"Я привык к тому, что приходится много ползать"

В соцсетях появился ролик о молодом человеке в инвалидной коляске, который чистит снег рядом с одним из омских гипермаркетов. Под видео тут же завязалась дискуссия: "Он работает, чтобы прожить или так по фану, для себя и в свое удовольствие?", "хорошее удовольствие без ног чистить снег (вы вообще в своем уме?)", "зря он это делает, чиновники сейчас всех инвалидов заставят снег чистить, и работать", "уважаю таких людей! Нам надо у него учиться, а то чуть что ноем".

​Если есть руки, голова, зачем отчаиваться?

Найти героя ролика оказалось несложно. "Андрея, что ли, ищете? Так вот же он, на парковке. Тележки собирает", – подсказал охранник торгового комплекса. Андрей Черемушкин встречает меня так, будто мы сто лет знакомы. Улыбается: "Статью про меня хотите написать?". Уже через пять минут мы сидим с ним в ресторане быстрого питания, пьем кофе и болтаем, будто старые знакомые.

– Всех почему-то удивило, что я снег бесплатно убираю. А для меня уборка снега – это как развлечение и как тренировка. Кто-то записывается на фитнес, а тут ты просто выходишь на улицу, берешь лопату – вот тебе и физическая нагрузка. И тележки когда собираю, тоже тренируюсь, – Андрей снова улыбается.

– Четыре года назад я в первый раз приехал к этому гипермаркету. Мне тут понравилось. Чем-то приглянулось это место. Охранники сначала меня не приняли: выгоняли, ругались. Потом привыкли, начали уважать за то, что помогаю бесплатно, позволяют из подсобки брать лопаты для чистки снега. Администрация комплекса тоже нормально реагирует. Обычно я приезжаю сюда на месяц, потом опять к тете в деревню в Муромцевский район. Как станет там скучно, снова в город. Живу тут или у друга, или у сестры. Когда не охота ехать к ним, бывает, что здесь, в круглосуточном кафе ночую. Тут у меня друзья среди охранников.

– В дальних поездках вас кто-то сопровождает?

– Нет, я один. Я выбираюсь из коляски, закидываю ее в автобус, потом заползаю сам. А иногда люди помогают. Редко бывает, конечно, но помогают. Возьмут коляску, занесут. Я заползу и сяду на нее. По городу иногда на такси передвигаюсь. Бывало, что таксисты злились, когда приезжали на вызов и видели, что я такой. Говорили мне: я тебя сейчас за машину зацеплю, утащу. Много раз отказывались везти, отменяли заказ. Но есть и хорошие, когда мы с таксистом едем, всю дорогу общаемся. Но чаще мне отказываются помогать. Здесь, в Омске, люди злые. Моя знакомая из Москвы сюда приехала и сказала, что в Москве люди добрей. Но и в Омске есть много хороших. Охранники наши, например. Они всегда мне помогают, если нужно.

​– Стала ли наша городская среда хоть немного доступнее для вас в последние годы?

– Нет. Вышел из автобуса недавно: снег не убран, коляска застревает, пришлось ее сложить и на четвереньках передвигаться. Бордюры слишком высокие. Проезды и пандусы есть далеко не везде. Я уже привык к тому, что приходится много ползать. У меня поэтому коленки всегда грязные.

– А вам когда-нибудь предлагали... – я толком не успеваю сформулировать вопрос, как Андрей догадывается, о чем я хочу спросить, и тут же отвечает:

– Да-да, я понял, о чем вы. Приезжали ко мне, предлагали на них работать – стать попрошайкой. Даже угрожали, что украдут, увезут. Я все время отказывался. И вот до сих пор здесь. Не смогли они ничего сделать. У меня много знакомых. Я одному другу позвонил, попросил подъехать. Он приехал, поговорил. Знаете, можно и сидячим работать. Если есть руки, голова, зачем отчаиваться? Я поэтому не понимаю тех, кто просит милостыню. Я против попрошайничества. За большими деньгами я не гонюсь. У меня неплохая пенсия по инвалидности. Да и всех денег все равно не заработаешь. Я о другом мечтаю. Самое главное желание – жениться на хорошей девушке. У меня девушки нет, но очень хочу познакомиться. Второе: быть здоровым. И третье: чтобы тетя была здорова и долго жила! Она у меня очень хорошая! Мой добрый ангел! А так… Хотел бы вот еще побывать в Америке, залезть на самый большой небоскреб. И на море съездить. Я люблю тепло. Но я нигде дальше Омской области не был.

– У вас есть друзья?

– Это да! Здесь я нахожусь потому, что мне нравится общаться, завязывать дружбу с людьми. Я предупреждаю людей о том, что они поставили машину там, где ее может забрать эвакуатор. Недавно молодого человека предупредил, а он не послушал: "Пусть стоит, увезут, так увезут". Он ушел. Тут подъехал эвакуатор, стал его машину грузить. Я нашел этого молодого человека в гипермаркете, рассказал ему про это. Он бросил все продукты прямо там, где стоял, побежал машину выручать, – смеется Андрей. – Мы с ним потом познакомились и до сих пор хорошо общаемся.

​– Вы часто почти весь день проводите на площадке у гипермаркета. Интересовался ли кто-нибудь из прохожих – есть ли вам где ночевать, например?

– Нет, про такое никогда не спрашивали. Интересуются, в основном, прошу ли я деньги или нет. Я всегда говорю, что нет. Тогда они уходят. Кто-то при этом говорит: "Молодец!"

Но я и не весь день провожу тут у гипермаркета. Я очень люблю смотреть кино. Сейчас купил 3D-очки, чтобы фильмы по телефону смотреть (Андрей показывает свой старенький смартфон с разбитым экраном). Любимый мой фильм – "Морской бой" – про пришельцев, которые хотели захватить нашу планету. Его я смотрел около 10 раз. Также нравятся "Посейдон", "Титаник", российские сериалы "Обнимая небо", "На игре". Много чего нравится. Еще я, когда очень скучно, вяжу варежки, если сижу дома, у тети, или рисую мультяшных персонажей. В следующий раз приходите, покажу свои рисунки.

А еще Андрей мечтает принять участие в соревнованиях фехтовальщиков-колясочников. Он даже посетил несколько занятий. Тренер омского Центра паралимпийской подготовки Екатерина Рыжакова говорит, что на пробных тренировках Андрей ей понравился:

– Но одной только мечты мало. Нужны дисциплина и труд. Пока Андрей официально не записан к нам. Надо посмотреть, подойдет ли он нам, не перегорит ли сам? Получится ли у него что-то или нет, покажет время.

Вместо летнего лагеря – психушка

Андрею – 26 лет. О своем детстве он вспоминать не любит. Но кое-что все-таки рассказывает.

– Мать у нас была непьющая, но жестокая. Она меня била, головой в печку засовывала, на мороз босиком выгоняла. Я от нее сбегал. На улице холод. Денег ни гроша. Идешь по трассе, сам не знаешь куда. Однажды она избила меня так, что я убежал далеко, в Омск (Черемушкины жили в Муромцевском районе, в 170 километрах от города. – С.Р). Это мне 13 лет было. А потом мать лишили родительских прав, а меня забрали в интернат в Тевризе (Тевризская специальная (коррекционная) школа-интернат для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, с ограниченными возможностями здоровья VIII вида. – С.Р).

Тогда, в 2007 году, Андрей еще мог ходить сам, пусть плохо и при помощи костылей, но сам. По словам его родной тети, Людмилы Пивоваркиной, в интернате у Андрея и обострились симптомы церебрального паралича. Сейчас его ступни настолько деформированы, что он не может на них даже стоять.

– К тому моменту, как он попал в интернат, правую ногу уже было не спасти, а в левой у него стоял аппарат Елизарова. Если бы в Тевризе занялись его лечением, обеспечили бы ему ортопедическую обувь, ступни так сильно бы не деформировались, – считает Людмила Васильевна. – Но до него никому там не было дела. А на летних каникулах его помещали в психиатрическую больницу. Спрашиваете, почему? Я сама хотела бы знать. Андрей – вполне адекватный парень, но психушка для него была вместо оздоровительного лагеря.

Завуч мне тогда заявила: "А куда его девать на каникулы?"

Андрей о своей жизни в интернате говорит неохотно.

– Ну, сначала, как приезжаешь, пацаны проверку устраивают, чтобы понять, какой ты из себя. Как себя поставишь, так и будут относиться. У меня нормально отношения сложились. Я люблю общение. Завел много друзей. В интернате я был как все, только ползал.

Когда Андрей уже совсем не мог передвигаться самостоятельно, в интернате ему даже не предоставили коляску. Несколько лет он просто ползал по зданию – между этажами и между корпусами. И лишь в январе 2011 года на парня наконец-то обратила внимание районная прокуратура. И даже обратилась в суд, чтобы защитить его право на получение ортопедической обуви, кресла-стула с санитарным оснащением, кресла-коляски с ручным приводом, специальной одежды для ползания. Однако воспользоваться всем этим Андрей не успел – в феврале 2011 года тетя забрала его к себе.

– Андрей очень плакал, когда мы его нашли и приехали к нему, – вспоминает она.

Племянника действительно пришлось искать. Сотрудники опекунского совета не сочли нужным сообщить родственникам, в какой именно интернат отправили Андрея. Три года тетка и старшая сестра Черемушкина Рая вели поиски.

– Нам звонили несколько раз, говорили, что он умер, замерз на улице. Что мы испытывали в такие моменты, не передать. Но потом перезванивали, извинялись: простите, это не ваш ребенок, – вспоминает Раиса Черемушкина. – Как я понимаю, это были звонки из органов опеки.

Людмила много лет пытается выбивать из государства то, что положено ему, инвалиду первой группы, сироте, по закону.

– Андрею врачи выписывают наколенники, костюм для ползания. А он ничего этого не видит. Мы приходим, а нам говорят: "Нету!" Но зачем тогда выписывать? Коляску за государственный счет последний раз ему выделили четыре года назад. С тех пор все. Сами покупаем на "Авито". Уже три коляски сменил. Есть альтернатива "Авито": стоять в очереди. Но купить проще, чем ждать, когда дадут. Потому что можно и год ждать, и два. А если не напоминать о себе, вообще забудут, что мы существуем. С 2009 года Андрей стоит на очереди на получение жилья. Но до сих пор непонятно, когда его получит. Сейчас лишь один выход – подавать в суд. В противном случае не дождешься. Но это нужно заплатить за каждую справку и бумажку, съездить в город, отдать документы, может, и адвоката нанять. Тут никакой пенсии не хватит. Мне одно непонятно: почему все сироты должны получать квартиры только по решению суда?

В деревню к тете Андрей приезжает, чтобы повидаться и отоспаться. А потом опять рвется в город.

– А дальше что ему тут делать? – говорит Людмила. – Из развлечений у нас – только интернет, да и то плохой. Спиртного в рот он не берет ни капли. Ему всего 26 лет! Ему охота двигаться, вести активный образ жизни. Андрей с детства очень энергичный. А на что эту энергию направить? В нашей деревне точно не на что. Я, бывало, и заругаюсь на него. Он ведь в городе квартиры снимает посуточно, так как инвалиду сдавать жилье на долгий срок боятся. Но разве удержишь его дома?