Может быть, пережить нынешнюю напасть с коронавирусом всем нам будет чуть легче, если мы вспомним опыт предшествующих поколений. Им доставалось похлеще.
Одна из самых ранних известных нам эпидемий на территории будущего Новосибирска случилась в начале XIX века. Предположительно, это была эпидемия оспы. Согласно данным метрических книг, весной-осенью 1806 года произошёл резкий рост детской смертности. Среди умерших известные старожильческие фамилии: Шевелевы, Ощепковы, Быковы, Шмаковы.
Но самой страшной напастью на протяжении многих лет становилась холера. В сознании крестьян она представала в образе страшной старухи. Известны случаи, как мужики пытались отпугнуть заразу: по ночам они обходили село и палили в неё из ружей. Это не помогало, но наступали сибирские морозы и эпидемия уходила сама.
Крупные вспышки холеры наблюдались в Западной Сибири каждые 20–15 лет, а с наплывом сюда больших партий переселенцев стали возникать гораздо чаще. Летом 1892 года в Западной Сибири (в том числе и в Кривощёковской волости) приключилась "поветря" – эпидемия холеры. Безлесный, заболоченный левый берег с малопроточными речками заставлял крестьян пользоваться стоячей водой. В волости было зафиксировано 794 больных. Более половины из них умерли. Особенно тяжело дела обстояли у недавних переселенцев.
Ново-Николаевск
Всегдашняя грязь, отсутствие в городе хоть каких-то канализационных стоков привели молодой город к вспышке новой эпидемии, которая разразилась в 1904 году. Тогда на углу улиц Ядринцевской и Логовской (ныне Шамшиных) открылся холерный барак на 20 коек, ставший предтечей ныне знаменитой больницы №1. Лечение больных велось под наблюдением известного доктора Востокова.
Деревянный Ново-Николаевск, конечно же, не мог похвастать туалетами. Уборные находились в дальних углах усадеб, а у тех строений, что приютились на краю оврагов, фекалии автоматически сваливалось прямо вниз и после вымывались весенними ручьями. Санитарные службы явно не успевали.
В 1907 году на переселенческом пункте железнодорожной станции Обь новая вспышка холеры, в 1909-м вдобавок к холере эпидемия брюшного тифа. В том году от эпидемии в городе умерло 67 человек, в следующем – 98, в 1911-м – 164.
Петр Столыпин
В общем, "заразный" барак не пустовал. В 1910 году его даже не побоялся специально посетить премьер-министр Российской империи Петр Столыпин, бывший в Ново-Николаевске как раз по делам переселенцев. После чего было принято решение о строительстве нового корпуса "заразной" больницы. К 1912 году новое двухэтажное каменное здание по проекту городского архитектора Фёдора Раммана было построено. Оно сохранилось до сегодняшних дней – Семьи Шамшиных, 40, к. 1.
В довершение в 1913 году на город обрушилась и натуральная оспа.
А тут ещё и Великая война началась. Город наполнился военными, тысячами беженцев. Он был переполнен, а водопровода и канализации так и не было. Вечная эпидемиологическая угроза ещё более обострилась. И не заставила себя ждать. Эпицентром стал лагерь военнопленных. Весной 1915-го курды привезли сыпной тиф. Завалы нечистот на окраинных улицах и безалаберность горожан добавили в августе вспышку холеры.
Несмотря на все усилия врачей и властей, страшную эпидемию уже было не остановить. В 1915 году от сыпного тифа в городе умерло 1249 человек, от холеры и дизентерии – 400. Но это были ещё цветочки…
Осенью 1918 года тиф вернулся. К началу декабря им болело уже около 1000 человек. Летом 1919-го город заполнили беженцы. Его население давно превысило 100 000 человек, а жилая площадь не увеличилась. Плюс десятки тысяч военных.
Страшной зимой 1919–1920 годов Ново-Николаевск стал столицей сибирского тифа. Обе армии, отступающая белая и наступающая красная, несли с собой сыпной тиф. Железная дорога забита стоящими, замёрзшими эшелонами с умирающими. В городе царствовали сыпной, брюшной и возвратный тиф. Это была страшная история.
Практически без боя вошедшая в Ново-Николаевск Красная армия увидела тысячи трупов, которые наполняли улочки и канавы города.
Специально созданный Чрезвычайный комитет по борьбе с тифом (Чекатиф) мобилизовал на всеобщую уборку города белых военнопленных, красноармейцев, гражданское население. Замерзшие горы трупов взрывали, хоронили в глубоких траншеях, сжигали в печах кирпичных заводов. Жесточайшими методами новым властям удалось к таянию снега ликвидировать эпидемиологическую угрозу, а снять вопрос лишь к лету следующего года.
Точной статистки нет, но по оценкам исследователей число умерших от тифа на территории города в 1919–1920 годах составило до 60 000 человек.
И хотя ситуация с постройкой канализации и водопровода затянулась ещё на много лет, власть вынесла урок из той эпидемии. В годы Великой Отечественной войны в Новосибирске, переполненном эвакуированными, чётко работала специальная чрезвычайная противоэпидемическая комиссия, обеспечившая недопущение массовых заболеваний в стесненных условиях и улучшение санитарного состояния города.
Но и после войны положение с канализационной очисткой было ужасающим. С каждым годом объём отходов только рос, а очищать их было негде, и стоки жилых кварталов и промышленных предприятий (около 800 тысяч куб. м в сутки) текли прямехонько в Обь, а весной город буквально плавал в собственных отходах.
Пока наконец-то лишь в начале 1980-х годов было закончено строительство главного канализационного коллектора диаметром 1840 миллиметров и запущены очистные сооружения.
Так что смело мойте руки. И не паникуйте.
Константин Голодяев – сотрудник музея Новосибирска
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции