В этом году Енисейск – старейший в Красноярском крае город – отметил 400-летие. Юбилей праздновали в августе. Тысячи туристов приехали полюбоваться на отреставрированные старинные здания, на поднятые буквально из руин церкви… А знающие люди после "официальных" экскурсий отправились в маленькие музеи, расположенные в домиках в частном секторе Енисейска.
Создавали их не профессиональные музейщики или историки. Музей рубанка, внесенный в книгу рекордов Гиннесса, придумал бывший шофер Виталий Ислентьев. Музей конской упряжи – пенсионер Евгений Павлов. Хозяин "Фотоизбы", в которой собраны сотни предметов енисейской старины, – математик по образованию Петр Дроздов.
Истории создания всех трех коллекций примерно одинаковые: в сарае или на месте снесенного дома нашелся какой-нибудь необычный предмет – с него и начался музей.
"Я три года ходил в мозолях"
Музей рубанка в Енисейске
– Я вообще-то не столяр, я шофер. И коллекционировал поначалу другое: всю жизнь собирал пластинки, баянов и аккордеонов у меня штук двадцать разных: есть и современные, и довоенные. Есть немецкие, белорусские, вятские – всех размеров, тембров и характеров, – рассказывает житель Енисейска Виталий Ислентьев.
"Музыкальная коллекция" Ислентьева
А Музей рубанков у Ислентьева получился всего за три года.
В музее 1500 рубанков. Все разные и все в рабочем состоянии
– У отца в сарае нашел их с десяток – он тоже не столяр, но мебель для дома мог сделать. И, знаете, я как увидел эти рубанки – прямо наваждение какое-то на меня нашло. Три года от верстака не отходил – найденные рубанки восстанавливал. А восстановления требовали все до одного. Пять дрелей сжег, руки постоянно пластырем были замотаны – все были в мозолях. Но вот так я три года жужжал-жужжал, вот и нажужжал целый музей
Виталий Ислентьев начал коллекционировать и восстанавливать рубанки в 2008 году. В первый год собрал больше сотни. В 2011 году его коллекция попала в Книгу рекордов России, а в 2013-м – в Книгу рекордов Гиннесса. Сейчас в его музее 1500 рубанков, двух одинаковых нет, и все в рабочем состоянии.
Виталий Ислентьев сам водит экскурсии по своему музею
– Я сначала сам не знал, зачем их собираю – просто загорелось, вот и всё. Восстанавливал и складывал в сундук. Когда коллекция стала больше, хранилась прямо во дворе. А потом в Енисейск приехал тогдашний полпред губернатора Юрий Захаринский, посмотрел на мое собрание и помог со строительством дома специально под музей. Считаю, что это было дальновидно: сейчас-то весь мир у меня перебывал. Дело, видимо, в том, что я, как принято говорить, занял свою нишу – стал делать то, что до меня никто не делал, – говорит Ислентьев. – Правда, в самом Красноярском крае про мой музей, похоже, меньше известно, чем где-нибудь в Австралии…
Привозные рубанки стоили два рубля, стоимость коровы по тем временам. Представляете, какое бы у меня "стадо" было?
Как рассказывает Виталий Ислентьев, его коллекция пополняется "всеми способами, какие существуют на свете, кроме незаконных".
– Чтобы больше узнать о рубанках, я вышел в интернете на "мастеровой" форум. Там собрались ребята, которые занимаются ручной обработкой древесины. Я выкладываю фото недавно найденного рубанка – они сразу налетают, рассказывают, откуда он, какая у него может быть история. Пишут мне, например: "А это вам привет из Англии, год примерно 1740-й. А этот – Петровской эпохи". Кстати, до Петра Первого рубанки в России вообще не изготавливались, первые он привез из Голландии. А привозные стоили два рубля за штуку. По тем ценам это стоимость коровы. Представляете, какое бы у меня стадо было.
Рубанки всех видов и назначений есть в коллекции Ислентьева
С участниками этого интернет-сообщества Ислентьев и рубанками менялся, а однажды одному из мастеров помог восстановить историю его семьи.
– Видите? На рубанке указана фамилия сделавшего его мастера. Это вообще большая редкость, у меня в коллекции таких всего два – именных, не очень-то это было принято. А этот рубанок делал Шитов – один из первых русских мастеров. И представляете, на том форуме отыскался его дальний потомок. Я выложил фото рубанка, а тот парень пишет: "Я тоже Шитов, и у нас в деревне под Кировом – тоже все Шитовы. И все столяры".
Виталий Ислентьев перебирает рубанки: вот 1847 год, Германия. А вот – 1850-й, Франция. Этот рубанок – на сто лет "моложе", он из первого металла Красноярского алюминиевого завода. А этот – из деревни Овсянка, с родины писателя Виктора Астафьева. Еще один немецкий – самый маленький из рабочих, меньше ладони. А этот – самый северный в коллекции, он из Норильска. К этому мастера приделали рог какого-то животного: одна из частей рубанка называется "рог", вот столяры и пошутили…
…Когда официально праздновалось 400-летие Енисейска, отдельной экспозиции на центральных улицах города, где проходили основные торжества, у Музея енисейского рубанка не было. Те, кто знал о его существовании, сами отыскивали его среди домишек частного сектора.
– Ничего, – говорит Виталий Ислентьев. – И до 400-летия мы жили, и дальше проживем.
"Конь у меня всегда нарядный"
Музей конской упряжи в Енисейске
Еще один необычный музей Енисейска, Музей конской упряжи, он же – "Подворье ямщика", находится на улице с "говорящим" именем – Каурова, в доме, где живут Евгений Павлов и его семья.
Евгений Павлов и его конь Помпей
Как рассказывает Евгений Федорович, музей начался с коллекции стремян.
– У хорошего знакомого разбирали дом, во дворе был заброшенный сарай. А я люблю в таких местах копаться – много интересных штук можно там найти. Ну и нашел шесть стремян, все разные, – рассказывает Евгений Павлов. – Лежали они у меня, лежали, выбросить жалко. А потом приехал из Москвы друг, ныне покойный, – он здесь старинные монеты искал. А что металлоискателем найдет, а ему не годится – то бляшка какая, то вот стремя – отдавал мне. И так набралось у меня этих стремян уже несколько десятков. Он говорит: да у тебя же целая коллекция, давай музейчик делать! С того все и началось. Колокольчиков разных у меня тоже много было, но я их все раздал: про музей ведь поначалу и не думал.
Все началось с коллекции стремян...
...хотя и колокольчиков в его коллекции много
Всё остальное, говорит Евгений Павлов, "приложилось" к стременам.
– Вот эти сани подарил мой сосед – у себя в доме их нашел. Им сто лет, но они в рабочем состоянии до сих пор. Ходовая часть, правда, сгнившая была, я уже из разных деталей сам ее подновил. Сейчас такие детали днем с огнем не найдешь! Я иногда на них туристов катаю – им интересно прокатиться как в старину: в сене, в тулупах, – рассказывает Евгений Павлов. – А эту пролетку я воссоздал по старинной фотографии. Этим летом телегу вот собрал. Но это уже более современная конструкция.
Саням сто лет, но Евгений Павлов их восстановил до рабочего состояния
Пролетка построена по старинным чертежам
...а у недавно построенной телеги - конструкция на все времена
– А сбрую я сам шью, собственноручно, на старинные рисунки ориентируюсь, – рассказывает Евгений Павлов.
Коллекция Музея конской упряжи
– Дуги тоже разные есть. Вот этой – больше ста лет. Такие дуги привозили из Томской области. Там было два традиционных рисунка – такой, как на этой дуге, и еще купола. Но сколько я ни ищу, мне с куполами так и не удается найти. Я одного местного мастера-резчика просил сделать на нескольких дугах такой же рисунок, как на этой томской. Мне с Кирова прислали палки круглые, загнутые – у нас никто нормально такие дуги не сделает, – я их обработал. Но резчик "томский" узор нанести не смог: померил – говорит, не влезает. В итоге просто расписали дуги под хохлому.
"Историческая" дуга из Томска
Коллекция "Подворья ямщика" – это не просто экспонаты. У Евгения Павлова живет конь Помпей, который, по словам хозяина, "всегда ходит нарядный, простую сбрую не носит".
Операцию по сбору денег назвали "Конь Павлова"
– Мне было шесть лет, когда я у родителей стал жеребенка просить. Но тогда мне, конечно, никто его не купил. Я себе поклялся, что, когда стану взрослым, у меня обязательно конь будет, – рассказывает Павлов. – Мечта сбылась, только когда мне исполнилось 50. Купили мы на красноярском ипподроме жеребца-двухлетку, он жил у нас 12 лет.
В начале этого года Парус – так звали того жеребца – умер. И жители Енисейска и Красноярска начали сбор денег на покупку нового коня: Павлова и его "Подворье ямщика" знают и любят, а сам хозяин-пенсионер такие расходы не потянул бы. Горожане в шутку называли операцию по сбору средств "Конь Павлова". И уже весной у Евгения Федоровича появился новый жеребец – Помпей.
Помпей и Евгений Павлов
Как рассказывает Евгений Федорович, он не единственный в семье, кто "болел" "лошадиной темой".
– Вот, смотрите, восстановил столетней давности фотографию моего дедушки. Рядом – его конёк. Это особая порода – на вид он маленький, но очень сильный. Уж дедушка в этом разбирался. Так что у меня это, видно, наследственное.
На старом фото - дедушка Евгения Павлова
"Дому 132 года, а эти дверцы – еще старше"
Частный музей "Фотоизба" расположился в деревянном доме, построенном в 1887 году на углу Большой улицы и Никольского переулка в Енисейске (ныне адрес "Фотоизбы" – улица Ленина, самый центр Енисейска).
Музей "Фотоизба" в Енисейске
В позапрошлом веке кроме жилых комнат в доме размещалась бакалейная лавка, во дворе были конюшня и домик конюха, другие хозпостройки. После революции частный дом "уплотнили", разбили его на множество крошечных квартирок. А в 1997 году у него появился новый хозяин – фотограф Петр Дроздов. Он выкупил сначала половину дома, потом другую, затем и дворовые постройки и сразу же начал их реставрацию.
Петр Дроздов
– Я родился в Норильске, а в Енисейске живу почти 50 лет – приехал сюда учиться на физико-математический факультет пединститута. А с чего начался музей – так сразу и не скажешь. Одно цепляется за другое, – говорит Петр Дроздов.
Как рассказывает Петр Яковлевич, страсть к коллекционированию появилась еще в детстве, в Норильске. Гвозди с клеймами мастеров, старинные весы, найденные после сноса соседского дома – так "выстраивалась" детская коллекция Петра Дроздова, примерно так собиралась и коллекция "Фотоизбы".
В музее "Фотоизба"
– Вот посмотрите, у вас за спиной печные дверцы, и каждая – произведение искусства. Вот эта дверочка имеет клеймо мастера, сделана она в 1896 году. И внесена в специальный каталог, в том же году изданный. Он у меня тоже есть, – говорит Петр Дроздов. – Иногда люди мне эти дверцы сами приносили. Было и так, что приятель продавал старинный дом, печку в нем разломали, а на печке была такая дверца. Вся забеленная, на сто рядов– потому что ей и самой больше сотни лет. Приятель собирался ее на металлолом сдать, а потом отдал мне. Я тщательно ее отчистил – а это очень трудоемкое дело, между прочим. Теперь она экспонат.
Печные дверцы и ключики к ним из коллекции "Фотоизбы"
А вот это – части изразцов, которыми была облицована печь в доме, стоявшем на месте того, в котором сейчас "Фотоизба".
– А ведь моему дому 132 года. А тот, получается, еще старше. Изразцы эти я нашел у себя на огороде. Представляете, какая роскошь была в таком небольшом домике?
Части старинных изразцов. Их Петр Дроздов нашел на огороде
В советское время не осталось не только старинных церквей, но и их фотографий
Еще одно увлечение Петра Дроздова – и, пожалуй, главное – фотография. Ею он увлекся еще студентом. А потом ему случайно попалась коллекция старинных фотографий Енисейска 1903 года. Петр Яковлевич вспоминает: пришел в полный восторг и постепенно начал сам разыскивать старые фотографии города, и не только в самом Енисейске, а по всей стране. А вскоре один из друзей познакомил его с сыном и невесткой известного енисейского фотографа 1930-х годов Филиппа Конных. Сам Филипп Логинович был репрессирован, умер в тюрьме в 1938 году. Его сын, Герман Филиппович, много рассказывал Петру Дроздову об отце, показывал его аппаратуру, фотографии А потом решил передать ему все отцовское наследие: это были и старинные предметы, которые сейчас можно увидеть в "Фотоизбе", и, главное, стеклянные фотопластинки 1930-х годов.
– Они запечатлели и большое наводнение 1937 года, и старинные енисейские церкви, разрушенные в советское время. В том числе Троицкую – ее, как и другие соборы, восстановили перед юбилеем Енисейска. Но до последнего времени от нее не только стен, но и фотографий почти не оставалось. Насколько я знаю, в фондах Енисейского краеведческого музея хранился только один ее снимок. А второй передала мне семья Конных, – рассказывает Петр Дроздов.
Все, что оставалось от Троицкой церкви по состоянию на 2012 год
Восстановленная Троицкая церковь
На одной из фотографий, которую Петр Дроздов отыскал уже позже, запечатлен и сам Филипп Конных. Другой фотограф снимал, как сбрасывают колокола с Богоявленского собора, но сам собор, первые упоминания о котором относятся к 17-му веку, тогда был еще цел (вскоре и его разрушат, а восстановят тоже лишь к 400-летию Енисейска. – СР.). Один колокол уже на земле, несколько человек наблюдают, когда сбросят остальные. Среди них и Филипп Логинович Конных, который старается "поймать" момент падения колокола…
Богоявленский собор в начале ХХ века. Фото, переизданное Петром Дроздовым
Богоявленский собор после реставрации
Старые фото, которые начал собирать Дроздов, помогли определить, где стояли исторические здания, как выглядели – до того, как началась большая их реставрация перед юбилеем Енисейска, мало кто из горожан об этом помнил, а большинство даже и не представляли: от двухсотлетних храмов долгое время оставались только руины…
Иверская церковь сто лет назад. Фото переиздано Петром Дроздовым
Восстановленная Иверская церковь. 2019 год
– Старые фотографии издавались совсем небольшими тиражами – самое большее два десятка экземпляров, а чаще – по несколько штук. Всего в начале ХХ века было выпущено 80 видов открыток о Енисейске. Но полной коллекции нет ни у кого. Однако в наше время не проблема после необходимой подготовки переиздать те, что удалось найти, более крупными тиражами, – говорит Петр Яковлевич.
Дом Флеера в Енисейске. 1913 год. Фото переиздано Петром Дроздовым
Дом Флеера после реставрации. 2019 год
Начиная с 2007 года Дроздов переиздал несколько выпусков старых открыток о Енисейске и составил их каталог, который пополняется до сих пор. По словам Петра Яковлевича, эта тема неисчерпаема, как и коллекция "Фотоизбы".
Вид на Енисейск с колокольни Спасского мужского монастыря. Фото начала ХХ века, переизданное Петром Дроздовым
Спасский мужской монастырь после реставрации. 2019 год