Воевавшие в Украине российские военнослужащие не могут добиться протезирования после сильных увечий. А тем, кто получил лицевые ранения, говорят прямо: для вас протезов нет.
Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш YouTube, инстаграм и телеграм.
"Лечили мазями"
Контрактник из Забайкальского края Алексей (настоящее имя редакция не раскрывает для безопасности собеседника) до ноября 2022 года воевал в Украине. Пока в его блиндаж не прилетел снаряд.
– Как меня вытащили, как везли до полевого госпиталя – не помню ни черта. Очнулся, узнал, что получил осколочное ранение, обжег шею, глаз, невзрывное осколочное ранение оторвало мне полруки, снесло все пальцы, разгромило всю кисть. Увезли меня в Луганск, там позволили три недели полежать, и все. Выпнули из военного госпиталя в обычную больницу. Я еще удивился, зачем на последние пять дней. Потом узнал.
Оказалось, что с незажившими ранами покалеченного солдата отправили в гражданское медучредждение для того, чтобы на руках у него не было документов из военного госпиталя. И сейчас Алексей не может доказать, что стал калекой в бою.
– Лапшу вешали, мол, мест нет, эшелон с ранеными подъехал, долечись там. А по факту теперь отказываются признать, что я раненый на войне. А где еще, мать вашу?! – возмущается контрактник.
После потери руки Алексею дали отпуск в 60 дней. Он уехал домой в Читу.
– Прописали мази и перевязки. Я засомневался, что лечение нормальное, благо, был знакомый хирург. Я пришел к нему и очень вовремя – началось загноение на обрубке руки. Там он уже сделал все заново – чистка, вставил спицы и даже часть кости восстановить смог. Конечно, все за деньги. Всю "зарплату", что получил за войну, считай, все на хирурга и ушло! В итоге вышел "в минус", – подытоживает Алексей.
Он признается, что деньги были для него единственной причиной отправиться на войну.
– Ну, а зачем еще туда идут? От меня жена ушла, потому что здесь нигде нормально не платят, а переезжать не хотела. Алименты бешеные. Снимать квартиру самому и детям помогать – где еще я такие деньги здесь заработаю?! – Алексей практически срывается на крик.
Сейчас, после того как он фактически лишился руки, ему не удается заработать даже те деньги, которые он получал до войны.
– Вахтовиком [вахтовым рабочим] 60 тысяч в месяц так и так имел, хоть и без высшего [образования]. Сейчас 15 тысяч охранником получаю, живу у друга. Государство сняло хотя бы обязанность платить алименты бешеные, на том спасибо, – жалуется Алексей, но как живут его дети и бывшая жена, не уточняет.
Протез Алексей пытается получить с начала 2023 года.
– Из ведомств вообще мне не отвечают. Родная часть, в которой контракт заключал, нагло отвечает, что доказывать "боевой характер" ранения должны не они, а "на месте". Тогда, мол, и протез самый лучший получу. И все-все-все. Я, б**ть, туда бы и поехал, и за свои, но по телефонам и полевой, и военный госпиталь меня тоже на*** шлют, – говорит Алексей. – И я, кстати, видел, какие протезы они дают другим раненым – палки с культей. Такой вот "бионах**протез"! Я просто в шоке от отношения. Когда нас заманивали – такая реклама была, мама не горюй! Случись что, мы тебя на руках носить будем – вот такое складывалось впечатление. А сейчас…
Алексей надолго замолкает и говорит, что боится не сдержаться и "заработать себе еще и срок". Сейчас он вынужден искать вторую работу, так как намерен "скопить денег" на военного юриста.
– Сейчас я с кошмарами, с бессонницей, с синдромом, как его, посттравматическим. Руки нет, считай. Но я буду биться, чую, воевать придется до последнего, до победного. Да ладно, мне терять нечего. Я как бы пошел, ну, на принцип. Да и не боюсь я их. Я сейчас на своей земле, это они на своей могли мной командовать, а здесь я у себя дома.
На вопрос, не странно ли ему, что теперь приходится "воевать со своими", Алексей молчит. Потом заговаривает на другую тему.
– Я уже обращался в военную прокуратуру. Еще когда готовили меня к операции повторной. Они брали с меня показания. Но, по сути, на этом все. Сейчас вот девчонки с фонда "Защитники Отечества" (созданная по инициативе Путина государственная структура для оказания помощи участникам войны в Украине) за меня вроде взялись, обещали поддержать в моей борьбе, посмотрим. Они единственные пока меня поддержали. Обидно, конечно.
По словам Алексея, его случай далеко не единственный.
– Земляк мой из Забайкальского края лишился глаза [на войне]. И тоже у него нету ни ветеранского [статуса], ничего. Якобы сказали ему, надо приезжать и самому лично за свои ехать, получать. Мне даже такого не обещали.
"Ходи без глаза, зачем тебе протез?"
Антон (имя изменено для безопасности собеседника) из Луганской области отправился на войну в конце 2022 года – против своей воли, в качестве мобилизованного.
– Очень боялся тюрьмы... Долго думал, как можно избежать, но решил, что бесполезно. Ладно, хоть выжил, – говорит Антон.
Буквально через несколько недель после прибытия на фронт он остался без глаза и с пулей в черепе.
– Сначала обещали, что протезы будут: "все будет". А потом, после выписки, сказали: "Ну, просто затыкай ее [дыру от пули] чем-нибудь", – говорит раненый. Почти год ему так и приходилось делать – затыкать пулевое отверстие тряпками и платками.
Он говорит, что "дырка в щеке" была не самым неудобным – из-за ранения он лишился половины зубов.
– Половины лица, считай, нет. Чудом жив остался, врачи говорят. Я себя успокаиваю этим. И мне хотя бы за ранение заплатили. В госпиталях и на реабилитации слышал много историй, что ребятам обещанные три миллиона так и не заплатили. Но, конечно, обидно, что ты приходишь за протезами, которые они "гарантировали", а в итоге получаешь: "не доказана необходимость протезирования". А по факту тебе говорят: "Ну, ходи без глаза, зачем тебе протез?" – цитирует одну из бесед с врачом госпиталя в Ростове Антон.
В итоге на протезирование ему собирали "донатами".
– Я сначала думал, что мне из выплат за ранение хватит на все, и на протезы и на лечение. Но прошел год, и мне едва на билеты до клиники хватило и на проживание. Луганские волонтеры узнали про мою беду, объявили сбор, еще давно. Всю сумму, конечно, не сразу собрали. Но день за днем. Потом нашли клинику в одном из городов Сибири, там согласились авансом, так сказать, заняться мной, – говорит Антон. – Хотя, конечно, нехорошо, что собирать вот так приходится, по копеечке, хотя изначально другое говорили.
По словам инвалида, владелец клиники (отказался комментировать ситуацию редакции), где согласились заняться его протезированием, сам возмущается скудному госфинансированию, но поделать ничего не может.
– Хороший мужик, не только согласился подождать с деньгами, но и подсказал нам, как можно попытаться "выбить" деньги на протезы. Через социальный фонд России, он появился в том году только. Но, если честно, там такая бюрократия, я даже не пытался вникнуть, волонтеры занимаются, но пока глухо. Говорят, что пытаются подключить чиновников местных, но те отказываются.
Антону назначили вторую группу инвалидности, его пенсия не превышает 25 тысяч рублей.
– Зато каждый месяц. Немного, но одному хватит. Теперь мне бы только с протезами разобраться, – говорит Антон и тут же спохватывается: – Хотя каждый год буду еще медкомиссию проходить, потому что инвалидность надо доказывать. Не знаю, почему так – время тут ничего не улучшит. Не вырастет же у меня новое лицо?
В прошлом году, согласно базе данных федерального Фонда социального страхования, на учет для получения кресел-колясок и протезов нижних конечностей встало рекордное число россиян с инвалидностью. К концу 2023 года на учете состояли более 446 тысяч россиян, которым требовались кресла-каталки, кресла-стулья и протезы ног. Это максимум за все время ведения статистики – с 2012 года. При этом, как отмечает "Вёрстка", анализировавшая данные, до 2022 года число заявок на эти средства реабилитации ежегодно росло не более чем на 7%, а в 2023 году оно увеличилось почти на 42% – это более чем 137 тысяч человек.
Кроме того, за год значительно увеличилось количество стоящих на учёте людей, которым требуется специальная одежда, приспособленная для нужд инвалидов.
Ранее со ссылками на Фонд социального страхования сообщалось, что в 2023 году в России было зарегистрировано рекордное за последние восемь лет число мужчин с инвалидностью – без указания конкретных ее причин. Также в 2023 году был зафиксирован один из самых больших показателей в категории мужчин с инвалидностью в возрасте от 18 до 30 лет – 290 тысяч человек.
Специалисты полагают, что прирост мужской инвалидности связан с войной в Украине, хотя отмечают, что, возможно, это не единственный фактор. По словам демографа Алексея Ракши, именно военных инвалидов в России могут быть "десятки тысяч, если уже не сотни. Если прирост меньше, значит, частично или полностью их скрывают", – сказал эксперт.
В Украине за время полномасштабного военного вторжения России число людей с инвалидностью выросло на 300 тысяч, сообщило министерство социальной политики страны.
Мы не разглашаем имя автора этой публикации из-за угрозы уголовного преследования по закону о нежелательных организациях в России.
