Текст: "Говорит НеМосква"
Министерство труда и соцзащиты в 2023 году закупило более 2,7 млн бланков справок для установления инвалидности россиян. До конца года еще 3 месяца, но это уже в полтора раза больше, чем за весь 2022-й и рекорд за девять лет, пишет "Верстка". Резкий рост количества заказанных бланков может свидетельствовать о том, что власти готовятся к стремительному увеличению числа людей с инвалидностью. Официальных оценок власти пока не публиковали, а Социальный фонд России в начале месяца перестал публиковать подробную региональную статистику из реестра инвалидов.
Между тем, по сведениям РБК, проект федерального бюджета на 2024 год предусматривает 58 млрд рублей на технические средства реабилитации инвалидов. Это на 24% больше запланированного год назад, следует из пояснительной записки к проекту бюджета. Основной объем средств предназначен Социальному фонду России, который является администратором обеспечения инвалидов техническими средствами (протезами, креслами-колясками, тростями, ходунками, вертикализаторами, ортопедической обувью, подгузниками и т. д.).
Военнослужащий российской 15-й бригады Илья Никифоров после ампутации ноги поменял много госпиталей, от Белгорода до Москвы, сейчас находится на лечение в госпитале Самары.
– Вот сейчас добрался до родной части, где прикомандирован. Я потерял ногу на Сватово – Кременной. В наступлении с 4 на 5 июля, – рассказывает Илья. – Протез пока еще не ставили, я еще не обращался. Жду, смотрю цены, но у нас, как у военнослужащих, насколько мне известно, все за счет Министерства обороны, мы деньги никакие не тратим, тут уже ходят протезисты, присматриваются, они будут снимать потом размеры и слепки.
Минобороны за свой счет всех военнослужащих протезирует бесплатно. Однако есть нюанс. Для каждого региона цена своя, и качество протезов сильно разнится. Протез и реабилитацию, как правило, раненный получает до прохождения военно-врачебной комиссии, которая определяет годность к службе, после чего комиссуют из армии, а медико-социальная экспертная комиссия (МСЭ) по месту регистрации уже окончательно назначает степень инвалидности. Для обеспечения первым протезом после ранения у Минобороны есть отдельная площадка, куда министерство размещает закупки. После комиссации бывший военный, как и все другие, попадает в руки СФР (Социального фонда России).
При этом у каждого нуждающегося три пути приобретения протеза: ждать итогов аукциона Минобороны, купить самому и получить компенсацию, использовать электронный сертификат с денежной суммой, эквивалентной цене протеза в каждом конкретном регионе. А вот с ценой кульбиты такие, что ампутанты из разных регионов России получат протезы, которые отличаются по цене в несколько раз. Виноват в этом знаменитый ФЗ-44, по нему выигрывает аукцион тот производитель, который предложил наименьшую цену. Это как с российскими дорогами: чем дешевле предложил цену на ремонт или строительство, тем больше шансов поймать бюджетные деньги в свой карман. Про качество тут уже речи нет.
Например, изделие под №08-07-09 "протез голени модульный, в том числе при недоразвитии" для москвича на 12 сентября по калькулятору на сайте СФР стоил 213 968,99 ₽, для хабаровчанина – 74 902 ₽, жителя Тувы – 47 279,14 ₽. Больше всего "повезло" жителям Чукотского автономного округа, там протез обойдется в 628 311,31 ₽ за модульную голень. Кроме самой низкой аукционной цены предложения, оказалось, роль играет цена на изделие по последнему отыгранному аукциону. Так, если в Республике Башкортостан производитель "победил" с ценой 55 000 ₽ за модульный протез голени, то для участников следующего аукциона стартовой стоимостью будут именно эти 55 тысяч.
В Петербурге аналогичное изделие дешевле в два раза московского – 129 398,96 ₽, на Дальнем Востоке и Забайкалье самая дешевая "голень" будет в Иркутской области – 53 660,78 ₽, самая дорогая на Чукотке – более 630 тысяч ₽, в Сибири повезло жителям Красноярского края – 298 963,33 ₽, Якутии и Бурятии – соответственно 263 250 ₽ и 245 247,6 ₽, а вот инвалидам Хакасии протез государство обеспечит за 63 315,13 ₽, Омской области – за 70 565,93 ₽, Новосибирской области – 86 674,08 ₽, Калмыкии – 107 037 ₽.
Невероятно большой ценовой разброс на Урале. Так, пациенту с ампутацией из Свердловской области установят голень за 83 365 ₽, а "везунчикам" из Пермского края – за 418 549 ₽. В соседнем Башкортостане тот же протез обойдется в 55 000 ₽.
В приграничных с Украиной регионах, куда уже полтора года долетают беспилотники и ракеты, та же история. Дешевыми протезами модульной голени снабдят в Брянской области – 98 195,1 ₽,в Ростовской области – 54 968,58 ₽, Белгородской области – 113 100 ₽. Более адекватная рыночной цене сумма значится для Краснодарского края – 338 247,31 ₽, Курской области – 290 365,83 ₽.
По словам директора московского Центра протезирования "СалютОрто" Ивана Худякова, рыночная стоимость модульного протеза голени зависит от индивидуальных назначений врача и протезиста, а также от выбранных комплектующих, в целом разброс цены составляет от 150 000 ₽ до 1 миллиона, а если говорить о самом современном протезе с микропроцессором, то цена вырастет до 2,5 млн рублей. Худяков также замечает, что по линии Министерства обороны протезы, например, голени делают в максимальной комплектации в диапазоне от 500 000 до 900 000 ₽.
– Сделать протез за 54 тысячи, это ты одни налоги заплатишь, даже ни материал качественный не возьмешь, ни зарплату мастеру не выплатишь, на 54 тысячи даже морскому пирату не сделаешь из бутылки протеза! Были такие случаи, когда, например, Нижний Новгород, хороший регион, объявляет конкурс на изготовление протеза, а конкурс выигрывает Владимирское протезное предприятие. Люди из Нижнего Новгорода вынуждены ездить во Владимир. Первый раз владимирцы приехали сняли мерки, а далее нужно было самим ездить в другой регион на примерки к мастерам, – рассказывает директор Региональной общественной организации "Общество инвалидов войны в Афганистане "Московский Дом солдатского сердца" Михаил Яшин, который остался без ноги в 19 лет после ранения на Афганской войне.
По его словам, война сегодня просто обнажила проблему протезирования.
– Это сейчас есть ветераны СВО, а ветераны Афганской войны? А ветераны Великой Отечественной войны? Ветераны кавказских войн? Других локальных войн? Сейчас Путин выступил, сказал, что надо заниматься реабилитацией, и у нас сразу все специалисты по ковиду стали специалистами по реабилитации и посттравматическому синдрому. Ветераны Афганской, чеченских войн обижаются, что сейчас такое внимание СВО, все льготы, статус "ветеран боевых действий", они там еще воюют, а уже имеют статус ветерана, – рассказывает Михаил Яшин. – Такого внимания не было к тем, кто прошел Афганскую и чеченские войны.
Яшин напомнил, что в 1905 году после Русско-японской войны в России изготовили современный, так называемый протез Семашко, которым пользовались практически до конца 20-го века.
– Но когда я впервые в 1985 году протезировался, то этот самый протез образца 1905 года продолжали выдавать ветеранам Великой Отечественной войны. Прошло 85 лет, прошла Первая, Вторая мировая война, только Афганская война обнажила проблему. Мы, афганцы, стали шуметь по этому поводу. На выводе войск в феврале 1989 года из Афганистана первый секретарь ВЛКСМ первое, о чем сказал, так о том, что первых 400 ребят из Афганистана отправим в Чехословакию протезировать.
Проблема не только в ценах на протезы. Минобороны не имеет права комиссовать раненного до тех пор, пока он не будет обеспечен техническими средствами реабилитации. Ждать эти средства приходится зачастую месяцами, особенно последние полтора года, когда увеличилось число боевых увечий. Причем под ампутацию попадают молодые мужчины, которым предстоит активная жизнь после выписки из госпиталя. А значит, им уже "деревянная нога" вряд ли подойдет.
Будущая нога или рука в виде современного протеза появятся у пациента после того, как будет установлен его уровень активности.
Руководитель "СалютОрто" Иван Худяков, занимаясь протезированием с 2018 года, называет три главных проблемы, которые острее стали ощущать после 24 февраля, когда отрасль, зависимая на 90% от иностранных комплектующих, столкнулась с санкциями.
– У большинства производителей протезов нет ресурсов, чтобы быстро нарастить объемы выпуска продукции. Мы не сможем за неделю увеличить в 10 раз производство. Нужно создавать условия для наращивания мощностей производства. Например, приобретение парка оборудования за счет государственных средств. Сам парк может принадлежать и государству, но чтобы у нас, производителей, была бы возможность пользоваться им на льготных условиях. Мы же не можем конкурировать с ВПК, машиностроением. Тем, у кого, есть оборудование, выгоднее делать детали для авиационной промышленности или автомобильной, чем для протезной. Вторая проблема – цена, сколько стоит протез бедра в Москве и Бурятии, Уфе, Хабаровске, Якутии? Например, в Башкирии, которая очень большой регион с населением в 4,5 млн человек, сложилась очень низкая цена на протезы, хотя отсюда много ушли на СВО. Цены сдерживают развитие отрасли, – делится Иван Худяков. – Третий момент – это задержки в выплате компенсации. Например, человек взял кредит, чтобы оплатить протез, допустим, 400 тысяч рублей, по закону компенсация должна быть максимум 60 дней, а по последнему принятому закону вообще 30 дней, а россияне ждут выплаты от полугода и больше. У нас есть прецеденты, когда человек получил протез в конце марта, уже сентябрь, а ему еще его не компенсировали. Не во всех регионах так. Не так, например, в Иркутске, но так в Московской области.
За полтора года компания Ивана Худякова выпустила 500 протезов, из них 12% для участников войны в Украине. Их получили 60 человек, большинство из них – молодые люди в возрасте от 25 до 40 лет с тяжелыми ранениями ног. В основном раненые получают протезы, находясь в военных госпиталях столицы. После протезирования они отправляются в регионы по домам.
Получить протез в России можно тремя способами: первый – написать заявление в СФР или военным в Минобороны и ждать аукцион, второй – установить самому и получить компенсацию от СФР, третий – воспользоваться электронным сертификатом, правда, его денежная сумма будет аналогичная той, что установлена в регионе по итогам аукционов. Более 50% приходится на первый вариант. По второму, бывает, что инвалиды меняют место жительства, чтобы получить бесплатно более дорогостоящий протез. Для чего нужно получить прописку региона и ждать около полугода.
Решать проблему нехватки государственных средств на протезы для воюющих в Украине помогают сочувствующие. Собирают деньги. Так, сержант 42-й гвардейской мотострелковой дивизии Сергей Таныгин получил протезирование от Минобороны и от своих товарищей-сослуживцев, которые через волонтеров собрали ему деньги на протез стопы. Протез изготовили в компании Ивана Худякова.
Прослуживший 18 лет в армии житель Ростовской области 42-летний Сергей Таныгин за год до войны собрался на пенсию, но инстанции тянули с документами, к 24 февраля 2022 года он еще числился снайпером в снайперской роте. Воевал в Чечне, Грузии, Сирии. После того, как стали друзья приходить из Украины грузом 300 и 200, продлил контракт на год. Начальство обрадовалось и отправило его учиться на танкиста.
– Мне сказали, будешь обучаться на танковый экипаж или МТ-ЛБ. Говорю, как? Я не танкист, не техник. Как вы меня можете послать учиться? Ну, вот сейчас такой приказ, отвечают. Нужны срочно экипажи, техники много осталось, а сидеть на ней некому, и не важно, кто ты там – снайпер, десантник, артиллерист, везли на обучение… потому с техники я ушел в штурмовики – у нас было опасное направление, где технику не применяли, – вспоминает военный.
На место дислокации под Донецком в Марьинку Таныгин прибыл 22 мая и повоевать успел сравнительно недолго. До 3 августа, когда "лепестком" ему оторвало правую ступню.
– Наступил на "лепесток". Нас ими забросали, у нас была одна безопасная тропа, по которой мы всегда двигались, потом нас вычислили, с их стороны летает много квадрокоптеров и беспилотников, они всю информацию считывают, считали и забросали, непонятно же, постоянно обстрелы идут, артиллерия работает, стрельба, минометы. Их раскидывают в зависимости от условий местности, летом – зеленые, осенью – желтые, коричневые под траву, чтобы видно не было. Шел первым, первым и нашел. Наступил – и мне сразу стопу оторвало. Был в сознании, как оторвало – уполз немного с тропы в сторону, ползу, думаю, не, в траву не надо, там по-любому их много, еще рукой поймаю, опять стал ползти на дорогу, тут уже меня мой напарник подхватил и стал вытаскивать. Смотрю на ногу, ноги нет. Ребята быстро подбежали, быстро перевязали – два жгута, промедол. Начали эвакуацию: вытаскивали по завалам, по минным полям выходили, потихоньку-потихоньку, на все от момента подрыва до операционного стола у меня ушло четыре часа.
После операции в донецкой Макеевке был военный госпиталь Ростова-на-Дону и потом уж Москва, где свой протез он ждал 7,5 месяцев.
Как рассказал Иван Худяков, спустя два месяца после ампутации уже можно протезироваться, чем раньше, тем лучше, но большинство раненых на войне ждут очереди по военным аукционам.
– В плане протезирования был слепой, как крот, ничего не знал. Не лазил, ничего не искал в интернете, просто у ребят интересовался, кто лежал в госпиталях, как и что с протезами, мне отвечали, не переживай, Министерство обороны все делает, но все время – пролежал в общей сложности 7,5 месяцев. Рана до октября затянулась. А потом я все время ждал очереди, так как у нас своих материалов нет и комплектующие из-за границы, их тоже мало, определенными партиями заказывают, допустим, набрали 100 человек, на них и заказали, этих протезируют, еще 100 человек набрали и еще заказали партию комплектующих. Пока лежал, приезжали ребята-сослуживцы и предложили, давай, мы тебе сделаем протез – подарим тебе от себя, – рассказывает военнослужащий. – Я им говорю, ребята, будет у меня от Минобороны. Они говорят, да тебе дадут обычный, деревянный. А мы тебе нормальный, сколько надо, столько найдем средств. Я согласился. Мне сделали такую хорошую стопу гидравлическую, для ходьбы, для отдыха.
До марта 2023 года у Сергея уже было два протеза, один от "СалютОрто", второй – немецкий от компании Ottobock по линии Минобороны. Сколько ушло средств на них, он точно не знает, около 800 тысяч рублей от частной компании, и около 500 тысяч от военного ведомства, которому активно поставляют протезы не более трех-четырех компаний.
Директор "СалютОрто" Иван Худяков отмечает сохраняющуюся высокую зависимость отрасли от высокотехнологичных комплектующих, которые поставляются из-за рубежа, Германии, Исландии, Франции, Японии, США. Часть комплектующих за полтора года заменили китайскими, но они очень низкого качества.
– Вопросом импортозамещения мы активно занимаемся с 2019 года, когда про СВО никаких разговоров не было. Полтора года назад зависимость от импортных комплектующих в протезировании была на 90%, сегодня, по моему экспертному мнению, процентов на 70, тут речь о высокотехнологичных и функциональных изделиях – стопах, коленных узлах.
Пока одним из главных партнеров Министерства обороны по обеспечению российских военных протезами рук и ног является производитель протезов из Германии Ottobock. Государство, отправляющее своих мужчин на украинскую землю воевать с "коллективным Западом", до сих пор не может без западных технологий заменять этим мужчинам оторванные руки и ноги.