В Бердске – небольшом городе под Новосибирском – 12 кандидатов в Совет депутатов от оппозиционной коалиции "Бердск 2021" отстранили от выборов. Большинство получили отказы из-за связи со штабами Алексея Навального, которые признаны в России экстремистскими организациями и запрещены. Пока право участвовать в выборах сохранили пять кандидатов от коалиции. Родным одной из кандидаток - 19-летней студентки юрфака Дарьи Артамоновой – неизвестные сначала прислали именной похоронный венок, а затем – два сообщения с угрозами. О подробностях этой истории, а также о своем участии в выборах Дарья рассказала корреспонденту Сибирь.Реалии.
Артамонова баллотируется в горсовет Бердска в качестве самовыдвиженца по округу №6. Ее соперниками от "Единой России" на округе выступали главный инженер спортклуба "Кристалл" Павел Шаяхметов и действующий депутат горсовета и член фракции "Единой России" Михаил Гоголь. Позже Шаяхметов отказался от участия.
"Меня решили не трогать в силу возраста"
– Не очень много информации о вашем опыте в качестве активистки. Как вы попали на выборы, в коалицию, которую создали, в том числе, сторонники Алексея Навального? И почему вас не сняли с выборов, как большинство ваших коллег?
– Я пришла в коалицию "Новосибирск 2020" работать в прошлом году, когда ее создали для выборов в городской совет Новосибирска. Потом я продолжила общаться с ребятами из штаба, и мне предложили самой принять участие в выборах. Да, меня можно назвать сторонницей Навального. Я ходила на митинги, но у меня не было никаких административных штрафов, ни задержаний, ничего этого. Хотя я довольно часто выходила в пикеты, например, в поддержку Вячеслава Якименко в прошлом году, организовывала, заявляла кубы (агитационные пункты. – СР) на прошлой кампании. Поэтому опыт кампании уже был, ну, а почему меня не сняли с выборов… Наверное, в силу моего возраста, они подумали, что я не являюсь сильным конкурентом, и решили меня не трогать.
– Полиция проводит проверку по поводу того, что кто-то прислал вашим родителям похоронный венок. Расскажите, как там отреагировали на заявление?
– Когда моей маме пришел венок, я ехала домой из Бердска. На тот момент мы уже позвонили в полицию, но их не было, и я в течение четырех часов снова пыталась до них дозвониться – собираются они приехать или нет. Они приехали в полтретьего ночи, если не ошибаюсь. Я написала заявление, а на следующее утро меня вызвала наша участковый. Я ей в участке все еще раз рассказала, на что она говорит, что реальных угроз-то особо и нет. Она сказала, что, скорее всего, это неудачная шутка, и уголовного дела не будет. Сразу после этого я опубликовала пост в социальных сетях о том, что случилось. И через несколько часов снова позвонила участковая, сказала, что "генералы взяли дело на контроль", что нужно очень срочно прийти снова. Мы с мамой взяли этот венок, пошли снова в отделение, нас опросили еще раз. Это был уже начальник уголовного розыска майор Наталенко и еще один майор, я не вспомню фамилию. Выходя из участка, я спросила у участковой, кто именно взял дело на контроль, на что она ответила, что генерал Кульков – начальник региональной полиции.
Венок, который прислали родным Дарьи
– Почему вы восприняли сообщения, которые прислали вашим родным после этого, как угрозу?
– Через несколько дней родители поехали на дачу, а я осталась в городе со своим другом. Ночь прошла, а утром мне звонит мама и говорит, что пришло голосовое сообщение ей. А на даче связь ловит не очень у нас, поэтому пришло уведомление о пропущенном звонке и голосовое сообщение. Она обычно такие сообщения не слушает. Ей по работе много звонят на рабочий номер, но в этот раз позвонили именно на личный номер, который знают только близкие люди. Она послушала сообщение, там была песня "Убили негра". А через некоторое время она мне сообщила, что кто-то позвонил на номер зятя – мужа сестры – и включил похоронный марш. После этого мы поехали в участок и там подали заявление, нас опросили. Почему я подумала, что это все именно угроза? Ну, насчет венка было очевидно, что это угроза, потому что он был именной. Там была надпись: "Александр Николаевич, Галина Александровна, вместе скорбим по Дарье". А вот эти сообщения я просто связала с венком, сочла, что они продолжают угрожать. В полиции я прошла полиграф, с меня и моих близких сняли отпечатки пальцев. Маме и зятю звонили с одного и того же номера, который нам не знаком. Он зарегистрирован в Ленинградской области, мы пытались сами поискать по открытым источникам. Нашли на Avito объявление, но оно уже не действующее, поэтому, скорее всего, номер передали уже кому-то.
– У вас есть версия, кто мог это сделать?
– Я не могу сказать, что думаю на кого-то конкретно. С некоторыми своими конкурентами на округе я знакома лично. Мы довольно нормально с ними общались, по крайней мере, открытых угроз не поступало в мой адрес. Конечно, я связываю это с выборами, потому что "приколы" начались сразу, когда я начала участвовать в кампании. В прошлом году я тоже сталкивалась с провокациями, но они были менее жесткими: нападали на кубы, резали баннеры неизвестные, в штабе разливали какую-то вонючую жидкость. Кто именно сейчас это делает, я пока не знаю. У меня есть своя версия, но конкретно кого-то называть не хотелось бы. Я открыто критикую партию "Единая Россия", поэтому я думаю, что кто-то из того лагеря.
"Многие наши могли бы победить"
– Коалицию "Бердск 2021" назвали по аналогии с "Новосибирск 2020", которая оказалась довольно успешной: четверо кандидатов от оппозиции получили места в новосибирском горсовете. В чем идея массово баллотироваться именно в Бердске? Консолидировать силы в отдельном муниципалитете?
– Первая идея была в том, что у нас нет связей в Бердске. По нашему мнению, избиратели должны оценить это довольно хорошо, потому что мы не лоббисты, не связаны ни с застройщиками, ни с управляющими компаниями, у нас нет там никаких бизнес-интересов. К тому же это были ближайшие по времени выборы. У нас был выбор между Обью и Бердском, мы выбрали Бердск.
Дарья Артамонова и коллеги по коалиции
– Как в коалиции отреагировали, когда 12 из 17 кандидатов отказали в регистрации?
– Мы ожидали, что снимут многих, но не ожидали, что так массово. Когда нас осталось всего пятеро, сразу возникли вопросы: как вести кампанию дальше? Мы планировали вести всей коалицией общегородскую повестку, а потом уже – распространять по округам. Сейчас же мы вынуждены делать наоборот: вести повестку на округах, а потом уже – распространять на весь город. Думаю, если бы ребят не сняли, они все могли бы победить.
– А почему вы лично решили на выборы идти?
– У меня был опыт кампании, я видела, как это все происходит. Я весь год следила за тем, как работают наши депутаты в Новосибирске: Сергей Бойко, Антон Картавин, Светлана Каверзина, Хельга Пирогова. Я подумала, что мне такое интересно. Плюс у меня первое образование – геодезия и картография, что довольно актуально для муниципалитетов.
– Как родители относятся к тому, что вы занимаетесь политикой?
– Родители меня поддерживают в любом начинании, что бы я ни делала. А вообще они к политике равнодушны, но прислушиваются ко мне, когда я высказываю свое мнение, за кого нужно голосовать, например, и так далее. Мама меня поддерживала с самого начала, но, если честно, сильно переживает из-за поступающих угроз. При этом она понимает, что меня просто пытаются запугать и вряд ли они будут делать что-то серьезное.
– Какая у вас программа в Бердске?
– Мы выступаем, в первую очередь, против монополии "Единой России". Затем – против свалки рядом с городом и вообще за то, чтобы привести Бердск в порядок. На самом деле очень милый уютный город: безумное количество курортных местечек, пляжей, вокруг лес – очень красиво. И если горсовет поработает как нужно, исполнит все наказы, отремонтирует некоторые дороги, то будет совсем другой вид.
"За 20 лет людям внушили, что ничего не изменить"
– Что, по-вашему, не так с "Единой Россией"?
– Меня не устраивает, что они монополизировали власть, чтобы отстаивать свои личные интересы. Например, допускать незаконную застройку в регионе. Они приняли несколько антинародных законов, таких как пенсионная реформа, повышение тарифов ЖКХ и так далее. Из этого складывается негативное отношение, есть впечатление, что они просто не очень компетентны в управлении как на муниципальном, так и на государственном уровне.
– У вас нет ощущения, что пока не сменится власть на федеральном уровне, поменять принципиально что-то в муниципалитетах невозможно?
– Нет, у меня нет такого ощущения, потому что прошлогодний опыт показал, что можно начать менять и снизу. Когда в Новосибирске пришли наши четыре депутата, работа стала идти гораздо лучше и плодотворнее. Впервые за много лет мэрия закупила снегоуборочную технику, стали обсуждаться какие-то вопросы о бюджете. Раньше их вообще почти не обсуждали, все просто поднимали руки и голосовали. Люди стали интересоваться муниципальными вопросами и муниципальной политикой, потому что мы показали, что она может быть прозрачной.
Дарья Артамонова
– А ваши друзья и сверстники интересуются политикой?
– Среди моих знакомых и одногруппников очень много тех, кто интересуется политикой. И они все меня поддерживают: кто-то добрым словом, кто-то – репостом, а некоторые – "фандрайзят" мне на кампанию. Причём им интересно как происходящее в Бердске, так и вообще в стране.
– Как относитесь к мысли о том, что народ заслуживает ту власть, которая у него есть?
– Нет, я не согласна. Это мысль, которую внушает сама власть. Власть не вчера сделалась плохой, и многих людей она очень не устраивает. Но за 20 лет им внушили, что они ничего не могут изменить, поэтому они не пробуют.
– Вы 2001 года рождения. Каково это – родиться и жить только при Путине?
– Неприятно. Власть должна меняться, потому что чем больше политик сидит на своем месте, тем сильнее он прирастает корнями. Он перестает думать о том, чтобы управлять, а думает, как бы обогатиться. То, что происходит в отношении нашего президента уже много лет… Я живу уже почти 20 лет при нем и вижу только то, что становится хуже. Мы скатываемся в диктатуру: репрессии против журналистов, репрессии против политиков, гражданских активистов. Это все ужасная история, и с каждым днем становится все хуже и хуже. У меня от новостей волосы шевелятся. Но мне идти на выборы не страшно. Может быть, в силу возраста еще инстинкт самосохранения не сформировался. Я уверена, что делаю все правильно, поэтому не страшно.