Депутат новосибирского горсовета и бывший координатор штаба Навального в Новосибирске (признан российскими властями экстремистской организацией) Сергей Бойко покинул Россию вместе с семьей. В интервью Сибирь.Реалии он заявил, что получил информацию о готовящемся против него уголовном деле – аналогичном делу бывшего координатора штаба Навального в Уфе Лилии Чанышевой. Напомним, ее обвиняют в создании и руководстве экстремистским сообществом (ч. 1 ст. 282.1 УК РФ). Она арестована на 2 месяца и этапирована из Башкирии в Москву.
– Последние пять лет я жил и занимался оппозиционной деятельностью в состоянии готовности к тому, что в любой день ко мне могут прийти с обыском или задержать, арестовать, посадить в спецприемник или в СИЗО. Когда ты живешь в России, ты в принципе должен быть готов к тому, что тебя арестуют и посадят. Ну, мало ли – полицейские решили наркотики подбросить или прокурору жена приглянулась, масса вариантов может быть, как сесть в России. Мы всегда с женой Кристиной были готовы к тому, что, возможно, в какой-то момент придется уехать. Мы не собирали вещи и не приглядывали страны, но понимали, что если нельзя будет оставаться, переедем – везде люди живут. Но мы никогда этого не хотели. Иначе я бы уехал давно, я айтишник, а языки программирования везде одинаковые.
Когда стало известно о деле Лили, я навел справки, и оказалось, что такие материалы на меня уже есть
Тут какая ситуация возникла? У нас же штабы закрыли, я остался без работы, вспомнил былой опыт. Я занимаюсь сопровождением сделок по слиянию-поглощению, не буду вдаваться в подробности, но, работая на российскую компанию, я был в зарубежной командировке. И должен был вернуться через неделю как раз после того, как Лилию задержали и поместили в СИЗО. У меня были обратные билеты. Материалы ее дела – это почти про меня, только имя и город поменять. Очень много нюансов похожих, она была координатором с первых дней, как и я. Ей вменяют то, что она состояла в штабе. После того, как она вышла из состава штаба, его признали экстремистским, значит она была в экстремистской организации, все – уголовное дело. Это антиюридическая история!
Жена и ребенок были со мной, и мы решили недельку подождать, посмотреть, что будет. Вообще, я не ожидал такого, думал, что после выборов вся эта бредятина утихнет. Ну, сижу я в Новосибирске, занимаюсь себе местной политикой в горсовете. Пинаю нерадивого мэра, про Путина вспоминаю, может, раз в месяц. Я мешаю и достаточно сильно, но не тем людям, которые командуют силовиками. Никакой Локоть (мэр Новосибирска. – Прим. С.Р.) не может пойти в Кремль и сказать, уберите этого Бойко. Никакой генерал полиции не будет заводить дела, и никакой суд не будет судить по команде мэра. Штабы закрыты, координаторы кто ушел в подполье, кто затих, кто, как я, сосредоточился на депутатской деятельности. Но когда стало известно о деле Лили, я навел справки, и оказалось, что такие материалы на меня уже есть. То есть если я приеду, то прямо из аэропорта уеду в СИЗО. Выбор – или я сажусь в самолет и лечу в колонию, или я не сажусь в самолет.
– При каких условиях вы готовы вернуться?
– Ну, например, Лилию оправдают, отпустят. Я хочу жить в России, работать депутатом в своем округе. Это для меня приоритетное развитие событий. Но моя посадка в СИЗО не принесет никакой пользы ни моим избирателям, ни российскому обществу в целом. У нас есть одна безусловно крутая история, которой я восхищаюсь, – Алексей Навальный, который, понимая с высокой степенью вероятности, что ничего хорошего в России его не ждет, сел в самолет и вернулся. Полный самолет журналистов, миллион человек смотрели трансляцию, как он возвращается, практически библейская история. Но у меня-то тушка сильно поскромнее, миллион людей не будет смотреть за моим возвращением, и толку от моего заключения не будет. А других вариантов сегодня нет.
– Почти все лидеры ФБК покинули Россию. Вы общаетесь с кем-то из них? Они вам советовали тоже уехать?
– Мы постоянно в контакте с Леонидом Волковым, у нас же есть еще "Общество защиты интернета". И с другими лидерами ФБК (признан российскими властями экстремистской организацией, ликвидирован по решению суда - прим. С.Р.). Конечно, мы постоянно эти темы обсуждаем, оценка рисков, планы на будущую деятельность. Но мне не нужен Леонид, чтобы принимать решение, где мне жить. Да, мы обсуждаем риски. Я говорю: "Леонид, ты как считаешь, есть риски?" Он говорит: "Да, достаточно высокие, высока вероятность того, что после выборов репрессии продолжатся". Но я до последнего момента, до кейса с Чанышевой, принимал решение оставаться. У меня есть обязательства перед избирателями, для меня это серьезный аргумент. Но в СИЗО я точно ничьи интересы защищать не смогу.
– Год назад вы стали депутатом горсовета Новосибирска, и со стороны это казалось чудом. Несколько кандидатов из движения Навального победили на муниципальных выборах…
Это же миллионы людей, нельзя их запретить одним решением московского суда! Оказалось, что можно
– Это было не чудо, а тонкий политический ход. Я знал, что стать кандидатом сложнее, чем выиграть выборы. И поэтому выдвигался на округе, где абсолютно все политические аналитики прогнозировали мой проигрыш. Именно поэтому меня власти и зарегистрировали – чтобы показать, что оппозиция ни на что не способна. Ладно, он на мэрских выборах второе место занял, но посмотрите, он даже муниципальные выборы в горсовет выиграть не способен. Все говорили, что я просто не хочу быть депутатом, поэтому выбрал самый сложный округ. Понятно, что в Академгородке я бы мог выиграть, просто два раза туда приехав, но там бы меня не зарегистрировали, а против Сулейманова зарегистрировали и сделали ошибку.
– Если бы вам тогда, после победы, сказали, что через год вам придется покинуть Россию, вы бы поверили?
– Если бы мне сказали, что можно просто так, судебным решением, закрыть всю сеть штабов Навального, которую мы пять лет строили, а самого Навального посадить и какого-то суперрезонанса не возникнет, я бы сказал, что это невозможно. Это вторая по влиятельности политическая сила в стране с миллионами сторонников. Во всех выборах, где мы участвовали, мы занимали минимум второе место. Алексей на выборах мэра Москвы в 2013-м занял второе место и набрал больше голосов, чем все остальные кандидаты вместе взятые. Я в 2019-м тоже занял второе место с гигантским отрывом от третьего. Кстати, наша коалиция на выборах в гордуму, разношерстная, сформированная за полгода, набрала в сумме больше, чем кандидаты от КПРФ. Мы получили меньше мест только потому, что КПРФ и ЕР поделили округа, у них были округа без конкуренции, а у нас не было. И вторую политическую силу в стране просто запретили. Конечно, я бы в это не поверил. Это же миллионы людей, нельзя их запретить одним решением московского суда! Оказалось, что можно.
– А были ли надежды, что вот теперь, одержав победу на муниципальных выборах, участники движения Навального выйдут на новый качественный уровень? Что впереди как минимум Госдума…
– Нет. Что нам станет легче жить, что все либерализуется само – таких надежд у меня не было. Я, конечно, оптимист, но не насколько же. На выборы в Госдуму меня бы не зарегистрировали. Не было и иллюзий, что на федеральном уровне можно будет партию зарегистрировать. Какие иллюзии были – что я могу выиграть, например, мэрскую кампанию. Местная власть, Москве плюс-минус по фиг, кто там мэр в Новосибирске. С первого раза у меня не получилось, но получилось неплохо заявиться, пойду в 24 году и выиграю мэрские выборы. Ну, а дальше появился "прекрасный" закон, который запрещает мне участвовать в выборах любого уровня.
– Штабы Навального и ФБК запрещены и уничтожены, практически все независимые СМИ и уже целый ряд журналистов признаны иноагентами, некоторые издания вынуждены были эвакуировать редакции за рубеж. Теперь вот власти задумали ликвидировать "Мемориал"( признан российскими властями иноагентом). И все это – в течение одного года. Чего ждать дальше?
– Репрессии будут продолжаться. Бывают репрессии, которые продиктованы какой-то осмысленной целью. А бывают репрессии – инертная машина. "Нам надо выиграть выборы, мы гасим всех, кто этому мешает" – это то, что было до выборов в Госдуму. То есть закрываем какие-то СМИ, которые пишут про независимых кандидатов, самих кандидатов "присаживаем", запугиваем, выгоняем, чтобы они никуда не лезли. Это отвратительно и ужасно, но в этом есть логика. А вот сейчас брать, например, Чанышеву – в этом нет никакого смысла, логики и пользы. Почему? Потому что можем. Когда такое начинается и система в разнос пошла, это уже не может остановиться. Если паранойя дошла до такого уровня, она может только раскручиваться. К кому придут? Ну, к коммунистам придут. Вон, во Владивостоке кто-то кому-то три года назад показывал фаллоимитатор, а сегодня человек сидит по педофильской статье в СИЗО. Коммунист. Вон Бондаренко начали дергать – саратовский коммунист, очень известный товарищ. Он стал в суд ходить так же часто, как я пару лет назад. Еще полгода-год, я думаю, и дальше с ним будет то же, что и со мной. Активные коммунисты очень быстро кончатся, дальше пойдут свои внутренние ряды чистить. Левые уклонисты, правые оппортунисты, врагов можно бесконечно искать. При сохранении текущего режима репрессии будут развиваться. Стали задерживать уже и противников кьюар-кодов, хотя это не оппозиционеры, не либералы. Против кьюар-кодов самое глубинное население, в массе своей – сторонники Путина, и система даже с ними начала бороться.
– Движение Навального окончательно разгромлено?
– Организационно штабов, конечно, нет. Координаторы кто за рубежом, кто затих. Но само движение никуда не делось – остались сторонники, переписки в закрытых чатах, обсуждения на кухнях. Миллионы людей с запросом на европейскую страну никуда не делись, их не изменили. Да, лидер, который был представителем этого движения, сидит. Но может появиться новый.
– Уже год прошел почти, нет даже намека на это…
– Я не знаю, где они. Я-то, например, заинтересован, да и Навальный заинтересован, чтобы было больше яркой, заметной политической оппозиции. Потому что чем ее больше, тем выше моя безопасность. Вот если бы таких коалиций, как наша, в горсовете было еще пять, я бы, наверное, сейчас не был за рубежом. Сидел бы в горсовете, конкурировал с другими оппозиционерами за внимание оппозиционно настроенного избирателя. Но их нет! Люди, конечно, запуганы, никто не хочет в тюрьму. Тем более, как мы недавно увидели, в российской тюрьме очень плохо, и там пытают. Люди хотят жить счастливо, с семьей. У меня сын растет, ползать научился, я, конечно, хочу это видеть.
– В ближайшие год-два-три мы увидим альтернативу Навальному?
– Не знаю. Каких-то лидеров, выразителей общественных интересов, мы увидим. Потому что свято место пусто не бывает. Наше общество привыкло, что если есть какая-то идея, должен быть человек, который ее представляет. Даже у антипрививочников неизбежно появятся какие-то лидеры. Построить в России Северную Корею, когда в принципе нет никакого мнения, кроме кремлевского, – я сомневаюсь, что это возможно в 21-м веке. Бастрыкин говорит молодежи "не слушайте Моргенштерна", а они все равно слушают. В Северной Корее если товарищ Ким Чен Ын сказал не слушать, никто не слушает, а кто слушает – тех расстреляли.
– Я правильно понимаю, вы намерены продолжать работу депутата, будучи за границей?
– Для меня это вопрос очень простой. Это может звучать пафосно или высокопарно, но как есть. Я буду действовать так, как, на мой взгляд, лучше для округа и для города. Если я пойму, что для города лучше, чтобы я сдал мандат, в один день его сдам. Для меня он сейчас – скорее ограничения и сложности, чем радость. Потому что я, например, не могу открыть счет в иностранным банке – это запрещено депутатам. Но закон, к счастью, ни к чему не обязывает депутатов в вопросе, где он должен находиться и насколько активно должен участвовать в очных мероприятиях, зарплату мы не получаем. Горсовет уже заявил, что хоть до конца срока можно находиться за рубежом, и формально никаких нарушений не будет. У меня приемная работает, помощники работают, письма пишем, наказы выполняем. Мне вот сейчас надо бы посмотреть, как подрядчик уложил резиновое покрытие на детской площадке. Два месяца назад я бы сам туда дошел и посмотрел, могу я такую работу принять или нет. Сейчас я прошу об этом коллегу. Понятно, что это чуть менее эффективно, но я топ-менеджером работал, руководил большой компанией, сам руками пощупать много чего не мог. И для меня опыт, когда другие люди что-то смотрят, а я принимаю решение на основании заключений тех людей, которым доверяю, – никакой не новый. И никакой проблемы не представляет. К тому же благодаря локдауну и современному развитию коммуникаций все привыкли все решать в зуме, вотсапе. Основная проблема – сессии и комиссии, у меня на них ходят помощники. Там, правда, спикер подсуетился, вчера прошла новость, что помощников не будут пускать на сессии. Это он меня так пытается выключить из процесса, но у меня коллеги по коалиции есть. Это какие-то совсем смешные препятствия, как в тапки гадить, прошу прощения. Пока так работать получается, и получается хорошо, мы так и продолжим. Если будет получаться плохо и я пойму, что есть кандидаты на округе, которые могут лучше, я без проблем уступлю.
Почему именно после этого сотни людей начали говорить, что у нас, оказывается, фашизм?! А раньше вы этого не замечали, что ли?
– Как вы думаете, почему введение кьюар-кодов вызвало столь болезненную реакцию в обществе? Притом что на уничтожение свободной прессы, политической конкуренции, свободы собраний россияне взирали весьма апатично.
– Это необъяснимо для меня, серьезно. Я вообще считал, что понимаю примерно, как люди мыслят, я же политикой занимаюсь, взаимодействую с людьми. Мне пришло как депутату 50 (!) писем с просьбой повлиять на законопроект о кюар-кодах, хотя его рассматривало Законодательное собрание, это даже не мои полномочия! 50 человек не поленились и написали, это не кто-то их заставил, там разные тексты, не под копирку! "Сергей Андреевич, как ваш избиратель довожу до вашего сведения, что я против кюар-кодов и прошу вас защитить мою позицию любыми доступными вам методами". Ни по одному городскому вопросу, ни про снег, ни про грязь, у нас куча проблем в городе, куча политических моментов – ни по одному столько людей мне не писали. И у них ведь даже организатора нет! Я жалею, что я не антиваксер, потому что если у них появится лидер, это будет вполне конкурент Навальному. Потому что это мощнейшее движение, пока не организованное. Почему именно вот это сработало?! У нас государство, где люди бесправны, строится последовательно и достаточно давно. Я это оцениваю лет в 15 – когда прямо стало заметно, что мы строим фашистское государство, в котором интересы людей приносятся в жертву интересам закрытой группы лиц. Но почему именно кьюар-коды – необъяснимо для меня! Может быть, Алексей объяснит, я все жду, что он что-нибудь на эту тему запостит. Да, понятно, что сам механизм корявый, если у тебя медотвод, все сложно, если ты переболел – надо, чтобы это признал минздрав; вот я болел, но минздрав не считает, что я болел. Можно понять, почему людям это не нравится, но почему именно это стало последней каплей? Почему именно после этого сотни людей начали говорить, что у нас, оказывается, фашизм?! А раньше вы этого не замечали, что ли?
– Сергей, что вы можете сказать тем экс-координаторам штабов, которые до сих пор остаются в России?
– Я всегда очень негативно воспринимал людей, которые из-за рубежа рассказывали, как мне в России бороться с режимом или как мне действовать. Поэтому не мне советовать, давайте, ребята, уезжайте или, наоборот, боритесь до конца. Единственное, что я могу посоветовать, и не только координаторам, но и всем – нужно всегда выбирать из реального. Я, например, общался с одним человеком недавно, он говорит: "Ну, вот я уеду, а жена может только через месяц, что ж мы, месяц будем отдельно друг от друга?" Я говорю: "Ну, ты оценивай реально риски, у тебя перспектива или с женой месяц отдельно друг от друга, или она к тебе пять лет раз в три месяца будет в гости приходить – по-моему, на день разрешают (длительные свидания с заключенными. – Прим. С.Р.). Если у тебя такие варианты, ты из них и выбирай, а не из фантастических". Очень важно не строить иллюзий, а оценивать реальность объективно. Ну, а что делать – это каждый должен решать сам.
По сведениям "Коммерсанта", из 38 бывших координаторов штабов политика Алексея Навального 14 уехали из России. Где находятся еще трое, неизвестно.
