Сотрудники бригад скорой помощи нескольких российских городов рассказали Сибирь.Реалии о том, что их коллеги массово увольняются из-за нищенских зарплат и неприемлемых условий труда. Из-за нехватки фельдшеров, медсестер и водителей пациенты в тяжелом состоянии ждут помощи по несколько часов. Именно такой случай произошел недавно в Колыванском районе Новосибирской области, где скорая два часа ехала к пациенту с инсультом, при котором счет идет на минуты. Тем временем на фоне рекордных военных трат расходы на социальную политику в России упадут в 2024 году до 21,1% от общего объема – это самая низкая доля с 2011 года. В среднем с 2015 по 2021 годы расходы на социальную сферу составляли 28% бюджета, а в 2020 году на фоне пандемии достигли 30,6%.
- Водители скорых увольняются, так как зарплату не повышают несколько лет
- Скорые ездят на лысой резине, руководство экономит на ремонте машин
- Штраф за превышение скорости, когда машина везет пациента, приходится оплачивать водителям
- Штатных сотрудников скорым не хватает, но свободных ставок нет
- Ставка фельдшера – 27–28 тысяч
- В пандемию в Новосибирске работало 100 бригад, а сейчас их 70. По нормам должно быть 160
"Должно быть девять человек, а работают пятеро"
В конце августа из Колыванской центральной районной больницы уволились четверо из восьми водителей скорой помощи. Причина – в условиях труда и мизерной зарплате – около 20 тысяч рублей. О предстоящем увольнении они предупредили СМИ. В больницу Колывани, что в 30 км от Новосибирска, приехала проверка из регионального минздрава, но в итоге проверяющие пришли к выводу, что не могут вмешиваться в отношения сотрудников с главврачом. Чиновников не насторожило даже то, что массовое увольнение водителей – не первое в Колыванской ЦРБ, ровно год назад там произошло то же самое.
– Пять лет назад, когда я устроился в скорую, условия были лучше, – вспоминает бывший водитель скорой Колыванской ЦРБ Алексей Варлыгин. – Выделялись деньги на запчасти и на СТО машины гоняли, оплата была такая же как сейчас – 20–22 тысячи, но тогда это было нормально, а с тех пор цены выросли. Во время ковида платили больше, но мы и работали в две смены, машины даже не глушили. Всегда, сколько помню, водители выполняли дополнительные функции, например, переносили трупы в морг, помогали фельдшеру переносить пациентов, развозили дежурных врачей и даже поваров больничной столовой. При прежнем главвраче за это доплачивали нормально, но когда пришел Ершов, все эти допработы стали обязанностью, за которую доплаты не положены. Ему говоришь: "Юрий Викторович, почему столько платите?" Он как-то ответил: "Тебе мама раньше говорила, что надо учиться? Надо было учиться, сынок, тогда бы и получал больше. А теперь рули и получай меньше".
Ровно год назад из колывановской скорой уже ушли четыре водителя. Варлыгин тогда остался.
– Тогда несколько новых водителей больница наняла. Но все проблемы остались, зарплаты минимальные, а нагрузка все больше, – рассказывает Алексей.
– Я всю зиму проездил на лысой резине, ее поменяли, когда уже проволока полезла, – рассказывает водитель Иван Ращупкин. – Разве нормально – так экономить на запчастях? Однажды на одной из машин рулевая тяга порвалась, слава богу – уже на территории больницы, а если бы это на трассе произошло? При этом мы сами в свои выходные ремонтируем машины (на СТО тоже экономят), чтобы выйти на смену на исправной машине. Я подсчитал, что когда я в свой выходной выходил ремонтировать скорую, то получил за это по 36 рублей за час. Оно мне надо? Считается, что машины на линию отправляет механик, но мы его не видели, хотя его подпись в путевых листах стоит.
Водители обращались в разные инстанции, но все безрезультатно.
– После того как мы стали писать жалобы, нас стали выговорами засыпать. Мне выговор объявили за то, что я якобы отказался везти специалиста, хотя в это время я был на вызове в селе. Вот после всего этого мы и собрались увольняться, – рассказывает Иван. – Тогда из министерства прислали проверку. По результатам оказалось, что у нас штат водителей скорой 10 человек, хотя на самом деле 8 и один подменный. Кроме этого, нарушений проверка не нашла, написали, что министерство не вправе вмешиваться во взаимоотношения руководства больницы и сотрудников. После проверки минздрава нам дали новую должностную инструкцию, мы отказались ее подписывать, потому что там есть противоречия внутренние. Например, я должен автомобиль охранять и помогать фельдшеру больного выносить. Как это сделать одновременно? Мы хотели об этом с руководством поговорить, но с нами никто разговаривать не стал.
Фельдшер колыванской скорой помощи Александр (имя изменено) уверен, что после проверки ситуация стала только хуже.
– Водители пачкой уволились, – говорит он. – После этого вместо двух бригад на дежурство выходит одна. При этом фельдшеры есть, но им не на чем ездить. 12 сентября был случай, когда поступил вызов с инсультом в поселок Рыбачий, бригада уехала туда, а из поселка отправилась в Новосибирск – с таким диагнозом больного для госпитализации отправляют сразу в город. В этот момент поступил вызов уже из самой Колывани, оказалось, что тоже с инсультом. В итоге второй больной ждал скорую помощь два часа, а потом его еще до новосибирской больницы везли около часа. А при инсульте есть правило "золотого часа", когда нужно начать лечение, тогда у больного максимальные шансы на восстановление, иначе он может стать глубоким инвалидом. При этом бывает, что отсутствующая скорая не пациента везет, а, например, водителя отправляют в Новосибирск кровь привезти, и в этот момент в Колывани нет ни одной бригады.
Бывший водитель Олег Сажин – дважды "рекордсмен": он заработал больше всех выговоров и получил наименьшую зарплату в 17 тысяч, хотя отработал месяц наравне с другими водителями.
– Мы с главврачом даже к графику подходили, где смены указаны, – вспоминает Сажин. – Он плечами пожал, сказал: "Разберемся", но денег мне недоплатили. Если бы я получал нормальную зарплату, то и дальше бы работал, мне скорую водить нравится, но теперь я уже на станцию техобслуживания устроился, условия там лучше.
Нашел новую, не связанную со скорой помощью, работу и Алексей Варлыгин, говорит, что за 20 дней получил 60 тысяч.
– Так, может, раньше надо было уволиться?
– Нет, я бы вернулся, мне и 60 тысяч не надо этих, коллектив у нас хороший, и работу я свою любил, – говорит Варлыгин.
Еще один фельдшер колыванской скорой помощи Николай (имя изменено) рассказал, что формально число фельдшеров и медсестер соответствует штатному расписанию, но само оно не менялось с советских времен. Заложенных в штате медиков не хватает для того, чтобы все бригады были укомплектованы.
– Если вы придете устраиваться к нам на скорую в качестве фельдшера, то вас не возьмут, потому что ставок нет. При этом для того, чтобы укомплектовать бригады двумя медиками, штатных сотрудников не хватает. По факту всегда едут два человека: фельдшер и водитель. И на это почему-то закрывают глаза.
У нас в районе порядка 26 тысяч жителей, летом еще добавляются дачники. Если брать советскую норму: 1 бригада на 10 тысяч населения, то в Колыванском районе должны быть три бригады, но на три никогда не хватало ни фельдшеров, ни водителей. Самая дальняя деревня у нас Юрта-Балык – это 90 километров, асфальта нет. Мы туда едем 1,5 часа в одну сторону. То есть три часа бригады в больнице нет. Представьте, если я инфаркт из Юрта-Балыка повезу в Новосибирск – это, считай, весь день прокатаюсь. Я местный житель, мне неприятно, когда знакомые говорят, что не могли скорой помощи дождаться. С другой стороны, понятно, что водители не идут на зарплату 18–22 тысяч: какой мужик согласится, когда ему семью кормить? Или вот такой вопрос простой: когда скорая с сиреной едет, гаишники все равно фиксируют превышение скорости, направляют штраф в больницу. Наш юрист должен отписаться – сообщить, что это был экстренный вызов. У нас это не делается, и водителей заставляют оплачивать эти штрафы – а им это надо? В другой раз они будут по знакам ехать, как хочет главврач, а если пациент тяжелый?
– А какая зарплата у фельдшеров?
– Одна ставка – это 27–28 тысяч, поэтому, если хочешь получать 50, нужно работать почти на две ставки. Есть еще такой показатель, что наша скорая помощь должна отработать семь тысяч вызовов в год. Главврач не хочет платить водителям, они увольняются, и мы не можем одновременно два вызова обслужить. А в какой-то момент вызовов нет – нам что, объезжать жителей по домам спрашивать, не нужна ли помощь?
Редакция Сибирь.Реалии направила запрос в минздрав Новосибирской области о положении дел в Колыванской ЦРБ. На момент публикации ответ не получен.
"Для восстановления службы нужно лет 15"
Не хватает сотрудников скорой помощи не только в Колывани. В конце августа новосибирское издание NGS опубликовало материал, в котором сотрудники скорой в Новосибирске заявили о массовом увольнении коллег и острой нехватке бригад для оказания даже экстренной помощи горожанам. Вскоре в официальном аккаунте Новосибирской станции скорой помощи во "ВКонтакте" появился пост, в котором публикация NGS и комментарии сотрудников скорой помощи о дефиците кадров и низких зарплатах были названы фейком.
Пациенты и медики под постом тут же стали писать гневные комментарии – на данный момент их более 90. Сотрудники скорой скидывали скриншоты своих расчеток, в которых указаны их реальные зарплаты, а также рабочих чатов, где регулярно обсуждается нехватка сотрудников и возникают просьбы выйти на смену вне очереди.
– 8 августа сыну стало очень плохо, он инвалид второй группы, очень терпеливый, но в этот раз терпение лопнуло, таблетки и обезболивающие не помогали, – рассказывает Людмила из Новосибирска. – Вызвал скорую в 11:45, странно, но вызов через Москву принимают. Звонила каждый час, скорая приехала через 4,5 часа. К брату моей бывшей коллеги недели две назад скорую вызвали утром, а она приехала в 2 часа ночи. Кто придумал вызов скорой через Москву? Этот идиот где работает и кем?
– По скорой последний опыт был в апреле, – говорит еще одна жительница Новосибирска Кристина. – Ребенку 4 года, была температура 40 и насморк. Позвонили, вызвали. Приехал педиатр из поликлиники. Но муж был крайне недоволен ею, что она даже не послушала ребенка. Я в тот момент сама лежала в патологии беременных. Сыну становилось все хуже, вызвали повторно, он уже не реагировал на внешние раздражители. Увезли на скорой в инфекционную больницу в тяжелом состоянии, по дороге была остановка сердца. Реанимировали.
По словам сотрудников новосибирской скорой, в период пандемии в городе работало 100 бригад, а сейчас их 70. По нормам должно быть 160. После отмены ковидных доплат зарплата с 60–70 тысяч рублей снизилась до 30 тысяч. 16 сентября у станции скорой помощи в Новосибирске прошел пикет в защиту прав фельдшеров и водителей.
Участники развернули плакаты: "Работай на две ставки! Живи на работе?!", "Нет развалу "Скорой помощи" Новосибирска". Однако не многие медики решились выйти на акцию. А открыто говорить с журналистом не боится только фельдшер с 33-летним стажем Ольга Левдина.
– Не верят люди в то, что можно решить проблемы, сходив на пикет. Будут высказывать недовольство на кухне, в курилке, но не сдвинутся с места. Убедить их в обратном не получается, – объясняет Ольга отсутствие коллег на пикете. – Я пришла на эту станцию скорой помощи в 1990 году. Тогда нас было три тысячи человек в скорой, сейчас около тысячи, это 700 фельдшеров и 300 врачей. В 1990 году 70 бригад было на одной Центральной подстанции города Новосибирска. Она обслуживает Центральный, Заельцовский, Железнодорожный районы, а также часть Дзержинского и Калининского. Вчера, я узнавала, во всем городе (!) работали 72 машины. И город у нас уже не полуторамиллионный, а с нашими южными гостями уже к двум миллионам приближается. Это дно. Я считаю, что наша служба уничтожена и восстановить ее, если она рушилась с 90-го года, не удастся ни за год, ни за два, ни за три.
При этом наш новосибирский мединститут не выпускает врачей скорой помощи. Набрали 50 студентов на целевое обучение, но это три года ждать надо. А сейчас кто работать будет? Только что узнала – сегодня работает 19 бригад. 17 фельдшеров и два врача – это катастрофически мало. Не дождутся ваши дети, соседи, близкие скорой. Товарищ Хальзов (министр здравоохранения области Константин Хальзов. – Прим. СР) выступал буквально вчера по этой теме, но, я думаю, не в его силах восстановить то, что разрушали 30 лет. Я не вижу выхода.
– Зарплаты медиков и водителей действительно снизились? Сколько вы получаете?
– Сейчас мне 53 года, и я больше не могу работать сутками. Могу только по 12 часов – а это одна ставка, по которой мне, фельдшеру высшей категории, платят 30 тысяч рублей. Еще 7 тысяч – ежемесячные социальные выплаты, установленные постановлением правительства. Молодежь приходит без категории, они получают 20–25 тысяч рублей, а работают сутки – через двое. Отработают год-два и уходят, потому что тяжело и, главное, зарплата низкая, а у всех расходы: дети, ипотеки и так далее. Самые опытные сотрудники обычно уходят в частную медицину.
– Кто может их заменить?
– У нас прошло собрание с участием главврача скорой и Хальзовым, и мы внятного ответа на вопрос, кем заменить уволившихся врачей и фельдшеров, не услышали. Замены ушедшим я не вижу, а также не вижу новых лиц на скорой. Зато, когда на работу прихожу и спрашиваю, а где такой-то, мне как правило отвечают: уволился. Ежедневно на дежурство выходит от 70 до 90 бригад на полуторамиллионный город. По нормам их должно быть 150. Вот поэтому я к кому-то из пациентов приезжаю через 5–6 часов, а кто-то и вовсе не дождётся скорую. Для восстановления службы нужно лет 15, сейчас надо добиваться сохранения хотя бы того, что осталось. А это уже вопрос к Травникову и Локтю (Андрей Травников – губернатор области, Анатолий Локоть – мэр Новосибирска. – Прим. СР). Уж как-нибудь 1000 работников скорой (это примерно сколько нас на сегодняшний день) "прокормить" можно? Чтобы остановить эту "пандемию" увольнений и не оставить город без службы скорой медпомощи.
– Права медиков кто-то защищает?
– Профсоюз у нас на станции возглавляет замглавврача Ольга Литвинова. Это карманный профсоюз, из него я вышла 20 лет назад. Есть независимый профсоюз "Действие", но последнее время врачи из него уходят, а бывший глава регионального отделения Сергей Комлев уехал на СВО. Я считаю, что медикам нужна в первую очередь юридическая помощь.
– А вы не боитесь, что вас уволят?
– Кто меня уволит? А кто будет работать? Где они найдут фельдшера с 30-летним стажем? В любом случае я работу себе найду.
– Диспетчеры скорой жаловались в СМИ, что им пришлось переходить на новую систему учета вызовов, которая плохо работает и из-за которой высок риск вообще потерять вызов.
– Диспетчеров на город по нормативам советских времен должно быть около трех десятков, а сегодня, например, работают восемь человек. Такая картина уже около полугода. Диспетчеры рассказывают мне, что просто дозвониться до службы 103 не могут по 25–30 человек в час. Сегодня с утра у них 20 минут не работали компьютеры, даже не представляю, сколько людей остались без своевременной помощи. Новая программа, которую нам втюхивают как передовую и самую защищенную (от каких-то призрачных утечек), для работы абсолютно непригодна. На встрече с Хальзовым диспетчеры всех подстанций на это жаловались. Хальзов обязал главу минцифры Ирину Савельеву разобраться в этом вопросе, после этого в течение недели на скорую приходили два сотрудника и работали вместе с нашими диспетчерами. Но ни одного вопроса не решено, и мы опять остались у разбитого корыта: вызовы теряются, экраны компьютеров просто гаснут.
"Кто-то на север уехал, кто-то в Москву, кто-то на СВО"
Проблемы новосибирских медиков ничем не отличаются от того, с чем сталкиваются их коллеги в других российских городах – например, в Уфе, население которой сопоставимо с населением Новосибирска. Фельдшер с 24-летним стажем (она просила не называть ее имени) рассказала Сибирь.Реалии о низких зарплатах, переработках, нехватке персонала и даже о внедрении новой системы учета вызовов – которая, как и в Новосибирске, работает хуже прежней.
– После ковида деньги упали, сотрудники стали уходить. Остался только костяк – люди, которые работают много лет. Молодежь увольняется, с подстанции в центре города уволились восемь парней за месяц. Кто-то на север уехал, в Москву, Питер, кто-то на СВО ушел. Сейчас одна ставка – 30 тысяч рублей, это очень мало. При этом сам оклад у выездного фельдшера 14,5 тысячи, у врача 18 тысяч – остальное стимулирующие надбавки – на усмотрение начальства. Врач на ставку получает около 45 тысяч. Премию за второй квартал до сих пор не дали.
Нам платят через балльную систему, и мы не можем добиться информации, сколько рублей один балл стоит. Через профсоюз пытались. Мы раньше были в "Действии", потом создали свой "Наш профсоюз", пишем всюду, но ничего добиться не можем. Все ведомства отправляют жалобы в минздрав, а минздрав – в скорую помощь. А знаете, кто после ковида медали, грамоты получил? Старшие врачи, начмеды, экономисты, бухгалтеры. Я сейчас добиваюсь для человека, которая 45 лет отработала на скорой в реанимации, звания заслуженный работник. Знаете, о чем меня спросили: "А какие у нее достижения? А в каких конкурсах она участвовала?"
До ковида в городе было 1,4 млн человек. Сейчас где-то 1,2 миллиона. На них нужно 120 бригад, а у нас – 70–75. Реанимаций должно быть 12, а их всего четыре на город, но на линии может быть и три, и две, и даже ни одной. Детскую реанимацию сократили, педиатрические бригады и другие тоже сократили. В этом году должны были выпускники медколледжа трудоустраиваться – ни один не пришел. А на оставшихся нагрузка растет. Часто начальство даже одним медиком бригаду укомплектовать не может, ходя их два должно быть. А ведь один не может, например, в полном объеме реанимационные мероприятия проводить. Он человека не спасет.
– Сколько люди ждут скорую?
– По статистике все красиво – 20 минут. Вызов принимают, он лежит, а потом меняют время – когда уже освободившаяся машина поехала к пациенту. У начальства все хорошо, а внизу – нагрузка колоссальная, люди мрут, как мухи. У нас недавно водитель умер – 48 лет – обширный инфаркт. Сейчас у одного фельдшера – 35 лет – инсульт, у другого врача гидроторакс – это когда на фоне пневмонии между плеврой жидкость накапливается – он болезнь на ногах перенес.
Новосибирский врач с 40-летним стажем Валерий Илларионов уже на пенсии и не работает. Он пришел на пикет поддержать коллег и уверен, что все проблемы – в недофинансировании медицины.
– Считается, что для нормального функционирования системы здравоохранения необходимо выделять на нее 5,5% бюджета страны. У нас выделяют максимум 3%, а то и меньше. Отсюда все остальное. Практически происходит замена бесплатной медицины платной. В области смертность выше рождаемости. Сокращение население продолжается, и оно еще держится на допустимых уровнях за счет мигрантов, но это не решение проблемы.
Система здравоохранения в России стала просто бизнесом, считает президент "Лиги защиты врачей", врач-невролог, кандидат медицинских наук Семен Гальперин.
– Проблемы скорой понятны – медиков заставляют ездить по одному на вызов, отсюда большие перегрузки, именно этим они недовольны. Сейчас не только в частных, но и в государственных учреждениях существуют коммерческие планы. Недофинансирование здравоохранения ведет к вынужденным поискам дополнительных источников средств. У медработников смещается направление мышления в сторону не оказания помощи, а оказания медицинских услуг, которые отдельно оплачиваются.
При этом система забюрократизирована, и зарплата зависит от руководства медучреждения. Резкое падение зарплат в бюджетной сфере отражается на коммерческой – поскольку конкуренции нет, то и там зарплаты снижаются, особенно в связанных с системой добровольного медстрахования. Так и тянут они друг друга на дно.
Государство должно вспомнить, что, согласно Конституции, оно гарантирует гражданам право на бесплатную медицинскую помощь. Наполнение бюджета государственного здравоохранение должно стать первоочередной задачей, а доступность медицинской помощи – одним из главных критериев в оценке работы чиновников.
Вопрос, как всегда, в финансировании. При распределении бюджета социальные программы должны решаться в первую очередь. Именно для этого и существует государство.
