По данным подконтрольного российским властям ВЦИОМ, лишь каждый пятый опрошенный россиянин (22%) не поддерживает решение о проведении так называемой "спецоперации" РФ в Украине. Высказаться открыто против вторжения в Украину и осудить действия российских властей сегодня в России очень опасно. Участники протестных акций задерживаются полицией. И тем не менее в самых разных регионах страны звучат голоса против вторжения России в Украину.
Сибирь.Реалии публикует интервью с теми, кто не побоялся осудить агрессию
"Путин переплюнул уже все мрачные фантазии Оруэлла"
Виталий Блажевич, кандидат социологических наук, Хабаровский край:
– Я давно уже предполагал, что такое может случиться. Еще в 2012 году после разгрома движения за честные выборы и против путинского третьего незаконного президентского срока я подумал, что он обязательно начнет войну. Тираны по-другому не могут удерживать власть. Путин действительно начал эту войну в 2014 году. Но вот чего тогда я никак не мог предвидеть, это того, что он начнет войну со всей Украиной. Это же было совершенно непостижимо, не доступно разуму.
По пропагандистской методичке я должен ответить на вопрос, где я был и что делал все эти восемь лет. Я всегда был против – и против присоединения Крыма, и против российского вмешательства в Донбассе. И когда стали появляться сообщения о концентрации войск на границах с Украиной, я вполне допускал, что может случиться что-то страшное. Но даже тогда я не мог себе представить, что российские войска будут бомбить Харьков и Киев. То, что сейчас происходит, не могло привидеться даже в самом страшном кошмаре.
Сейчас в России запрещено войну называть войной, это чистейшая антиутопия, Путин переплюнул уже все мрачные фантазии Оруэлла. И все же, вместе с россиянами, у которых еще остались человеческие моральные принципы, я говорю: нет войне!
"Наверное, это самый черный день в моей жизни"
Сергей Язев, профессор Иркутского госуниверситета, директор Астрономической обсерватории, старший научный сотрудник Института солнечно-земной физики СО РАН и член правления Международного (Евро-Азиатского) астрономического общества:
– Это полномасштабная война. Наверное, это самый черный день в моей жизни. Так нельзя.
Я все эти годы был против стрельбы на Донбассе, и в принципе давно я был за признание "ЛНР" и "ДНР", поскольку по факту они уже давно отделились по Украины, почти все связи порваны, а украинская армия стреляла по донецким городам, отказываясь от переговоров. Население Донбасса для Украины было "сепары", "колорады", террористы. Минские соглашение никто не исполнял, наоборот, вместо амнистии в Киеве говорили о люстрации. Поэтому, когда было принято решение о признании республик, я обрадовался – наконец-то! Я думал, что воцарится мир, что войска Украины перестанут стрелять, опасаясь "ответки".
Но все случилось совсем иначе. Вместо мира началась полноценная война и российские войска пошли на Киев. Для меня это шок.
Лекарство не должно быть опаснее болезни, а получилось, по-моему, именно так.
Последствия, думаю, будут катастрофичны – и для науки, и для образования. и в целом для экономики, и вообще для нормальной жизни. Киевский синдром останется с нами на долгие годы.
Я считаю, что нужно как можно скорее прекратить операцию, перестать стрелять. Каждый час боевых действий приносит жертвы. Так нельзя.
"Кто-то пьет, кто-то ругается матом"
Алексей Петров, иркутский историк и краевед, кандидат политических наук, координатор движения в защиту прав избирателей "Голос", руководитель клуба молодых ученых "Альянс", автор проекта "Прогулки по старому Иркутску" (внесен Минюстом в реестр физлиц-иноагентов, подал в суд иск на решение Минюста РФ):
– Война и мир. Когда-то роман Льва Николаевича был одним из моих любимых. Я накатал сочинение в школе на 11 страниц про Пьера Безухова, где не было ни слова про войну. Прочитал все четыре тома, включая французские переводы, столь нелюбимые тогда одноклассниками.
Потом я прочитал Уинстона Черчилля "Вторая мировая война", чтобы понять для себя, почему они – великие державы или те, кто так себя называет, – воюют.
Потом я много общался с соседом Иваном Михайловичем, который не только прошел войну, но еще и побывал в Германии и Австрии в концлагерях, а потом получил в своей стране "привет" по линии СМЕРШ. Он рассказывал то, чего не было ни в одной книжке, и часто переходил на шепот.
Потом "пытал" родственников, что они знают о войне. Бабушка как-то проговорилась, что "отец (мой прадед), дошедший до Берлина, никогда ничего не рассказывал и не смотрел фильмы про войну".
И к студенческому возрасту я понял, что у каждого своя война. Государство-агрессор ее рисует по-своему. Государство-защитник – по-своему. И учебники истории тоже играют в этом не последнюю роль.
В XXI веке мне казалось, что война может быть в фейсбуках и экранах телевизоров, когда показывают черно-белую хронику.
Но оказалось, что все совсем не так. Сегодня ленты новостей опять поделили всех на "наших" и "не наших".
Общество увы разделилось, одна часть поддерживает действующую власть, вторая – выступает резко против. Это связано с тем, что каждая группа получает информацию из "своих" источников. Для кого-то "свои" – это федеральные телеканалы, для кого-то таковые – это СМИ-иноагенты, западные СМИ, соцсети, телеграм-каналы. Достоверной информации очень мало.
Журналисты в целом тоже сейчас не могут много говорить, поскольку Роскомнадзор, как вы знаете, выдал всем информацию о понятийном аппарате происходящих событий.
Кроме того, информации реально мало, все живут эмоциями. В том числе и у нас в Сибири, поскольку много выходцев с Украины, у кого-то там родственники, друзья. И никто не ожидал, что будет так, даже те, кто в принципе поддерживал признание "ДНР" и "ЛНР".
Сегодня прочитал, что Первый канал отменил несколько выпусков "Вечернего Урганта". Надеюсь, что это не после вчерашнего поста Ивана "Страх и боль. НЕТ ВОЙНЕ", который собрал 256 тысяч "лайков".
Позвонила мама. Говорит, что сломался телевизор. Хотелось сказать, что очень вовремя, чтобы не смотреть то, что там показывают. Но не смог так сказать, все-таки для них телевизор – это лучик света в темном царстве.
В свете последних событий не могу не вспомнить, что мамина прабабушка приехала сюда с юга Украины по столыпинской реформе. Они построили себе дом в Боково, где в 1914 году родилась мамина бабушка, моя прабабушка Полина, которую я еще застал и успел даже немного поболтать с ней.
Ее фамилия Тимошенко, по мужу – Аверченко. Это к разговору о моей национальности. Почти никогда об этом не говорил, считал себя советским человеком, наднациональным. Но вчера вспомнил. А по отцу еще столько родни в Виннице, большая семья. Семнадцать детей у прабабушки... Ну, как не реагировать на произошедшее вчера...
Иркутский политбомонд притих. Говорят, что нервничает. Кто-то пьет горькую, поскольку корни оттуда. Кто-то ругается матом, но в себя. Все разговоры ушли на кухню, как в старые добрые времена. Ждут новых Визбора, Окуджаву, Высоцкого, Вознесенского, Евтушенко.
Говорят, что в Иркутске теперь нельзя гулять в куртках желтого и синего цветов. Могут подойти и спросить документы. А я ведь очень часто бываю в джинсах и своей любимой желтой рубахе, млин, но никогда не задумывался, что это политические одежды.
Занавес.
"Если система закрывается, она долго не живет"
Сергей Костарев, эколог, профессор, преподаватель кафедры "Связи с общественностью" Омского государственного университета путей сообщения:
– Главное, непонятно: зачем? Объяснения руководства России не убедили меня в необходимости таких поступков. Уже последовала жесткая реакция мирового сообщества. Думаю, дальше станет только хуже. Отключение России от мира, неважно, кто нас отключит, Запад или мы сами, приведет к тому, что всем, кто существует внутри системы, будет плохо. Но если система закрывается, она долго не живет. Чем дольше российское государство будет оставаться в ситуации войны, тем быстрее приблизится конец путинского режима.
В связи с неизбежным падением благосостояния населения проблемы экологии уйдут чуть ли не на десятое место. Уменьшится интерес к ним и со стороны государства.
С другой стороны, из-за нехватки денег у нас могут отказаться от некоторых локальных проектов, которые вредят экологии. В Омске, например, может не хватить средств на то, чтобы застроить отрезанную половину территории дендросада имени Гензе (памятник природы регионального значения. – С.Р.) и превратить ее в зону развлечений или доделать Красногорский гидроузел, опасный для города.
Успешных кейсов в экозащите станет меньше. Раньше практически все достижения были связаны с протестной активностью – будь то уличная активность или информационная кампания. В Омске удалось таким образом сохранить Воскресенский сквер (в 2013 году в сквере хотели поставить колесо обозрения. – С.Р.), не допустить строительство кремниевого завода.
Но все чаще протестные акции экозащитников пресекаются с использованием жестких полицейских методов. И чем глубже Россия начнет погружаться в изоляцию, тем сильнее будет давление на экозащитников. Бороться за сохранение природы придется в основном в судах и прокуратуре, а это не вселяет оптимизма.
В науке мы на невероятных задворках находимся. Даже в той сфере, где я работаю, – в социальных науках – мы отстали лет на 20–25 как минимум. А ведь социальные науки обеспечивают людям комфортную жизнь в обществе. В будущем без контакта с зарубежными учеными вообще никакой науки не останется, даже периферийной. Но мобилизационному обществу и не нужно опираться на науку. Для него главное – выполнять приказы.
"Могли бы жить лучше, если бы не занимались геополитикой"
Виктор Шкуренко, генеральный директор омского Торгового дома Шкуренко, учредитель сети "Низкоцен":
– Конечно, все это ужасно. Хоть наша власть и не позволяет употреблять слово "война", тем не менее, иначе эту ситуацию назвать нельзя. Наши официальные лица, и Лавров, и Захарова, и остальные утверждали, что Россия не будет развязывать никаких военных действий, но сейчас мы видим обратное. Никто не верил данным США о том, что Россия готовится к войне. В итоге оказалось, американская разведка говорила правду. Мне кажется, это было решение исключительно президента России, и у него есть какие-то свои мотивы.
В том, что касается бизнеса, я настроен не столь драматично. Наша экономика, в отличие от иногда упрямой позиции наших государственных деятелей, достаточно гибкая. Она хитрее, мудрее политики. И она достаточно сильная, чтобы угробить ее даже такими политическими решениями.
Да, по России ударят санкции, нам на местах придется все это "расхлебывать", но предприниматели, руководители предприятий будут искать новые способы выживания. Если у государства хватит ума не ограничивать частный сектор экономики, то не думаю, что мы столкнемся с дефицитом. Если что-то подобное будет, то произойдет быстрая замена. Если, к примеру, киви не привезут, то вместо него появится другой фрукт.
Мы научились исправлять ошибки, которые наша страна делает в своей внешней политике. Российский предприниматель достаточно живучий, и мы выкрутимся. Мы могли бы жить лучше, если бы не занимались геополитикой. Но россияне решили, что экономика на втором месте, на первом – другие ценности.
"Цель одна – вопреки всему остаться у власти"
Художественный руководитель Государственного драматического театра им. Н.А. Бестужева в Бурятии, лауреат премии в области литературы и искусства Сергей Левицкий:
– Это война, начатая нашей страной, есть самое подлое, вероломное, чудовищное преступление против граждан Украины. Причины мне видятся в отчаянном положении Путина, цель одна – вопреки всему остаться у власти, а война все спишет. Страна погрязла в тотальной коррупции, власти произвола, деградации по всем фронтам.
Теперь же во всех проблемах нашей страны будут винить ЕС, США и остальной мир. А нас ждет страшная действительность: раскол общества, стремительное обнищание, изоляция, удушение свободных СМИ, террор по отношению к инакомыслящим и, как следствие, возможный развал РФ.
– Как относятся к войне в вашем окружении, коллеги?
– Некоторые коллеги на днях начали публиковать посты в поддержку происходящего на Украине. Эти люди для меня больше не существуют ни как коллеги, ни как земляки. О чем я написал на своей странице. Я так резко отреагировал, потому что люди должны понимать, что каждое слово, сказанное в поддержку этой войны, тут же записывает их в военные преступники. Это с их позволения и одобрения сейчас убивают украинский народ и наших солдат, это на их совести новорожденные дети проводят ночи в метро, укрываясь от взрывов, этот ад стал возможным только потому, что есть вот такие люди у нас.
Не понимать этого можно только, если ты зомби с телевизором вместо головы, либо идиот, либо реально поддерживаешь убийства людей. Нет им прощения при любых обстоятельствах.
– В Бурятии жители как отнеслись к началу войны? Митингов, пикетов довольно мало в сравнении с другими регионами России?
– Мало. Пассивность людей связана с качеством человеческого капитала в нашей стране, пресловутые 75%. Люди за прошедшие десятилетия путинской власти буквально зомбированы пропагандой, работающей 24/7, поставлены в условия выживания так, что времени и ресурсов на элементарную критическую аналитику нет.
– Не боитесь публично высказываться против войны, объявленной Украине?
– Уже были просьбы убрать пост, а потом просьбы, чтобы я больше не писал ничего.
Я отказался. Потому что молчать – значит быть пособником войны, кровопролития и бесчестия.
