Росстат опубликовал индекс стоимости жизни в населенных пунктах России за 2021 год. Из 290 российских городов и поселков городского типа самые высокие цены оказались в административном центре Чукотки – городе Анадырь. Сибирь.Реалии – о том, как устроена в нем жизнь.
Этой осенью из-за задержек кораблей с продуктами жители чукотких сел и городов – Провидение, Эгвекинот, Анадырь, Тавайваам, Янракыннот и Новое Чаплино – больше месяца ждали контейнеры с продовольствием и товарами первой необходимости. К концу месяца у них оставались только давно просроченные консервированные супы и печенье.
– Постепенное ухудшение обеспечения северных поселков началось несколько лет назад. Но такого тотального дефицита не помню, такое впервые – чтобы за все лето только один корабль пришел. С каждым годом все хуже и хуже ситуация с навигацией, – говорит Анастасия Моисеенкова.
Екатерина Ходак из поселка Провидения отмечает, что если раньше в арктический порт за 5 месяцев навигации (с июля по ноябрь) приходило в среднем 4–5 кораблей, то в 2020 году их число уже снизилось до трех. В 2021 году – до одного.
– С тех пор цены сильно выросли. Сейчас это просто космос, – говорит Анна из Анадыря.
– Мы уже привыкли, что с закрытием навигации (на кораблях продукты доставляют обычно с конца июня по ноябрь) продукты дорожают еще в 1,5–2 раза. – говорит председатель общины коренных малочисленных народов Василиса Рузанова.
Цены в Анадыре, согласно рейтингу Росстата, в два раза выше, чем в самых "дешевых" городах и селах России – в Назрани и других городах Ингушетии. Установленный набор из 264 видов потребительских товаров и услуг стоит в Анадыре на 57% дороже, чем в среднем по стране. Город уже пятый год подряд становится самым дорогим в России. На втором месте – поселок Зырянка в Якутии, на третьем – поселок Мирный, тоже Якутия. На 4-м и 5-м месте – Камчатка: поселок Палана и город Петропавловск-Камчатский соответственно.
– Апельсины – 800 рублей за килограмм, хурма – 1180 рублей, яблоки – 550, в сторону винограда я даже не смотрю – там заоблачные цены. У меня очень неплохая по меркам Анадыря зарплата, но я всю ее спускаю на продукты для себя и мамы-пенсионерки. – говорит Рузанова. – Да, хурма вкусная, но за четыре штучки я отдала на днях 1400 рублей! У нас нередко можно встретить семью с детьми в магазине, они берут по 1–2 помидорки, огурца. Бананы мы по штучке в день себе можем позволить, не больше. Да мы как во сне ходим первые дни по вашим магазинам на большой земле – цены копеечные во всяких "Магнитах" и "Пятерочках". Есть выбор. Потом возвращаемся и по-новой с трудом привыкаем к нашим безумным ценам.
– Вода питьевая у нас – 350 рублей за пять литров, десяток яиц - 300 рублей! Дотируют только "самое необходимое" – свекла, морковь, растительное масло, картошка. Это спасибо, ниже, но все равно дороже, чем в других регионах. Любой груз самолетом стоит 1100 рублей за кило: хоть книги, хоть стройматериал, хоть продукты, – говорит Игорь Ранав из Певека. – Разве что только рыба свежайшая и очень недорого – 117 рублей за кило кеты, 72 – горбуши. Так мы сами ее ловим!
"Недра развивают, но без местных"
По словам собеседников Сибирь.Реалий, распространенное "на большой земле" мнение о "бешеных" зарплатах на Чукотке – это миф.
– Тут есть зарплаты и в 30 тысяч рублей. Средние – 50. Это со всеми северными надбавками. Пенсии – те же 30. Бабушки могут только одну мандаринку себе позволить, один помидор. Поштучно берут! Так сейчас и брать уже нечего – за несколько часов всю "самолетную заброску" расхватали, – говорит жительница чукотского села Проведения Екатерина Ходак.
– В советские годы действительно так было – зарплаты у северян были выше, а стоимость продуктов такая же, как в других районах, – говорит Рузанова. – Сейчас со средней по округу зарплатой в 50 тысяч рублей местному приходится экономить и выбирать не лучшие продукты. Я не знаю, как это объяснить: с одной стороны, власти заявляют, как им важен Север, инвестпроекты местные, а с другой стороны – мы видим реальное отношение. Цены не контролируются, снабжение региона тоже. Я не знаю, как в таких условиях люди детей умудряются растить. Будь у меня ребенок, я бы каждый день Путину была вынуждена писать!
В последние годы федеральные и региональные власти регулярно заявляют о притоке иностранных инвестиций на Чукотку.
– Но на нашей жизни эти инвестиции не очень сказываются. – говорит Василиса Рузанова, – Вот, пожалуй, только Kinross (Kinross Gold Corporation – третья по размеру запасов золотодобывающая компания в Северной Америке. Компании принадлежит 75% акций ОАО "Чукотская горно-геологическая компания", оператора чукотского месторождения Купол - СР.) гранты НКО сразу начали выдавать на благотворительные проекты. Суммы небольшие – по 1,5 миллиона рублей, но и то хорошо. На Фандюшинском поле "Берингопромуголь" (структурное подразделение корпорации Tigers Realm Coal из Австралии, якорный резидент ТОР "Беренговский", в 2021 году нарастил добычу угля на Чукотке на треть – до 1 127 тысяч тонн - СР) работает с 2017 года, но какой-то поддержкой местного населения не отметился.
А вот казахстанская KAZ Minerals, разрабатывающая наше Баимское золотомедное месторождение (запасы в 9,5 млн тонн меди и 16,5 млн унций золота, куплено у Романа Абрамовича и партнеров за $900 млн в 2018 году), местных жителей показательно дискриминирует. Они официально заявляют, что на работу жителей округа брать не будут – низкая квалификация, мол, нет нужного опыта (даже при наличии профильного образования). Во всем мире местным, чьи территории недродобытчики разрабатывают, предлагают преференции – льготное обучение, первоочередное право трудоустройства. Почему у нас все наоборот – недра развивают, но без местных? Почему нас всех заранее пришлый инвестор объявил неликвидом. Я не говорю о том, что надо брать людей без образования, лишь по праву проживания, но сделайте какие-то обучающие программы, да просто возьмите на практику! Почему государство это не контролирует? – возмущается Василиса Рузанова.
В конце прошлого года, в период второй волны коронавируса, вице-премьер Татьяна Голикова упомянула Чукотку среди трех дальневосточных регионов, в которых сложилась самая "серьезная" ситуация с COVID-19.
– Во время пандемии сложности с госпитализацией возникли даже у тех знакомых, кто был в группе риска. Пенсионер 65+, сахарный диабет и проблемы с сердцем – его с тяжелыми симптомами ковида в первых рядах должны были увезти в больницу. Нет, пришлось дочери поднять шум, пригрозить прокуратурой и Росздравнадзором, – говорит Рузанова. – Но проблемы с медициной у нас были и до вируса. У меня оба родителя – инвалиды первой группы, папа умер от онкологии, мама лежачий больной. Так что я в теме. На реабилитацию инвалид, по медстандартам, должен дважды в год ложиться в больницу. За последние 5 лет удалось только дважды этого добиться. И мне пришлось подключать к этому депутатов, ОНФ. Но это же ненормально?! Ладно, я такая активная, а если пенсионер один – он же ничего не добьется. Раньше маме бесплатно выписывали лекарства (6 наименований), года четыре уже не дают 4 из этих 6. Говорят, потому что их не закупает департамент здравоохранения, стали покупать в коммерческой аптеке за свои деньги.
При этом большинство лекарств на Чукотке в сравнении с соседними регионами Сибири – на 40–60% дороже. И поступают они сюда с перебоями.
"Родина есть родина"
В прошлом году Чукотка стала лидером рейтинга по оттоку населения с показателем -177,4 (число уехавших на 10 тысяч населения).
По словам Игоря Ранава, потомственного оленевода, молодежь не хочет оставаться на Севере, сразу после школы стремится уехать с Чукотки.
– Что неудивительно, они же растут в интернатах, оторваны от традиций предков, нет опыта работы с родителями-оленеводами, нет воспоминаний о совместном труде. А если ты с детства этого не помнишь, не привык, какой интерес вникать в это после 17 лет? Это же тяжелый труд, – рассуждает Рузанова. – В итоге живя в оленеводческом регионе, мы, потомственные оленеводы, вынуждены покупать говядину по 1400 за кило (мякоти оленины не достать)!
Но многие обитатели Чукотки за ее пределами жизни себе, все-таки, не представляют.
– Несмотря на сложные условия жизни, уезжать отсюда не хочется, от родины ведь не убежишь, – говорит Анастасия Моисеенкова. – У нас есть жилье, куда переехать, но пока не хочется. Весной вышла на пенсию, уволилась, будем с мужем отдыхать – рыбалка (ведь нигде такой рыбалки нет!), грибы, ягоды, охота! Мы любители выезжать на природу. Весной – сноуборды!
– Такой природы, как на Чукотке, больше нигде нет. Я с детства с родителями рыбачу, не могу и недели провести без этого, и что-что, а рыба у нас вкуснейшая. Какие бы сложности ни появились у нас здесь, при попустительстве властей, родина есть родина. Просто не представляю, как жить в другом месте?! Я везде буду сильно скучать по тундре и арктической рыбалке. Надо здесь на своей родине жизнь улучшать, а не искать лучшей жизни в чужом краю, – считает Рузанова.
