28 декабря в Томске полицейские задержали депутата городской думы и сторонницу Навального Ксению Фадееву. Ей, как и еще нескольким задержанным экс-сотрудникам штабов оппозиционера, вменяется редко используемая часть 3 статьи 282.1 – создание экстремистского сообщества или участие в нем с использованием своего служебного положения, по которой грозит до 12 лет заключения.
В конце дня суд избрал Ксении и остальным задержанным неожиданно для многих не арест, а меру пресечения в виде запрета определенных действий: ей запрещено посещать массовые мероприятия, общаться с кем-либо, кроме родни, следователей и работников экстренных и медицинских служб, отправлять корреспонденцию и использовать средства телекоммуникационной связи, за исключением случаев, когда необходима помощь медиков или экстренных служб.
В день ее задержания выяснилось, что Андрей Фатеев, вместе с которым Ксения победила на выборах в городскую думу Томска в сентябре 2020 года (Фадеева стала первой представительницей структур политика Алексея Навального, кому удалось выиграть выборы), больше месяца назад уехал из России. Это произошло почти сразу после того, как по той же статье была арестована первый экс-координатор уфимского штаба Лилия Чанышева.
Свое местонахождение Андрей не открывает из соображений безопасности. В интервью Сибирь.Реалии независимый депутат гордумы Томска рассказал о причинах отъезда, риске, которому подвергаются его коллеги и кто может стать следующей жертвой репрессий.
Ксения Фадеева и Андрей Фатеев на акции в Томске
"Будут еще задержания"
– Удивила мера пресечения?
– Конечно, как и многих, думаю. Я ожидал ареста. Как у Чанышевой. Думаю, никто не надеялся, что будет такая мера.
– А как думаете, с чем это связано?
– Ох, я давно перестал искать какую-то логику в действиях и силовиков, и нашей судебной системы. Там абсолютная непредсказуемость и хаос, то есть наличие какой-либо логики и причинно-следственной связи там никто даже и не пытается уже изображать.
Но, судя по тому, что всем задержанным была избрана аналогичная мера, это не региональная случайность, а федеральная установка. Все-таки в разных городах ребята получили одну и ту же меру пресечения. Это лучше, чем СИЗО, человек хотя бы дома находится.
– А почему Лилии арест? В чем отличия?
– Непонятно. Тут вопрос надо задавать следователям, которые это сделали, в чем у них логика. Резонанс? Когда арестовали Лилию Чанышеву, тоже был резонанс, было много поддержки. Это, конечно, важная составляющая, но не знаю, влияет ли это на тех, кто принимает решения об избрании меры пресечения. На судью, к сожалению, точно не влияет.
– Когда и почему вы уехали? Обсуждали возможность задержания с Ксенией?
– Примерно месяц назад, почти сразу после ареста Чанышевой, когда стало понятно, что дело серьезное. Нам грозит, минимум, та же статья. Понятно было, что задержания по этому сфабрикованному делу будут продолжаться. Что одной Лилией, к сожалению, не ограничатся. Там же "экстремистская организация"! То есть не один подозреваемый, а несколько. И будут выявлять других "экстремистов". Предполагал, что дело это никто прекращать не будет, соответственно, будут еще подозреваемые.
– И если судить по тому, что задерживают не только бывших координаторов…
– Да, мне кажется, вполне вероятен сценарий, что и дальше продолжат задерживать всех бывших сотрудников. И рядовых в том числе.
– Почему Ксения не уехала, когда это сделали вы? Была надежда на публичность? Или, как некоторые, думала, что есть время до приговора Чанышевой?
– Нет, Ксения прекрасно понимала, что публичность ее не сильно защитит. А у городского депутата неприкосновенности нет. Ждать приговора Чанышевой – это тоже был не вариант, для раскрутки дела, было понятно, им требовалось сразу много участников. То есть было ясно, что задерживать остальных "экстремистов" будут до суда.
Просто Ксюша приняла такое решение, что не хочет уезжать из России.
Я же решил для себя, что риски слишком большие, что оставаться – это неоправданный риск. Что больше пользы принесу из-за границы, чем в России из СИЗО. Решил покинуть страну на какое-то время, посмотреть за развитием событий.
– Что станет для вас сигналом, что можно возвращаться?
– Когда фейковые уголовные дела прекратятся, политзаключенных отпустят и людей перестанут преследовать за их политические взгляды.
Все это нереально с нынешним руководством страны. Только после его смены, я думаю, такие изменения возможны. В этом случае многие люди, которые сейчас подвергаются гонениям за свои политические взгляды, смогут вернуться в Россию.
– А эта смена, думаете, возможна и в какие сроки?
– Нет предположений.
– Вы готовы к тому, что ваша эмиграция может затянуться на несколько лет?
– Сложный вопрос. Лично я не готов к этому. Но при этом умом понимаю, что это вероятно. Что возвращаться, пока есть угроза уголовного преследования в России, скажем так, весьма странная затея. Прогнозов, как и планов, пока никаких.
В России бывает, что все может поменяться завтра, а может и через полвека. Очень неправильно делать какие-то прогнозы сейчас.
"Менять гражданство не планирую"
– Есть ли сейчас у независимых депутатов, активистов возможность что-то делать?
– Я как депутат продолжаю работать. Участвую по видеосвязи во всех заседаниях и комитетах Думы. У нас регламентом это предусмотрено, и я стараюсь максимально быть полезным в роли депутата. Пишу запросы, отправляю их по электронной почте.
Насколько я знаю, некоторые активисты из-за границы продолжают вести ютьюб-каналы, проводить журналистские расследования и так далее. Так что это вполне возможно. В любом случае из-за границы можно делать больше полезных вещей для России, чем из СИЗО и из тюрьмы.
– Что важного, на ваш взгляд, удалось отстоять? Что не удалось?
– Ну, сейчас самое важное у нас из недавнего – прошло принятие бюджета в декабре. Пытались включить расходы по обращениям из округа: что-то вошло, что-то нет. Надежда еще остается, потому что бюджет принимается все же не разово на год, в течение года вносятся правки, так как появляются дополнительные межбюджетные трансферы или удается сэкономить на конкурсных процедурах.
Лично меня еще сильно возмущает ситуация с хроническим недофинансированием учебных заведений, дошкольных и школьных. В Томске у очень многих учреждений – больше сотни (!) – уже вышел плановый срок службы противопожарной сигнализации, требуется срочно менять систему. МЧС из-за этого регулярно выписывает предписания и штрафует, штрафует директоров, и они зачастую из своей зарплаты платят эти штрафы.
– Хотя они в этом не виноваты, им просто не выделяют деньги на это?
– Да. Выделяют уже по тем считаным единицам заведений, где есть уже судебное решение на предписание МЧС. Только в этом случае город находит деньги на это. А потребность, на самом деле, более чем в сотне школ и детсадов.
То же самое с охраной школ и дошкольных заведений. В прошлом году правительство выкатило новые требования к охране, разбив по категориями учебные заведения и обязав их заключить контракт либо с Росгвардией, либо с ЧОПом. Появились определенные требования к техническому оснащению. Требования нужные. Но правительство их предъявило, а вот денег на их исполнение не выделили ни муниципалитетам, никому. Как говорится, ищите где хотите.
Но требования уже есть, и прокуратура приходит и начинает штрафовать опять же именно директоров. То есть на охрану тоже есть потребность в огромных суммах. Сейчас мы пытаемся добиться, чтобы область взяла на себя часть расходов.
По тем же муниципальным предприятиям. Наш регоператор мусорный в очередной раз к концу года оказался весь в долгах – для погашения его кредитной задолженности перед подрядчиками под Новый год из бюджета опять вытянули 40 миллионов рублей. Поэтому вот пример, куда утекают деньги – муниципальное предприятие постоянно генерирует убытки.
Ну, а с другой стороны, в обстановке такого отсутствия политической воли у мэрии где-то мы свое мнение смогли продавить. В прошлом году на СМИ сократили в два раза траты администрации, пресс-служба поменялась, ее руководитель – в результате пресс-служба стала работать даже эффективнее в рамках сокращенного бюджета.
– А насколько сложно такие решения продавить независимым депутатам?
– Благодаря тому, что в Томской городской думе нет подавляющего большинства у партии власти, вполне возможно работать. У единороссов было 11, сейчас уже 10, 10 нас независимых плюс "Яблоко" и 8 коммунистов. То есть три такие более-менее равные силы, которым друг с другом приходится договариваться.
При этом некоторые хорошие инициативы депутатам не удается продавить, потому что нет навыка убеждать коллег.
– А как ваши коллеги на видеозаседаниях реагируют на то, что вы удаленно работаете и не из России?
– Нормально, не только я ведь участвую по видеосвязи. Периодически депутаты, которые в отъезде, в отпуске, в командировке, участвуют также удаленно. У нас регламентом предусмотрена такая возможность, и по мере необходимости все депутаты этим пользуются. Так все равно лучше, чем пропускать заседания.
– Вы не думаете, что сейчас, на фоне задержаний, претензии появиться могут?
– Лишить мандата можно в строго оговоренных законом случаях. У меня пока оснований для лишения мандата нет. Я гражданин России, вида на жительство других стран не получал и не планирую, иностранных активов у меня нету.
– Но у вас есть подозрения, что на вас тоже могут завести уголовное дело..
– Да, вполне вероятно. Но даже это не приведет к лишению мандата моментально. Только в случае обвинительного приговора суда и после его вступления в законную силу. Только тогда можно лишить мандата.
"Их не освободили – они в заложниках"
– Вас с Ксенией преследовали давно, еще до того, как вы победили на выборах в гордуму. И слежка велась, и физически угрожали, машины портили. Тогда не было желания уехать?
– Слежка была перед митингами, наружка ездила в январе и в апреле. И в феврале тоже, когда на 14 февраля зажигали свечи и фонарики тоже. Но тогда было понятно, с чем связано. И опасений особо не было, все было предсказуемо.
Порчу машины – это я все-таки не связываю с федеральной повесткой, у меня предположение, что это связано именно с моими инициативами в городской думе. Некоторые сотрудники администрации были не очень воодушевлены ими и решили, видимо, так высказать свое недовольство. Вот эти инициативы местных дурачков на решение об отъезде никак не повлияли.
А вот арест Лилии Чанышевой, как подозреваемой по делу об экстремизме, собственно и дал основания для вывода, что дальше будет только хуже. И оставаться на территории России сейчас слишком рискованно.
– Есть версия, что задержанных 28-го отпустили из-под ареста как раз в надежде, что они сами примут решение наконец уехать…
– Нет, их не отпустили. Это ошибочное мнение, что они что-то могут. Они, по сути, в заложниках сейчас сидят. Да, дома, но в заложниках. И завтра для них может все поменяться. Людям предъявлена статья, по которой сроки – от 7 до 12 лет. Их никуда не отпустили.
Этих людей власти очень боятся. Если говорить о Ксении, она на сегодня самый видный, популярный, активный оппозиционный политик в Томске. На улице ее часто узнают, подходят. И по ее соцсетям это видно. В общем известность налицо, достаточно пройтись по Томску и провести соцопрос. Притом, что у нас в городе, к сожалению, слишком мало людей в принципе интересуется политикой. Немногие осознают, что их личное благосостояние, то, где они живут, в каких условиях, какого качества услуги в сфере здравоохранения или образования получают, зависит именно от их личного участия в политике в первую очередь.