Три тысячи рублей за пять часов в кутузке

12 июня 2017 года во Владивостоке на несанкционированном митинге против коррупции Анатолия Чепикова схватил ОМОН, а спустя год ему удалось добиться выплаты 3000 рублей в качестве возмещения морального ущерба.

Массовые задержания на протестных акциях в российских городах в последние годы стали общепринятой практикой. Но лишь единицам удается впоследствии доказать в суде незаконность действий полиции и получить компенсацию. В интервью корреспонденту "Сибирь.Реалий" Анатолий Чепиков признался, что решение судей его приятно удивило.

Анатолий Чепиков

​– Почему вы решили пойти на ту акцию?

– Сначала я пошел 26 марта по призыву Навального на "Он вам не Димон". Мне не понравилось, что на обнародованные Навальным сведения никакой реакции не последовало.

– А до этого вы не участвовали в подобных мероприятиях?

– Нет, никогда не участвовал. Я заготовил плакат с надписью "К ответу: либо Навального за клевету, либо Медведева за коррупцию". Зная, что полиция получила определенный приказ – останавливать всех, кто идет с транспарантами, я решил поступить хитро. Накачал гелием три воздушных шарика, привязал их к плакату, свернул его в трубочку и вроде как с шариками подошел к памятнику Ленину. Едва я отпустил шарики, плакат начал разворачиваться, тут же ко мне подошел подполковник полиции и сказал, что я собираюсь участвовать в несанкционированном митинге, что это все нужно прекратить. Я с ним стал спорить, естественно.

Спор занял буквально секунд двадцать. Меня тут же окружили четверо сотрудников полиции, плакат у меня выдернули и меня поволокли. Народ за меня пытался вступиться. Назревала свалка, я сказал: "Ребята, не надо сопротивляться". Меня поместили в автозак, доставили в полицию, где я провел 5 часов в окружении еще 30 задержанных. На меня составили протокол, что я принял участие в несанкционированном митинге, и отпустили. Потом, конечно, осудили за административное правонарушение, присудили мне 10 тысяч штрафа. Поскольку никакой реакции и дальше не последовало от руководства страны, я и 12 июня пошел, но теперь уже без плаката, а просто с флагом РФ.

– Выписанный штраф и то, что вы провели какое-то время в полиции, – это вас не смутило, не охладило?

– Нет, это было своего рода приключение. Мне 60 лет в этом году исполнится, а я был в окружении прекрасной молодежи. 12 июня я снова пришел на привокзальную площадь. Власть к этому времени уже подготовилась. Они устроили какие-то казачьи гулянья, театрализованные, поставили огромные динамики, чтобы не давать людям общаться. Мы попытались, но очень мало кто кого слышал. Потом возникло предложение: "А пойдем, прогуляемся по городу?!" И мы с флагами пошли. Нас было, наверное, человек около ста. Мы прошли к памятнику адмиралу Макарова. Там задержались, повыступали разные ораторы. Но поскольку организаторы были уже арестованы еще утром, лидеров не было, громкоговорящей техники не было, как-то...

– Не было четкого плана, что делать дальше…

– Да. Еще бы полчаса, и люди бы сами разошлись. Я их призывал пойти обратно на привокзальную площадь и там закончить, а власти к этому времени подтянули Росгвардию и решили кого-то задержать. И они совершенно бессистемно, я даже не знаю, по какому принципу они отбирали людей, задержали около 10 человек. Я уже не хотел быть задержанным и пошел в одиночестве на привокзальную площадь. Когда я туда пришел, на меня накинулись с бранью, как я их называю, титушки, молодые люди в гражданской одежде: "Что ты здесь ходишь?! Что тебе здесь надо?! Вали отсюда!" А в это время сзади народ стал меня догонять, а навстречу им стали подниматься эти псевдоказаки – люди в камуфлированной форме с погонами, с нашивками. Кто-то был из них в кубанках, с лампасами.

​– Это "ряженые", мобилизованные городскими властями? Или на самом деле какая-то казачья дружина?

– Нет, они не относятся к Уссурийскому казачеству. Ряженые. Не знаю, может быть, какой-то олигарх дает деньги, на них шьется эта форма, проводятся все мероприятия, платятся деньги этим псевдоказакам. Я не знаю, кто это. Уссурийское казачество от них открестилось.

Они стали подниматься от памятника Ленину вверх в сквер, который находится за этим памятником, а сверху спускались люди, которые шли от памятника Макарову. И вот эти псевдоказаки набросились на этих людей, которые шли мирно без всяких лозунгов, без всяких плакатов просто с флагами РФ. Они накинулись на них и стали хлестать их нагайками, сбивать с ног, пинать ногами, выбивать телефоны.

– А Росгвардия это видела?

– Росгвардии в это время пока не было. Люди растеряны, стали кричать: "Полиция!" И потом надо понимать, что эти все ребята – крепкие мужики, сплоченные, а мы все разрозненные, обыкновенные горожане, не готовые к такому нападению. Я смотрю – стоит наряд полиции. Я к ним обращаюсь, сержант у них был старший: "Почему вы смотрите на все это безобразие!

Людей избивают на ваших глазах! Почему вы не вмешиваетесь?!" Он мне сказал: "У нас другие задачи". Но потом, хоть люди и растерялись немножко, они все же организовались, начали все больше и больше подходить, и нас стало больше, чем этих казаков. Мы уже мобилизовались. Они почувствовали, что может кончиться дракой, и сбились в стаю. И в это время подошел ОМОН. Такое противостояние, крики: "Штурмовики Путина!" – "А вы продались Госдепу!" Ну, как обычно. А я забрался на парапет и крикнул, что с ними спорить, пойдемте на привокзальную площадь. И мы все стали туда спускаться, а эти псевдоказаки пошли за нами, а за ними пошел ОМОН. Мы постояли возле памятника Ленину, покричали еще чего-то. Я стал спускаться, собирался идти домой. И вдруг этот ОМОН меня окружает, человек восемь в этих сферах, бронежилетах. Без всяких предъявлений претензий берут под руки. Я не знаю, по какому признаку меня отобрали и доставили опять в тот же самый полицейский участок Фрунзенского района. В этот раз они меня 3 часа продержали, я уже там был как свой. Стал быстро требовать составления протокола. Еще такой нюанс. В полиции все так организовано: они выработали сценарий, что несанкционированный митинг проходил у памятника Макарову, и там были все задержанные. Считают, сколько задержали, выбирают на каждого из них по два сотрудника полиции, дают им болванку, и они по этой болванке пишут рапорта: взяли там-то, он участвовал в несанкционированном митинге, в руках держал плакат, на законные требования сотрудника полиции не подчинялся, место проведения митинга не покинул, за это был задержан. И такой рапорт был написан и на меня. Когда протокол стали писать, я этому капитану говорю: "Что же вы пишете ложь? Меня задержали на привокзальной площади. Это все зафиксировано и на видеоматериалах, и на фото. Вы же мне даете в руки оружие". Я протестовал. Но приказ получен, и никто не задумывается. Такой протокол был составлен. В этот раз я уже пригласил юриста, более подготовленного, чем я. Состоялся суд об административном правонарушении. Мы представили видеоматериалы. В рапорте было написано, что меня задержали в 16 часов. На видеозаписи – меня взяли на привокзальной площади, четко видны часы на почтамте – 16:20. Получается, что меня задержали в 16 часов у памятника Макарову, доставили в полицию, и вдруг я оказался в 16:20 на привокзальной площади, где меня повторно задерживают. Это явная нестыковка. Полицейские, вызванные в качестве свидетелей, нагло врали, повторяя свою ложь. Суд признал, что я не совершал правонарушения. А мы в свою очередь подали иск на полицию, что неправомерно меня задержали, продержали 5 часов в участке, пытались меня осудить, и потребовали компенсации – адвокату два дела по 25 тысяч, то есть 50 тысяч и за моральный ущерб. Мне противостояли трое – это были казначейство (Минфин), УВД и Росгвардия.

​– В качестве ответчиков в иске о компенсации?

– Да. И каждый из них вставал и говорил примерно одно и то же. Например, встает казначейство и говорит: "А при чем здесь мы?! Полиция задерживала, пусть полиция и несет ответственность. А, вообще-то, платить ничего не надо, потому что юрист очень много запросил, а моральный ущерб потерпевший не доказал". Потом полиция встает – то же самое повторяет: "У нас денег нет. Нас содержит Минфин, поэтому пусть платит казначейство. А вообще, ничего платить не надо, потому что юрист много запросил, а моральный ущерб истец не доказал". А Росгвардия просто развела руками и сказала: "А мы-то тут при чем?! Подумаешь, сотрудники были в сферах и бронежилетах?! Может быть, это был ОМОН. Это же не доказано, что это Росгвардия". Суд вынес решение – 35 тысяч возмещения мне.

– Это материальный ущерб?

– Да, то, что на адвоката. Нам-то было главное принцип: доказать, что можно их наказать. Полиция не успокоилась и подала апелляцию в краевой суд о том, что ответчиком должно быть не Управление внутренних дел города Владивосток, а МВД. Нам-то все равно, кто будет платить: все равно деньги из бюджета. И тут краевой суд меня удивил. Он отменяет решение Ленинского суда и выносит свое решение – возместить мне 50 тысяч в качестве расходов на юриста и еще 3 тысячи морального ущерба.

– Кто будет платить?

– МВД.

– Как вы думаете, почему все-таки вас оправдали? У вас не было никаких сомнений в таком исходе дела?

– Здесь была явная нестыковка рапорта, протокола. Во-первых, я представил видеозапись, как меня задерживают. Я вызвал свидетелей. Я с видео распечатал фото по моментам, на которых те, кого я вызвал в качестве свидетелей, указали, что они находятся в непосредственной близости от меня в момент моего задержания. Судья убедилась, что они там присутствовали в этот момент, когда меня задерживали. Их показания являются достоверными, в отличие от показаний полицейских.

Вот на этом основании меня оправдал первый суд, а вторые суды… Если я правонарушения не совершал, а меня задержала полиция, значит, я имею какое-то право на компенсацию. Но, откровенно говоря, да, это был приятный сюрприз. В первый раз, когда меня осудили за 26 марта и оштрафовали на 10 тысяч за участие в несанкционированном митинге и неподчинение законным требованиям полиции, я спросил судью: "Ваша честь, а в чем мое правонарушение?" Она говорит: "Вы не подчинились законным требованиям сотрудника полиции и не покинули место проведения митинга". Я говорю: "Как же я не покинул?! Я покинул, только меня не отпустили домой, а увезли в участок. Если бы отпустили, я бы подчинился". Она смотрела на меня жалкими глазами. Я читал в ее глазах, что "ты пойми меня, я же не для того окончила университет, долго шла к этой мантии, чтобы тебя оправдать". В тот раз мы подали апелляцию в краевой суд, но тогда краевой суд оставил решение первой

инстанции без изменения.

– Как вся эта история с акциями 26 марта и 12 июня повлияла на вашу жизнь и работу? Вы же предприниматель? Начались какие-то внеплановые проверки?

– Да, я руководитель судоремонтного предприятия. Нет, не было внеплановых проверок. Мой бизнес настолько мелкий… Был бы он чуть-чуть покрупнее, может быть, он кого-то и заинтересовал бы, могли бы прицепиться к этому делу. Здесь какая цель у власти? Просто каждый раз запугивать людей, задерживать даже незаконными действиями. Что сказать по 26 марта? Во-первых, согласно 31-й статье Конституции, мы имеем все право выражать свое мнение. Второе. Федеральный закон, по-моему, 54 о митингах. Там названы три признака незаконного митинга – человек должен быть вооружен, человек должен скрывать свое лицо и человек должен находиться в нетрезвом состоянии. Я был трезвый, я был не вооружен, лицо мое было открыто. Дальше. Это место – у памятника Ленину на привокзальной площади – постановлением администрации Приморского края предназначено для собрания граждан. Там есть ограничения – количество 2400 человек. Полиция оценила, что там было человек 800, но реально там было около тысячи, наверное. Никаких нарушений не было.

Просто власть не может не реагировать и оставлять безнаказанным любое проявление свободы граждан. Всегда будут задерживать кого-то, чтобы показать всем, чтобы неповадно было. С другой стороны, у них нет каталажек. Если выйдет не тысяча человек, а 5 тысяч человек, 10 тысяч человек. Им просто некуда будет нас закрывать. У них нет мест. Они ужасно живут, эти полицейские. Когда протоколы писали, я говорю им: "Ребята, мы же выходим за вас. Смотрите, в каких условиях вы находитесь. Какие у вас кабинеты".

– Ужасные?

– Все такое грязное, обшарпанное, продавленное, засаленное. Ужас! Они там теснятся, как бомжи.

– Что они ответили на это?

– Они же не могут со мной вступать в диалог.

– Молчали?

– Конечно.

– Во всяком случае, не спорили с вами...

– Нет. Был там один активный молодой, что-то там пытался пройтись по поводу моего вредного влияния на молодежь.

​– До обвинений в продажности Госдепу дело не дошло?

– Нет! Они прекрасно все понимают. Просто служба, оклад, семья – поэтому они принимают эти правила игры.

– Раньше вы сами были аполитичным человеком?

– Нет, так нельзя сказать. Я в 1989 году жил на Камчатке. Меня выдвинул коллектив завода в депутаты городского совета. Тогда мы много крови попортили коммунистам. Тогда мы воевали против коммунистов. Все это было без митингов, в рамках деятельности совета. Потом, когда советы Борис Николаевич разогнал в 1993 году, после этого я ни в каких политических акциях не участвовал. Единственное, что я тупо хожу на выборы. Всегда! Потому что либо выборы, либо баррикады. Лимит баррикад наша страна уже исчерпала, поэтому надо бороться, как индусы боролись, по-толстовски.

– Непротивление злу насилием…

– Да, драться, жечь, переворачивать машины – это не наш метод. Надо просто выходить людям, надо участвовать в выборах, надо выходить на митинги, выражать свое мнение. А у нас народ немножко инертный. Я и сейчас, когда открылся шанс, когда Компартия решила выдвинуть единого кандидата, левые силы вроде бы объединились, все-таки был шанс... К сожалению, народ еще не созрел.

– Вы про президентские выборы?

– Да, про Грудинина. Я входил в штаб КПРФ, потому что это единственно реальная партия. Все остальные движения еще аморфные, молодые. А это реальная партия со своей структурой, которая решилась.

– То есть вы не разделяете идею Навального по поводу бойкота выборов?

– Нет, нет. Они меня звали к себе. Я один раз к ним зашел в штаб. Я говорю: "Ребята, а что другое? Все равно выборы. Что вы хотите? Кто должен признать этот режим несправедливым и так далее? Только народ в рамках Конституции и больше никак. А бойкотировать... Я смысла не вижу. Вы хотите показать мировому сообществу, что у нас народ созрел и бойкотирует выборы? Это все поплевать и забыть".

​– Прошел год с 12 июня. Вы ходите сейчас на акции?

– Нет, я один раз вышел на 1 мая, прошел в объединенной колонне с коммунистами. Это, наверное, впервые после 1988 года я сходил на 1 мая. С тех пор никаких значительных мероприятий-то и не было. Ну, приезжал Навальный, но я не навальнинец. Я к нему отношусь ровно. Мне не нравится Навальный. Та партия, в которую я бы вступил, которую бы я активно поддержал, пока еще не создана. Народ еще не родил ни партию, ни настоящих лидеров.

– А когда это произойдет, по вашим оценкам? Что должно произойти, чтобы это случилось?

– У меня был старший товарищ, он говорил про молодых: "Кора еще не созрела". Вот, у нашего народа кора еще не созрела. Мы еще не выдавили по капле из себя, как говорил Чехов. Я был недавно в Москве, в Питере и в Иваново. Увидел разницу между позициями.

Если в Москве и в Питере люди понимают, что с режимом Путина ничего хорошего нас не ждет, что нужно стараться переизбрать этот режим, то в провинции настроение несколько иное. Да, там ужаснее, чем в Москве и в Питере, потому что вся текстильная промышленность разрушена, но люди считают, что, ну, с голоду не помираем, кушать есть, какие-то пенсии платят. Вот кого-то выберем, а чем они лучше? Они начнут еще больше воровать. Боятся перемен. И вот, пока люди не поймут, что страна будет медленно, но верно загибаться, что будущее их детей, внуков подвергается большой опасности, пока до них это не дойдет... Не знаю, сколько времени должно для этого пройти. Я думаю, что быстрее случится олигархическая революция. Путин все равно не вечен, как бы там ни было. Сейчас начнут искать, кого же поставить во главе, начнется борьба этих всех кланов, группировок. Вот это быстрее произойдет, чем наш народ воспользуется своим выбором.

Адвокат Максим Чихунов, представлявший интересы Анатолия Чепикова в суде, рассказал корреспонденту "Сибирь.Реалий", что должен знать любой гражданин России, задержанный на массовом мероприятии:

– Если так получилось, что вы оказались на несогласованном митинге, запомните важное: это право, гарантированное ст. 49 и ст. 51 Конституции и ст. 25.1 КОАП – знать, за что вас привлекают, право на адвоката и право на молчание, т. е. не свидетельствовать против себя.

В любом случае необходимо везде говорить: не согласен, участия в несогласованном митинге не принимал или воспользоваться ст. 51 Конституции, то есть правом на молчание. В этом случае в последующем будет проще доказать вашу невиновность. Если же вы признали вину, то уже никто вам ничем не поможет.

Если вы отказываетесь признать вину, то на должностном лице лежит обязанность ее доказать. И, как правило, это лицо совершает ошибки, которые в последующем сыграют вам на руку. Так как неустранимые сомнения трактуются в вашу пользу. Знайте и настаивайте на одном: я не виноват, в митинге участия не принимал, проходил мимо. Никогда не сопротивляйтесь при задержании, не грубите, общайтесь вежливо.

Старайтесь все задержания снимать на камеру. От начала и до конца. При съемке старайтесь, чтобы в кадр попали часы, или то, что в последующем докажет, что съемка проводилась именно в это время и в этом месте. Пишите везде, что требуете адвоката, и, если он не был предоставлен, фиксируйте, что в адвокате вам отказано.

Носите всегда на такие мероприятия паспорт. Чтобы избежать задержания для установление личности. Помните, что состав ст 20.2 КОАП подразумевает участие в митинге, то есть вас должны действительно поймать на участии.

Запомните еще одно: на всех оппозиционных митингах в толпе присутствуют оперативники УВД, которые снимают каждого присутствующего. Как правило, они сливаются с толпой и ничем себя не выдают. Главное, никогда ничего не бойтесь, как бы вас ни запугивали полицейские. За вами закон, и их руки связаны им.