Голландская фамилия Де Витт прославилась в российской истории благодаря С. Ю. Витте, строителю Транссибирской железной дороги, реформатору финансовой системы и председателю Кабинета министров во время революции 1905–1907 гг. Появившись в России при Петре Первом, Де Витты стали русскими баронами Витте и служили династии Романовых до самого её конца, до отречения Николая Второго в марте 1917 г. С приходом к власти большевиков все они стали "классовыми врагами" нового режима. Тем удивительнее история Петра Витте, которого этот режим пощадил по весьма необычным причинам.
В камере Новониколаевского ЧК, куда Петра Александровича посадили в 1921 году, было фантастически грязно – помещение кишело вшами. Но, будучи человеком ученым и, более того, учеником самого Менделеева, Витте с помощью подручных средств провел дезинфекцию камеры и этим спас не только себя, но и других заключенных.
От своих голландских предков он унаследовал протестантское отношение к труду как высшей человеческой добродетели. Барон Витте всю жизнь трудился, не покладая рук. Во время Голодомора он варил сахар из сока растений, шил одежду и обувь, мастерил мебель и сам удивлялся тому, что он до сих пор жив и на свободе, хотя не скрывает ненависти к советскому режиму и лично товарищу Сталину.
При этом Витте всю жизнь честно работал в советских учреждениях по специальности "агрохимия" (диплом Московского императорского университета, 1898 год) и дожил до 78 лет.
После чудесного освобождения из тюрьмы ЧК в 1922 году, он пытался уехать из СССР в Польшу или в Монголию, где у него был арендован большой участок земли, но быстро понял, что за границу его не отпустят, и смирился.
Диди и Биби
О семье Витте и о дальшейшей судьбе Петра Александровича и его близких рассказывает его правнучка Вера Винн.
– В семье у него было прозвище – Диди, а у его жены – Веры Павловны Красовской – Биби. Меня назвали в ее честь, – рассказывает Вера Винн.
– Петр Александрович приходится родственником Сергею Юльевичу Витте, председателю совета министров России во времена Николая II?
– По поводу родства с премьер-министром в семье всегда были противоречивые мнения. Американские родственники утверждали, что Сергею Юльевичу Витте приходился Диди двоюродным братом, но моя бабушка считала, что Сергей Юльевич нам не родственник. Потому что наши Витте – из баронов, а Сергей Витте – нет.
– Что вы знаете о происхождении семьи Де Витт и когда ваши голландские предки появились в России?
– Бабушка говорила, что в нашем родословном древе значились знаменитые братья Ян и Корнелиус Де Витт. После того, как оранжисты растерзали их в Гааге в августе 1672 года, их семьи перебрались в Германию, где они поменяли фамилию Де Витт на немецкий лад и стали Витте, оттуда какие-то ветви родословного древа разнесло по свету.
В России Витте появились лет 300 назад. Воевали, служили, трудились на благо России. В семье бабушки немного играли в Нидерланды – девочки по случаю обряжались в голландские костюмы, любили книги Дюма “Черный Тюльпан” и Мэри Додж “Серебряные коньки”. Бабушка шила моей маме и ее сестре тете Наташе голландские шапочки. Брат бабушки Александр (Шурик) во время второго ареста в 1937 году назвался голландцем..
– А как произошло знакомство Петра Александровича с Дмитрием Менделеевым?
– В 1898 году Диди закончил МГУ с дипломом первой степени по специальности "Агрономическая химия". Это была сравнительно новая наука. Основоположником агрохимии в России был Менделеев. Бабушка и другие родственники говорили, что Диди учился у Менделеева. Я не знаю, что это означает. Возможно, Диди с консультировался с Менделеевым при написании диплома. Точно известно, что Менделеев хотел рекомендовать Диди на должность преподавателя университета, но не стал этого делать, поскольку Диди заикался, и Менделеев рассудил, что профессора из него не выйдет. Правда, потом, когда Диди сам стал профессором, он перед студентами не заикался.
Окончив университет, Петр Витте работал по изучению почв в Волынской губернии, участвовал в экспедиции по орошению на юге России, заведовал Михайловской ирригационной станцией в Донской области, с 1901 года возглавил Тингутинский опытный орошаемый участок в Астраханской губернии, за 15 лет превратив его в оазис. В 1913 году барон Витте изыскал средства для постройки сельскохозяйственной школы для калмыцких детей, построил и возглавил строительную комиссию, созданную для возведения главного здания школы и других необходимых служб.
Монголия. Унгерн. Арест
– Часть жизни вашего прадеда была связана с Монголией. Кажется, он даже собирался там поселиться навсегда?
– Действительно, он взял много земли в аренду, сроком на 99 лет, в Урге, которая теперь называется Улан-Батор.
Историю и материалы экспедиции по исследованию Монголии 1914–1917 гг. в России начали изучать сравнительно недавно. Первоначально экспедицию, организованную Департаментом земледелия, возглавлял известный монголовед Сергей Андреевич Козин, но вскоре он передал руководство своему другу и заместителю барону Петру Александровичу Витте.
Сначала в Монголию поехал Петр Александрович, а вслед за ним его жена Вера Павловна (в девичестве Красовская) и дети. Детей было шестеро: Ксения, Борис, Александр, Елена, Ирина и Владимир. Правда, старшая Ксения вскоре вернулась в Петроград, где она училась на курсах, но до февральского переворота она приезжала на каникулы, о чем оставила интересные воспоминания.
Экспедиция по исследованию Могнолии состояла из нескольких партий. В своих воспоминаниях, основанных на дневниках, которые она вела с 1900 года, Ксения вспоминает об этих партиях, которые “…были хорошо укомплектованы специалистами- почвоведами, геологами, ботаниками, геодезистами и экономистами. Партии направлялись по разработанным маршрутам… В одной из партий, в которой был отец, принимали участие мой брат Борис и я. От папы я получила задание изучить планктон рек и озер и вести съемку в боковых разрезах... Все партии были прекрасно оснащены. Приборы отец закупил в Петрограде, а остальное было изготовлено на месте, т. е. в Урге. У нас были прекрасные палатки на двоих с брезентовым дном и китайской клеенкой, толстый войлок и матрасики, кто желал, были и складные кровати, но мы с братом ими не пользовались. У каждого участника партии была верховая лошадь с седлом, к которому были прикреплены необходимые вещи на случай, если надо переодеться. Там же были чашка и ложка, туда же можно было складывать экспонаты, была и небольшая сумочка спереди седла с тетрадью, записной книжкой и компасом. Было в экспедиции 12 верблюдов, которые везли оборудование, палатки и все необходимое в специальных плоских ящиках для вьючения" (из воспоминаний Ксении Петровны Шумаковой из архива ее внучки Ксении Борисовны Шумаковой). В числе материалов, собранных экспедицией Витте, были описания караулов, административная карта, картограммы распространения лесов Монголии, метерологические данные, материалы о возможном использовании поверхности, о кормовой производительности, геологическая коллекция, гербарий.
Одновременно с руководством экспедиции Витте работал в правительстве Монголии – с декабря 1916 года был финансовым советником монгольского правительства, ответственным за организацию государственного имущества страны. Витте начал быстро осуществлять необходимые реформы. Он создал Комитет реформ, в котором должны были участвовать представители всех управлений монгольского правительства, провел первую в истории Монголии перепись населения и скота, денежную реформу, открыл знаменитое месторождение бурого угля в Налайхской долине.
В 1915 году барон Витте обнаружил развалины монастыря Сарьдагийн-хийд. "Этот монастырь на высоких склонах Хэнтэйских гор (1500–2500 метров над уровнем моря) был построен Дзанабазаром в 1654–1680 гг. согласно наставлению его главного духовного учителя, Панчен-ламы IV Лобсан Чойгьена (1570–1662)…. Петр Витте, человек чрезвычайно образованный, одаренный и порядочный, надо полагать, пользовался особым доверием верховного хутухты Монголии – Богдо-гэгэна Восьмого. Вероятно, монголы считали его представителем благородного рода дарханов, так как он мастерски владел разнообразными ремеслами и даже держал в рабочем кабинете кузнечную наковальню" (Из книги: Сыртыпова С.Д. Будда Акшобхья в Монголии. "Ориенталистика". 2019; 2(4):817-837). Действительно, барон Витте пользовался большим уважением монголов, которые называли его Холзын-нойон, то есть "лысый господин" (у монголов лысина является признаком мудрости, а Витте и правда рано облысел).
Во время китайской оккупации Монголии (октябрь 1919 – февраль 1921) барон Витте продолжал свою деятельность на благо Монголии и ее народа. Он возглавил установление первой в истории Монголии электростанции. Для этого в Германии был заказан электрогенератор, доставлен в Китай и оттуда через Гоби на 62 верблюдах в Монголию.
После того как Роман Унгерн-Штернберг разбил китайской гарнизон в Урге, тем самым положив конец китайской оккупации в Монголии в начале февраля 1921 года, барон Витте стал советником Верховного Правителя Монголии Ламы Богдо-гэгэна VIII.
– Весной 1921 года, кстати, ровно сто лет назад, Монголию освободил от китайской оккупации барон Унгерн, чья Азиатская дивизия штурмом взяла Ургу. Насколько я знаю, Петру Александровичу приходилось лично встречаться с этим человеком. Какие предания о бароне сохранились в вашей семье?
– О сумасшедшем Унгерн-Штернберге и о зверствах, творимых в Монголии по его приказам, хорошо известно. Они описаны в мемуарах Бориса Волкова “Об Унгерне”, о них свидетельствовали другие очевидцы. Борис Волков был колчаковским офицером-разведчиком, талантливым поэтом и писателем, мемуаристом, публицистом. Кроме того, он был первым мужем дочери барона Витте Елены, которую в Монголии называли “принцессой Гоби” за ее умение скакать на лошади и прекрасно стрелять. Кстати, все Витте были великолепными всадниками и – кроме младшей дочери Ирины – отличными охотниками. Сам барон Витте стрелял без промаха “от бедра”.
Избежать участи многих русских, зверски убитых унгерновцами, ему невольно помогли не только его высокий авторитет среди монгольской знати и простых монголов, но и, конечно профессионализм – Унгерн нуждался в хороших, опытных специалистах.
Барон Витте и Унгерн лично встречались четыре раза. В последний раз Витте безуспешно пытался отсоветовать Унгерну поход на советскую Россию.
Если бы бандиты Унгерна обнаружили, что у Витте в их “Консульском доме” скрывались евреи, ни Петр Александрович, ни члены его семьи не выжили бы. Идеологический и практический предшественник Гитлера Унгерн евреев уничтожал.
– Что произошло с вашим прадедом после того, как в Монголию пришла Красная армия?
– После разгрома Унгерна в декабре 1921 года красные вломились в консульский дом, в котором жили Витте, и после обыска арестовали Петра Александровича. Во время обыска забрали не только ценные вещи, фотографии, письма, но и старинное родословное древо, коренящеееся в Голландии, где Витте носили фамилию Де Витт.
Диди арестовали и вместе с другими арестантами пешком погнали под конвоем в Новониколаевск. Он вспоминал, что, когда подходили к богатым сибирским селениям, охранники говорили: “Мы отойдем, а вы ругайте большевиков”. Арестованные так и делали, и люди выносили им еду. Большую часть этой еды охранники забирали себе, но и арестованным кое-что доставалось.
В новониколаевской тюрьме, куда поместили Диди, было грязно и тесно. Антисанитарные условия: блохи и прочие насекомые. Диди продезинфицировал щели камеры кипятком из чайника, а потом замазал их смесью облупленной со стен известки, воды и хлеба. Вымыл пол и установил дежурство по камере.
– В чем его обвиняло ЧК?
– Его больше года держали в тюрьме без суда и следствия. Он даже написал заявление с просьбой предъявить наконец ему обвинение и судить. В какой-то момент начальник Особого Отдела 5-й армии Матвей Берман (основатель и начальник ГУЛАГа. – СР), которого в народе называли “Кровавый мальчик”, стал вызывать арестованных на допросы. Среди арестованных были евреи, которым Диди помогал и которых он прятал от унгерновцев. После допроса Берман отпустил их на свободу. Уходя, они сказали: “Не волнуйтесь, Петр Александрович, Вас тоже скоро выпустят”. Действительно, “Кровавый мальчик” вскоре вызвал Диди. И его выпустил и вроде бы даже выдал какую-то охранную грамоту. Диди потом всю жизнь говорил: “Евреи спасли мою жизнь”. Наверное, так оно и было.
– Что стало с другими членами семьи после того, как вашего прадеда арестовали?
– После ареста Диди его сыновья Александр, Борис и Владимир, моя прабабушка Вера Павловна и моя бабушка Ирина перебрались в Китай. Борис с Александром на последние деньги, 300–400 долларов, купили автомобиль "Бьюик" и начали перевозить на нем через пустыню Гоби пассажиров и грузы. Иногда им приходилось отстреливаться от бандитов (бабушка называла их хунхузами). Довольно скоро их бизнес стал процветать – у них был гараж из пяти американских автомобилей! В доме были прислуга, садовник, повар. Общались с англичанами и местной китайской знатью. Бабушка вспоминала обеды на 200 персон в домах богатых китайцев.
Елена, старшая дочь Диди, со своим мужем Борисом Волковым сбежала в Китай ещё раньше.
Борис Волков был колчаковским офицером-разведчиком и врагом Унгерна. Он был также поэтом, журналистом и мемуаристом. В очень интересном, но, к сожалению, до сих пор не опубликованном романе Conscript to Paradise, основанном на реальных событиях Первой мировой и Гражданской войны и хранящемся в архиве Гуверовского центра, Борис описывает свою встречу с Леной, их женитьбу, свою жизнь в семье Витте в Урге. Он очень любил Лену и нежно относился к семье Витте. Он написал, что время, проведенное с ними, было самым счастливым в его жизни.
Лена и Борис прожили в Китае некоторое время и уехали в Америку. Там у них родился сын, но вскоре семья распалась. Лена ушла от Бориса к Грэгори Силвермастеру, который был видным экономистом, очень умным человеком и… советским агентом, главой самой крупной в истории США шпионской сети, состоящей из высокопоставленных американских чиновников.
Не представляю, как Грэгори удалось убедить Лену в том, что большевики, от которых она сбежала, на самом деле хорошие ребята, но Лена ему во всем помогала. Лену я называла "баба Лена". Она – сначала с мужем, а потом одна – приезжала в Россию почти каждый год, но о том, что она была советской шпионкой, я узнала уже в Америке после ее смерти.
– Вы сказали, что ваша прабабушка и другие родственники Петра Александровича остались за границей после его ареста. Каким образом они воссоединились?
– После освобождения из тюрьмы Диди пытался вернуться в Монголию для продолжения своей работы. Конечно, в Монголию ему вернуться не позволили, и он поехал в Новочеркасск, где уже жили и работали его дочь Ксения и ее муж Борис Апполонович Шумаков. В Новочеркасске Диди назначили заведующим Персиановской опытной станцией Донского института сельского хозяйства и мелиорации (ДИСХиМ) и преподавателем ДИСХиМа. Биби с младшими детьми – Ириной (моей бабушкой) и Володей приехали к нему в конце НЭПа в Новочеркасск. Моя мама и другие родственники вспоминали, что каждый вечер после работы и ужина Диди собирал вокруг себя своих внуков и соседских детей и рассказывал им историю о детях, которые попали на необитаемый остров. Как они выживали. Как учились находить и культивировать съедобные растения, приручать животных, строить дом, находить минералы, выплавлять металл и делать из него инструменты и т. д. Это была история с продолжениями, и часто взрослые ее тоже с интересом слушали.
Старший внук Диди Аполлон Борисович Шумаков вспоминал, как во время Голодомора начала 1930-х годов (в Новочеркасске он тоже был) они с Диди собирали кленовый сироп, делали из него сахар и обменивали на другие продукты. Диди умел делать мыло из глины и каких-то растений. Однажды он нашел в поле порванный парашют и сшил из него туфли для всей семьи. Он многое умел делать своими руками и ко всем людям относился очень хорошо независимо от их убеждений. Только Сталина он ненавидел. В конце жизни он об этом говорил и даже кричал, хотя бабушка умоляла его этого не делать. Вскоре после того, как Диди и Биби умерли, моя бабушка с мамой переехали из Новочеркасска в Москву, где бабушка второй раз вышла замуж.
“Если у вас в Америке так плохо, а у нас так хорошо, переезжай к нам!”
– В своих воспоминаниях вы пишете, что Елена Витте-Волкова-Сильвермастер приезжала к вам в Москву почти каждый год. То есть общение с эмигрантами не было для вас запретным?
– Думаю, что в этом роль сыграло то, что советские власти знали о том, кем были Лена (Хеллен) и Грег Сильвермастер. Они начали к нам приезжать с 1963 года. Наверное, именно в тот приезд Грегу показали Орден Красной Звезды, которым его наградили в 1944 году. Но они срочно прервали свою поездку и улетели обратно в Штаты сразу после того, как убили Кеннеди. На следующий год они опять приезжали, и в том же 1964-м Грег умер. После этого Лена приезжала одна. Не каждый год, но почти каждый. Чаще всего как переводчица какого-нибудь советско-американского мероприятия, вроде всемирной конференции церквей за мир.
– Какие у неё были взгляды? Она работала на советскую разведку по убеждениям?
– “Баба Лена” была настроена весьма просоветски. Объяснять ей, что в СССР жизнь совсем не такая, как ей кажется, было бессмысленно. Мы с ней на эту тему не раз сцеплялись. Конечно, она работала на советскую разведку по убеждениям. Тогда, в 20–50-е годы многие западные интеллектуалы и люди искусства обожали СССР и преклонялись перед Сталиным. Группа Сильвермастера состояла из американских чиновников высокого ранга, представляющих различные департаменты. Они тоже работали из убеждений. Да что там чиновники. Ближайшим соратником президента Рузвельта был Гарри Гопкинс (Harry Lloyd Hopkins), которого подозревали в работе на СССР, но подтвердились эти подозрения только после того, как в в рамках операции Venona в 1980 году были наконец дешифрованы донесения советской разведки, перехваченные до и во время Второй мировой войны. В 1995 году эти донесения были в основном рассекречены. Конечно, если бы их расшифровали вскоре после того, как они были перехвачены, Грег и Лена Сильвермастер не отделались бы легким испугом после того, как всю советскую сеть сдала их курьер Элизабет Бентли. Впрочем, это другая история.
После 20-го съезда КПСС многие из восторженных поклонников СССР поменяли свои взгляды, но не баба Лена. При этом она была настоящей великосветской дамой. Меняла туалеты и драгоценности раза два, а то и три в день. В Нью Йорке у нее была ложа в Метрополитен-опера, она знала интересных людей, дружила с Жаклин Кеннеди, они любили вместе “ходить на шопинг”.
– Несмотря на это, она всё равно верила, что будущее за социализмом?
– Однажды в 1974 году баба Лена приехала в Москву, никого не предупредив. Взяла такси в аэропорту и велела ехать в свою любимую гостиницу “Украина”, где попросила номер. Однако номеров не было. Лена понятия не имела о том, как мы жили! Она попросила портье куда-нибудь позвонить и заказать ей номер в другой гостинице, но из этого тоже ничего не вышло. Тогда она позвонила мне. И мы вместе жили недели две, пока она не уехала в Новочеркасск, где гостила тем летом и моя бабушка.
Мы с Леной много разговаривали, гуляли, пытались попасть в Пушкинский музей на Мону Лизу (не попали). Она даже позвонила в Комитет Советских женщин, с которым у нее были какие-то дела, они там заохали и стали присылать за ней “Чайку” с шофером. Но я с ними не ездила. Где-то была ее фотография на Красной площади с какими-то советскими тетками, которых приставили к бабе Лене.
Я ей часто говорила: “Если у вас в Америке так плохо, а у нас так хорошо, переезжай к нам!” Правда, в тот свой приезд, пожив со мной и походив со мной в наш угловой гастроном, она, кажется, немного охладела к СССР, но виду не подала.
Диди иногда говорил, что в “наше время неприлично быть на свободе”
– Кто из ваших предков является для вас "главным героем"? Чья судьба волнует вас больше?
– Главным героем, конечно, является Диди. Судьба Александра (Шурика), расстрелянного в 1938 году, волнует меня больше всех. Первый раз его арестовали в Улан-Баторе, куда его под каким-то предлогом выманили из Китая в августе 1930 года. По дороге он познакомился с двумя женщинами, женами каких-то крупных советских деятелей. Они ему сказали (я рассказываю со слов бабушки): “Саша, Вам ни в коем случае нельзя в Москву. Если Вы попадете в руки НКВД, они Вас в покое уже не оставят никогда. Вы погибнете. Мы отвлечем внимание Ваших конвоиров, а Вы сходите на ближайшей станции и исчезайте, перебирайтесь обратно в Китай, куда угодно, но никогда больше не объявляйтесь под своим именем. Мы дадим Вам денег, еды, только бегите”. Но Шурик сказал: “Почему я должен бежать, как преступник? Я ничего против советской власти не сделал. Они там разберутся и меня отпустят”. Как его ни уговаривали, он стоял на своем. Тогда эти женщины дали ему подушечку, в которую зашили куски сахара, и сказали: “Вас привезут, скорее всего, на Лубянку. Будут там держать без суда и следствия. Тогда объявляйте голодовку и потихоньку сосите этот сахар”. Так оно и получилось. Шурика держали в тюрьме без суда и следствия, и этот сахар пригодился. Шурику тогда дали 3 года. Когда его арестовали во второй раз 23 октября 1937 года, он был уже женат на женщине по имени Надя, и у них была дочка Ирочка лет пяти. Шурику дали срок "без права переписки", что означало расстрел. Мы не знаем, что случилось с его женой и дочерью. Наверное, жена не брала его фамилию. Я думаю об этом каждый день. Как его вели на расстрел. Как он умирал. Что стало с его женой и дочкой? Выжили ли они?
– Как вы думаете, почему в годы Большого террора пострадал только Александр Витте (Шурик)?
– Этого никто в семье не понимал. Бабушка рассказывала, как они не засыпали ночами, ожидая ареста, как они "перекрестились", когда началась война ("Значит, не будут больше арестовывать"). Диди говорил, что "в наше время неприлично быть на свободе". Бабушка умерла до того, как я узнала и поняла, почему они выжили. Это, я полагаю, произошло потому, что Лена работала на советскую разведку. Вероятно, когда повторно арестовывали Александра, этот факт еще “органами” не учитывался. Переехав в США в 1990 году, я в один прекрасный момент совершенно случайно напала на Venona Files” о которых я уже упоминала. Из них среди прочего я узнала, что советские агенты часто слали в Москву сообщения о том, что Лена (кодовое имя “Дора”) волнуется о своей семье, спрашивает, как они, хочет передать какие-то вещи и так далее. Про Александра, расстрелянного 10 января 1938 года, они ей лгали, что он в армии. Возможно, они делали фотографии членов семьи и пересылали Елене в США. Но фотографии Александра они сделать, конечно, не могли поскольку они его уже убили. То есть они решили не трогать семью их очень ценного агента Доры. Узнай она, что с ее любимыми близкими что-то не так, она могла бы очень разочароваться в советской системе и сдать всех, как это сделала Элизабет Бентли в 1945 году. Конечно, я была в шоке, когда узнала, чем занималась Лена. Я была очень зла на нее за то, что она работала на один из кровавейших режимов в истории человечества. С другой стороны, если бы не это, меня бы и моих родственников не было бы на свете. Надеюсь, ее работа на СССР не привела ни к чьей смерти. Во всяком случае, свидетельств тому я нигде не видела.
– Семья Витте – старинный дворянский род. Те люди, которые много работали на благо страны до революции и всё потеряли после 1917 года. Как вы думаете, возможно ли в России восстановление справедливости по отношению к дворянству, путем реституции, осуждения большевизма или каким-то ещё образом?
– Ленин по-прежнему лежит в Мавзолее, в сердце страны на Красной площади. Сталину в России сейчас ставят памятники. По-моему, вместо осуждения большевизма и коммунизма идет противоположный процесс.
Я не понимаю, что значит восстановление справедливости по отношению к дворянству. А по отношению к крестьянству? К казачеству? К купечеству? Дворянство не пострадало больше всех, оно страдало точно так же, как и все остальные, включая рабочий класс. Конечно, в СССР дворяне (и не только они) вынуждены были скрывать свое происхождение. В этом смысле справедливость восстановлена – сейчас в стране обнаружилось немало дворян, и они совершенно свое происхождение не скрывают. Реституция? Не знаю. Вряд ли это возможно и уместно.
