В начале ноября в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и Новосибирске начали работать полицейские из Кыргызстана. В этих городах открылись представительства МВД этой страны "для содействия в вопросах защиты прав и интересов, принятия мер по профилактике преступлений, недопущению противоправных действий со стороны соотечественников", подтвердила пресс-служба министерства. Это произошло вскоре после того, как замглавы МВД РФ Владимир Кубышко объявил об "огромной нехватке личного состава" в ведомстве. Выступая на форуме "Территория смыслов", Кубышко описал ситуацию как "огромный недокомплект".
Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш YouTube, инстаграм и телеграм
Редакция Сибирь.Реалии поговорила с бывшими полицейскими, уволившимися в последние четыре года, о причинах их ухода из МВД. Среди ответов – жесткие условия работы, "подставы" от коллег и начальства, отсутствие перспектив и достойных зарплат. И "нулевое уважение" в обществе.
"Целые села живут без единого участкового"
Оповещая о проблемах ведомства, замминистра Кубышко признал, что в регионах отделам по оперативной работе не хватает двух третей от необходимой численности. А следственные органы МВД укомплектованы лишь на четверть. "Вместо 40 необходимых участковых в некоторых подразделениях службу несут только шестеро", – привел цифры замминистра МВД.
По данным ведомства, в ряде регионах нехватка состава достигает 90%. Самой проблемной замглавы МВД назвал ситуацию в Костромской области, где нет девятерых (!) работников патрульной службы из 10. В Свердловской области не хватает 62% сотрудников уголовного розыска, в некоторых районах Москвы некомплект участковых достигает 75%.
Андрей Шестаков, капитан полиции, ветеран МВД, уволившийся из полиции якутского города Нерюнгри в декабре 2021 года, рассказывает, что уже три года назад дефицит кадров в полиции был таким, что некоторые населенные пункты оставались вообще без участковых – сотрудников не хватало, чтобы полиция доезжала туда даже на вызовы. С тех пор ситуация только ухудшилась.
– Я знаю, потому что я на связи с бывшими коллегами. Да и с чего ей [ситуации с численностью штата] улучшаться – условия работы лучше не стали, зарплаты не выросли. Еще в 2021 году на моей капитанской должности можно было получать неплохую (по тому уровню цен) зарплату, но уже тогда были такие некомплекты, что буквально половины сотрудников не хватало, – вспоминает капитан МВД Андрей Шестаков. – Они к тому времени уже посокращали участковые пункты полиции. Раньше же в каждом поселке были поселковые отделы милиции (ПОМ), их все сократили, когда еще в полицию переименовали. Решили, что ПОМы не нужны, пусть будут участковый и какой-нибудь помощник. Потом еще сократили – остался один участковый. А позже дошло до такого, что участковых не было в некоторых поселках! Эти пустые участки обязали обслуживать сотрудников соседних участков – бывало, на два-три поселка выезжали городские. Я как инспектор по делам несовершеннолетних (это близкая должность к участковому, только фокус на детях) работал в той же системе зональности (у каждого своя зона работы). И вот мне в нагрузку давали еще одно село и два поселка. Если кто-то шел в отпуск или на больничный – мне в нагрузку прилетал еще один поселок.
Случалось, что Шестакову приходилось отвечать за весь район: половина Нерюнгри и еще 3–4 поселка.
– За пятерых-шестерых работал. Люди психуют, жалуются часто на то, что участкового не допросишься. Они ведь привыкли, что раньше могли прийти в отдел полиции, написать заявление и участковый день в день придет. А сейчас звонят в полицию по угрозе жизни (!) – кого-то убивают, насилуют, а полиция не может часами выехать. Я знаю, что это не от лени: один работающий экипаж может выехать на какую-то пьяную драку, ерунду, а в другом месте будут реально убивать человека. И отправить туда просто некого. Уже при мне такие ситуации происходили раз за разом. В итоге всегда находили какого-нибудь крайнего – дежурного, например. Он обязан был "выдумать" откуда-то еще одного сотрудника. В теории дежурные могут вызвонить сотрудников, оперуполномоченных, либо направить следственно-оперативную группу на помощь. Но те ведь тоже бывают на выезде. В итоге бывали такие ситуации, что реально приезжали только через час, через два.
В пресс-службе МВД Кыргызстана ранее заявили, что в задачи их сотрудников в России будет входить профилактика преступлений среди трудовых мигрантов из Кыргызстана, а на встрече сотрудников представительств МВД Кыргызстана и РФ "обсудили вопросы развития взаимодействия и плодотворного сотрудничества между ведомствами и затронули вопросы борьбы с преступностью, особенно незаконного оборота наркотиков".
Российские полицейские говорят, что в шоке от решения позволить в стране работать "по сути, иностранным полицейским", но другого выхода тоже не видят.
– Очевидно, что рук не хватает. Я уверен, что в итоге киргизы будут вовлечены во все кейсы с участием мигрантов. Это от бытового насилия до организованной торговли наркотиками. И вроде в теории хорошо звучит – помощь, как никак. Но когда для обеспечения внутреннего правопорядка страна привлекает иностранных полицейских, представителей, по сути, спецслужб – это нонсенс. Будут ли они объективны в случае межнационального конфликта с участием киргизов? – говорит один из действующих сотрудников МВД РФ на условиях анонимности.
Другой собеседник Сибирь.Реалии считает, что привлекать на серьезные дела иностранных сотрудников не смогут.
– Понятно, что их будут использовать как младших помощников на наиболее простых заданиях типа "патруль, оцепление, поквартирный опрос". Или займут бумажной волокитой, – говорит капитан Шестаков. – Хотя киргизы в большинстве знают русский и культуру, не такие уж далекие иностранцы. Однако другие задачи, уровнем повыше, предполагают знание законов РФ, местного менталитета, порядков и много чего.
Одним из наиболее показательных и драматических случаев, продемонстрировавших неспособность российской полиции оказать своевременную помощь гражданам, произошел в начале 2020 года, когда полицейские полностью проигнорировали шесть звонков соседей о криках студентки из Кемерова Веры Пехтелевой и вероятном ее убийстве. Бывший партнер Веры Владислав Канюс нанес ей 111 различных травм и задушил ее шнуром от утюга – он избивал, насиловал, резал и душил ее несколько часов. На вызов соседей никто не приехал, они сами вскрыли дверь и нашли мертвую девушку и пьющего водку Канюса. В июле 2023 года полицейских, обвиненных в халатности из-за гибели Пехтелевой, приговорили к двум годам условно.
Майору Михаилу Балашову и капитану Дмитрию Тарицыну, а также диспетчеру Марии Пономареву присудили по два года условно, диспетчерам Марии Дунаевой и Кристине Юдинцевой – по 1,5 года. Балашов и Тарицын работали в районном отделе полиции, Пономарева, Дунаева и Юдинцева – в дежурной части городского УМВД. Их осудили по статье о халатности, повлекшей смерть человека.
В Следственном комитете объявили, что начальник смены Балашов и Тарицын, будучи на дежурстве в отделе "Ленинский", приняли сообщения о драке в одной из квартир, но "не отреагировали". В городскую полицию Балашов и Тарицын сообщали, что не могут отправить наряд из-за нехватки личного состава. Начальству никто из полицейских о ситуации не сообщил.
В 2022 году Канюса приговорили к 17 годам колонии. Спустя год он вернулся домой, получив помилование спустя несколько месяцев на войне против Украины. С него сняли судимость, обязав выплатить семье Пехтелевой 4 миллиона рублей компенсации. Родители Веры пытались опротестовать решение о помиловании убийцы дочери, но безуспешно.
"Разница в зарплатах – в 2,5 раза"
Отток кадров из МВД, по словам Шестакова, происходил относительно медленно: опытные сотрудники уходили после наступления ранней пенсии (служащие МВД могут уйти по достижении 45 лет), а молодые шли на службу неохотно, потому что разница между их зарплатой и отслужившего 10 лет могла составлять 100%.
– В то время (2020–2021 гг.) сотрудники двигались по инерции – все же старались до пенсии доработать. Северные пенсии у нас в Якутии были неплохие, а после они уходили в службу безопасности "Газпрома" на зарплату в 2–3 раза выше + пенсия в 30–40 тысяч. Любимое место, куда уходят якутские пенсионеры-полицейские (кстати, меня тоже звали), – нефтепровод Восточная Сибирь – Тихий океан и газопровод "Сила Сибири". В охране зарплата простого сотрудника службы безопасности – полторы-две тысячи долларов. А нагрузка несравнимо меньше, – говорит Шестаков. – Новые же просто не приходили, либо кое-кто забегал, а спустя месяц-другой понимал, что система у нас такая: чем меньше ты работаешь, тем меньше у тебя зарплата, чем дольше работаешь, тем больше зарплата. И у молодых она очень низкая. В ППС, к примеру, патрульный, который отработал 10 лет, плюс у него северные есть, плюс стаж, плюс звание, выполняет ту же работу, что и молодой, который только пришел, а зарплата у них будет разниться в два с половиной раза. У меня такая была ситуация: перевели из Чечни парня, у него не было ни стажа, ни северных, он жаловался, что получает в два раза меньше меня, а объем работы у него примерно такой же. Я тогда, в 2021-м получал 75–80 [тысяч рублей], а он 41–42.
Для Якутии это очень небольшие деньги, говорит собеседник.
– Когда ты молодой, тебе и минимальный быт надо организовать, снять жилье, купить что-то из одежды, желательно машину иметь, угостить чем-то подругу. В итоге на эти 40 тысяч многие молодые прожить сами не могли – приходилось у родителей деньги просить. Они еще 3–5 лет назад понимали: да ну его нафиг, не стоит это того, не продержусь столько лет.
Собеседник уверен, что за три года зарплаты в ведомстве серьезно не изменились.
– Справедливости ради отмечу, что еще есть разные начисления: у оперов есть "секретка", они за это много получали. В последний год работы они с бюрократией стали бороться, какой-то просвет появился. Нас более-менее стали компьютерами обеспечивать скоростными, появились машины. Я почувствовал, что это реально облегчило жизнь полицейских. Мы более стали мобильными: за нами закреплена машина, у меня был хороший компьютер, мне давали премию как лучшему сотруднику, администрация района накидывала каждые полгода по 25 тысяч рублей. Но тут возникает вопрос, откуда обеспечение? А ответ очень интересный, – капитан Шестаков делает многозначительную паузу. – Во-первых, со всех премий ты оплачиваешь расходники. Обычно я свои премии тратил на покупку офисной мебели, принтеры, в служебную машину что-то купить, резину поменять. На такие расходники не были заложены деньги вообще. Но это не самое страшное. Когда я работал в ГИБДД полтора года, помню, собрал нас начальник отдела полиции и говорит: "Радуйтесь, мы самая обеспеченная служба, у вас самый лучший ремонт в здании, вы одеты с иголочки, чуть ли не от Юдашкина, у вас лучше всех машины, благодарите меня". Все просто стали хихикать, потому что все знали, откуда все это "обеспечение". Нерюнгри как ворота Якутии очень завязан на грузоперевозки, весь бизнес пасется на этой логистике, большегрузах, негабаритных тралах. Хозяин такой вот логистической транспортной формы приходит в инспекцию и говорит: "Давайте вы поменьше нас будете доставать, а мы вам сделаем ремонт или спонсорскую помощь какую окажем – окна, например, на степлопакеты поменяем. Или сотрудникам нужна форма новая?" – "Давайте!"
"График жесть, не платят ни**ра"
Коллеги Шестакова, уволившиеся в прошлом году и год назад, его слова подтверждают: "Зарплаты не изменились".
Лейтенант из Саратовской области Александра (имя по ее просьбе изменено) говорит, что уволилась летом прошлого года, а вместе с ней из отдела ПДН (по делам несовершеннолетних) уволились еще пятеро.
– Вообще планировали всем отделом уйти плюс еще пара человек. Но начальница так распелась, золотые горы пообещала. Двое ребят поверили, остались. Думаю, они не хотели рисковать и попасть под мобилизацию сразу после ухода с "бронированной" должности, – говорит Александра. – Один мне прямо признавался: до пенсии еще далеко, у него сержантская должность, только сунется из МВД – загребут на войну. А девчонки пачками увольняются: на 40 тысяч рублей (которые мы получаем с лейтенантскими) в одиночку не прожить. График – жесть, не платят ни**ра! Это надо, чтобы еще муж был и он тоже неплохо зарабатывал.
Коллеги Александры подтверждают: сотрудников МВД, за которыми числятся взыскания, начальство периодически пугает принудительной отправкой на войну в Украину. Но большинство понимает, что это только угрозы.
– В Росгвардии это возможно (все же там есть и военная служба, люди подневольные), а в МВД – такие случаи [принудительной отправки на войну] неизвестны, – говорит действующий сотрудник МВД Иркутской области на условиях анонимности. – А вот тех, кого выдергивали на "мобилизацию" после ухода на пенсию в сравнительно молодые 40–45 лет, знаю лично. Забрали даже из "Роснефти", где обещали "бронь" от "СВО".
По словам собеседника Сибирь.Реалии, только страх отправиться на войну после увольнения из МВД удерживает его от заявления.
– Я в отпуске не был уже два года! Я вымотан так, что сплю на ходу, я сплю каждую секунду, когда удается. Меня дочка не узнает, наверное, когда я на ее день рождения приду домой не только поспать. Я ведь дома почти не бываю – со смены на другую смену. Иногда я думаю, что лучше уж умереть, вот пусть забирают [на войну], уволюсь. Потом посплю часа три, вроде приду в себя. Семья, конечно, боится за меня, поэтому уговаривают "еще потерпеть". Я не знаю, сколько смогу еще терпеть и не выйду ли я в окно в таком состоянии. Психотерапевт? Ха-ха, найдите мне время на него. И деньги.
По словам Александры, в последние два года каждую неделю у нее было по 2–4 смены "переработок", за которые ей не доплатили ни копейки.
– Получала те же 40 тысяч, причем промежуток между сменами мог составлять пару часов – даже поспать не успеть. Причем обманывали нагло: "нам подмога нужна буквально на пару часов" и запрягают часа на 3–4! А если ты из-за этого косячишь на смене по графику, тупо потому что даже часа поспать не смог, – наказывают, невзирая на условия, минус премия и т.д., – говорит Александра.
По словам ее бывшей коллеги Евгении, поводов для наказаний стало только больше. Несмотря на очевидную нехватку кадров.
– Они стали мониторить соцсети всех сотрудников. Если раньше тебя могли прихватить только за посты в поддержку Навального или публикации о фальсификациях на выборах, то сейчас просто фото с вечеринки – табу! За фото с корпоратива могут взыскание навесить. Или за фото в купальнике. Прессуют похуже, чем учителей. Если в форме покупаешь продукты, а в магазине есть алкоголь и табак (не ты покупаешь, а он просто там же продается) – еще одно [взыскание]. До увольнения так не дойдет (наверное, все же дефицит людей). Но премии лишить могут, – говорит Евгения.
Уволившийся из полиции три года назад Андрей Шестаков говорит, что не удивлен таким ужесточениям. Еще в 2021 году коллеги собирали на него компромат, заставляя сослуживцев писать доносы о якобы организации "корпоративного похода в клуб" в нерабочее время.
– Почти все коллеги отказались [писать донос], один признался – и я ему сам разрешил написать, потому что и так собирался увольняться. Но тогда [в конце 2021 года] основной причиной, почему меня хотели "турнуть", было все же мое участие в системе Навального "Умное голосование". Если помните, произошел массовый слив всех, кто регистрировался в программе, и в декабре пошла волна увольнений за подписки на сети Навального, на ФБК, а всех "засветившихся" в УГ ведомственных сотрудников высшее начальство приказало уволить любыми способами, – вспоминает Шестаков. – Тут уж не обсуждалось – удалишь, не удалишь, отпишешься или нет. Увольняли всех без обсуждений, потому что приказ был сверху. Непосредственное начальство было не в восторге – дефицит кадров уже был налицо. Если в 2013 году нам с ухмылкой говорили, мол, уволим – не посмотрим, "за забором очередь из желающих стоит", то в 2017–18 годах очередь заметно поредела, а в 2022 году был явный некомплект: 4 года как вакантные должности висели, начиная с сержантского состава. Когда я уходил, офицеров уже не могли набрать. Особенно участковых – самая тяжелая, самая невыносимая психически и физически нагрузка у них.
По этой причине Шестакову предложили "уволиться понарошку".
– Сказали: через пару-тройку месяцев вернешься, примем тебя обратно. Работать-то некому. Но я уже к тому времени сам решил увольняться. Так что они облегчили мне выбор. С одной стороны, мне не хотелось бросать работу с детьми. А с другой – надоела уже вся система. Палочная статистика, к примеру, – вынь да положь столько-то преступлений в месяц. Мне, слава богу, придумывать не приходилось, но наблюдал у других. Не слепой же, – говорит Шестаков.
В марте 2022 года суд якутского города Нерюнгри оштрафовал ветерана МВД и учителя истории Андрея Шестакова за комментарий под постом о российских войсках в Украине. Заодно Шестакова уволили из местной гимназии за то, что он ответил на вопросы учеников о так называемой "спецоперации". В 2022 году он уехал из России, сейчас живет в Германии, поэтому в отличие от бывших коллег может не скрывать имя.
Шестаков "нулевой престиж профессии" почувствовал еще в 2019 году, в разгар пандемии.
– Уважение к полиции к тому времени в основном проявляло только "старшее поколение". По привычке советских времен. Правда, и страха в нашем маленьком городке я не особо наблюдал. У нас нет в Нерюнгри ОМОНа и оперативных полков (так называемых "космонавтов"). И митингов. Вот когда наступила пандемия коронавируса, стать нарушителем закона стало очень просто даже в маленьком якутском городке, – говорит Шестаков. – Ковидные меры были непонятны всем, даже полиции: маски и тем более перчатки, изоляция, ограничения времени работы, дистанция и т. д. Наверное, граждане думали, что это лютый п***ец и весь мир сошел с ума. Уже тогда Путина и вообще власть ругали очень многие, в том числе полиция. Многие полицейские саботировали ковидные ограничения, понимая, что это не совсем то, чем они должны заниматься. "Гражданские" чаще высказывали критику лично сотрудникам в глаза, и это давило психически на полицейских.
По словам капитана МВД, к 2019 году из-за сокращений и некомплекта в подразделениях "на земле" работать стало просто невыносимо.
– Объем работы был бешеный, и у всех складывалось впечатление, что в ментовке работают только те, кому осталось немного до пенсии, либо неудачники, "набранные по объявлениям". Люди считали, что просто никуда в другое нормальное место полицейских не возьмут, – говорит Шестаков.
Его коллеги, уволившиеся в прошлом и текущем году, отметили, что максимальный "обвал" престижа профессии заметили примерно в том же 2019 году, но связывают это больше с разгонами акций против пенсионной реформы.
– Или боятся, или ненавидят, третьего не дано. Я почувствовала такое отношение после массовых подавлений митингов, когда запретили любые акции на улицах. А началось, наверное, все же раньше – с "пенсионных" митингов. Типа, вы не на нашей стороне, по ту сторону "от народа", – говорит Евгения. – Все равно приходят за помощью, обращаются. Но очень часто отношение такое: "Я не верю, что вы реально поможете. Но на всякий случай заявлю".
Ноль престижа
В октябре 2023 года начальник финансового департамента МВД Ирина Кальбфляйш оценивала нехватку сотрудников ведомства в 100 тысяч человек. В мае 2024 года глава МВД Владимир Колокольцев заявил уже о недокомплекте в 150 тысяч полицейских и негативном тренде с набором кадров. Глава московского межрегионального профсоюза полиции Михаил Пашкин в августе 2024 года открыто признал, что нехватка кадров уже давно сказывается на эффективности работы полиции. Основной причиной он назвал низкие зарплаты.
"Учитывая то, что деньги выделяются фактически на штатную численность МВД, почему тем сотрудникам, которые работают за себя и за того парня, а то и четверых парней, не платят четверную зарплату? – недоумевает глава полицейского профсоюза. – В конце года начинается экономия фонда заработной платы, и начальники распределяют премии своим людям. Деньги вроде бы и есть, только до людей они не доходят. Отпуск не дали, отгул не дали. Не думают о людях. Хамство и беспредел руководителей, из-за этого сотрудники и увольняются. Естественно, страдает эффективность. Из-за того, что в Москве на 60-70 тысяч рублей не проживешь, а в регионах зарплата еще меньше, начинается коррупционная деятельность".
Правозащитник и член Совета по правам человека Ева Меркачева среди причин дефицита кадров в МВД называет близкий к нулю престиж профессии и отсутствие у сотрудников каких-либо перспектив.
"В большинстве обращений, касающихся жалоб на работу полицейских, упоминают участковых. Их действительно мало, они не справляются. Престиж работы полицейского не поднимался. Все сказывается в итоге на нехватке персонала, – считает Меркачева. – Что здесь можно было бы сделать? Повышать уровень образования. Профессия, с одной стороны, непрестижная, с другой, опасная. Большое количество обращений от родственников, в основном это матери и жены людей, которые сейчас находятся в СИЗО. Насколько они виноваты, не виноваты, здесь уж будет следствие разбираться и потом суд. Но с учетом того, что за них особенно никто не заступается, в целом как будто бы ведомство от них отстранилось, это нехороший пример для тех, кто думает поступить на службу в полицию. Потому что, кажется, вдруг случись чего, они сами попадут под каток, но заступаться за них будет некому".
Мы не разглашаем имя автора этой публикации из-за угрозы уголовного преследования по закону о нежелательных организациях в России.
