В России растут цены на ритуальные услуги. Это происходит не только из-за общей инфляции, но и, по словам участников этого рынка, из-за санкций и вследствие возросшего после начала войны в Украине спроса. При этом суммы, которые на погребение погибших их семьям выделяет Минобороны, ниже реальной стоимости даже самых скромных похорон.
Текст: проект "Окно"
Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш YouTube, инстаграм и телеграм
"Сначала гробы в цене выросли, потом оградки"
Этой осенью в Охе на севере Сахалинской области прощались с 20-летним Никитой Молочковским. Он полгода судился с Минобороны, добиваясь признания фальшивым контракта, который подписали за него командиры. Экспертиза, подтвердившая, что подписи подделаны, пришла семье уже после его гибели.
– Невеста его тут ждала, такая девушка хорошая. Хотели свадьбу играть, детей рожать. Он так и говорил мне: "Мама, это не наша война. Я воевать не хочу и не буду". Как будто кто-то его спросил... – плачет мать Никиты Наталья.
Похоронили Никиту 10 октября. Деньги на это собрали с трудом.
– Похороны у нас вышли в 140 тысяч рублей. Только погребение – поминки я тут не считаю, они обошлись еще тысяч в 120. Из суммы в 140 тысяч воинская часть, отправившая Никиту на смерть по фальшивому контракту, заплатила только 51 тысячу! – говорит сестра погибшего Арина. – Даже если сильно захотеть, в эту сумму не уложиться. Этих выплат здесь, на Сахалине, даже на гроб не хватит! И это мы еще памятник с оградкой не брали – ставить будем на следующий год. Мы не брали что-то супердорогое. Это средние цены на острове. У меня знакомая недавно брата хоронила: сейчас спросила ее – отдала за погребение 100 тысяч рублей. Это она сложила самые крупные суммы, расход по мелочи даже не считала.
Людмила Ивановна, мать мобилизованного из Иркутской области (свою и его фамилии она просит не называть), похоронила сына в сентябре. Говорит, что ей "пришлось искать гроб подешевле".
– Простой деревянный гроб в агентстве, куда я обращалась, не найти дешевле 9 тысяч рублей (если на взрослого, не детский). А средний, обитый тканью и внутри и снаружи – тысяч 40 выйдет, а есть и за 121 тысячу! В эту сторону мы просто боялись смотреть. Нам пришлось выбрать за 23, такой средненький, чтобы уложиться в "смету", – говорит мать.
"Сметой" она называет деньги, которые на похороны погибших в Украине выделяет государство. В августе 2024 года Минобороны повысило эту "смету" на 3552 рубля. И сейчас на похороны погибшего военного предусмотрены 51 552 рубля. Этих денег, говорят родные погибших, обычно не хватает даже на очень скромную церемонию.
Надежда из Усть-Кута Иркутской области этой осенью тоже похоронила бывшего мужа, контрактника Семена. На гроб ей тратиться не пришлось.
– Мы гроб новый не покупали – как в цинковом пришел, в нем и хоронили. Но при всей экономии все равно меньше чем в 70 тысяч рублей погребение не обойдется. Памятника еще до сих пор нет. Так бы вся сотня вышла, – говорит бывшая жена погибшего.
Родственник контрактника Алексей говорит, что нынешняя семья Семена из его заработков на войне еле-еле расплатилась с многочисленными кредитами. Поэтому похороны и взяла на себя бывшая жена.
– Где семье взять изначально эту сумму на похороны – непонятно. А мать Семена еще все дорогу плешь бывшей невестке проедала: "Чеки, чеки, чеки, требуйте, сохраняйте". Мол, без них ничего не заплатят. А военные еще и матери пригрозили, что зажмут "гробовые", если хоть слово о том, что денег на похороны не хватило, она расскажет в СМИ.
"Гробовыми" в России называют выплаты погибшим военным. За гибель участника войны с Украиной в России выделяют единовременное пособие и страховые выплаты. Единовременное пособие в 2024 году составляло 5 млн рублей. Помимо этих денег семья погибшего может получить единовременную и страховую суммы от компании СОГАЗ, которая страхует всех российских военнослужащих. Их размер в 2024 году составляет 4,9 млн и 3,3 млн рублей соответственно. Существуют также различные региональные выплаты. Самые большие, 3 млн рублей, платят в Москве, Новосибирской, Магаданской, Тюменской областях и Югре. По 2 млн за смерть выплачивают семьям в Татарстане, Башкортостане, Архангельской, Брянской, Ленинградской, Нижегородской и Тульской областях. Остальные регионы платят по 1 млн рублей
Чтобы получить "гробовые", семья погибшего собирает пакет документов, которые подаются в военкомат или воинскую часть, где их рассматривают и отправляют дальше для оформления выплаты.
А пока идет весь этот процесс, хоронить погибших родным приходится за свой счет, и потом, предоставив чеки в соответствующие инстанции, ждать компенсации. Все родственники погибших, с кем удалось поговорить редакции, говорят, что "уложиться" в лимит Минобороны очень тяжело.
– В регионах потолок, который власти готовы оплатить, – 51 552 рубля, раньше было 48 тысяч. В Москве, Петербурге и Севастополе за счет местных выплат суммы чуть повыше – 70 884 рубля (было 66 тысяч), – говорит адвокат Наталья, которой часто приходится помогать родственникам военных. – За эту сумму родные должны сделать все: оформить документы, которые необходимы для похорон, перевезти тело или останки, оплатить морг в месте гибели, гроб или урну, венки и другие ритуальные предметы, а также аренду ритуального зала для прощания, место на кладбище, услуги по рытью могилы, изготовление и установку памятника. На все услуги, предметы нужны подробные чеки с датой, суммой, реквизитами компании, печатью. То есть не только кассовый, но и товарный чек.
Наталья несколько раз бралась за дела, когда родные пытались добиться от Минобороны оплаты похоронных расходов сверх лимита. Но безуспешно.
– Я не поддерживаю это все [войну]. Бралась, потому что родные у погибших были – старенькие родители, матери в основном. А сами ребята – мобилизованные, по сути, подневольные солдаты, – объясняет Наталья. – Так вот наберут эти бабушки "для сыночка" все по высшему разряду, не зная, что Минобороны жестко ограничивает их в тратах. А потом со своей пенсии платят. Конечно, в кредит берут. Или из собственных "похоронных" (отложенных на свои похороны). Им же в части говорят, мол, оплатим все, чеки только берите. А потом выясняется, что сверх 51 тысячи им обычно еще тысяч 20–30 придется доплатить из своих. Потому что и в части не всегда скажут про лимит. И ритуальщики ушлые умолчат, чтобы родные набрали на большие суммы.
Владелец похоронного дома в Москве Евгений Козлов подтверждает слова родственников погибших: средний, то есть довольно скромный по качеству услуг, похоронный чек в России начинается сегодня от 70 тысяч и достигает 120 тысяч рублей.
– Это в среднем по стране. И в эту сумму я еще памятник не включил. Это дело очень личное, кто-то покупает и за полмиллиона, а кто-то за 20 тысяч, и нормально. Дорожало в течение всего года плавно все: сначала гробы в цене выросли, потом оградки, памятники, – говорит Козлов.
О том, как обстоит дело с доходами в его собственном бизнесе, он говорить отказывается, но отмечает, что за последний год стоимость погребения "под ключ" в среднем подорожала в России на 15–20%. Но, например, в Новосибирской области с 2022 года стоимость изготовления гробов выросла почти на 30%, кремации – на 71%. А с начала 2025 года, предупреждают поставщики ритуальных услуг, цены вырастут вновь – на 10% как минимум.
Статистика Росстата слова эксперта подтверждает частично: средняя стоимость ритуальных услуг в России по итогам октября 2024 года (с октября 2023 года) выросла на 9%, а отдельно услуга по рытью могил – на 12%. При этом участники рынка похоронных услуг отмечают, что Росстат в своих подсчетах использует цены "намного ниже рынка".
Лидерами роста в Сибири оказались Республика Алтай (стоимость ритуальных услуг выросла на 32,79%) и Ямало-Ненецкий автономный округ (32,25%).
На Дальнем Востоке сильнее всего ритуальные услуги подорожали с октября 2023 года по октябрь 2024-го в Забайкальском крае – на 31,3% и в Приморье – на 21,44%.
"Золотое время для нас"
Владелица ритуального магазинчика в маленьком поселке под Иркутском Катерина говорит, что, несмотря на рост цен, спрос на погребальные венки, памятники и оградки тоже растет.
– Венки хорошо берут, денег не жалеют, –говорит Катерина. – Мы открыли наш магазинчик очень удачно, за три года до войны. Первое время спасали "налоговые каникулы" малым предпринимателям, через год их отменили, а продажи не выросли – поселок наш уж больно молодой. Мы с мужем отнеслись к этому философски – дело времени. Место хорошее, проходное в поселке, рядом несколько кладбищ. Со временем и наш поселок "постареет".
Супруги построили в кредит киоск с ритуальным товаром. И стали ждать.
– И тут война началась. В 2022 году мы не очень почувствовали [рост продаж], но после мобилизации к нам пошли. Кто-то не скупится и заказывает "полный фарш" – от оградок и мраморных памятников до венков, которые по всему периметру участка в два слоя надо укладывать. А кто-то экономит на всем – мол, Минобороны дает здесь, в Иркутской области, только 51 тысячу с копейками. Надо уложиться. Если честно, такие суммы в ходу были года два назад. Сейчас дай бог в 70 [тысяч] уложиться.
Средний чек за погребение в их поселке, говорит Екатерина, составляет 70–80 тысяч рублей.
– Это без учета поминок и оградки. Оградку обычно ставят попозже, когда земля усядет. Часто памятник меняют на другой, мраморный, а первый берут подешевле "на первое время", – рассказывает Катерина и недовольно добавляет про "экономию на погибших". – Не все, но многие родственники военных знают про лимиты и торгуются до посинения. Сначала говорят, как они своего "Лешеньку" любят, да на кого он их покинул, а потом просят "скидочку для Лешеньки, который за вас и родину жизнь отдал". Я сама иногда в убыток продаю, но некоторые клиенты прям за гранью. Найдут цены у оптовика и тычут мне в лицо, мол, наживаюсь. Так вам никто по этим ценам один гроб-то не продаст. Одна старушка даже в прокуратуру грозилась написать, что я ей скидку не дала. Но никто [из прокуратуры] так и не пришел. Да и они сами [родственники погибших] дешевле у поставщиков не купили бы. И у меня уже налажены связи с теми, кто памятники делает, оградки – я организую быстрее, чем если бы человек сам все это отдельно покупал.
Гробовщик Борис (имя по его просьбе изменено) из Усть-Кута говорит, что у них погребение обходится в среднем в 80–90 тысяч рублей.
– Место на кладбище – не проблема взять, они [сельские кладбища] расширяются активно. А вот найти ребят, готовых рыть в могилы в минус 20–30, – задача. Особенно сейчас, когда в день может быть до пяти погребений! Я вот не припомню, чтобы в коронавирус столько было. Ну, максимум – пять в выходные, не в будни. И тогда это старики в основном были. А сейчас молодежи много. С одной стороны, грустно это все. С другой – золотое время для нас, – признается Борис.
Объясняя ежегодный рост цен на погребальные услуги и товары, собеседники редакции говорят о "совокупности факторов": рост спроса, в том числе и из-за военных потерь, общая инфляция, рост цен на топливо, удорожание сырья.
– Дорожает и дерево, хотя мы в Сибири, да? У меня тайга за оградой начинается. Дорожает мрамор, хотя везу из той же области, со Слюдянки (прибайкальский город). Про бензин и говорить нечего. Нефтяная держава. Но реально дорожает все. Выживаем, потому что хоть монополистов на этом рынке [ритуальном] у нас в городе нет пока. Бьемся частник с частником, – говорит владелец ритуальной компании из Усть-Кута Сергей (имя по его просьбе изменено).
Предприимчивая Катерина признается, что ей удалось компенсировать рост цен "хотя бы на сырье" тем, что она сменила российских поставщиков похоронных изделий на китайских.
– У них есть и венки похоронные, и цветы искусственные. Если метровый венок в России я при всех оптовых скидках покупаю минимум за 350 рублей, то там можно и за 200 рублей найти, – объясняет владелица бюро.
Евгений Козлов отмечает, что Китай на российском рынке ритуальных услуг появился еще до войны.
– 99% всех поставок на российские заводы – это Китай. Сейчас еще на фоне санкций Беларусь осталась, но у них такой скудный выбор краски, венков, цветов, что даже 1% участия в российском рынке для них – с натяжкой. Раньше-то российские поставщики ритуального и краску итальянскую заказывали. Сейчас она до небес взлетела, – говорит Козлов. – Но тем не менее крупные похоронные дома закупают в итоге у российских производителей, а не у Китая или Беларуси напрямую.
По словам Козлова, цены на "ритуальные комплектующие" растут в основном из-за разницы в курсах валют.
– В итоге дорожает все – от доставки до фурнитуры, краски и других составляющих. Так как КНР поставляет 99% всего, а курс юаня по отношению к рублю вырос, то и все цены тоже, – говорит Козлов.
"Потому что для ребят наших"
Несмотря на все проблемы с поставками, доходы ритуального бизнеса только растут. Маленький бизнес Катерины – показательный пример. Она говорит, что за полный 2023 календарный год обороты у ее киоска выросли в два с половиной раза.
– Мы расширили линейку – стали торговать еще крестами, скамейками и столиками, которые ставят у могил. Если год назад приходило по 4–7 клиентов в неделю в среднем, то сейчас 10–15. Зависит от сезона и, видимо, момента [на фронте], – рассуждает Катерина. – Я не расспрашиваю специально, военный или нет, просто люди сами не скрывают – фото на памятник в военной форме приносят, награды показывают и под это дело скидки-скидки-скидки просят.
По словам собеседницы, до войны ее средний доход в месяц был 500 тысяч рублей, сейчас – не ниже 800 тысяч.
– Многие хотят "под ключ", чтобы самим не бегать отдельно по мастерам. А я и пинка им дам, чтобы побыстрее. Или если запил – мужа оторву от работы и поставлю оградку варить! Потому что для ребят наших.
Сколько жителей этого сибирского поселка в пять тысяч человек погибло на войне против Украины, официально неизвестно. Катерина говорит, что, по ее подсчетам, на местном кладбище сейчас 40 военных захоронений.
Примерно такая же статистика к декабрю 2024-го – 1% погибших от числа всех жителей, 338 человек – в Усть-Куте. Местный активист Андрей (настоящее имя не называем для его безопасности) ведет статистику по пабликам и фото с кладбищ и говорит о 100 погибших контрактниках и 238 мобилизованных из Усть-Кута.
– Каждый четвертый из тех, кто ушел, получается, уже погиб. Надо сказать, не самая высокая смертность. Есть города и села с бóльшей долей погибших от числа ушедших, – говорит Андрей.
