В конце декабря 2024 года в подмосковных военных частях умерли два солдата срочной службы. Обоих при серьезных симптомах – потеря сознания, кашель с кровью – до последнего не увозили из части в госпиталь, отправляли на полигон, тяжело больных заставили принять присягу.
Текст: проект "Окно"
Родителям о смерти сыновей сообщили спустя несколько дней. Матери подали заявления в Следственный комитет и прокуратуру – они убеждены, что сыновей можно было спасти, если бы их вовремя госпитализировали.
"С температурой под 40 и кровавым кашлем отправили на полигон"
19-летний Юрий Убонов из поселка Усть-Орда в Иркутской области получил повестку в ноябре 2024 года. В декабре его отправили служить в воинскую часть №61899 в подмосковный поселок завода Мосрентген.
– Месяца не прошло, как сын заболел. В лазарет его даже не сразу положили. Сначала с температурой он ходил на строевые и так далее, его жалобы просто пропускали мимо ушей. Начался жесткий кашель. 18 декабря его все-таки положили в лазарет, но не лечили, анализы не брали, рентген не делали. Сбивали его температуру в 40 градусов уколами – и все. Посмотрите переписку с ним – 39, 40 температура. А его 22 декабря погнали на стрельбы, которые проходили на улице! – говорит мать умершего срочника Анна.
По словам родных, Юрий старался не жаловаться на условия службы, но сказал, что им выдали осеннее обмундирование.
– Они там мерзли постоянно. Но больного погнать на мороз в тонкой форме – это не недосмотр, это садизм какой-то. У него голова большая – ему шапка не налезала на голову. Вместо того чтобы заменить, его заставляли идти на полигон в металлическом шлеме без подшлемника. Да, прямо с температурой 40, – говорит Анна. – Он был застенчивый, скромный парень, но даже он возмутился такому издевательству. Он кашлял уже кровью, за ним сослуживцы вытирали кровь с пола, таскали его на кровать, когда он терял сознание. Он еле ходил. А его заставляли подниматься и идти на полигон!
27 декабря Убонова после очередной потери сознания все-таки отправили в лазарет в части. Прямо там в лазарете он принял присягу. А после его увезли в госпиталь. 28 декабря Юрий умер.
– Командиры молчали двое суток! Ни слова про смерть сына. Позвонили только, когда присягу все срочники приняли, – возмущается дядя погибшего Павел Убонов. – Понятно, чего они боялись – у них "недобор" будет присягнувших в сравнении с тем, сколько прибыло в часть. Плюс родители солдат: когда узнают, начнется паника. Ну, так и было – родители в ужасе, что парня две недели не выпускали из части, тем самым упустили время и не поставили верный диагноз.
Родители Юрия говорят, что в справке о смерти указан ложный диагноз.
– Там только часть – пневмония – указана. А почему она развилась, почему легочная недостаточность возникла? У него менингококковая инфекция была! На ее фоне развился вирусный миокардит. Нам врач это подтвердил. И сказал, что, если бы его хотя бы на несколько часов раньше привезли, успели бы спасти! Но осложнение пошло на сердце, и откачать его не смогли, – плачет Анна. – Это ужасно – симптомы все были с 18 декабря очевидны. Показания к рентгену с 22 декабря были. А его вывезли из части только 27-го! Отправляешь здорового ребенка, получаешь в цинковом гробу.
Родители Юрия написали заявления в Следственный комитет и военную прокуратуру с требованием наказать командиров, препятствовавших госпитализации солдата. Сейчас они пытаются собрать доказательства – командование мешает им и в этом, говорит мать.
– Всех сослуживцев, которые лежали с Юрой в лазарете, экстренно перевели в другие роты. Тех, кто видел его состояние в части, вытирал кровь за ним, помогал ему одеваться, – запугали так, что они показания дать боятся.
Юрий был старшим сыном Убоновых. У него остались два младших брата и двухмесячная сестра.
– Вы думаете, мы хотели его в эту армию отдавать? Он сам тоже не рвался. Закончил 9 классов, строительный техникум на сварщика. Хотел жить и работать. А не в армию идти. Особенно зная, что творится со срочниками. У нас выбора не было, сейчас сложно [избежать армии], – вздыхает Анна. – Через три года среднему сыну грозит армия. Его я никуда не пущу. Костьми лягу, он у меня не пойдет туда. Это же смерть!
Ранее в этой части срочники уже умирали от пневмонии, не прослужив и месяца. Так, в 2013 году военный следственный отдел СК по Подольскому гарнизону завел уголовное дело о халатности из-за смерти четырех срочников из войсковых частей 61899 и 30616-5 от двусторонней пневмонии. Позже военная прокуратура подтвердила: к гибели солдат привели нарушения командирами требований Устава.
– Есть и более свежие случаи смерти срочников, – говорит Анна Убонова. – Когда опубликовали пост о смерти сына, в комментарии пришли родные другого срочника, из Красноярска. Умер буквально через день после Юры. И тоже менингококковая инфекция! И часть тоже из Подмосковья – совсем рядом с нашей находится. Выглядит как эпидемия, с которой они не могут справиться и скрывают.
"Угрожали больному посадить на губу"
Второй 19-летний срочник – Владислав Белоногов из Красноярска – умер в части №58198 в ночь с 29 на 30 декабря 2024 года. Подписать присягу его заставили накануне смерти – на койке в лазарете. Тело до сих пор не выдали родным.
– Владика часть прямо рядом с частью, где иркутский парень умер, находится – под поселком Калининец, – говорит Ольга Васильева, тетя срочника. – 8 декабря племянник отправился с пересыльного пункта Красноярска. 12 декабря прибыл в расположение части №58198. Почти сразу заболел, начался кашель, 16 декабря кашель уже был очень сильный, его положили в лазарет. Провалялся у них до 29 декабря без каких-либо анализов и исследований – ни рентгена кашляющему с температурой в 40, ничего. 29 декабря его заставили подписать принять присягу прямо на койке. После обещали вывезти наконец в госпиталь. Но мальчик наш в ночь с 29-го на 30-е скончался. Просто в голове не укладывается: ушел здоровый парень, три недели – и нет парня!
Справку о смерти Влада семье до сих пор не выдали. Отказ в выдаче тела объясняют "следственными действиями". Родные опасаются, что пытаются "замести следы".
– Устно нам причиной смерти назвали обострение менингита. Вчера мне лично в морге сказали. На вопрос, почему с 16 декабря никаких анализов не взяли, спросили: "Откуда вы знаете?" А от Влада и знаем. 18 декабря он отправил голосовую запись, что ему ставят подозрение на пневмонию. 19-го позвонил бабушке и еще раз сказал, что температура держится под 40, подозрение на пневмонию. Говорил, что обещают повезти на рентген. До самой смерти его так и не отвезли! Не было сделано никаких анализов и рентгена легких, – говорит родственница. – Конечно, мы подозреваем [что пытаются скрыть обстоятельства смерти]. Они же с его телефона удалили все переписки, как только сообщили нам о смерти. Юля (мама Влада) зашла в телеграм переслушать голос сына, а там уведомление: "Контакт Сынок удалил все сообщения"! Удалили все, где он жаловался на боли, перечислял симптомы и угрозы, которые ему поступали за эти жалобы от командиров! У кого доступ был, как думаете?
По словам Ольги, 16 декабря у племянника уже были показания к рентгену – очень сильный кашель.
– Он уже дважды обращался к медикам к этому времени. Знаете, что военные медики ему заявили? "В третий раз припрешься, посадим на губу!" – цитирует Васильева. – Он уже тогда предполагал, что это как минимум пневмония, хотел сделать рентген – сначала просил, потом требовал, но никакой медпомощи не получил. Ему сбивали температуру таблетками, и на этом все! У него за сутки до смерти уже лихорадка открылась. Его вывели на построение, чтобы присягу принял. Представляете, в лихорадке потащили, несмотря на состояние, – он там на полигоне прямо потерял сознание. Они откачали и все-таки заставили его подписать присягу.
Мать Белоногова пыталась узнать, могут ли 29 декабря, в день присяги, навестить сына родственники из Москвы. Ей сообщили, что присяга будет закрытой. 29 декабря Влад перестал выходить на связь с родными. В ночь на 30 декабря умер. Родным об этом сообщили только через день.
– Это не просто недогляд или случайность. Они отказывались его лечить, отказывались до присяги вывозить из части. Может, приказ у них такой, может, бегут солдаты – я не знаю. Но факт: его просто медленно убивали, – считает родственница срочника. – И врут, врут подло в глаза. Заявили, что все время у него показатели как у космонавта были, написали в журнале учета термометрии: 36 градусов температура постоянно. Эпидемиологи и инфекционисты, которых пустили в часть к уже мертвому Владу, подтвердили, что это вранье полное, такое невозможно. И у него были все симптомы заподозрить менингококк, сыпь по телу уже пошла. Еще 28 декабря вызвали бы скорую – Влад был бы жив! Они тянули до последнего ради своей присяги! Мы даже подумать не могли, что в Москве, где крутые госпиталя, больницы, врачи могут просто взять и не оказать медицинскую помощь, не провести элементарные обследования.
Правозащитники, знакомые с делами, считают, что иски родителей заведомо проигрышные.
– Против Минобороны давно никто ничего не выигрывает. Можно попробовать, но шансы малы, – говорит военный адвокат Максим Гребенюк. – Они [командиры] об этом знают, поэтому особенно не волнуются, выживет у них срочник или нет.
