100 лет назад, 15 января 1925 года, в эфир вышла первая советская любительская радиостанция нижегородца Федора Лобова. Почти сразу государство попыталось взять эфир под полный контроль, крайне неохотно выдавая лицензии на радиолюбительские передатчики. Но природа эфира не терпит пустот – и в 60-е годы минувшего века он наполнился голосами людей, построивших радиостанции на свой страх и риск. В СССР их называли "радиохулиганами".
Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш YouTube, инстаграм и телеграм.
Вот как вспоминает о тех временах писатель Владимир Ардаев, живший тогда возле Тюмени:
"С одной стороны, все это напоминало сегодняшнее изобилие FM-радиостанций. С другой – виртуальную жизнь в Интернете: те же чаты и форумы, где люди укрываются за псевдонимами-никами, не желая являть собеседникам свое истинное лицо. Но радиохулиганы 60-х скрывались за позывными не потому, что хотели в эфире выглядеть иначе, чем в реальной жизни – городок-то был маленький, и долго оставаться не узнанным было просто невозможно. Они прятались, потому что их искали".
Алхимия для бедных и Шуховская башня
...Запах канифоли и горячего припоя. Россыпи радиодеталей на столе. Окурок дымится в пепельнице, чашка со вчерашним холодным чаем шатко примостилась на стуле. Приемник с открытым кожухом сверкает радиолампами, как поверженная новогодняя елка. Еще одно точное движение отверткой, подстраивающей ферритовые сердечники, и в наушниках возникает захлестывающий, обволакивающий сознание звук. Как будто волны, бегущие по невидимой вселенной, раскачивают океан эфира в попытке выплеснуть что-то на берег. Плыви, плыви по нему, поворачивая рукоятку конденсатора! Слушай, лови незнакомые языки и точки-тире азбуки Морзе!
Радиосвязь – это азартная охота, на которую можно отправиться, не выходя из дома. Почти за столетие до изобретения компьютеров и интернета радиоэфир взял под домашний арест тысячи и миллионы радиолюбителей, открыв перед ними новое измерение.
Но радиоволны (а особенно короткие волны, где, начиная с 20-х годов минувшего века, было разрешено использовать любительские радиостанции) – очень капризная стихия: они могут угасать, так что радиостанцию не будет слышно даже в ста километрах, а могут огибать препятствия, отражаться от тропосферы и вообще облетать весь земной шар. Все зависит от погоды, вспышек на солнце и уймы других факторов. И конечно, от качества аппаратуры и умений радиолюбителя.
Любительская радиосвязь – это спорт, в котором нет пауз и перерывов: день и ночь в эфире слушают – и пытаются быть услышанными. Те, кому повезло, при удачном приеме получают по почте "визитки"-подтверждения (так называемые QSL-карточки), а набравший нужное количество карточек радист-любитель может стать обладателем диплома.
Подобной "охоте за связью" больше ста лет, она стартовала в начале 20-х годов прошлого века, когда множество любительских станций появилось не только в Америке и в Европе, но и в некоторых странах Азии, например в Японии, Китае, даже в Иране. Но только не в Советской России.
Потому что в России было не до того, там люди в это время охотились не за слабыми сигналами в эфире, а друг на друга. Но когда Гражданская война подходила к концу, на Шаболовке уже возносилась к небу Шуховская радиобашня, с которой Ленин планировал оповещать Россию и весь мир о том, как большевики правы и непогрешимы.
Планировал, но не успел. В СССР регулярное радиовещание началось лишь в 1924 году, когда в Москве появилась Радиостанция имени Коминтерна.
Но и ее слушать было практически некому – приемников в СССР не производилось, радиодеталей промышленность не выпускала. Чтобы подпасть под радиопропаганду Кремля, населению приходилось прилагать огромные усилия. В сельских клубах где-то добывались наушники, из кусков осветительных проводов делались антенны и наматывались катушки, а детектор (диод) для приемников и вовсе приходилось делать алхимическим способом. В наперсток насыпали кристаллы серы и клали его в печь. Когда сера сплавлялась в один кристалл и остывала, с помощью иголки на этом кристалле искали точку полупроводимости. И детектор был готов. Эту первую изготовленную в СССР радиодеталь подключали к антенне, катушке и наушникам, и в них раздавался торжествующий победу над эфиром голос: "Внимание! Говорит Москва!"
Конечно, для простых сельских жителей это было настоящей магией. А вот для интеллигентов, знающих, как обстоит дело за рубежом, – форменным позором. Там ведь давно работали десятки мощных радиостанций, и приемники с ламповыми усилителями имелись во многих домах. Поэтому энтузиасты тормошили советскую власть, умоляя выделить деньги на развитие радиовещания и радиолюбительства. Но нашли, право, кого тормошить. Денег, конечно, не было. Кремль не мог (да и не особо хотел) спасать народ от голода в Поволжье, что уж говорить о каком-то радио…
И "радиофикация" СССР началась с помощью дешевых бумажных изданий. В первую очередь – посредством журнала "Радиолюбитель" (позднее его переименовали в "Радио"), который начали издавать летом 1924 года. Там как раз и рассказывалось, как с помощью нехитрых деревенских средств сделать радиоприемник. Мол, пускай советские холопы радиофицируют себя сами! Но все-таки в нескольких городах при физических факультетах (где оставались неразграбленные приборы и радиодетали) открылись радиолаборатории. В том числе и в Нижнем Новгороде, куда из Твери, чтобы ее возглавить, еще в 1918 году приехал сам Бонч-Бруевич.
Нет, конечно, не знаменитый комиссар, соратник Ленина, а другой Бонч-Бруевич, Михаил, его дальний родственник. Но тоже человек известный. Профессор, специалист по катодным радиолампам, создавший когда-то в Твери их первое производство (в революцию оно закрылось). Вместо завода в Твери, от которого практически ничего не осталось, Бонч-Бруевич по поручению Ленина наладил штучное производство ламп в Нижнем Новгороде. Там же под его руководством собрали мощный передатчик, который вслед за Радиостанцией Коминтерна начал вещание на близлежащие города и села. Правда, содержание передач было исключительно "техническим" – как правильно настраивать антенны приемников, какие детали в них использовать… Это и неудивительно. Ведь главными слушателями были радиолюбители – ни у кого другого радиоприемников еще не было.
Да, радиолюбительство в СССР развилось благодаря популярным журналам и передачам, и возникло оно не от хорошей жизни, а просто потому, что другого способа получить собственный радиоприемник до начала 30-х годов не существовало. Только собрать самому. Зато дефицит радиодеталей и информации научил энтузиастов искать хитроумные решения и придумывать необычные схемы.
Одним из таких энтузиастов был нижегородец Федор Лбов, по профессии простой бухгалтер. Уже в начале 20-х годов, начитавшись статей в "Радиолюбителе" и другой литературы, он собрал первый детекторный приемник. Но ему хотелось большего – собрать усилитель, может быть, даже передатчик. В поисках радиоламп и прочих деталей Лбов однажды попал в Нижегородскую радиолабораторию, где встретился с Бонч-Бруевичем, и тот предложил ему должность лаборанта.
В голодные послевоенные годы, когда НЭП уже кончался, профессия бухгалтера временно выходила из моды – и потому Лбов с радостью согласился. Согласился и потому, что теперь дефицитные радиодетали были под боком.
Передатчик мощностью в половину лошадиной силы
Но все-таки Лбов был честным радиолюбителем, а вовсе не радиохулиганом (о них – дальше). Поэтому он детали для радиопередатчика в лаборатории не украл, а одолжил, и вообще постарался все сделать по закону. Правда, закона о частных радиостанциях в СССР еще не было, и потому он получил от губернского исполкома согласие на "устройство любительской радиотелефонной станции с передатчиком мощностью не более ½ лошадиной силы". По-научному – что-то около 350 ватт.
Да, передатчик у него получился слабенький, но из ламп, которые выпускала контора Бонч-Бруевича, большего "выжать" тогда не получалось. Зато позывной для радиостанции Лбов придумал сам: Р1ФЛ, что означало "Россия, первая, Федор Лбов". Эти позывные и отстучал телеграфным ключом в эфир 15 января 1925 года, присовокупив к ним стандартную просьбу и адрес: "Сообщите о слышимости, Россия, Нижний Новгород, Новая, 40".
И – о чудо! – через сутки пришла телеграмма: "Вы громки на 96 метрах, буду слушать в 18.00 по Гринвичскому времени". Адресат находился в Иране, за 2000 верст от Нижнего Новгорода. Так в СССР появилась первая любительская радиостанция. О ней немедленно написал "Радиолюбитель", и Лбов стал знаменитостью. Не удивительно, что, когда в 1926 году Совет Народных Комиссаров СССР своим постановлением разрешил иметь радиостанции в частном пользовании, первым в стране право на ее установку получил именно Лбов.
Впрочем, таких разрешений до конца 50-х годов в СССР было выдано мало – всего несколько сотен. И в основном людям знаменитым, вроде Кренкеля, радиста с парохода "Челюскин". Когда же наступили недобрые 30-е годы, и каждый, кто имел возможность выходить в эфир, стал в глазах ГПУ потенциальным шпионом, радистов-любителей начали сажать. И тут Федор Лбов тоже оказался одним из первых. Он провел в лагерях больше десяти лет, но выжил, и, вернувшись после смерти Сталина из ссылки, еще получил звание почетного радиста.
Как эфир выплеснулся из "тарелки"
За это время в радиолюбительском мире СССР изменилось решительно все. В середине 30-х годов начался наконец выпуск бытовых ламповых приемников для населения. "СВД", "искры", "эфиры", "рекорды" и другие тяжеловесные полированные ящики появились на прилавках магазинов. Они стоили огромных денег, к тому же за них надо было платить ежегодные взносы.
Все ламповые радиоприемники (в том числе самодельные) требовали обязательной регистрации – это правило действовало вплоть до 1962 года. Что же касается любительских радиостанций, то они перекочевали в клубы ДОСААФ. Там за радиолюбителями удобнее было следить. Совсем без специалистов по дальней радиосвязи обойтись было нельзя – они требовались для армии. Но и "висеть" в эфире, наполненном "капиталистическими" позывными, им без присмотра не разрешалось.
Впрочем, радиостанций, как и радиоприемников, все еще было немного. Несмотря на усилия Бонч-Бруевича и работу многочисленных госкомиссий, радиодеталей в СССР выпускалось на порядок меньше, чем в других странах: не хватало культуры производства. Это отставание (примерно в 10–15 лет) сохранилось до наших дней – и теперь касается производства полупроводников и микрочипов.
Тогда же в России (вернее, в СССР) камнем преткновения были радиолампы, которые упорно не желали становиться "на конвейер", оставаясь штучным товаром. Потому основным способом радиопропаганды стало проводное вещание. "Рупор", "Блин", "Тарелка", "Громкоговоритель" – вот с этими незамысловатыми приборами все было в порядке, они имелись в каждом доме и висели на улицах городов. Из них граждане первой в мире социалистической державы и узнали в 1941 году, что началась война.
В июне 1941-го советский эфир почти опустел. Все частные и ДОСААФовские радиостанции были сданы на склады, все ламповые радиоприемники были конфискованы у населения. Всех, кто обучался в радиокружках, отправили на фронт радистами. Впрочем, нет. На всех радиостанций не хватало – Советская Армия на тот момент драматически уступала немецкой в смысле радиофикации. У немцев радиостанции уже были на танках и в самолетах, а в Красной Армии даже между штабами связь часто осуществлялась лишь по проводам. И выходцы из радиокружков ДОСААФ, которым вместо настройки гетеродинов приходилось разматывать катушки телефонных проводов под огнем, гибли один за другим. Именно отсутствие связи в первые годы войны стало одной из причин колоссальных потерь, которые понесли советские войска.
Но когда начались поставки по ленд-лизу, немалая их доля пришлась на радиоаппаратуру. Первоклассные американские и английские рации, приемники, трансиверы, работавшие в широком диапазоне волн, не только решили проблемы боевого взаимодействия красноармейцев и их командиров, но и приучили слушать эфир (откуда раздавались звуки джаза, фокстротов и другой запредельно прекрасной музыки) десятки тысяч простых советских людей.
После войны интерес к радио в СССР вышел на новый уровень. И, хотя с 1951 по 1956 год советским радиолюбителям категорически запрещалось проводить связь с "капиталистическими" коллегами, число любительских радиостанций в СССР продолжало расти. Многие, кстати, использовали списанную военную аппаратуру, в частности великолепный американский приемник фирмы RCA, AR-88, который поставлялся в войска всю войну. Забавно, но этот аппарат как раз был изначально предназначен для радиолюбителей, когда его разработали в конце 30-х годов. С началом войны Пентагон просто выкупил на него лицензию – и представил правительству как собственную военную разработку (в США тоже умели и умеют "пилить бюджет"). Но справедливость восторжествовала, и вместо окопов и блиндажей RCA AR-88 в итоге все-таки занял свое место в комнатах радиолюбителей. Кто-то, говорят, использует его до сих пор...
Короче говоря, к моменту, когда первопроходец советского любительского эфира Федор Лбов вернулся в Нижний Новгород (тогда, разумеется, Горький) из мест не стол отдаленных, он застал в эфире чрезвычайное оживление. Должно быть, вскоре оно даже показалось ему чрезмерным. Потому что, продолжая каждый день включать свою радиостанцию (а Лбов дожил до 1976 года), он все чаще сталкивался с радиохулиганами, которые его, честного радиолюбителя, возмущали до глубины души.
Волшебная лампа 6П3С
А между почим, в появлении советских радиохулиганов главную роль тоже сыграла та самая американская компания RCA. И это не шутка. Дело в том, что еще в далеком 1935 году она выпустила в США радиолампу 6L6, одну из самых удачных в мировой истории. Это был мощный усилитель токов низкой частоты, то есть отличная лампа для музыки и звука. Ее запихивали в приемники, радиолы, и вообще куда придется. В 1942 году вместе с ленд-лизовскими военными радиостанциями (и тем же RCA AR-88) тысячи таких ламп попали в СССР, и после войны их лицензионные копии стали основой для советской электроники. Лампа была так хороша, что, однажды освоив производство, ее продолжали выпускать на советских заводах даже после наступления "транзисторной" эпохи, вплоть до 80-х годов, и по советскому ГОСТу она называлась 6П3С.
Но у любого технического изделия, которое выпускается долго, люди находят, что называется, "недокументированные возможности". Лампа оказалась очень мощным усилителем не только низких, но и высоких частот, а значит, подходила для изготовления кустарных радиопередатчиков. Это открытие сделал неизвестный радиолюбитель в начале 50-х годов, вскоре после смерти Сталина – и набросал на бумаге незамысловатую схему. Лампа 6П3С, несколько резисторов, пара конденсаторов, катушка и антенна. И все.
Закаленные трудностями с радиодеталями в двух поколениях, советские радиолюбители достигли той вершины изобретательности, когда буквально из мусора рождался шедевр инженерной мысли. Аппарат, который в народе называли "балалайкой", "шарманкой" или "приставкой", можно было собрать буквально за час, и в 60-е годы он вызвал в СССР нечто вроде "радиолюбительского бума" с сотнями самодеятельных радиостанций, работавших вне правил и сетей вещания.
Вне правил – потому что даже в "оттепель" стать официальным владельцем радиостанции в СССР было очень непросто. Нужно было состоять в ДОСААФе, платить взносы, несколько лет посещать радиокружок, сдать экзамен по азбуке Морзе и радиолюбительским кодам, и так далее. На саму радиостанцию тоже требовалось множество сертификатов и одобрений, за каждую детальку в ней надо было предъявить чек. На все это уходило несколько лет. Но и после того, как комиссия выдавала радиолюбителю позывной и допускала в эфир, ему требовалось еще отдельное разрешение на работу с иностранцами, и он не имел права "болтать в эфире ни о чем лишнем". Только о качестве связи, и, максимум, о погоде.
Конечно, были те, кто соблюдал все эти требования. Однако большинство (и в первую очередь подростки, школьники и студенты – именно из них состоял "боевой костяк" радиохулиганов) шло коротким путем: выкинул на улицу антенну, спаял "балалайку" ("приставку", "волынку", "аппарат"), подсоединил к ней обычный усилитель от приемника или магнитофона, воткнул микрофон, вышел в эфир — и вещай!
Не спортивно, зато эффективно.
Вещание как правило велось на средних волнах, и "шарманки" как раз попадали в диапазон, который принимали бытовые радиоприемники (выше 1500 кГц, "за 200 метров в край шкалы"). Передатчики "били" километров на 20-30 в сельской местности, а в городах максимум на микрорайон, но этого было довольно, чтобы у каждого радиохулигана появилась своя аудитория. И эту аудиторию они часто знали в лицо. Ведь познакомиться с девочкой, сообщив, что можешь ночью поставить ей любимую песню по радио, было высшим шиком!
"Увлечение эфиром было повальным. Достаточно сказать, что в это время любой пацан, выходящий в эфир, имел на два балла выше проходимость среди девчонок, нежели не имевший представления об эфире", - вспоминает Сергей Ш. из Пятигорска. - "Но главной притягательной силой эфира была свобода. Свобода высказываний, свобода крутить музыку, которую все слушали во дворе, свобода иметь мощный или не очень передатчик, длинную или короткую антенну, свобода самовыражения".
В 60-е годы в некоторых поселках и городах одновременно могло действовать несколько десятков "хулиганских" радиостанций, операторы которых придумывали для себя самые экзотические позывные: "Черная метка", "Соловей", "Черная кошка", "Пересмешник", "Стрелочник", "Борода"… Большинство были друг с другом знакомы, и "шарманки" нередко заменяли им отсутствовавшую во многих населенных пунктах телефонную связь. По ночам радиохулиганы (среди них, кстати, были не только юноши, но и девушки) просто болтали о жизни, травили анекдоты, заигрывали, ссорились, и вообще занимались всем тем, чем во все времена занимаются подростки, собравшись вместе. Но были среди радиохулиганов не только школьники и студенты. Вот как вспоминает об этом участник форума под ником "Бывалый":
"...С отечественной войны пришло много боевых радистов, а военный синдром они заливали водкой. Но вот в 1957 году, когда наступила оттепель и в Москве прошел международный фестиваль молодежи, все поняли, что наконец-то МОЖНО… У нас в Тюмени (Западная Сибирь) таких радистов нашлось около десятка. В том числе и мой отец (стрелок-радист бомбера). Я лично знал всех мужиков в городе, потому что они собирались на ул. Первомайская у горсада на толковище, а отец таскал меня с собой. Я был тогда, как поется в песне, "ниже стремени". Отец хулиганил с улицы Щорса из сарая, а я часто был на шухере. Это было уже около 60-63 года. Ближе к 68 году и я собрал свою первую шарманку...".
Но большинству приходилось вещать из квартир, и делали они это по ночам — потому что так было меньше шансов "спалиться". Ведь построенные на 6П3С "балалайки" и "шарманки" излучали невероятное количество помех во всех диапазонах, и в доме, где жил радиохулиган, порой невозможно было слушать обычное радио, а на экранах телевизоров частенько "шел снег". Поэтому старались выходить в эфир ближе к полуночи, когда кончались радио- и телевизионные передачи, и законопослушные обыватели ложились спать.
Впрочем, не все радиохулиганы берегли их покой. Рассказывают, будто бы в подмосковном городе Долгопрудный в конце 70-х годов несколько десятков школьников подключили усилители к сети проводного вещания, и после полуночи регулярно устраивали форум на целый микрорайон из дюжины многоэтажных домов! При этом жители, забывавшие выключить на ночь свои радиоточки, оказывались как бы в эпицентре молодежной вечеринки. Удивительно, но подростков никто не поймал – ни милиция, ни родители. Форум угас как-то сам собой, когда им самим все это надоело. Правда, переговаривались они по проводам, и радиохулиганами могут считаться только условно…
Охота за "шарманщиками"
Что же касается настоящих радиохулиганов, то против них очень скоро начали применяться жесткие меры. Впрочем, времена были "вегетарианские", а никаких политических подтекстов "шарманщики", как правило, в виду не имели. Максимум крамолы, какая встречалась в их передачах – песенки Аркаши Северного да скабрезные анекдоты. Поэтому КГБ этим ничуть не заинтересовался, и сразу передал вопрос в ведение МВД. Мол, ловите и разбирайтесь! Чего сложного? Пеленгуйте, выписывайте штрафы, и конфискуйте аппаратуру.
Соответствующий закон приняли в начале 60-х, он в основном предполагал за радиохулиганство штраф до 50 рублей (и только за "злостные" случаи до полутора лет лишения свободы).
Но у милиции пеленговать было нечем. Особенно в "глубинке". Если в столицах (в Москве и в Ленинграде) худо-бедно удалось найти пару пеленгаторов, то в прочих городах и весях, где радиохулиганство процветало пышным цветом, имелись лишь штатные сотрудники и комсомольские активисты, от которых толку было мало. Тем более что многие комсомольцы сами занимались радиохулиганством – или слушали по ночам хулиганские эфиры.
Поэтому борьбой с радиолюбителями милиция занималась неохотно, и во многих городах СССР обладатели "шарманок" безмятежно продолжали выходить в эфир до начала 70-х годов. Главными их врагами были бдительные старушки у подъездов и собственные родители, обещавшие за двойки оборвать провода (а позднее, наверное, жены и тещи).
Но эта идиллия закончилась, как и все прочие послабления в СССР, случавшиеся по недогляду. И при Брежневе началась "кампания" против радиохулиганов.
Сперва милиция действовала, используя подручные средства. Например, в Дзержинском районе Новосибирска в начале 70-х сотрудники милиции в штатском ходили по улицам с обычными транзисторными радиоприемниками, стараясь найти место, где хулигана лучше слышно. Придя к подозрительному дому, расспрашивали бабулек на лавочках. Разглядывали, не выходит ли из какого-то окна антенный провод. Худо-бедно им удалось арестовать пару подростков-радиолюбителей, одного из которых стали использовать как "приманку".
Прослушивая эфир, милиционеры и сотрудники комсомольского оперотряда "вычисляли" других операторов. Один из них под позывным "Королевич", которого ловили особенно долго, сам выдал себя, сообщив однажды вечером: "Извините, дорогие товарищи радиооператоры, мне нужно ложиться спать, потому что завтра ехать на конференцию". Он оказался делегатом всесоюзной комсомольской конференции – и именно это его подвело. "Через пять дней его взяли" - с нескрываемым торжеством заключал журналист в статье "Эфир над Запсибом чистый", опубликованной в рубрике "Комсомольские будни" одной из новосибирских газет.
Вообще, в 70-е годы статьи о радиохулиганах стали постоянным украшением газетных полос. Больше всех старался журнал "Радио", в котором, впрочем, одновременно публиковались схемы любительских радиостанций, которые можно было сделать "на коленке". А на соседних страницах – душещипательные истории о том, как жестокие радиохулиганы мешали связи машин "Скорой помощи" или ставили помехи при переговорах диспетчеров аэропорта. И, конечно, репортажи из зала суда над радиохулиганами. Что поделать, "кампания"!
Чтобы "чистить эфир", к концу 70-х годов в распоряжение МВД поступило сразу несколько десятков "УАЗиков" с мобильными пеленгаторами. Правда, эти машины с фанерным верхом (через металл пеленгатор не работал) очень выделялись на улицах советских городов, и, заметив одну из них, радиохулиганы немедленно объявляли "режим тишины". Зато такие пеленгаторы были очень эффективны в деревнях, где легко вычислялся какой-нибудь сарай или избушка с радиопередатчиком. Подкравшись к дверям, милиционеры врывались вовнутрь и...
Да, по закону, чтобы предъявить обвинение, нелегального оператора надо было поймать "с поличным", рядом с радиостанцией. Вот для этого и использовался иногда "подсадной" оператор, который заставлял своего коллегу увлечься разговором и потерять бдительность. За это время милиционеры подъезжали к дому, или поднимались по лестнице в подъезде, неожиданно звонили в дверь, и если им кто-нибудь открывал, составляли протокол о "хулиганстве с использованием технических средств". После чего конфисковали всю технику – радиостанцию, приемник, телевизор, и даже пылесос. Вплоть до утюга (говорят, это не шутки!). Самих радиохулиганов отправляли в отделение милиции для допроса. Как правило, дело кончалось штрафом и выговором по месту работы.
Не так уж страшно. Но вот аппаратура – она для радиолюбителей была подчас дороже жизни.
Осознав, что милиция стоит у дверей, одни умудрялись за считанные секунды разобрать "шарманку" на части, и распихать детали по карманам. Другие прятали ее где-то в шкафах между книгами. Но самый знаменитый случай – когда один из радиохулиганов, едва увидев милиционера, метнулся на кухню и утопил "шарманку" в огромной кастрюле с борщом. Правда, в радиолюбительском сообществе эту историю считают лишь анекдотом, но время от времени (примерно раз в 5-10 лет) на разных форумах появляется кто-нибудь, готовый поклясться, что это была его "шарманка" и его борщ.
"Не будем о грустном"
Как бы то ни было, битву с радиохулиганами, советская власть проиграла точно также, как и остальные свои кампании, вроде "битвы за урожай". В столицах, где за этим особенно следили, эфир оставался относительно "чистым", но стоило отъехать от Москвы хоть на сто километров, и на средних волнах то там, то тут уже слышались ломающиеся подростковые голоса, звучали гитарные аккорды, и от города к городу их становилось все больше и больше. Радиохулиганы как-то незаметно захватывали и диапазон коротких волн, где требовалась более сложная аппаратура. Но там их "вычислить" было сложнее, да они никому особо и не мешали, разве что выводили из себя "разрешенных" радиолюбителей-коротковолновиков…
И все равно, закончилась все это, как сказано у Элиота, "не взрывом, но всхлипом". В начале 90-х годов, когда в Россию из Китая хлынул поток аппаратуры, радиохулиганство перестало быть уделом технарей-романтиков. Теперь купить рацию и выйти в эфир мог кто угодно. В какой-то момент казалось, что "гражданские" диапазоны связи готовы лопнуть от переполнивших их операторов. А потом они почти все исчезли.
Большинству стало скучно. К тому же появился Интернет, общение в котором казалось более привлекательным. И радиохулиганы почти пропали из российского эфира. До начала двухтысячных некоторые еще пытались организовать музыкальное вещание на УКВ диапазоне (единственном, где еще оставался массовый радиослушатель), и, говорят, даже устраивали телепередачи. Но вскоре пропали и эти сигналы. В эфире остались единицы, да и то их чаще замечают на разрешенном "гражданском" диапазоне СВ, где работают, например, рации "дальнобойщиков".
На первый взгляд, радиохулиганство стало историей. Эфир сдался Интернету. Теперь у радистов старых времен есть свой сайт и форум, на котором они обсуждают технические проблемы и вспоминают минувшие времена. Большинству участников этого огромного (около 3000 зарегистрированных пользователей!) сообщества давно за 60, а новых подростков и студентов, опьяненных романтикой эфира, кажется, считанные единицы.
"...Я думаю, что мы последние свободные радисты из молодёжи, нового прихода не намечается", - пишет на форуме участник под ником RADIO36. - "Я, Крона, Тамбов, Якут, Кузьмич, может ещё пара человек, о которых я не знаю и всё. Ну... Как говорится, не будем о грустном", –пишет участник чата.
Однако достаточно, как советует один из администраторов форума, взять хороший приемник, теплую палатку с печкой, побольше аккумуляторов и на пару дней (как минимум) выехать за город, – и картина полностью изменится. Вдалеке от больших городов, где нет промышленных помех, эфир оживает. Особенно ночью, на "интересных" частотах, которые до сих пор популярны у свободных операторов: АМ - 1.9МГц (+/-100кГц), 3.1МГц (+/-100кГц) и в SSB (нижняя боковая полоса) – 2920кГц (+/-69 кГц). Здесь продолжаются переговоры "романтиков эфира", звучат позывные со всех континентов, и ощущение братства людей, голоса которых преодолевает гигантские расстояния, кажется настоящим волшебством. И да, тут еще действует негласная радиолюбительская этика (которой, кстати, придерживались и радиохулиганы), запрещающая "засорять" эфир агрессивными спорами и нецензурной бранью. Боты сюда не проникают, и эти частоты – почти ностальгический образец того человеческого общения, о котором мы начали уже забывать... Может быть, в этом и состоит сегодня притягательная сила эфира?
Увы, на коротких волнах все не так чисто. После начала войны в Украине частоты 3700, 7050 и 7055 кГц стали настоящей "эфирной помойкой", и там со скоростью десяти матерных этажей в минуту эфирные тролли возводят здание новой России. Они будто бы спорят с украинскими оппонентами (которые, впрочем, тоже за матерным словом в карман не лезут) – а на самом деле круглосуточной руганью просто уничтожают свободную территорию эфира, превращая ее в непригодное для жизни пространство. Старый способ что-нибудь присвоить: загадить до неприличия.
Правда, радиохулиганы им тоже никогда не гнушались. Как пишет Владимир Ардаев:
"...используя опыт государства, которое строило специальные станции-"глушилки" для создания искусственных помех "вражеским голосам", радиохулиганы, бывало, глушили друг друга. Настроившись на волну нежелательного конкурента, выдавали в эфир какой-нибудь свист или треск. Но еще круче считалось забить кого-то не помехами, а собственным "чистым" сигналом. Для этого-то и пристраивались к передатчикам мощные усилители. Впрочем, выяснение отношений в эфире иногда продолжалось, как сейчас говорят, "в реале" – с помощью кулаков…"
Все-таки не зря их называли хулиганами.
