Текст: Радио Азаттык, Пётр ТРОЦЕНКО
Президент России Владимир Путин 9 ноября побывал в Казахстане с официальным визитом. Это второй его визит в страну с начала полномасштабного вторжения в Украину и первый после выдачи Гаагой ордера на арест российского лидера. МИД Казахстана заявлял, что Астана не будет арестовывать Путина, поскольку не подписывала Римский статут, учредительный документ Международного суда в Гааге.
Накануне встречи президентов в Астане Путин дал интервью официальной газете "Казахстанская правда", а Касым-Жомарт Токаев – российским "Известиям". Темы, которые поднимали лидеры двух стран, перекликались: речь шла о сотрудничестве в энергетической, экономической и культурной сферах, статусе русского языка в Казахстане. Токаев заявил, что важно "знакомить мир с казахской культурой, при этом приобщаясь к самобытной культуре России". Путин процитировал Абая: "Чтобы избежать пороков и достичь добра, необходимо знать русский язык и русскую культуру".
О подписании каких-либо значимых документов по итогам встречи не сообщалось. Правительства двух стран заключили меморандум "О взаимопонимании между министерством энергетики России и Казахстана о сотрудничестве по проектам строительства ТЭЦ Кокшетау, ТЭЦ Семей и ТЭЦ Усть-Каменогорск".
ЗАЧЕМ ПРИЕЗЖАЛ ПУТИН?
Пётр Троценко: Накануне визита Путина в Казахстан оба президента выступили с интервью, где много говорили о перспективах сотрудничества, но в ходе встречи никаких громких заявлений сторонами сделано не было. Зачем всё-таки приезжал Путин?
Димаш Альжанов: Эту встречу стоит рассматривать в контексте широкого спектра отношений между режимами. Визит Путина подразумевает не только продвижение строительства ТЭЦ с участием России. Если вы читали интервью двух президентов, опубликованные накануне визита, то видели, что они пересекаются по ряду вопросов. Получается, темы были обозначены заранее, и Россия инициировала и вела повестку прошедшего визита, а Токаев подстроился под интересы и нарративы, которые были необходимы Путину.
Продвижение культурного взаимодействия – важный политический вопрос для России. После начала широкомасштабного наступления в Украине в Казахстане происходит переосмысление советского прошлого и поиск национальной идентичности. На фоне сужения географии применения русского языка и, соответственно, распространения российской пропаганды на постсоветское пространство для Путина важно сохранять Казахстан в зоне российского информационного влияния. В этом контексте мы видим, что режим Путина понимает свои стратегические интересы и защищает их на территории Казахстана. В долгосрочной перспективе граждане Казахстана, Кыргызстана и других стран, хорошо знающие русский язык и обучавшиеся в российских вузах, могут стать источником пополнения рабочей силы для демографически неблагополучной России. Что касается Казахстана, то мы видим полное отсутствие собственной повестки: Токаев ни в своём интервью, ни в выступлении не продемонстрировал приверженность национальным интересам, не показал понимание проблем и не смог их актуализировать в публичном пространстве.
Пётр Троценко: А в чём, по вашему мнению, заключаются национальные интересы?
Димаш Альжанов: Во-первых, это проблема диверсификации торговых маршрутов и выхода на международные рынки. Сейчас мы находимся в зависимости от России в вопросе транспортно-логистических возможностей импорта и экспорта. Изоляция России сильно бьёт и по Казахстану. Казахстан, имеющий ограниченные возможности, должен прагматично рассчитывать, в каком направлении ему необходимо двигаться для того, чтобы открыть международные рынки для своих товаров, не принимая без должного обсуждения инициативы России.
Во-вторых, Россия инструментализировала вопрос языка во внешней политике. Политизировала вопросы культурного взаимодействия и историю: все образовательные программы и само образование в России сейчас сильно политизировано, идеологизировано и потеряло качество. Поэтому говорить о том, что необходимо отправлять наших студентов в Россию, открывать совместные вузы, больше походит на попытку угодить Москве. Более того, вторить Путину и говорить, что в Казахстане заинтересованы изучать русский язык, – некоторое преувеличение. Эти вещи далеки от реальности. Понятно, что в определённых аспектах Россия всегда будет иметь возможность продвигать свои интересы; но с учётом сложной политической ситуации, поляризации внутри казахстанского общества пускать Россию в сферу образования, позволяя открывать совместные школы, а вместе с Международной организацией русского языка продвигать ежегодные диктанты и дни русской культуры, которые сильно идеологизированы и являются инструментом пропаганды, – довольно опрометчивый шаг.
Авторитарная Россия Путина не защищает использование русского языка с позиции прав человека, она озабочена сохранением сферы влияния на казахстанское общество. Русский язык для России – компонент гибридной войны.
РИСКИ ДЛЯ СУВЕРЕНИТЕТА КАЗАХСТАНА
Пётр Троценко: После встречи Токаева и Путина складывается впечатление, что Россия решила серьёзно взяться за Казахстан и максимально увеличить сферу своего влияния.
Димаш Альжанов: Впечатление близко к реальности. Россия начала понимать, что теряет постсоветское пространство. Территории, которые традиционно считались сферой российского влияния, сегодня постепенно меняются, именно в силу внутренних процессов, в сторону демократизации режимов. Если взять Украину, Молдову, Грузию, даже Армению и Азербайджан, все эти страны постепенно дрейфуют, обрастают своим внутренним политическим содержанием, идёт процесс формирования новых политических наций без учёта Кремля и полного вмешательства с его стороны.
Понимая это, России будет пытаться удерживать Казахстан, где сосредоточено много важных стратегических интересов. И это не только энергетика и транспортная сфера. Казахстан – важный элемент российской безопасности. Россия в принципе не умеет выстраивать отношения с позиции экономической и культурной привлекательности в силу недемократической природы режима, и сейчас идут попытки построения этой институциональной основы через организации русского языка, культурного взаимодействия на уровне школ и университетов.
Пётр Троценко: Какие перспективы могут быть от такого внимания в сторону Казахстана?
Димаш Альжанов: Не самые радужные. Конечно, никакой проблемы не было, если бы Россия была современным демократическим государством, где образование и экономика не были бы подчинены интересам политического режима. Путин не зря в своём интервью продвинул месседж о том, что будет газификация северных районов Казахстана. Эти районы будут привязаны не к нашей единой газотранспортной системе, а к российской. А как Россия использует поставки газа в политических целях, мы видели на примере обострения ситуации с Европейским союзом и войны в Украине. Поэтому, пока российское государство использует свои экономические возможности и природные ресурсы как инструмент для продавливания своих интересов во внешней политике, высока вероятность, что Казахстан будет объектом такого шантажа в будущем.
Россия, безусловно, один из мировых лидеров по добыче природного газа, и если бы она соблюдала международное право, если бы условия контрактов соблюдались и не политизировались, то никакой проблемы бы не было. Но ведь "Газпром" не частная компания, а государственная, которая стала элементом во внешней политике. Так или иначе всё сводится к природе авторитарного режима в России, к его агрессивности и нескрываемому желанию консолидировать постсоветское пространство и удерживать эти страны под своим влиянием.
Что касается строительства ТЭЦ – это тоже проблема. Казахстан должен был сам модернизировать свои электростанции с привлечением иностранных инвестиций, но теперь Россия входит и в этот сегмент. Я считаю, что расширение взаимодействия между Акордой и Кремлём будет неуклонно нести риски для суверенитета Казахстана.
Я рассматриваю Казахстан как страну, которая уже частично потеряла суверенитет. Мы уже не способны полностью определять свою информационную политику, Россия может легко блокировать решения, направленные на ограничение российской пропаганды, которая транслируется на всей территории Казахстана.
ПОПЫТКИ АСТАНЫ БАЛАНСИРОВАТЬ. ПРАГМАТИЧНОСТЬ ДРУГИХ ИГРОКОВ
Пётр Троценко: Тем не менее, похоже, Токаев по-прежнему пытается балансировать, и последние недели были очень насыщены с точки зрения международных встреч. Сначала в Астану прилетел президент Франции Эммануэль Макрон, затем – премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, сразу после этого состоялся саммит Организации тюркских государств, который посетил президент Турции Реджеп Эрдоган. А буквально на днях состоялось заседание по расширенному стратегическому партнёрству между Казахстаном и США. Пытается ли Казахстан повысить свою активность на международном поле или же эти встречи носят скорее имиджевый характер?
Димаш Альжанов: Казахстан действительно балансирует между разными интересами, но проблема концепции многовекторности и баланса заключается в том, что там отсутствует серьёзная составляющая в виде национальных интересов. Даже на примере визита Путина и того, как он легко добивается своего во взаимоотношениях с Казахстаном, показывает, что он хорошо чувствует политическое руководство Казахстана, его слабости. Он понимает их достаточно ограниченные потребности и умеет выстраивать на этом свои интересы.
Что касается других стран, здесь всё тоже достаточно прагматично. У Франции есть необходимость в урановом топливе. Естественно, это создаёт пространство для новых взаимодействий между Казахстаном и Францией. Но сумеет ли Казахстан привлечь новые существенные инвестиции в рамках двусторонних отношений? Может ли он как-то модернизировать свою индустрию? Предоставление сырья ведущим державам мира абсолютно не означает, что страна качественно может изменить или модернизировать свою экономику.
Мы не видим признаков того, что Токаев отходит от назарбаевской модели продажи углеводородных ресурсов в сторону формирования устойчивой экономики. Нет ни политических, ни экономических реформ, нет и ясной внешнеполитической повестки. Это очевидно.
Пётр Троценко: В моём представлении об отношениях Казахстана и России косвенно говорит и тот факт, что Путин до сих пор не может правильно выговорить имя и отчество Токаева, да и не очень-то старается это делать. Токаев при этом делает вид, что всё в порядке.
Димаш Альжанов: Можно вспомнить первый визит Токаева в Москву после Январских событий. Тогда Токаев достаточно неуверенно зачитывал свою речь. Полагаю, такие моменты Путин хорошо прочитывает. И здесь он всегда действует с доминирующей позиции, примерно понимая природу и психологию противоположной стороны. Если вы цените двусторонние отношения, если вам важно, как себя чувствует собеседник и как он к вам относится, вы обязательно научитесь правильно произносить его имя.
Конечно, сейчас Казахстан стал важной страной для России, поскольку помогает обходить санкции. Уровень взаимодействия возрос, особенно в вопросе обеспечения благоприятных условий для российских компаний, занимающихся продвижением серого импорта, в вопросе использования нашей юрисдикции и финансовой системы. И для Токаева это тоже возможность усилить свой статус. И я думаю, что Токаев и его администрация в некоторой степени довольны этой ролью.
