Екатерина Карамазова родилась на Чукотке. Когда-то её бабушки и дедушки, романтики шестидесятых, приехали сюда по "зову Севера" – строить новую жизнь, разведывать месторождения золота, возводить в тундре атомную электростанцию и прокладывать дороги. Но светлое будущее, в которое это поколение искренне верило, так и не наступило. Коммунистическая утопия развалилась, её ржавые детали до сих пор разбросаны по всей тундре. В 90-е годы в России северный проект был фактически свернут. Две трети населения Чукотки, все, кому было куда уезжать, перебрались "на материк". В конце девяностых Екатерина с матерью покинули заполярный город Билибино, чтобы поселиться в Подмосковье.
Екатерина Карамазова. Берег Ледовитого океана
Двадцать лет спустя, будучи студенткой московской школы фотографии и мультимедиа имени Родченко, Екатерина вернулась в родные места, чтобы снять фильм о золотодобытчиках, и поняла, что не может жить без чукотских пейзажей. Теперь она проводит на Севере каждое лето и ведет в инстаграме бортовой журнал своих путешествий, в котором рассказывает о жизни в Арктике, вспоминает детство и семейную историю.
– В тундре ощущение светлой пустоты радовало меня с самого детства. – говорит Екатерина. – Когда мы переехали на материк, я так и не смогла привыкнуть к лесам средней полосы, там страшно – потому что ничего не видно. А в тундре мир просматривается очень далеко.
Одинокое дерево на границе тундры и лесотундры.
Две пятиэтажки посреди ничего.
Летняя дорога – "летник", ведущая из Певека в Билибино. Красивейшее место на земле. 10 часов я ехала по этой дороге, открыв рот от восхищения.
Моя любимая долина Пырканай.
В 1980-х годах мои родители с друзьями ходили сюда в походы. Чтобы не тащить на себе тяжелые рюкзаки, они прятали палатки в укромном месте в долине. 30 лет спустя я нашла "тайник" – палатки лежали нетронутые. Одну из них я поставила, чтобы переночевать.
Раиса Михайловна Кузнецова, геолог
Моя бабушка, Кузнецова Раиса Михайловна, проработала геологом больше 30 лет – сначала в поле, одна среди мужчин, таскала тяжеленные керны по тундре, жила в бараках и теплушках.
Золотые самородки из Билибинского района
Она была из тех энтузиастов, романтиков, приехавших "за туманами и запахом тайги", ну, точнее, тундры. После геологического техникума они сами попросились, чтобы их распределили на Чукотку. Тогда там еще не было городов, жили и работали посреди нетронутой природы. И главное, жизнь была наполнена смыслом, они знали, что делают полезное и великое дело. Жаль, что сейчас их труды никому не нужны.
Поселок Безымянный, где жила и работала бабушка. Сейчас его не существует.
Вид с перевала Крутой на то место, где раньше был поселок Безымянный
Мой папа, как и моя мама, родился в Билибино и живет там по сей день. Много лет он водил грузовики по зимникам и стал действительно виртуозным водителем, который может проехать с двадцатитонным грузом по узкой, извилистой горной дороге, может починить любую поломку в любую погоду подручными средствами. Ведь если ты этого не сделаешь посреди тундры при температурах зачастую ниже –40, ты просто-напросто можешь не дождаться помощи, ведь бывает, что других машин нет неделями.
Чукотские дороги.
Когда папа видел на дороге встречную машину, он на всю тундру кричал "посторонись!", и машина съезжала на обочину, чтобы пропустить наш большегруз.
Но там, где кончаются дороги, не пройдут даже грузовики. И тогда используют вездеход. Он очень медленно идет по тундре, поэтому его подвозят как можно ближе к месту назначения.
Это дорога, по которой я ходила и в школу, и в художку, и к бабушке, и в гости к подружкам. Мой родной микрорайон Арктика и центральную часть города Билибино разделяло тундровое болото. На Чукотке часто вместо тротуаров используют теплотрассы, потому что они подняты над землей и недоступны для грязи и воды.
Дороги моего детства.
В маленькие поселки на Чукотке товары завозят раз в год по зимнику, и к лету продукты заканчиваются, а что остается, имеет просроченный срок годности. Поэтому и приходится местным ловить рыбу, собирать грибы, ягоды и оленьи рога, которые бросили в тундре охотники после разделки туши.
На этой фотографии я хотела показать, как много бесполезного мусора осталось после падения империи. Снимок из поселка Рыткучи, но такую же картину можно наблюдать по всей Арктике.
Но дети, когда им скучно, находят этому мусору применение.
Город Певек. Развлечений в Певеке немного. Но есть уникальная возможность поиграть в баскетбол на берегу Ледовитого океана.
Ленин смотрит на памятник репрессированным, и в этом есть черная ирония, присущая мирозданию особенно в России, и особенно в этом суровом крае. Империя пала, и ее идолы оказались рядом с ее отверженными, одинаково ненужные и заброшенные на краю земли.
Светлое будущее так и не наступило. Многие поселки, основанные в 60-х годах, закрылись. Статуи из выселенных поселков стоят теперь во дворе краеведческого музея в Певеке.
Сам город тоже наполовину заброшен. Или наполовину заселен. Как посмотреть. И всё-таки, в последние годы Север опять становится популярен. Люди тянутся сюда с материка, кто-то на заработки, но есть и романтики вроде меня. На местных форумах всё чаще появляются объявления: "Ищу жилье на Чукотке"...