорон Александра.
"Спим на холодном бетоне, мерзнем, у нас нет горячей еды"
По словам Елены Гудо, Александр сам пришел в военкомат в конце сентября, когда его другу пришла повестка, заявив, что следом мобилизовать должны и его, как служившего в ВДВ, поэтому он "ждать не будет".
28 сентября Колтуна вместе с другими мобилизованными из Иркутской области отправили в Новосибирск, где сборный пункт открыли на базе военного училища. Днем 2 октября Колтун в последний раз позвонил матери в Братск, а следующей ночью родные узнали о его смерти. По словам родных, Александр сообщал во время звонков домой о постоянных пьянках и драках на территории сборного пункта, но сам не пил.
– Мне сообщила невестка Галя, позвонила в слезах посреди ночи и сказала, что Саша умер, – рассказывает мама Александра Елена Гудо. – Что там толком произошло, мы не знаем до сих пор. Рассказывают, что Саша лежал на лавке, потом пошел покурить – там была специальная комната, а потом вернулся и сел прямо в углу. Там его и нашли. Нам фото прислали даже: он сидит в этом углу, как будто стал меньше… Мне очень сложно об этом рассказывать, а глядя на фото – кричу от отчаяния. У него недавно обнаружили грыжу, но он считал, что она не помешает ему служить. Он не придавал значения таким вещам. Но я не могу поверить, что при мобилизации не было никакой медицинской комиссии! Их даже не проверили элементарно… При этом нам сказали, что он даже не считается военным, хотя забрали его фактически для боевых действий. Как такое возможно? Это же мобилизация.
О смерти Александра родным сообщил его друг, тоже мобилизованный.
– А из военкомата нам никто так и не позвонил, – говорит Елена. – Я сама звонила в военкомат Братска, там тоже никто ничего не знает: что случилось, положена ли нам выплата 300 тысяч, которую обещали добровольцам. Заключения о смерти у нас тоже до сих пор нет. Вроде как случился сердечный приступ, но у него не было проблем с сердцем. По крайней мере, Саша не жаловался. Сын взял с собой в Новосибирск семь тысяч рублей, однако, когда позвонил 2 октября, денег у него уже не было. Он говорил, что на сборном пункте неизвестные торговали "паленой" водкой, что призывники сильно пьют, однако сам он, по его словам, от алкоголя отказывался.
Но там творилось вообще черт-те что. Сын, когда звонил, рассказывал, что там полный бардак. Говорил, ходим-бродим туда-сюда, кругом все пьют, форму нам не дали, не кормят. Сказал, что пока доедает то, что из дома взял. Как такое возможно в армии?! – говорит Елена Гудо.
Александр Колтун вместе с женой Галиной воспитывали шестерых детей. Четверо из них – от первого брака жены. Их общей дочери всего полтора года. У Александра также была 13-летняя дочь от его прошлого брака. Семья жила в однокомнатной квартире, которую Галина получила от государства как сирота.
Колтун сначала работал в охране, ездил на вахту, а позже они с матерью открыли свою сапожную мастерскую в Братске.
Подруга семьи Анастасия Пестова говорит, что все родные и знакомые были против решения Александра идти добровольцем.
– Зарабатывал он хорошо, и жена его нормально получает, то есть нельзя сказать, что он пошел в армию из-за денег. Они не нуждались, машину взяли большую, хорошую. И мама, и жена, конечно, его отговаривали. Боялись за него. Сашка сам пошел в военкомат, сказал, мол, меня, служившего в ВДВ, все равно призовут, бегать я не буду, я присягу принимал. Ну, и вот, – вздыхает Анастасия. – А от того, что там творилось до его смерти, я вообще просто в шоке. Он же звонил перед тем, как это случилось, и говорил: "Что творится, вообще. Мы спим на холодном бетоне, у нас нет коек. Мы мерзнем, у нас нет горячей еды. Все сивухи перепили, передрались. Мы голодные сидим, мы холодные. Я тебе перезвоню". Так и не перезвонил. Это было за считаные дни до гибели, уже в октябре. Представляете, какой в Сибири холод уже, а пацаны там замерзали в одних палатках без печек. Люди что-то выпили, потому что им надо было как-то согреться. Знаете же мужчин. К тому же их же не занимали ничем – они там болтались, слонялись без дела, мерзли и голодали. Мое мнение, если сам Александр не пил, то мог попасть под чужую драку, он же говорил, что дерутся, мол, постоянно под алкоголем. Сам он не конфликтный.
А то, как сообщили о его смерти матери – это вообще за гранью. Тот друг, который с ним пошел под мобилизацию, просто отправил ей на вотсап фото ее сына, на котором Саша уже при смерти, сидел на бетоне, сжавшись от боли, ждал скорую. Что там творилось с мамой, не передать. Она орала благим матом. Представьте, матери прислали такое фото!? Она себя ведет спокойно на людях, сдержанно, но на ней лица нет, конечно. Держит, видимо, то, что есть еще младший сын, только отучился в школе.
На 10 октября известно о гибели минимум 19 мобилизованных из разных регионов России. Восемь погибших были мобилизованы из регионов Сибири и Дальнего Востока.
Самый первый случай гибели мобилизованного произошел 27 сентября – в отделе полиции во Владивостоке от остановки сердца умер 39-летний Сергей Федосеенко. В отдел его доставили из военкомата, куда он пришел "высказывать недовольство". Предпоследний известный случай произошел 10 октября на сборном пункте в Якутии: мобилизованный выпал из окна и разбился насмерть. По предварительным данным, погибший ожидал вместе с другими мобилизованными отправки в военную часть. Он якобы попытался покинуть пункт призыва и решил спуститься со второго этажа здания с помощью веревки из покрывал, но сорвался.
11 октября стало известно о гибели еще одного мобилизованного: в Еланском учебном гарнизоне скончался 33-летний молодой человек.
