8 апреля в Иркутске были принудительно доставлены на допрос в разные отделения полиции шестеро молодых активистов – Игорь Мартыненко, София Микитюк, Валерия Алтарева, Дмитрий Литвин, Алексей Лучагин и Ринат Кумуков. Формально о задержании, как уточнили в полиции, речи не шло: все молодые люди были допрошены в качестве свидетелей по делу, заведенному на их товарища Дмитрия Литвина, которого подозревают в оскорблении чувств верующих (по ч. 1 ст. 148 УК РФ) за некое изображение на его странице в соцсети. Сегодня утром его и еще четырех активистов отпустили домой. Кроме Игоря Мартыненко – с ним у родных не было связи более 60 часов.
Игоря Мартыненко принудительно препроводили на допрос ранним утром 8 апреля. Процедура больше напоминала задержание.
– В субботу в шесть утра меня разбудил звонок в дверь, сказали, что мы топим соседей. Я открыла, и меня припечатали к стене какие-то люди в масках. Часть из них прошла дальше, вошли в комнату сына, где он был со своей девушкой Софией. Оттуда крики. Я в шоке до сих пор. Игоря и Софию увели через несколько минут, девушка вернулась, а сына я не видела уже 60 часов. Никто ничего не знал о нем двое суток, где он находится даже, – переживает мать Игоря Наталья Максианович. – Я боюсь, что его избили. Если не хуже… Иначе зачем от нас скрывали?
Игорь Мартыненко
В том, что сына скрывали, Наталья не сомневается: двое суток она с друзьями и знакомыми Игоря обзванивала следственные изоляторы и изоляторы временного содержания города в попытке найти сына и направить к нему адвоката. К слову, такая возможность была только у одного из шести задержанных, адвокату которого удалось раздобыть телефон следователя. Остальным в защитнике отказали.
Проснулась, а на меня смотрит дуло автомата, оглядываюсь – кругом люди в масках
– Какой адвокат?! Нам даже одеться толком не дали. Начать с того, что мы проснулись от яркого света в глаза (сплю в берушах). Гляжу, а на меня смотрит дуло автомата, оглядываюсь – кругом люди в масках. Я от ужаса вскрикнула, и тут все заголосили – один из СОБРовцев кричит Игорю вставать, потом его валят с кровати на пол, заламывают руки. У меня требуют: "Поднять руки!" – вспоминает подруга Игоря София Микитюк. – Потом все же дали Игорю встать, начали требовать одеваться быстрее. Ничего не сказали – кто, откуда, на каком основании. Конечно, мы их спрашивали. Потом Игоря увели, я еще одеваюсь (я вообще без одежды была, пришлось у всех на глазах одеваться!), спрашиваю, почему задерживаете, а мне говорят: "Вас никто не задерживает". Тогда я сказала, что останусь дома. Мне начали угрожать, мол, выведут на улицу полураздетой, босиком. Вот такое "незадержание". Я испугалась, под угрозами вышла. Увезли, как потом я поняла, на Лермонтова, 110 – там и "Центр по борьбе с экстремизмом", и угрозыск.
По словам мамы Игоря Мартыненко, после "увода детей" в квартире несколько часов шел обыск, постановление на который ей показали мельком, а санкции суда на его проведение у оперативников вообще не было:
– В итоге они собрали в доме всю технику, что была, и забрали. Даже зарядки от телефонов прихватили. Все телефоны, даже самые старые, даже у младшего моего ребенка. Компьютеры, ноутбуки – все. Три пакета вещей вынесли. Случись приступ – даже позвонить неоткуда, – делится Наталья Максианович. – Попросила копию постановления на обыск, показать потом адвокату – не дали.
Наталья Максианович
Даже зарядки от телефонов прихватили. Все телефоны, даже самые старые, даже у младшего моего ребенка
Во время обыска при задержании единственного из активистов, на которого было заведено уголовное дело, Дмитрия Литвина, ночевавшего в тот день у бабушки, изъяли даже компьютер пожилой женщины. У другой активистки – фотографа Валерии Алтаревой – при обыске изъяли всю цифровую технику и средства связи.
– Полицейские объяснили это тем, что Дима (Литвин, на которого заведено уголовное дело по ст. 148 п. 1 УК РФ за "публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих". Остальные пятеро изначально проходили по этому делу в качестве свидетелей. – РС) мог "оскорбить верующих", используя мою технику. Позже из разговоров со следователями стало ясно, что речь о фото, на котором показывают "фак" церкви. Дима его то ли репостнул, то ли лайкнул, в общем, как-то отметил два года назад – в 2015 году! – рассказывает Валерия Алтарева. – Странно и то, что уголовное дело завели на историю двухлетней давности, и то, что изъятые у меня и ребят вещи к религии или ее оскорблению имеют мало отношения. Зато прямо связаны с нашей оппозиционной деятельностью. Например, забрали мой фотоархив с 2009 года, даже негативы, у меня там репортажи с разных митингов, протестных движений. Забрали мои личные записи, стикеры с меткой "Антифа", номер "Русского репортера"… К религии эти вещи никакого отношения не имеют. Но в итоге я осталась без рабочих файлов, уже обещанных работодателям. И без техники, то есть фактически без средств к существованию. Вернуть вещи на словах обещали через неделю, но практика же показывает, что затянуться этот возврат может и на пять лет.
По словам дяди задержанного Литвина Григория Хеноха, родным Дмитрия также все выходные не удавалось связаться с ним. Они звонили по всем телефонам управления Следственного комитета на улице Коммунаров, 10, приезжали к самому зданию управления, но связаться со следователем им не удавалось. Только утром 10 апреля Дмитрия отпустили домой. Его товарища по движению – Игоря Мартыненко – родные искали более двух суток.
– Мы даже не знали, в каком отделении, СИЗО или ИВС он сидел. Адвокат дал наводку вчера вечером, что он на Гоголя, 53, в изоляторе. Мы с правозащитниками организовали проверку ИВС – два часа ходили, туалеты, все камеры – все облазили. Нет сына, – жалуется Наталья Максианович. – Сегодня ездили с Софьей к областному уполномоченному по правам человека Лукину, написали заявление на действия полиции. После весь день мы обзванивали суды Иркутска. Игоря нигде нет. Решили с Софией, что будем сидеть до вечера в суде по месту жительства, скорее всего, если привезут, то сюда.
Игорь Мартыненко
Правозащитники, подключившиеся к делу, сразу заподозрили, что Игоря содержат под стражей не в качестве свидетеля, а как подозреваемого.
– Полицейские, конечно, к лимиту задержания в 48 часов всегда относились чисто технически: часом раньше, часом позже – невелика разница, – рассуждает юрист Святослав Хроменков. – Однако еще на полсуток задержать – это серьезно. Предполагаю, что его держат уже в качестве подозреваемого. По какому делу? Например, сопротивление могут инкриминировать. Фактов, что Игорь сопротивлялся, у нас нет. Но им они и не нужны. По закону и в случае возбуждения дела задерживать так долго без постановления суда не имеют права, но полиция как рассуждает: все равно скоро будет суд, можем не выпускать, пока заседание не пройдет. Хотя фактически это нарушение.
В том, что в деле иркутских активистов полиция и следователи допустили множество нарушений, уверены и в аппарате уполномоченного по правам человека по Иркутской области.
В какой-то момент один сотрудник начал со мной разговаривать грубо и фамильярно, заявляя, что я занимаюсь террористической деятельностью
– Мы насчитали с Ковалевым (Владимир Ковалев, руководитель аппарата уполномоченного по правам человека в области. – РС) нарушения как минимум двух федеральных законов – "О полиции" и "Об оперативно-розыскной деятельности". Также нарушены были базовые права, закрепленные статьями Конституции РФ – на неприкосновенность личности, жилища, тайну переписки и многое другое, – рассказывает София Микитюк. – А во время моего нахождения в кабинете 217/1 на улице Лермонтова меня оставили под охраной человека, участвовавшего при задержании. На требования представиться, показать удостоверение, назвать мой статус и причину задержания, сообщить свою должность сотрудник при исполнении отказался. Потом он сказал, что его зовут Дима. Позже выяснилось, что соврал: несколько сотрудников, заходивших в кабинет, называли его Эдуардом Евгеньевичем. То есть он не только нарушил федеральный закон о полиции и об ОРД, но и обманул меня.
В этом кабинете меня удерживали против моей воли больше 6 часов, пока не начали допрос. Даже в туалет мне не разрешили выйти в одиночку, все тот же "Эдуард Евгеньевич" провожал меня до туалета и ждал при открытой двери. На вопрос "почему?", заявил, что подозревает, мол, что я могу напасть на сотрудников. До допроса в кабинет время от времени заходили люди в гражданской одежде и давили психологически, пытаясь разговорить и незаконно получить от меня информацию, которая может навредить мне или моим близким. В какой-то момент один сотрудник начал со мной разговаривать грубо и фамильярно, заявляя, что я занимаюсь террористической деятельностью. "Чем ты занимаешься, когда не призываешь людей к терроризму?" – заявил мне этот полицейский, также отказавшийся назвать свое имя. Уверял, что я прячу какой-то автомат, пытался выяснить, где этот мифический автомат. Я потребовала у них удостоверения, ФИО и должности, но они снова отказались назвать их. Заходили и другие сотрудники, требуя, чтобы я провела с ними "основательную беседу".
Только после 12 часов, по словам Софии, в кабинет зашла следователь отдела СК по Кировскому району Иркутска Шамановская (или Шамаловская) Ольга Дмитриевна. Тогда Микитюк узнала, что ее привезли в отделение как свидетеля, но по какому делу, следователь отказалась ей сказать.
– Показания давать я отказалась по ст. 51 Конституции РФ (право не свидетельствовать против себя и близких), но записала в протокол замечания о незаконности моего задержания и все нарушения. Как только мы найдем Игоря, удостоверимся, что с ним все в порядке, я обязательно обращусь с иском в суд на главу следкома Бунева и его подчиненных, а также напишу заявление на всех полицейских, присутствовавших на нашем "незадержании" и допустивших нарушения, – говорит София Микитюк.
Апрель 2016 года. Игорь Мартыненко отпущен после задержания. Накануне он был одним из организаторов акции "Стратегия 18"
В итоге по "религиозному" делу в минувшую субботу оказались задержаны шесть активистов: Игорь Мартыненко, София Микитюк, Дмитрий Литвин, Валерия Алтарева, Алексей Лучагин и Ринат Кумуков. По словам Микитюк, двух последних "взяли случайно", в тот день они приехали к Литвину в гости. Зато четырех оставшихся объединяет активная политическая и социальная позиция, а также тот факт, что на следующий после задержания день, 9 апреля, они собирались провести собрание по следам антикоррупционных митингов.
– Мы вчетвером были организаторами собрания. Вполне легального, кстати. Вообще вся наша оппозиционная деятельность полностью законна. Все митинги или акции, которые мы готовили, всегда согласовывались, проходили в рамках закона. Но да, мы недовольны ни действующей властью в стране, ни курсом, которым она ведет страну, – говорит София Микитюк. – Уверена, что наши задержания связаны как раз с нашей активной позицией по поводу несогласия с руководством страны.
В том, что уголовное дело об оскорблении чувств верующих притянуто за уши и призвано чисто формально наказать молодых активистов, не сомневаются ни они сами, ни юристы, знакомые с ситуацией.
Насколько я знаю, в Иркутске митинг против коррупции от 26 марта прошел достаточно спокойно, без задержаний в отличие от других регионов. Полиции за это попеняли
– В чем суть обвинения? Разместили карикатуру на Папу Римского и фотографию с неприличным жестом в сторону церкви. Сам характер действий я не комментирую, но по части 1 статьи 148 УК РФ, по которой заведено дело, нужна экспертиза, которая бы определила признаки оскорбления указанных прав, его степень. Почему экспертизы, скорее всего, нет? Просто ее проводят в рамках уже возбужденного уголовного дела. А когда его заводят, то всех участников – и свидетелей, и подозреваемого – сразу знакомят с ним. Мы же узнали о существовании такого дела лишь в субботу. За один выходной день сделать такую сложную экспертизу? Не думаю, – замечает юрист Святослав Хроменков. – А если учесть еще тот факт, что католики живут в массе своей достаточно далеко от нашего сибирского города, думаю, очевидно, что таким образом действующий режим просто дает понять, что у него есть мускулы. Насколько я знаю, в Иркутске митинг против коррупции от 26 марта прошел достаточно спокойно, без задержаний в отличие от других регионов. Полиции за это попеняли. И они постфактум нашли крайнего, а именно молодых людей, которые активно засветились в своей оппозиционной деятельности, своими либеральными взглядами.
Только в конце сегодняшнего дня, спустя почти трое суток после задержания, мама Игоря Мартыненко узнала, что дело ее сына рассматривается в Октябрьском районном суде. Игоря Мартыненко обвинили в неповиновении законному распоряжению сотрудника полиции (статья 19.3 КоАП) и приговорили к десяти суткам ареста.
Очевидцы задержания утверждают, что никакого сопротивления Игорь сотрудникам полиции не оказывал.
– Есть же видеозапись задержания, но адвокату судья не разрешила привлечь ее к делу. Как и наши показания, хотя мы готовы были свидетельствовать. Завтра будем пытаться обжаловать решение, – говорит Наталья Максианович.
Юрист Святослав Хроменков считает, что это безусловное нарушение и говорит о том, что судья "априори руководствовалась презумпцией виновности Мартыненко", отказываясь от свидетелей и видео.
– Допущено же еще одно маленькое (в сравнении со всеми перечисленными) нарушение – решение суд вынес уже после закрытия суда – в 21.30. По закону они должны были отпустить Игоря, отложив заседание до завтрашнего утра. Но, допустив нарушение покрупнее, когда Мартыненко продолжали держать под стражей после 6 утра сегодняшнего дня, они легко пошли на нарушение помельче, – полагает правозащитник Святослав Хроменков.