2700 морских миль в 5-балльный шторм при ветре, достигавшем 35 узлов – такой путь прошел барнаульский путешественник Александр Проваторов на парусном катамаране. Вдвоем с единомышленником Андреем Светашовым они пересекли всю Атлантику и добрались из Марокко в Бразилию за 23 ходовых дня. О своем путешествии Проваторов рассказал "Окну".
Для Александра Проваторова переход через Атлантику стал далеко не первым экстремальным путешествием. Он уже побывал на Эвересте, поднимался на Эльбрус, Килиманджаро, Аконкагуа и Мак-Кинли, участвовал в экспедиции на снегоходах вокруг Северного Ледовитого океана, проехал на велосипеде по Монголии, Чили, Аргентине, Новой Зеландии, Тибету и т.д. Идти по океану ему тоже не впервой: 15 лет назад он пересек Индийский океан как участник кругосветки на парусном катамаране. Но тот морской переход ему не понравился – жара, полный штиль, черепашья скорость, поэтому Александр даже не думал, что еще раз отправится в плавание. Планы пересечь Атлантику появились, по сути, случайно.
– Анатолий Кулик (известный конструктор катамаранов – прим. С.Р.) объявил, что будет парусная регата от берегов Марокко до Карибов. Изначально планировалось, что пойдут три, а может, и четыре катамарана. Мы сказали: "Да, мы участвуем в регате". Купили катамаран, все оборудование. Но потом оказалось, что желающих, кроме нас, нет. Кулик больше никого не нашел. И тогда мы решили, что все равно пойдем, пусть и одни. Немного сократили маршрут и решили идти не на Карибы, а на бразильскую Форталезу. Мы были настроены на жесткий режим, на участие в гонке. Так оно и получилось: нам говорили, что путь от Марокко до Бразилии займет как минимум 40 ходовых дней, а мы уложились в 23.
Александр планировал найти еще пару желающих дойти до Форталезы.
– Признаться, я боялся "полярного синдрома". Когда в долгое путешествие отправляются два человека, то часто они не возвращаются, потому что один убивает другого. Поэтому лучше или идти одному, или хотя бы втроем, а лучше вчетвером. Но что-то желающих больше не нашлось, и пришлось отправляться вдвоем.
В Марокко
Подготовка к плаванию в марокканском порту Агадир оказалась не слишком сложной: больше всего времени ушло на то, чтобы своими руками собрать катамаран. 10 метров в длину, 4,5 в ширину – такие размеры у версии "Кулик-32М". Места хватило, чтобы разместить вещи, установить небольшую палатку и даже разместить пару надувных кресел прямо на палубе. К 1 декабря все было готово, чтобы отправляться в путь.
– Мы не моряки, а простые сибирские мужики, и к катамарану еще только привыкали. Нас предупредили, что в море сейчас выходить не надо, в ближайшие три дня ожидается жесткий шторм, до 9 баллов. Но я настоял, чтобы мы шли, потому что сил торчать на берегу уже не было. Мы стартовали в "красную зону", и нас так молотило… Девяти баллов не было, но баллов шесть, наверное, было. Волна достигала 5-6 метров, плюс ветер до 35 узлов. Полоскало так, что первый день мы точно ничего не ели. Только на второй начали что-то понемногу таскать из ящика с продуктами, потому что силы уже заканчивались.
Очень быстро выяснилось, что "полярный синдром" двум искателям приключений не грозит.
– В Заполярье ведь почему, бывает, стреляются? Зимовки там длинные, люди часто дурака валяют, и от безделья начинают предъявлять претензии друг к другу. Принимаются думать, что кто-то там что-то недоделал, не досмотрел, кто-то плохой и т.д. Все конфликты возникают от безделья. А у нас была такая напряженная работа, что, в общем-то, капризничать было некогда. У нас просто не было времени и сил выяснить, кто прав, а кто виноват.
Когда шторм немного утих, впервые появилась возможность приготовить еду.
– Питались мы два раза в день. Готовил исключительно я. Каждое утро у нас был английский завтрак. Первую неделю, пока яйца не испортились, жарил яичницу с помидорками, иногда омлет, делал бутерброды или гренки. А когда яйца пришлось выбросить, то утро у нас начиналось со слов "Овсянка, сэр?" Еще я оладушки постоянно жарил. А на обед иногда варил суп, иногда жарил картошку. Она, конечно, начала прорастать, приходилось обдирать с нее ростки, чтобы не так быстро портилась, но три недели все же продержалась. Рыбачить мы не рыбачили, у нас была другая цель – пересечь океан как можно быстрее, в режиме гонки. Поэтому из всех рыб вокруг нас больше всего заинтересовала рыба-меч, которая как-то подплыла к катамарану. Но не потому, что мы рассчитывали приготовить их нее уху. Просто огромная рыбина длиной метров шесть с мечом метровой длины могла с легкостью разрезать нашу резиновую лодку, если бы вдруг захотела.
Летучая рыба
На катамаране был 15-сильный мотор, но путешественники сразу решили, что будут включать его только в марине (так называется причал для яхт и катеров), а весь основной маршрут будут идти только под парусом. Договорились, что будут меняться: четыре часа за рулем один, следующие четыре – другой.
– 12 или даже 8 часов за рулем, особенно ночью, один человек не выдержит – уснешь и кувыркнешься с катамарана за борт. Поэтому спать получалось только урывками. А иногда и вовсе не получалось, потому что при встречном ветре катамаран подпрыгивает на волне. Если шторм 5 баллов, то волна довольно острая и короткая. И катамаран постоянно вылетает из воды метра на три и снова шлепается об воду. Сон в таких условиях так себе, сами понимаете. У меня получалось поспать, а Андрей вообще не мог. Постоянно матерился, что я не объезжаю камни и ямы (смеется). Говорил: "Куда ты гонишь? Давай, сбрасывай". Но это же не автомобиль, где ты на тормоз нажал – и встал. В океане все решает стихия. А ночью управлять катамараном особенно тяжело: то нужно поднять парус, то сбросить, то стаксель поменять на геную и т.д. Это тяжелая работа, а ты один, у тебя в руке и руль, и паруса… В общем, в одиночку это немножко так себе занятие. Ветра нам очень жесткие попались.
Александр говорит, что даже одному, ночью, взлетая над волной на три метра в высоту, ему не было страшно. Желания повернуть обратно не возникло ни разу.
– А что страшного-то? Ну, идешь и идешь. Что могло случиться-то? Ну, мог катамаран перевернуться. Так на этот случай у нас был наготове спутниковый телефон в гермомешке, привязанном к продолине палатки. И мы знали, что, если нас перевернет, мы все равно останемся на катамаране. Поднырнем к палатке, вытащим этот гермомешок, чуть-чуть обсохнем, посидим на перевернутых баллонах, включим телефон и дадим сигнал SOS. А еще сделаем "звонок другу": два человека в Питере контролировали нас, чтобы, если вдруг понадобится, организовать спасательную операцию. В общем, без помощи мы бы точно не остались. Сейчас ведь абсолютно все суда, не только большие танкеры, но и маленькие лодки, обязаны регистрироваться в системе слежения АИС. У тебя на экране высвечиваются все суда, проходящие мимо в радиусе 20 миль. Ты видишь и скорость, и направление, и параметры всех этих судов. Они тоже видят тебя, и обязаны прийти на помощь, если подан сигнал SOS. Поэтому, если бы что-то случилось, нас бы взяли на борт.
За все плавание от Марокко до Бразилии Александр и Андрей лишь однажды остановились на стоянку – два дня и три ночи провели в Кабо-Верде. Но попутешествовать по острову, на котором они побывали впервые, не успели – не было сил.
– Чтобы понять, что это за остров, нужно быть в нормальном состоянии, а нас просто качало. Человека еще трое суток качает после того, как он сошел на берег. Поэтому, если честно, нам было не до осмотра достопримечательностей. Конечно, было очень приятно увидеть, что вот дом, где родилась Сезария Эвора, моя любимая певица. Вот аэропорт, названный в ее честь. Вот музей ее имени. Но мы даже в этот музей сходить не успели. Мы такие вымотанные пришли в Кабо-Верде поздно ночью, что вышли на берег как зомби. Сразу пошли в гостиницу и проспали 12 часов. Там, в гостинице, все два дня, по факту, и провели, отсыпались. Нам было не до того, чтобы исследовать новые острова и земли (улыбается). Мы сконцентрировались на океане, поэтому отдохнули и снова погнали в путь.
Кабо-Верде
15 дней из 23 путешественники шли в условиях 5-балльного шторма.
– Когда хорошие ветра, боковые, то управлять катамараном проще простого. А когда левентик, (положение, когда ветер по отношению к судну дует практически точно спереди – прим. С.Р.), то приходится идти галсами, это сложнее. Последние пять дней у нас был если не левентик, то бейдевинд (направление движения парусного судна при встречно-боковом ветре – прим. С.Р.) 30° к курсу, это еще сложнее идти. Ветер сменился на встречный, скорость упала, но мы все равно шли. Было нелегко: мы же не матерые моряки, мы начинающие. Я хоть и ходил уже месяц по экватору, но средний ветер тогда был 2-3 узла, очень слабый, поэтому никакого парусного опыта я не получил. И на этот раз нам пришлось очень стараться, чтобы справиться.
Соль впитывалась в кожу и разъедала ее
Главным испытанием для начинающих мореходов стали даже не ветер и волны, а морская соль.
– Мы и так шли на физическом пределе от недосыпания, а тут еще эта соль. Ты круглые сутки пропитан ею весь, с ног до головы. Вся одежда тоже солью пропитана, и ничего толком не сохнет. А при встречном ветре вода попадает в герметичную, по словам Кулика, палатку, и там абсолютно все мокрое – и спальник, и подушка, и все вещи. Соль разъедает кожу, дискомфорт постоянный, а помыться негде. Поэтому самым счастливым событием для нас стал тропический ливень. Он был с молниями, с громом, а мы радовались, как дети, потому что впервые можно было помыться пресной водой. Мы взяли на борт 160 литров питьевой воды, и ни литра воды для мытья.
Пожалуй, лучше всего о тяготах плавания говорит такой факт: за 23 дня Александр, человек плотного сложения, похудел на 10 кг. Но сам он отрицает, что причина в слишком большой физической нагрузке.
– Нагрузка не была большой. Дело, скорее, в питании: когда ты плывешь в экваториальной зоне, то ешь мало и просто выплавляешься от жары. Но я считаю, что самая главная причина похудения – это непрерывная вибрация легкой лодочки на волнах. У тебя просто постоянный массаж. Сидишь ли ты в кресле, стоишь ли на ногах или просто лежишь, у тебя все тело вибрирует. Вот с нас вытрясло 10 кило. Но это и не так много, кстати: на Эвересте я за первый месяц потерял 22 кило просто потому, что не жрешь и много двигаешься на высоте.
Ближе к Бразилии стало понятно: испытание не выдерживают не люди, а катамаран. Как выяснилось, он не предназначен для плавания через океан – нет нужного запаса прочности.
– Сначала выходили из строя разные мелочи. У нас был с собой ремкомплект, и мы быстро все чинили. А потом поломки стали посерьезнее. Например, перетерлись оба тросика, которые держали краспицу (распорку между мачтой – прим. С.Р.), мачта начала болтаться. Мы боялись, что она вообще сломается. Мы, конечно, делали, что могли, но… По сути, катамаран дошел до Бразилии лишь случайно. Эта все-таки не океанская лодка, а лодка для прибрежного плавания.
Александр согласен, что их с Андреем поход через Атлантику можно назвать авантюрой чистой воды.
– Недаром же мы не смогли найти третьего члена команды. Да, это авантюра, зато мы получили от нее огромнейшее удовольствие. Мы оба авантюристы по природе, экстремалы. Это наше, это нам нужно. Нам необходимо чувствовать, как адреналин постоянно будоражит твою кровь и иммунную систему. И он не должен быть в маленьких дозах. Допустим, прыжок с тарзанки – мне этого мало. Мне нужно больше, поэтому мы всегда организовывали большие путешествия. И чтоб было не просто долго, но и сложно, и обязательно сверх сил. Именно поэтому мне первое плавание по Индийскому океану не очень понравилось: не было ветра, было скучно, за день проходили в среднем 20 морских миль. А вот на этот раз понравилось, и даже очень.
Александр не спорит и с тем, что, наверное, такие приключения – больше для тех, кто помоложе. А ему скоро исполнится 63.
– Естественно, возраст дает о себе знать. Но я пытаюсь доказать себе, что еще что-то могу несмотря на цифры в моем паспорте. И буду продолжать это делать, пока еще немножко хватает здоровья. Уже строю планы на следующее путешествие. Вот заработаем денег за сезон (Александр владелец туристической фирмы – прим. С.Р.) и купим хорошую алюминиевую яхту, покрепче, чтобы можно было пройти под парусами Северным морским путем, через Антарктику. На яхте уже будет намного комфортнее. Во-первых, она не перевернется в любой момент. Во-вторых, идет намного мягче. Не будет этой постоянно тряски, будешь себя человеком чувствовать, высыпаться. В-третьих, можно будет проходить большие расстояния на автопилоте. В общем, плюсов много. Яхту я уже присматриваю, надеюсь, что осенью отправимся в новое плавание. Может, пройдем кругосветку, и на этот раз не в режиме гонки, а будем знакомиться с новыми странами "в режиме Сенкевича", рассказывать о них людям.
Жена Александра не против планов, которые строит муж, она привыкла к его постоянным путешествиям.
– Она даже рада, что я ей не надоедаю в это время (смеется). А если серьезно, то она, конечно, переживает за меня. Но что делать? Она же знала, за кого выходила замуж. Я без всего этого не могу. Вот мои дети не такие (у Александра четверо сыновей, старшему 44, младшему 19, дочке 16 – прим. С.Р.). Они не путешественники, им не нужен экстрим. Они, конечно, могут отправиться со мной на сплав, например, на Белуху, по "шестеркам" (рекам 6 категории сложности сплава – прим. С.Р.), но все равно они этим не живут. А я иначе не могу. Это какая-то внутренняя потребность, зов предков, наверное. Мне нужен адреналин в больших количествах, без этого мне никак. Эта болезнь не лечится.