"Дети слышали, как он закричал от боли"

Арест Андрея Сазонова, члена общины Свидетелей Иеговы (организация признана в России экстремистской и запрещена), взбудоражил город Урай (ХМАО) на рассвете 6 февраля 2019 года. Полиция и ФСБ мобилизовали спасателей МЧС, видимо, на тот случай, если семья Сазоновых откажется впустить следователей во двор своего дома. О том, как проходила эта спецоперация, рассказала жена Андрея, Виктория Сазонова.

– Шестого февраля этого года, на рассвете, целая бригада полицейских приехала штурмовать наш дом с помощью пожарных. Я проснулась от того, что сирены пожарной машины звенели у нас под окнами, и подбежала к окну. Они устроили настоящее шоу – бросили к нам во двор дымовую шашку. Один пожарный перелез через наш забор, другой знаками показывает – вон у вас там что-то дымится. Я говорю – так тушите. Всё это я снимала из окна на свой телефон, который потом изъяли при обыске. Хорошо, что в "облаке" сохранилась запись. Пожарные явно были в растерянности, не знали, что им делать. Стояли у нас на участке, держа в руках этот несчастный брандспойт, и ждали команды. Человек из-за забора прокричал, что "у вас будут происходить следственные действия, будет обыск". Андрей, мой муж, ответил: "Если обыск, покажите постановление". – "Нет, мы будем сейчас входить в дом и ломать дверь".

Урай 6 февраля съемка Виктории Сазоновой

В доме нас было трое – я, мой муж и наша дочь. Сын ночевал у бабушки. Оказывается, к ним тоже приходили с обыском.​

– В то же время?

– Да, ровно в то же самое время обыски прошли в девяти местах по Ураю, у всех свидетелей Иеговы. Когда Андрей увидел, что полицейские там, за забором, пытаются завести какой-то инструмент типа бензопилы, тогда он спустился и открыл ворота. Они вошли в дом, стали забирать электронику, телефоны. У дочери забрали сразу, а я снимала, как Андрею зачитывали постановление, потом у меня тоже отобрали телефон. Мужа обвинили по статье 282 ("Организация деятельности экстремистской организации". – СР), что он в нашем городе главный экстремист. И под этим предлогом у нас конфисковали все видеозаписи на всех носителях. В том числе запись предыдущего обыска, которую мы только что получили из Следственного комитета. Теперь ее опять изъяли.

– Когда у вас был первый обыск?

– 2 ноября 2018 года. Тогда всё началось с обмана: полицейские постучали в ворота и сказали, что кто-то поцарапал нашу машину. Обманом заставили нас открыть калитку. Как только Андрей открыл, ворвались четверо вооруженных людей, они так грубо уложили мужа на землю, что повредили ему колено. Дети слышали, как он закричал от боли. Это было в половине седьмого утра. Затем они ворвались в дом, обежали все помещения, быстро собрали все электронные устройства, и только потом зачитали нам постановление об обыске.

– Там было сказано, что дом обыскивают, потому что вы свидетели Иеговы?

– Нет, на тот момент у нас якобы искали наркотики. Только потом мы узнали, что четверо полицейских, которые вломились к нам в дом, были присланы из Ханты-Мансийского отдела по работе с экстремизмом. Они перебирали наши вещи. И сразу было ясно, что ищут не наркотики, а религиозную литературу. Но у нас дома они почти ничего не нашли, кроме моих личных записей и открыток, которые "свидетели" традиционно посылают друг другу. Обыск продолжался четыре часа (у нас дом достаточно большой). Затем Андрею сказали, что "мы вас доставляем в полицию для дачи свидетельских показаний". И это тоже оказалось обманом. Андрея увезли в полицию, а я поехала следом и ждала его, сидя в машине. Полтора часа жду, потом захожу в "дежурку" и спрашиваю: "Ребята, в чем дело?" Они отвечают: "Он остается у нас, потому что оказывал сопротивление сотрудникам полиции". Я тут же подала жалобу и написала заявление на начальника полиции о неправомерных действиях, перечислила всех сотрудников, которые в этом принимали участие. На другой день состоялся суд, и мы его выиграли – обыск был признан незаконным. Нам удалось уличить полицейских во лжи.

​– Как это произошло?

– На суде полицейские давали ложные показания, говорили, что Андрей на них замахнулся рукой. Повторяли одно и то же, как под копирку. Было очевидно, что за них это все кто-то сочинил, а они заучили наизусть, как могли. Я педагог с 17-летним стажем, и поэтому ещё и психолог, я знаю, когда люди говорят неправду. А вот понятые так не смогли врать, как сотрудники полиции. Они быстро запутались в показаниях. Андрей задал вопрос: "То, что вы сейчас говорите, вам это все написали в полиции?" Один честно признался: "Ну, да". Тогда судья его спросил: "А вы хотя бы дочитали свои "показания" до конца?" Понятой говорит: "Нет, я очень спешил. Просто расписался в конце – и побежал по своим делам". Всё стало ясно. В первое же слушание мужа выпустили из-под стражи. Через несколько дней, после ноябрьских праздников был ещё один суд, на котором и прокурор, и судья согласились с тем, что для этого обыска не было достаточно оснований. Так мы отсудили это дело. А наш сын, ему 11 лет, написал школьное сочинение о том, как он провел этот день, второе ноября 2018 года:​

"Я проснулся в 6.20 от того, что меня разбудила сестра. Я увидил машину, стоящую по-перёк дороги. Из машины вышел мужчина. Он позвонил в дверь 3 раза. Вышел папа и я услышал как он издал возглас «ааа». Потом я увидел испуганные глаза сестры. Дальше я слышал как по ступенькам стучали чьита ботинки. Я увидел человека с автоматом и в маске. Потом зашёл какой-то мужчина и сказал одеваться. Нас четверых отвели вниз в зал. В зале мы просидели около трёх с половиной часов. Нам разрешили пойти на кухню и попить чай. Мы пошли туда после того как они осмотрели коридор, кухню и зал, и ушли на вверх вместе с Андреем…Потом поехали в отделение. Дальше моего папу задержали на ночь. Отпустили утром и дальше был суд. Дальше я незнаю".

Страница сочинения Вячеслава Сазонова (11 лет)

– Давайте вернемся к событиям 6 февраля этого года, ко второму обыску. Вашего мужа сейчас заключили под стражу?

– Это был какой-то чудовищный кошмар! Во время обыска я возмущалась и говорила, что у Андрея безупречная репутация в течение 16 лет работы. Он заместитель генерального директора "Урайтеплоэнерго" – это стратегически важный объект в нашем городе! Директор полностью доверяет моему мужу. А сейчас Андрея обвиняют в том, что он занимался чуть ли не подрывом государства. Я была в шоке и пыталась всё это объяснить следователю. Но он меня резко прерывал: "Помолчите! Вы препятствуете следственным действиям". В течение всего обыска я несколько раз спрашивала у полицейских, вернется ли мой муж обратно? Они говорили: "Не знаем". И требовали добровольно выдать им то, что они ищут. А нам нечего добровольно выдавать, у нас нет ничего, связанного с экстремистской деятельностью.

– Где сейчас находится ваш муж?

– Сначала его держали в ИВС (изолятор временного содержания. – СР) в Ханты-Мансийске, а потом по этапу отвезли в тюменское СИЗО. Причем мы даже не знали, что его туда отправят. Это опять же к вопросу о вранье и обмане. 8 февраля суд назначил Андрею меру пресечения 55 суток под стражей. Мы сразу подали апелляцию. После этого я была у следователя, он сказал, что суд почти наверняка будет проходить в Ханты-Мансийске. Следователь говорит: "Звоните мне завтра и узнавайте". Я звоню на следующий день, он один раз ответил, сказав, что не знает, где будет суд. И больше трубку не брал. Теперь я жду, когда будет назначена дата апелляционного суда. Но у меня ощущение, как будто бы обман везде. Президент Путин говорил по телевизору, что преследование иеговистов – это чушь. Но ведь после этого ничего не изменилось и нас продолжают преследовать. Честно говоря, я не очень верю, что в России будет какое-то смягчение условий и для моего мужа, и для других наших единоверцев. Я не знаю, на кого надеяться, если иметь в виду нашу власть. После первого обыска в ноябре мой сын однажды сказал: "Я начал бояться, что меня убьют". А недавно я делала уборку в его комнате и нашла вот такой рисунок.

"Обыск", рисунок Вячеслава Сазонова (11 лет)

​– Расскажите о себе и вашем муже. Вы с детства были свидетелями Иеговы?

– Я окончила школу в Урае и поехала учиться в Москву. И там уже я стала "свидетелем". Но интерес к изучению Библии у меня был с подросткового возраста. С Андреем я познакомился в связи с нашим вероисповеданием.

Виктория и Андрей Сазоновы

– В Москве?

– Да, он москвич. Но переехал в Урай. Дело в том, что я не любитель больших городов, мне хватило пяти лет учебы, чтобы ощутить все прелести столичной жизни. Кто-то из знакомых пытался меня обвинять, что я замуж за москвича выхожу. Но у меня были другие цели. Когда Андрей сделал мне предложение, я ему ответила: "Андрюша, если поедешь со мной, то я согласна. А оставаться здесь не хочу". Мы женаты почти 17 лет. Свадьба у нас была в Москве летом, оттуда мы сразу приехали в Урай и устроились на работу. Я – в Нефтегазовый университет, Андрей в "Теплоэнерго". Как он начал там в 2002 году, так и продолжает работать всё это время на одном месте.