Зачем Путин после перерыва почти в четверть века снова отправился в Пхеньян? Это вопрос, который многие сегодня задают себе не только в России, Украине, Японии и Корее, но и в западных странах. Пожалуй, в наибольшей степени всех интересует, какими могут оказаться последствия визита. Журналисты "Окна" спросили об этом корееведов и военных экспертов.
Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш YouTube, инстаграм и телеграм.
Текст: "Окно"
"Истребители – летающий музей, как у Ирана"
Ведущий эксперт по Северной Корее Андрей Ланьков полагает, что прежде всего Путин рассчитывает получить от КНДР снаряды и рабочих.
– Я вижу несколько ситуативных проектов, которые представляют интерес для обеих сторон и которые, полагаю, будут осуществлены, – говорит Ланьков. – Первый из них, существование которого российское руководство отрицает и одновременно активно намекает, что он все-таки существует, – это продажа Северной Кореей некоторых боеприпасов и систем вооружения для дальнейшего использования Россией в ходе боевых действий на Украине. О конкретных масштабах этих поставок я говорить не готов. Ограничусь общим замечанием, что на войне слишком много снарядов не бывает, особенно если эта война превратилась в позиционную, траншейную. Продажа оружия КНДР – совершенно нормальная коммерческая сделка военного характера. И, разумеется, она приведет к взаимному удовлетворению сторон, каждая из которых получит то, что хочет: одна – снаряды, другая – деньги.
Министр обороны Южной Кореи Шин Вон Сик заявил, что Северная Корея уже отправила в Россию контейнеры, которые могут вместить почти 5 млн снарядов, а сейчас Путин, вероятно, попросит еще больше. Спутниковые снимки показывают, что четыре грузовых судна регулярно курсируют между военным портом Дунай на Дальнем Востоке РФ и портом Раджин в КНДР.
Владимир Путин и Ким Чен Ын на космодроме Восточный, сентябрь 2023 года
– КНДР активно поставляет в Россию боеприпасы для артиллерии, – поясняет военный аналитик Ян Матвеев. – Это фугасные снаряды калибра 122 мм и 152 мм к старым советским гаубицам, а также заряды к РСЗО "Град" калибра 122 мм. Кроме того, российская армия использовала для ударов по Харькову северокорейские тактические ракеты Hwasong-11. Неизвестно, в каком качестве – как испытание оружия для Кима или как полноценные, вставшие на боевое дежурство комплексы. Вполне возможно, Путин будет договариваться о продолжении поставок всего этого оружия.
Сергей Мигдаль, эксперт в вопросах безопасности, бывший офицер Международного управления полиции Израиля, объясняет, с чем связан такой интерес Путина к корейским снарядам и ракетам:
– Поскольку корейские танки и артиллерия основаны на советских прототипах, у них те же калибры, что у российского вооружения, корейские снаряды к нему подходят. А запасов этих снарядов на складах у КНДР очень много. Россия сейчас, конечно, развивает военное производство, но быстро нарастить производство снарядов – это очень сложно. Надо строить цеха, производственные линии… А тут снаряды уже готовые лежат. Единственная проблема в том, что многие из этих корейских снарядов плохого качества. Из-за некачественного пороха и взрывателей эти снаряды иногда не долетают до цели или вообще не взрываются. Но это естественно, когда используются снаряды, которые долго лежали на складах. Любая такая вещь портится со временем. Оперативно-тактических ракет дальностью свыше 300 км у корейцев тоже очень много. В отличие от России, они не были связаны договором об ограничении ракет промежуточной дальности. Поэтому таких ракет сейчас в России не хватает, а в Северной Корее они лежат готовые, на складах, и Путин хочет их получить. Речь не идет о каких-то сверхвысоких технологиях, а снарядах и ракетах со складов.
А агентство Bloomberg пришло к выводу, что увеличение поставок северокорейского оружия в Россию увеличит потребность Украины в американской и европейской военной помощи.
– Я не думаю, что объем западной помощи будет зависеть от количества полученных Россией северокорейских снарядов, которые она сможет использовать на фронте. У России и так в этом большое преимущество. Единственный способ как-то нивелировать это преимущество для украинцев – это получить высокоточное дальнобойное оружие, которое позволило бы еще в тылу уничтожать российские эшелоны и логистические центры, склады, куда привозят эти снаряды и ракеты. А насколько их много – это не так и важно, – полагает Сергей Мигдаль. – Поэтому западные страны, я бы сказал, больше беспокоит то, что Россия даст Северной Корее взамен, помимо денег. Они опасаются, что Россия поставит КНДР какие-то высокие технологии, которые позволят повысить точность северокорейских ракет. Или даст наконец-то новые истребители, потому что те, что сейчас есть у Северной Кореи, – это летающий музей, как у Ирана. Вот это реальная проблема. Потому что западные страны всегда думают о возможном военном конфликте на Корейском полуострове, где находятся американские войска. А то, что нужно помогать Украине, все и так понимают.
Испытательные стрельбы из 600-миллиметровой сверхбольшой реактивной артиллерии в КНДР. 30 мая 2024 года
В последнее время Россию часто обвиняют в том, что в обмен на снаряды она поставляет КНДР военные технологии. Однако перед визитом Путина в Пхеньян министр обороны Республики Корея Шин Вон Сик назвал вероятность передачи новейших военных технологий "очень низкой".
– Я не знаю, будет ли эта передача совершена. Точно и достоверно мы в любом случае узнаем об этом, скорее всего, не скоро. Но я все-таки думаю, что серьезных технологий Северная Корея не получит, – говорит Андрей Ланьков. – Дело в том, что передача КНДР серьезных технологий, с российской точки зрения, не имеет особого смысла. Платить за них настоящую цену северокорейцы не могут. А после того, как эти технологии окажутся у Пхеньяна, контролировать их станет невозможно. Они могут быть использованы самыми разными способами, в том числе и крайне неприятными для России. Так что я склонен думать, что если вообще будут передаваться какие-то технологии, то делаться это будет очень выборочно.
"Бегают за гэбней с конвертами, набитыми наличностью"
Второй возможный проект, в котором, по мнению Андрея Ланькова, крайне заинтересована Россия, – это получение рабочих рук. Он не удивится, если Путин пригласит в Россию как можно больше северокорейских рабочих.
– Российская экономика испытывает тяжелейший, беспрецедентный дефицит рабочих рук, – подчеркивает Ланьков. – А ведь даже в те времена, когда такого дефицита не наблюдалось, северокорейские рабочие в России были вполне к месту. Поэтому я ожидаю появления еще большого количества северокорейских рабочих. Это вариант, выгодный всем участникам: и российской стороне, как на уровне правительства, так и на уровне индивидуальных предпринимателей, и северокорейской стороне, и самим рабочим, которые отправятся в Россию.
Андрей Ланьков считает, что в России распространено ошибочное представление, будто бы северокорейские рабочие оказываются в дальневосточных регионах России на "строительстве коровников" помимо своей воли.
– Это совершенная неправда. Наоборот, северокорейские рабочие бегают за северокорейской "гэбней" с конвертами, набитыми наличностью, чтобы они взяли эти деньги и погрузили их, но не в воронок, а на поезд, и отправили их строить коровники или, скажем, дороги. За право выехать работать за границу в Северной Корее нужно заплатить взятку, и большую. Без взятки тебя никто не выпустит. И это неслучайно, потому что, даже притом что рабочие должны отдавать значительную часть заработка государству, то, что им остается, – это по северокорейским меркам совершенно астрономические суммы.
Помимо получения снарядов и рабочих Андрей Ланьков видит еще один возможный интерес России – сотрудничество с КНДР в логистических проектах.
– Собственно, один такой проект уже существует – это "РасонКонТранс". Он предусматривает использование части портовых сооружений в городе Расоне, расположенном почти на самой границе с Россией. Порт Расона уже соединен с российской железнодорожной сетью специально построенной веткой стандартной российской широкой колеи. Подобные логистические проекты, которые позволят снять нагрузку на порты Дальнего Востока, тоже вполне возможны и при определенном желании и умении сторон строить отношения могут быть реализованы.
Между тем накануне визита Путина в Пхеньян выяснилось, что Россия прорабатывает с КНДР возможность запуска прямых рейсов между двумя странами, в том числе между их столицами. Об этом сообщил глава Минприроды РФ, сопредседатель межправкомиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству с КНДР Александр Козлов.
Однако все это проекты ситуативны. Возможностей для долгосрочного сотрудничества России и КНДР в большинстве областей гражданской экономики Андрей Ланьков не видит.
– Проблема заключается даже не в том, что Северная Корея последние семь лет находится под очень жесткими санкциями, хотя это тоже важный фактор. Даже в том случае, если Россия эти санкции начнет игнорировать (на что, кстати, очень похоже), торговать Северной Корее просто нечем. Дело в том, что те товары, которые Северная Корея производит с прибылью для себя и которые она может продавать на мировом рынке, – эти товары не представляют интереса для России. В корейском экспорте, каким он был до введения реально жесткого санкционного режима в 2017–2018 годах, преобладал каменный уголь. За ним на втором месте с большим отрывом шла железная руда и другие полезные ископаемые и, наконец, морепродукты. Понятно, что все это России совершенно не нужно.
КНДР. Пхеньян. Баннеры на мосту Янгак во время подготовки города к государственному визиту президента РФ Владимира Путина
Роман Файншмидт, востоковед, преподаватель МВШСЭН ("Шанинка") считает, что сотрудничество между Россией и КНДР имеет определенный потенциал.
– Россия готова помочь КНДР в обеспечении продовольственной и энергетической безопасности. В свою очередь, КНДР обладает богатыми минеральными ресурсами (магнезит, графит, вольфрам, уран), для освоения которых могут потребоваться инвестиционная и технологическая поддержка из России. Также КНДР нуждается в обновлении автомобильной и железнодорожной инфраструктуры, что может быть реализовано с помощью российских инвестиций и технологий. Взаимодействие в научно-образовательной сфере и космической области также может представлять интерес.
"Такого уже давно не было"
Андрей Ланьков подчеркивает, что Северная Корея с удовольствием покупала бы российские товары, но у нее нет денег, чтобы платить за них ту цену, за которую российские предприятия готовы их продавать. Поэтому основу ситуативного союза двух стран он видит прежде всего в политических интересах обеих сторон.
– Поскольку Россия является постоянным членом Совета Безопасности ООН, КНДР может получить от северного соседа определенную и очень важную дипломатическую поддержку. Судя по всему, в обозримом будущем Россия будет просто блокировать любые резолюции, которые направлены на расширение санкционного режима. То есть, скорее всего, любые резолюции, осуждающие те или иные действия Северной Кореи. Это весьма серьезная помощь.
Серьезная политические выгоды от ситуативного союза с Северной Кореей есть и для России.
– Россия может использовать якобы складывающийся (хотя в действительности совсем не складывающийся) российско-северокорейский альянс как средство дипломатического давления на страны Запада. То, что реального сотрудничества с КНДР, скорее всего, не случится, не помешает создавать его видимость, чтобы сделать западные страны более податливыми и склонными к уступкам.
И российские, и западные СМИ не исключают возможности подписания договора о военной взаимопомощи по образцу того, что существовал между СССР и КНДР с 1960-х и до конца 1990-х годов.
– Я не думаю, что такой договор что-то изменит в раскладе сил. Его значение будет скорее политическим, – полагает Сергей Мигдаль. – Первый раз за много лет появится документ, который официально закрепит союз Северной Кореи и России, по которому в случае войны Россия будет нести какие-то обязательства по отношению к КНДР, будет ей помогать. Такого уже давно не было. Северная Корея действительно действовала в одиночку. И даже Россия в некоторых случаях голосовала за санкции, введенные против КНДР после того, как она отозвала свои подписи от ратификации договора по ядерному оружию. Поэтому договор с Россией будет крайне важен с политической точки зрения. КНДР сможет показать миру, что теперь у нее есть настоящий, официальный союзник. Но на практике мы пока не знаем, как будет выглядеть этот договор, будут ли в нем обязательства разместить войска в Северной Корее или активно прийти на помощь военными силами в случае военного конфликта. Всего этого мы не знаем. Я сомневаюсь, что этот договор включит в себя обязательства о прямом военном союзе или вступлении в войну на стороне одной из сторон договора.
Андрей Ланьков не исключает вероятности подписания договора о военной взаимопомощи:
– Это вполне возможно, поскольку, опять-таки, само это подписание должно создать впечатление о более тесном союзе России с Северной Кореей. Оказать таким образом определенное дипломатическое давление на Запад – одна из целей визита Путина в Пхеньян.
Роман Файншмидт также полагает, что визит Путина в Пхеньян будет иметь, прежде всего, символическое значение.
– У этого визита три основные цели. Во-первых, демонстрация политической поддержки КНДР со стороны России и сигнал противникам Пхеньяна (США, Южная Корея, Япония) о том, что Москва не намерена присоединяться к новым санкциям против Северной Кореи. Во-вторых, стремление снизить вовлеченность Сеула и Токио в российско-украинский конфликт. И наконец, в-третьих, демонстрация расширения геополитических и экономических связей России на фоне сокращения связей со странами коллективного Запада. Россия и КНДР на данный момент имеют схожие интересы. Россия нуждается в поддержке своей внешней политики и своей позиции со стороны международных акторов, а Северная Корея не только ничего не теряет от признания правомочности требований РФ, но также и приобретает партнера, готового поддержать требования КНДР и помочь в решении отдельных вопросов.
Предстоящий визит Путина в Пхеньян стал предметом активных обсуждений в западных медиа. В частности, британские Sky News уже заявили, что укрепление связей между Россией и КНДР является серьезной проблемой для Запада. Координатор стратегических коммуникаций в Совете национальной безопасности Джон Кирби заявил во время трансляции брифинга на YouTube-канале Fox News, что в США также обеспокоены углублением отношений России и КНДР. А агентство Bloomberg опубликовало статью с развернутым анализом того, почему связь России с Северной Кореей представляет опасность для всего мира. Среди прочих рисков, в тексте упоминается то, что если Путин и Ким подпишут пакт о военном вмешательстве в случае чрезвычайных ситуаций, это усложнит Вашингтону планирование действий и повысит риски военных столкновений.
"Китайцам тут бояться нечего"
The Wall Street Journal со ссылкой на дипломатов и чиновников заявила, что все более близкие связи Путина с Ким Чен Ыном беспокоят и Си Цзиньпина. Это неудивительно, если учитывать, что Китай в последние годы тратит немало денег на поддержку Северной Кореи, рассматривая ее как буферную зону в потенциальном конфликте со странами Запада. Поскольку крупные базы США в Южной Корее находятся всего в 400 километрах от его территории, Китаю приходится играть роль международного защитника Северной Кореи. Однако Андрей Ланьков полагает, что пока у Си Цзиньпина нет серьезных оснований для недовольства действиями Путина на этом направлении.
Президент Китая Си Цзиньпин (слева) и руководитель России Владимир Путин. Пекин, 16 мая 2024 года
– Если бы Россия действительно всерьез зашла в регион интересов Китая, китайцы нашли бы способы развернуть ситуацию. Не надо забывать, что уровень зависимости от Китая довольно большой у России и очень большой у Северной Кореи. Кстати, ведя все эти игры, КНДР во многом действительно рассчитывает дополнительно сыграть на потенциальных российско-китайских противоречиях. Однако вряд ли ей это удастся. Китай, по-видимому, действительно несколько напряжен. Есть много признаков того, что китайская сторона не слишком довольна происходящим. Однако, я думаю, китайцам тут бояться нечего. Во-первых, Россия и сейчас, и в обозримом будущем не будет предпринимать действий, которые нанесут прямой вред интересам Китая. Во-вторых, Россия не только не хочет, но, по-видимому, и не может заменить Китай в роли главного спонсора КНДР.
Андрей Ланьков отмечает, что в краткосрочной перспективе Северная Корея, видимо, получит неплохую выгоду от экспорта своего оружия. Но в долгосрочной – уже сейчас понятно, что с окончанием активных боевых действий, а это рано или поздно произойдет, потребность России в северокорейских боеприпасах существенно снизится.
– Вероятность того, что Россия будет тратить 1–2 млрд долларов в год на то, чтобы поддерживать Северную Корею на плаву в качестве буферной зоны, крайне невелика. Китай это делает. Но не надо забывать, что стратегическое значение КНДР для Китая существенно выше, чем для России, а китайский ВВП в 10 раз больше российского. Да и поддерживать КНДР в стабильном состоянии Китаю намного проще, чем России. Так что, я думаю, что беспокоиться Китаю тут особенно не о чем. Беспокойство есть, я его вижу, но считаю, что это несколько параноидальное беспокойство.
– КНР в текущих условиях не имеет видимых возражений против более тесных связей КНДР и России, поскольку на данный момент это не несет угроз позициям КНР в Восточной Азии. Даже напротив, это консолидирует потенциалы тех сил, чьи интересы совпадают с интересами Китая, направленными на ослаблениевлияния США в целом и в регионе в частности, – отмечает Роман Файншмидт.
Южная Корея также обеспокоена визитом Путина в Пхеньян.
– Недовольство укреплением российско-северокорейских связей есть и у Японии, и у Южной Кореи, для которых сам фактор существования КНДР является угрозой безопасности в Восточноазиатском регионе. Опасения вызывает вероятность поддержки северокорейской ракетной и ядерной программ со стороны России, однако на данный момент, скорее всего, эти опасения преувеличены, – полагает Роман Файншмидт.
Приветственный баннер на здании аэропорта накануне государственного визита президента РФ Владимира Путина
Сеулу остается лишь надеяться, что Москва действительно не пойдет на передачу КНДР новейших военных технологий.
– Естественно, что происходящее не нравится Южной Корее, и естественно, что в Сеуле опасаются передачи каких-то технологий. И некоторые основания для подобных опасений есть, хотя, повторюсь, я считаю эти опасения преувеличенными, – говорит Андрей Ланьков. – Но говорить, что отношения Сеула с Москвой существенно ухудшатся из-за визита Путина в Пхеньян, я бы не стал. Сейчас отношения России с Южной Кореей не слишком плохие. Российский посол в Южной Корее Георгий Зиновьев очень хорошо охарактеризовал их, сказав, что "из всех недружественных стран Южная Корея наиболее дружественная". А Путин, выступая в начале июня на ПМЭФ, заявил, что Россия отметила и оценила то обстоятельство, что Южная Корея не осуществляет прямых поставок летальной военной помощи Украине (и это действительно так). Более того, я даже подозреваю, что между Сеулом и Москвой существуют некие договоренности, выставлены некие "красные линии", поскольку обе стороны не хотят реально серьезного конфликта. Например, что есть соглашение о том, что Россия не передает Северной Корее технологии баллистических ракет определенных типов, а Южная Корея в ответ на это не поставляет в Украину летальное оружие. Так что отношения с Южной Кореей вряд ли ухудшатся, а отношения с Японией и так хуже некуда.
Насколько бы сильные опасения ни вызывало сближение Москвы и Пхеньяна у стран Запада, у них нет способов его предотвратить.
– Конечно, "коллективный Запад" (здесь мы говорим о Европе, США + Япония и Республика Корея и частично признанная Китайская Республика) испытывает разочарование относительно "поворота" России в сторону КНДР ввиду всеобщего восприятия последней как страны-изгоя (официальный термин rogue state), не готового к диалогу и не заинтересованного в соблюдении договоренностей и международных норм. Тем не менее у Запада почти не осталось рычагов давления на КНДР, поскольку страна находится под сильным санкционным режимом, принятым СБ ООН (включая КНР и Россию), а Россия привыкла к уже существующим и ожидающимся санкционным пакетам со стороны стран Запада, – подчеркивает Роман Файншмидт. – Иначе говоря, маловероятно, что именно у Запада найдется такой ответ, который мог бы как-то ограничить или изменить сотрудничество между Россией и КНДР на данный момент.