10 июля 1943 года в самом центре Новосибирска разбился истребитель Як-7, выполнявший испытательный полет. Причиной катастрофы была техническая неисправность машины. Самолетом управлял опытный летчик-испытатель Василий Старощук, который принял решение совершить вынужденную посадку на главной площади, но отказ двигателя не позволил ему произвести этот маневр. Следственная комиссия авиационного завода имени Чкалова возложила вину за случившееся на самого пилота, который не выполнил приказ командования покинуть неисправный самолет*.
Именно поэтому семья летчика, его вдова и малолетние дети, не получили компенсации в связи с потерей кормильца. Само имя Старощука было на долгие десятилетия вычеркнуто из истории завода имени Чкалова. Восстановить память о летчике-испытателе удалось только шестьдесят лет спустя.
Корреспондент сайта Сибирь.Реалии встретился с потомками Василия Старощука, живущими в Новосибирске, и записал их воспоминания.
Вероника Рожкова, внучка лётчика, рассказывает со слов очевидцев катастрофы 1943 года:
– На месте падения стоял небольшой деревянный дом, самолет угодил практически в его основание. Вокруг в окнах повылетали стекла. В этом доме в комнате спал ребёнок, взрывная волна вырвала раму, она упала на него, но сложилась "домиком", и ребёнок остался цел. А там, где взорвался самолет, образовалась воронка. Мама говорила мне, что на месте аварии собрали 4,5 килограмма останков дедушки. А ещё там нашли обгорелую фотографию, на которой Василий Илларионович был с женой и дочерью. Сгорел именно тот край, где было изображение пилота. Жалею, что не знаю, где теперь эта фотография, она затерялась.
– Мой покойный муж рассказывал, что Василий Илларионович до последнего момента контролировал полёт и сумел сделать так, чтобы избежать жертв, – говорит Елена Шинкарева, вдова Владимира Старощука, сына погибшего испытателя. – Его машина маневрировала над улицей, обходя препятствия. До намеченного места посадки ему не хватило каких-то шестисот метров. Вот так вышло, что лётчик, прошедший бои в небе над Сталинградом, погиб буквально возле дома – квартира Старощуков находилась неподалеку от той самой площади Сталина, до которой Василий Илларионович не дотянул.
В годы войны Новосибирский авиазавод №153, где работал Старощук, выпустил почти половину всех самолетов марки "Як", изготовленных в СССР. Истребители часто проходили лётные испытания прямо в небе над Новосибирском. Горожане привыкли к рёву моторов над головой. В книге "Записки лётчика-испытателя" Герой Советского Союза Борис Орлов так вспоминал о времени своего детства:
Через несколько минут мы уже были на месте катастрофы, смотрели на большую, еще дымившуюся яму, узнали, что летчик разбился вместе с самолетом
"В Новосибирске, куда мы с матерью переехали после начала войны, самолетов хватало. Громадный авиационный завод им. В.П. Чкалова выпускал истребители конструкции Яковлева, и в хорошую погоду над городом гудело небо, везде носились голубые снизу, зеленые сверху Яки, даже выполняли пилотаж, видимо, в военное время не очень-то придерживались правила, запрещающего пилотаж над населенными пунктами. Однажды гул мотора перешел в пронзительный вой, окончившийся глухим ударом, над крышами взметнулся столб черного дыма. Самолет упал на центральной магистрали Новосибирска, Красном проспекте, недалеко от нашей улицы. Через несколько минут мы уже были на месте катастрофы, смотрели на большую, еще дымившуюся яму, узнали, что летчик разбился вместе с самолетом".
Из аэроклуба на войну
Василий Илларионович Старощук родился в Украине 27 апреля 1910 года. В Новосибирск он приехал по приглашению двоюродного брата, работал механиком и водителем в гараже НКВД. В начале 30-х в городе появился аэроклуб "Сиблёт". Василий оказался в числе первых выпускников и уже с 1936 года сам начал работать в аэроклубе инструктором. Здесь он прошёл несколько должностей, был начальником технической части, летчиком-инструктором, командиром отряда, заместителем начальника аэроклуба.
– Мой дед подражал одному из самых известных "трюков" Чкалова – он проносился под железнодорожным мостом на глазах у всей семьи. При этом бабушка держала на руках младшего сына Владимира, – рассказывает Вероника Рожкова. – Я знаю, что дед любил катать своих друзей на принадлежавшем аэроклубу спортивном самолете УТ-2. Он отличался необыкновенной удалью, исполняя фигуры высшего пилотажа: самолёт то делал "бочку", то переворачивался вверх колесами, то взмывал свечой. Отличные навыки пилотирования пригодились Василию Илларионовичу на фронте, куда он стремился попасть.
С 1939 года Василий Старощук регулярно подавал заявления в военкомат с просьбой призвать его на военную службу – в то время началась Советско-финская война, но получал отказы: в Новосибирске его ценили как профессионального инструктора. Однако Василий Старощук был настойчив и в апреле 1942 года все-таки ушёл на фронт добровольцем. По дороге на передовую он из каждого города слал жене Александре Николаевне телеграммы. Бумага тогда была в дефиците, и телеграфную ленту на почте клеили на страницы из книг или куски газет. Несколько таких телеграмм до сих пор хранятся в семейном архиве.
Старощука призвали в 900-й истребительный полк 8-й воздушной армии Юго-Западного Сталинградского фронта. За шесть месяцев он совершил 30 боевых вылетов, уничтожил один "Мессершмитт". В боевой характеристике отмечается, что Старощук представлен к медали "За боевые заслуги".
"За время пребывания в полку на должности командира звена во время участия в воздушных боях на Сталинградском фронте показал стойкость, мужество и храбрость, отличную технику пилотирования и мастерство ведения боя. Сбил самолёт противника ME-109", – говорится в приказе.
В октябре 1942 года самолет Старощука был сбит, во время посадки летчик получил сильную контузию.
Заведующая Музеем авиации имени Покрышкина Людмила Власенко узнала подробности этой истории:
"Как рассказывали однополчане, поверженный немец оказался знаменитостью, звездой люфтваффе. И якобы его друзья поклялись отомстить лично Старощуку. Советский пилот мужественно и умело сражался. А когда кончились патроны и топливо, решил не расставаться с самолетом, чтобы не быть мишенью под парашютом. Летчик пошел на посадку, сопровождаемый пулеметными трассами. Только коснулся земли, сбросив скорость, выпрыгнул из кабины. И в этот момент его догнало хвостовое оперение своего же самолета. Удар был очень сильным. Но Старощук остался жив".
После госпиталя Старощук снова просился на фронт, но получил отказ "по состоянию здоровья". Он вернулся в Новосибирск и поступил на завод №153 имени Чкалова в качестве лётчика-испытателя.
Завод имени Чкалова
Завод №153, построенный в Новосибирске в 1931 году, поначалу выпускал горное оборудование. В 1936 году по инициативе маршала Михаила Тухачевского завод перепрофилировали под новую задачу – выпуск самолётов. Уже в ноябре 1937-го был построен и успешно испытан первый истребитель-моноплан И-16. Пилотировал его лётчик Александр Тамара.
В 1939 году, после трагической гибели знаменитого лётчика-испытателя Валерия Чкалова, завод был назван в его честь.
В 1938 году (по другим данным 1940-м) при испытаниях И-16 на заводе погиб первый лётчик-испытатель Николай Баранов. Производство и испытания самолетов продолжались. Перед войной завод довёл выпуск И-16 до 503 машин. С 1939-го "Чкаловский" освоил выпуск самолёта ЛАГГ.
К моменту нашего приезда завод был забит недоделанными самолетами. Не только сборка, но и почти все цехи превратились в "болото". Сдачи готовых к бою машин в последние месяцы не производилось совсем
С началом войны в Новосибирск стали прибывать эвакуированные заводы. "Чкаловский" принял, по различным источникам, 5–6 из них – из Киева, Москвы, Ленинграда. С 1942 года предприятие полностью переключилось на машины марки "Як". В военных условиях это была очень трудная задача.
Авиаконструктор Александр Яковлев описал в своих мемуарах "Цель жизни", как выглядел новосибирский авиационный завод в начале войны:
"Он уже около года имел задание производить истребители ЛаГГ-3, но состояние работ по этому самолету оказалось весьма плачевным. К моменту нашего приезда завод был забит недоделанными самолетами. Не только сборка, но и почти все цехи превратились в "болото". Сдачи готовых к бою машин в последние месяцы не производилось совсем. Директор и главный инженер были растеряны, и, хотя, для первого раза, я задавал вопросы только самого общего характера, в их ответах чувствовалась явная беспомощность… Причиной создавшегося положения, на мой взгляд, явился чрезвычайно низкий уровень технологической подготовки производства… Характер производства был кустарный: конвейерным, поточным производством и не пахло".
Перевод завода на новый тип самолётов, низкое качество работ приводило к многочисленному браку. Пожалуй, по-другому и быть не могло, ведь на место ушедших на фронт рабочих на завод пришли женщины и подростки 12–14 лет, они составлял 70% от штата.
При этом объём производства оставался одной из главных задач. В военные годы выпуск самолётов достигал 33 машин в сутки, на заводе был принят лозунг "Полк в день".
Историк Константин Голодяев несколько лет восстанавливал в архивах судьбу Василия Старощука, выяснял, что именно случилось в тот день – 10 июля 1943 года. По данным Голодяева в августе и сентябре 1942 года из-за бракованных крыльев разбились два самолета, шесть были сняты с полётов. В первые два месяца 1943 года было забраковано 40 комплектов крыльев Як-9 и ручное управление на 90 самолётов, в мае из-за некачественной сварки забраковали 70 комплектов шасси.
Авиаконструктор Яковлев описывал работу лётчиков:
"Каждый новый серийный самолёт проходит программу летных испытаний. За 20–30 минут полёта испытатель должен проверить скорость и маневренность машины, проверить её на фигуры высшего пилотажа, убедиться в её прочности, надежности и быстроходности. Только после этого самолет может быть передан военным".
Пилоты заводской Лётно-испытательной станции работали всё светлое время суток с большим напряжением. 2 ноября 1942-го при испытании Як-7Б погиб опытный пилот Никодим Симонов. Трагедия произошла на земле – в сумерках лётчик не увидел другой самолёт, взлетавший с аэродрома. Машины столкнулись и загорелись. Второй пилот успел выпрыгнуть из самолёта, а у Симонова заклинило "фонарь" кабины, и он сгорел.
В течение 1942 и до 1 марта 1943 годов с самолётами завода произошло 12 аварий и 10 катастроф. Из них шесть катастроф с Як-7Б. По данным краеведов, на территории Новосибирской области во время войны произошли 52 авиакатастрофы. Часть из них приходится на технику, которую перегоняли с востока на запад по лендлизу. Но большая доля происшествий связана с самолётами завода имени Чкалова.
Константин Голодяев отмечает, что, комиссия завода и военной прокуратуры, созданная для расследования происшествий, отвергла претензии лётчиков и установила, что вины завода в этих катастрофах не было. В качестве причин катастроф комиссия приводит несчастные случаи с боеприпасами, превышение критической скорости самолета при испытаниях, недосмотр механика самолёта. По результатам проверки командующий ВВС СибВО генерал-майор П. С. Шелухин заявил новосибирскому обкому КПСС о том, что относительно качества выпускаемых самолётов никаких претензий к заводу № 153 нет.
А 10 июля 1943 года на главной улице Новосибирска рухнул самолёт Василия Старощука.
"Дело замяли"
Как рассказывает Елена Шинкарёва, её муж Владимир всю жизнь хранил память о своем отце и собирал воспоминания сослуживцев Василия Старощука. Так он узнал подробности трагедии: 10 июля 1943 года летчик выполнил дневной план испытаний, но начальство попросило его поднять в воздух ещё один Як-7Б. Завершив испытательный полет, летчик пошёл на снижение, когда начались неполадки с двигателем. По радио он доложил о внештатной ситуации и получил команду выпрыгнуть с парашютом, но в этот момент самолёт шел над городом, и Старощук сделал попытку приземлить свой ЯК.
– Все материалы по аварии были засекречены, а в 1958 году уничтожены в соответствии с существующим законом, – говорит Людмила Власенко. – В личном деле пилота, которое хранится в заводском архиве, подробности катастрофы не описаны. Чтобы определить модель самолёта, на котором разбился Старощук, музею пришлось провести целое расследование – ведь в тот момент одновременно выпускали Як-7 и Як-9.
– Власти постарались эту трагедию побыстрее забыть. "Дело замяли, поскольку заводской брак – повод для расследования, за это тогда могли приписать вредительство. Все боялись репрессий", – поясняет Елена Шинкарёва.
Официально детей Старощука не признали сиротами, потерявшими кормильца на войне – ведь пилот разбился в тылу. Поэтому никаких льгот они не имели. Вдова летчика, Александра Павловна, с трудом выхлопотала маленькую пенсию. Старощука обвинили в том, что он погиб по своей вине – не выпрыгнул с парашютом.
"Поданный материал на установление персональной пенсии за погибшего мужа Старощук В.И. в течении 5 месяцев остаётся не разобранным, и семья в настоящее время не имеет средств для существования… Прошу Вашего вмешательства в ускорение рассмотрения дела", – писала Александра Старощук в заявлении в партийные органы в конце 1943 года.
Семье летчика помогали его сослуживцы по заводу и фронтовые друзья. В 1942 году на фронте Василий Илларионович подружился с лётчиком Георгием Суром. Узнав о трагической гибели Старощука, Георгий как мог, поддерживал семью. Письма от него приходили до 1945 года.
"Василия нельзя было не любить, встретив его только один раз, я не мог его забыть на протяжении всего времени и чувствую, что не забуду его никогда. Как обидно, что жизнь такого замечательного человека так скоро оборвалась и таким нелепым образом… Неспокойная к дерзаниям его натура волновала его, что он опять не на фронте", – писал Георгий Сур о характере Василия Старощука.
Его также удивило, что после тяжёлой травмы Старощук занялся испытанием самолётов. "Подобная работа ему не совсем подходила… мы считали, что самое подходящее ему работать на транспортной или пассажирской машине, – писал Сур. – Да, он часто говорил "ведь я летчик испытатель" и это верно, в нём было всё, что необходимо к этому званию".
На похороны Василия Старощука пришли тысячи людей. В небе кружили самолёты. Его похоронили на городском кладбище Березовая роща. В начале 1960-х на этом месте разбили городской парк. Останки лётчика были перезахоронены на Заельцовском кладбище. Сейчас там же покоится прах его жены и сына.
Владимир Васильевич хорошо разбирался в технике и хотел, по примеру отца, стать лётчиком, но его мать была категорически против. Поэтому он выбрал спортивную карьеру, был мастером спорта в трёх видах, тренером, потом 40 лет был "костоправом", специалистом по мануальной терапии. Лия тоже стала медиком, как и большинство внуков Василия Илларионовича. Правнучка Ксения Рожкова решила в своё время продолжить его дело – училась в аэроклубе, поднималась в небо в качестве второго пилота. Её способности хвалили, но в Краснодарское лётное училище она с первой попытки не поступила по здоровью.
Улица Старощука
Пока в Новосибирске не было памятника Старощуку, родные и близкие летчика каждый год 10 июля приходили на место падения самолёта – между зданиями мединститута и Дома быта. "Мы с мамой приносили цветы и, поскольку памятного места не было, оставляли их в трубе у мединститута", – рассказывает Вероника Рожкова.
По словам Людмилы Власенко, пришлось приложить усилия, чтобы появился памятник подвигу Старощука. "Мы долгое время добивались того, чтобы ему был установлен памятник в Новосибирске. Сделать это было непросто по ряду соображений, даже первоначальный проект пришлось поменять. Однако в итоге нам все-таки удалось добиться своего", – рассказывала она.
Стелу установили недалеко от места падения в 2003 году – к 60-летию подвига лётчика. "Здесь, 10 июля 1943 года, при испытании самолета Як-7 трагически оборвалась жизнь воспитанника Новосибирского аэроклуба летчика-испытателя Василия Старощука, ценою своей жизни предотвратившего гибель жителей города", – написано на постаменте.
– Пять лет назад, после шествия "Бессмертного полка", я ехала домой, – рассказывает Вероника Рожкова. – Зашла в 5-й троллейбус, держа в руках портрет дедушки. И тут ко мне подходят трое людей (среди них был историк Константин Голодяев) и спрашивают: "Вы кто Василию Илларионовичу?" – "Внучка", – отвечаю. "Вы знаете, в Новосибирске на днях приняли решение назвать улицу именем вашего дедушки", – огорошили они меня. Так я и узнала, что в городе появилась улица Василия Старощука.
Текст из архива Сибирь.Реалии
