"Отправьте нас в Америку!" Как семья из Хакасии пять лет отказывалась покидать посольство США в Москве

13 июля 1982 года Сенат США проголосовал за предоставление права постоянного проживания в Соединенных Штатах семье советских пятидестяников Ващенко из хакасского Черногорска, которая к тому времени около четырех лет прожила в курьерской комнате американского посольства в Москве.​

Пятидесятникам из Сибири пришлось силой прорываться к американским дипломатам, а затем объявить голодовку, чтобы добиться права эмигрировать из СССР. С их родственницей Людмилой Ващенко, проживающей сейчас в Хакасии, поговорил корреспондент Сибирь.Реалии.

"С молитвы зимой увозили в поле"

– Я точно знаю, что КГБ следил за ними повсюду. И все равно прокараулили, – говорит Людмила Ващенко.

Она вышла замуж в начале 80-х и, разделив с супругом его веру, оказалась в общине черногорских пятидесятников. Дядю и тетю мужа – Петра и Августину – впервые увидела весной 1983-го, когда они с детьми вернулись домой после пятилетнего пребывания в посольстве США – собрать вещи, чтобы уехать в Америку навсегда.

– Там были Петр и Галина Ващенко и трое их детей: Лидия, Любовь и Лилия. Жену Петра все называли Августиной, а не Галиной. С ними были Тимофей и Марина Чмыхаловы, которые тоже прорвались в посольство, – рассказывает Людмила.

Ващенко пытались добиться встречи с американскими дипломатами с 1962 года, чтобы получить разрешение на выезд из СССР. За 16 лет они совершили не менее четырех поездок в Москву. Небольшими группами жители Черногорска добирались на железнодорожный вокзал в Абакан, чтобы избежать слежки.

Людмила Ващенко

Члены семьи Ващенко предприняли несколько попыток прорваться в здание американского посольства, надеясь получить политическое убежище в США, но каждый раз были вынуждены отступить: американцы приглашали на встречу с Ващенко советских представителей. Те уверяли, что населению не запрещено выезжать из СССР, просто документы нужно оформлять по месту жительства – в Черногорске. После того, как Ващенко покидали территорию посольства, начинались гонения. Петр Ващенко успел побывать в психиатрической лечебнице, Августину Ващенко отправили в колонию по обвинению в нападении на милиционера. Сына Ващенко Александра осудили за отказ служить в советской армии. После очередной поездки в Москву у супругов на шесть лет отобрали троих старших детей за отказ посещать советскую школу.

– Наверное, это было страшнее всего. Вы не представляете, что творилось в детских домах. Детей отбирали, привозили, там наказывали. Думаю, люди просто натерпелись и решили порвать с этим, – говорит Людмила Ващенко.

Попытки наладить контакт с американцами, чтобы вырваться из страны, пятидесятники начали предпринимать после того, как в 1961 году пятилетний срок получил пастор черногорской общины Григорий Ващенко. Его обвинили в причинении вреда здоровью прихожан: у членов общины якобы развиваются неврозы, в домах молитвы душно, а при встрече прихожане целуются, что противоречит нормам гигиены. Однажды во время молитвы по приказу местных властей к дому подъехала пожарная машина. Пожарные прямо через окна начали заливать молящихся из брандспойтов водой, а затем стену дома принялись давить бульдозером, однако никто из членов общины не покинул здания.

– Давление было всегда. Особенно в Сибири. То ли местные власти проверяли их, то ли еще что-то. Иван Ващенко, отец моего мужа, в сталинское время отсидел, дали ему 10 лет. Шесть отсидел, а потом реабилитировали. Просто дома нашли "Слово божье", а тогда это была политическая статья. В 60-е годы гонения были очень сильны: и детей увозили в детские дома, и в тюрьмы сажали. Людей прямо с молитвы забирали, сажали в машины и развозили в поле за 10 км. Зимой, – вспоминает Людмила Алексеевна рассказы родственников.

Пять лет в четырех стенах

В июне 1978 года семьи Ващенко и Чмыхаловых все-таки смогли проникнуть в посольство США в Москве. Первые месяцы семеро сибиряков жили прямо на диванах в консульском отделе, а затем им разрешили заселиться в комнаты, где раньше останавливались курьеры.

– Я по-прежнему не знаю, почему их не выгнали сразу оттуда. А то, что было тут в Хакасии, я наблюдала. У Ващенко же 13 детей. Остальные дети остались здесь, их воспитывали старшие сестры, которые на тот момент были уже достаточно взрослыми, – вспоминает Людмила Ващенко.

Последующие пять лет Ващенко и Чмыхаловы провели в двух комнатах на территории посольства. О сибирских пятидесятниках узнали в США, где появилось движение в поддержку "Сибирской семерки", в посольство стали приезжать врачи, журналисты из-за океана. Тем не менее власти двух стран долго не могли договориться, поэтому Августина и ее дочь Лидия решились на крайние меры.

– В посольстве Лида пошла в пост на 40 дней, и в этот период она очень сильно заболела. Ее увезли в больницу, потому что, по сути, она устроила голодовку. 40 дней ничего не ела. Власти не хотели скандала, поэтому им в итоге дали разрешение на выезд. Тяжело ли им было в четырех стенах? Вы знаете, когда они вернулись из посольства, это были полностью адекватные люди. Никаких признаков психоза или какого-то такого состояния я не видела, – вспоминает Людмила Ващенко.

"Увезли даже собаку"

В посольстве Ващенко и Чмыхаловы написали письмо американскому президенту Джимми Картеру, который состоял в общине баптистов. Возможно, именно благодаря его поддержке им позволили остаться в здании посольства. Но окончательно вопрос решился уже при Рейгане: 13 июля 1982 года Сенат США проголосовал за предоставление семерке права постоянного проживания в США. Американские власти обратились к советскому Политбюро, после чего Ващенко получили предписание вернуться в Черногорск и оформлять документы для отъезда. Сначала вернулась Лидия, затем все остальные.

– Как говорили в общине, Рейган договорился с нашим генсеком. Еще говорили, что железный занавес теперь пал. По сути, на тот момент в Москве уже было все решено, но местные власти хотели затянуть процесс, – говорит Людмила Ващенко. – После возвращения из Москвы за вещами они приходили к нам домой периодически. Я бы не сказала, что они пытались навязать нам свои взгляды. Просто приходили и спрашивали: как вы живете, как дела? Никто нас не соблазнял уехать или выйти на протест. У этих людей была одна цель, а у нас – другая. Когда они собрались уезжать, дядя Петя пришел и сказал отцу: "Мы уедем, вышлем документы, и вы приезжайте". А отец сказал: "Что толку, что я поеду, два метра земли я и тут найду".

Оформление документов в Черногорске затягивалось. Власти и КГБ пытались проконтролировать каждый шаг Ващенко. Пятидесятники стали подозревать, что выехать им так и не дадут, но решили бороться до конца.

– Они устроили тут митинги: в Черногорске, Абакане, Красноярске. Взяли плакаты, дескать, мы хотим выехать. А представляете, что такое в те годы митинг не в поддержку власти? Это же нонсенс в то время. Была большая шумиха! – говорит Людмила Алексеевна.

В июне 1983 года Петр и Августина Ващенко, их дочери Лидия, Любовь, Лилия, а также Мария и Тимофей Чмыхаловы транзитом через Израиль улетели в Вашингтон.

– Непосредственно перед выездом им дали указание: собраться в 24 часа. И они собрали все, даже собаку свою увезли, – вспоминает Людмила Ващенко.

"У них остался внутренний страх"

Позже Ващенко прислали вызовы для остальных детей, которые также уехали в Америку. Пастор Григорий Ващенко эмигрировал в ФРГ. В последующие годы СССР покинули многие черногорские пятидесятники. Людмила Ващенко с мужем переехали в Саяногорск. После смерти Сергея Ивановича супруга стала проповедником местной общины.

– Давление всегда было, оно и осталось. Когда я приехала в Абакан учиться, тут ходили слухи, что на краю города собираются баптисты и приносят в жертву детей. И даже сейчас ходят какие-то слухи… Когда мы основали церковь в Саяногорске, в 1998 году нас выгнали из здания, полтора года мы собирались на улице. Мой муж четыре раза сидел в изоляторе, мне приходилось вытаскивать его, звонить в Москву.

Людмила Алексеевна слышала, что за границей Лидия написала книгу ("Cry freedom: the story of Lida Vashchenko and her remarkable escape from Soviet Russia". – С.Р). Петр Ващенко умер через два года после эмиграции. С другими пятидесятниками, уехавшими тогда, Людмила общалась крайне редко.

Публикация о семье Ващенко в американской газете

– С Ващенко мы контакт не поддерживаем, чем они там занимаются, я не знаю. Работают, наверно! Думаю, тетя Галя жива, но уже не в очень хорошем состоянии. Лет через 20 после отъезда мы с ними впервые созвонились. Спросили, как дела. Потом еще был разговор, когда дядя Харитон (брат Петра. – С.Р) умер. Высказали соболезнования. И все. Многие из них до сих пор боятся возвращаться сюда, потому что уезжали из Союза и думают, что тут до сих пор Союз. Что их арестуют, будут гонять по больницам. У них остался внутренний страх.

Лев Симкин

Доктору исторических наук Льву Симкину удалось пообщаться с семьей Ващенко уже после их отъезда в США.

– Почему их не выгнали из посольства? Вы знаете, на мой взгляд, это произошло чисто ситуативно, – рассказывает Лев Семенович. – Кого-то из должностных лиц не оказалось на месте, поэтому Ващенко просто застали всех врасплох. В посольстве растерялись... А когда они проникли, девать их уже было некуда. Никто не знал, что с ними делать, потому что ни нашим, ни американцам они были не нужны. Я не ищу за этим конспирологических теорий. Это не более чем случай.

​– Как вам удалось с ними пообщаться?

– Я был в Америке по совершенно другому вопросу. И подумал, что заодно разберусь и в этой истории, потому что она меня интересовала. Я позвонил в общину пятидесятников, эмигрантов из СССР. Они со мной общались очень холодно. Но как только я сослался на Глеба Якунина (советский диссидент, священник Апостольской православной церкви. –​ С.Р), мне тут же перезвонили и сказали, что готовы все для меня сделать. Мы поехали в Пенсильванию, где нас с женой приняли очень хорошо, мы там были буквально пару дней. Там мы встречались с Евгением Бресенденом (советский пятидесятник, осужденный в СССР за отказ служить в армии, уехал в США в 1975 году. – С.Р), другими пятидесятниками, очень откровенно хорошо разговаривали. Потом мы встречались в Вашингтоне вместе с покойным Глебом Павловичем. И затем благодаря вот этим встречам я смог поговорить с Ващенко по телефону. Я могу сказать одно: эти Ващенко были отдельные. То есть среди всех пятидесятников они стояли особняком. Да и все это течение было некой матрешкой: одни сотрудничали с властью, другие не сотрудничали, третьи хотели уезжать, четвертые – не хотели. Все друг к другу относились с определенными сложностями, несмотря на то что вроде бы одна вера. А эти Ващенко вообще были сами по себе. У меня было ощущение, что они чувствовали себя избранными. Даже внутри семьи были определенные расхождения. Меня этот сюжет интересовал как возможность посмотреть на ситуацию в целом: в политическом контексте, в социальном и так далее. А вообще это могла бы быть пьеса. Ведь они не говорят толком, что там было в этой комнате. Столько лет там прожить – это же ужас! Про пребывание в посольстве они говорили общими словами: молились, мучились и так далее. У них там были конфликты, но об этом мне рассказали уже другие люди.

​Елена Кондрашина, руководитель историко-архивного отдела Российского объединенного союза христиан веры евангельской (пятидесятников), несколько лет работала секретарем в Черногорском горисполкоме и помнит, как Ващенко и Чмыхаловы требовали выпустить их из Советского Союза.

– Каждую неделю к нам приходил представитель общины пятидесятников по фамилии Чмыхалов, откуда и семья Ващенко. Он просил, чтобы им дали уехать. Я была свидетелем того, как община в полном составе пришла под окна исполкома. Они развернули транспаранты "Отправьте нас в Америку". Это была сенсация! Наша администрация просто не знала, что делать, была паника! В итоге из обкома целый кортеж приехал на "Волгах". Они долго и мучительно обсуждали, что делать. Все понимали, что в СССР свобода совести типа есть. Ее нужно было показать, поэтому притеснять сектантов было нельзя. Нужно было сделать чинно, мирно, но это прекратить. В конце концов просто вызвали автобусы. Без всякого шума, тихонечко засунули людей в автобусы и вывезли за город. В сторону Усть-Абакана... И там выкинули из автобусов. Люди потом возвращались домой пешком.

– Как складывались отношения с пятидесятниками у других горожан?

– Им и больше 9 классов не давали закончить, о высшем образовании не говорю. Когда я училась в школе и в период комсомольской юности я была очень недружелюбно настроена ко всем сектантам, как мы их тогда называли. У нас учились ребята из этой общины, Ващенко тоже. Они не вступали ни в пионеры, ни в комсомол. Не смотрели кино, телевизор. Если, к примеру, на уроке мы смотрели какой-то научный фильм, они попросту вставали и уходили. Общество с трудом их принимало, потому что всем внушали, что они сектанты и враги, что они зверствуют, лютуют, богу молятся, в общем – фанатики. И я их всегда тогда попросту гоняла. А потом, когда они уже уехали, я сама стала прихожанкой евангельской церкви.