"Тюрьма – не конец жизни". Власти Кузбасса против блогера и активиста

6 декабря блогер, активист, предприниматель и экс-кандидат в депутаты Госдумы Вячеслав Чернов, живущий в кузбасском Таштаголе, освободился после 10 суток ареста по статье о возбуждении ненависти и вражды за якобы критику советника губернатора области. Сейчас он готовится к новому аресту по уголовному делу о клевете на экс-главу избиркома области. Его возбудили после сентябрьских выборов в Госдуму и публикации Черновым видеозаписей с заседаний Таштагольского избиркома, свидетельствующих о массовых фальсификациях.

Выдвинутые обвинения сам Чернов считает формальным поводом, выдуманным для того, чтобы "закрыть" его за излишнюю активность на выборах и попытки сохранить свой небольшой многолетний бизнес на горнолыжном курорте Шерегеш, земли под которым власти уже практически передали местному олигарху, "комплексно осваивающему" территорию курорта.

В постановлениях о возбуждении административных дел против Чернова, подписанных прокурором Центрального района Кемерова Валерием Дементьяновым, сообщается, что в видеообращении предпринимателя, которое он начинает словами "Бессовестный и жадный бывший чиновник Прокудин", Вячеслав Чернов якобы возбуждает ненависть к группе лиц "представители государственной власти". Речь о советнике губернатора Кузбасса и предпринимателе Игоре Прокудине, которому власти передали земли на курорте Шерегеш (согласно соглашению о сотрудничестве с правительством региона до 2025 года Прокудин, ранее продавший контрольный пакет акций "Кузбасской топливной компании", должен построить за 2,5 миллиарда рублей в Шерегеше кафе, две гостиницы, три канатные дороги, пункт проката и хранилище спортинвентаря; из бюджета региона ему планируется помочь 5 миллиардами рублей на строительство дорог, транспортной развязки и системы водоотведения).

Смотри также

За то, что в своих роликах Чернов называет районных депутатов и чиновников, решивших отдать Прокудину участок под его пунктом проката, "шайкой бандитов", которые "служат жуликам с властными полномочиями и толстыми кошельками, помогая им добиваться своих преступных замыслов…", прокуратура на основе справки капитана из Центра "Э" обвинила предпринимателя в создании "образа представителей социальной группы государственной власти как антинародной, преступной, действия которой направлены на служение незаконно обогатившимся преступникам и защиты их интересов".

Сам Чернов называет обвинения абсолютно необоснованными, поскольку не видит экстремизма в том, что озвучивает личную реакцию на незаконные действия конкретных лиц.

Вячеслав Чернов в Шерегеше

– Я называю конкретные фамилии в роликах, не обобщая этих людей в некие социальные группы. Требую расследовать их незаконные действия, а по сути – их рейдерский захват моего бизнеса. Во всем мире право собственности священно. Но не в России, у нас, получается, в любой момент могут отнять землю, на которой ты много лет по колено в грязи строил свой бизнес, – говорит Чернов.

Никаких иллюзий по поводу обвинительного решения у предпринимателя не было еще до первого суда.

– В материалах дел указаны главы всех кузбасских ведомств: начальник ГУ МВД по Кемеровской области генерал-лейтенант Иванов, прокурор Кемеровской области Блошкин, начальник центра по противодействию экстремизму и терроризму Шапоренко. Все они в связи с моими делами пишут друг другу письма. Если фигурируют такие должности – значит, они нацелены на самый жёсткий вариант. Поэтому другого решения я и не ждал – был готов к аресту в конце ноября. И сейчас – когда мне предстоит третий за месяц суд по уже уголовному делу – иллюзий нет, будут "закрывать".

Заключения я не боюсь. Наедине с собой мне было чем заняться, нисколько не скучно было. Не успел даже все, что планировал, обдумать за эти 10 суток.

Но отмечу, что на первый раз мне повезло со спецприемником. Нормальный режим, вежливый персонал. Я бы им даже "пятерку" поставил, больше на горничных, на стюардесс похожи, чем на полицейских. Удивило уже с порога: завели, сразу посадили в какой-то мини-карцер, в очередь как бы поставили на прием, потому что осматривали предыдущих поступивших. Я прислушивался, как принимали людей, и уже был сильно поражен тому, с каким терпением, корректно сотрудники обращались с этими людьми. Я так понял, многое зависит от конкретного начальника. Видимо, у этого изолятора какой-то более-менее вменяемый.

К тому же у меня в этот раз был изолятор для административных задержанных. Конечно, это самый лайтовый режим: и позволяется там больше, и сотрудники меньше жестят. Впрочем, это подразумевается самим характером правонарушения. Тем не менее даже аналогичные заведения друг от друга отличаются. Потому что человек, к которому меня потом подсадили, говорил, что в Новокузнецке все гораздо жестче, намного.

Режим соблюдали: прогулки, звонки по 15 минут в день. Ну, час в день можно гулять, хотя на деле никто, конечно, столько не гуляет. Мне повезло, что погода была хорошая, тепло все дни, поэтому пользовался возможностью и погулять.

Передачи передавали, все, что просил, мне приносили. Даже удалось улучшить свое содержание: подстилку под матрас заказал, подушку. Скрасил, так сказать, себе быт.

Таштагол

Что касается встреч, не знаю – я же с близкими (у Чернова жена и четверо детей. – Прим. СР) и не пытался встречаться, потому что меня увезли и посадили за 400 километров от родного Таштагола (городок на 22 тысячи человек на юге Кемеровской области в 20 километрах от курорта Шерегеш). Они [сотрудники изолятора], кстати, очень удивлялись моему приезду, потому что, как правило, административных задержанных садят в своем городе. Но у меня-то суд проходил "по месту обнаружения правонарушения". А так как оперуполномоченный, составивший на меня протокол, сидел у себя в кабинете в Центре по противодействию экстремизму в МВД Кемерова, именно там он и "обнаружил" правонарушение, листая мой инстаграм. Суд тоже состоялся в Кемерове, хотя закон позволяет рассматривать оба варианта – по месту жительства и по месту "обнаружения". Но суд, естественно, всегда выбирает то, что выгоднее сотрудникам.

– Вы сказали, что уже готовитесь к новому аресту. Почему так уверены в его неизбежности?

– Обыск прошел в рамках уже открытого уголовного дела. Две административки есть, а уголовное дело в настоящий момент раскручивается. То есть скоро мне предъявят обвинение, а там пошло-поехало по новой, если не жестче, – говорит Чернов.

18 ноября у Чернова по уголовному делу о клевете на экс-главу избиркома области прошли обыски, у него изъяли всю технику. На тот момент предприниматель проходил по делу в статусе свидетеля, но так как в нем не было и до сих пор нет других участников, Вячеслав и его адвокат Мария Янкина считают, что обвиняемым сделают именно его.

Основанием для уголовного дела стали фрагменты видео с заседаний территориальной избирательной комиссии Таштагольского района, которые после сентябрьских выборов в Госдуму Вячеслов Чернов предоставил кемеровскому журналисту Фоме Неверову. Доступ к видео, которое свидетельствует о массовых и скоординированных фальсификациях, Чернов получил на законных основаниях как кандидат в депутаты.

Шерегеш

– А что подтверждает, что дело о клевете "раскручивается"?

– У меня изъяли технику, соответственно, сейчас дело наполняют сведениями оттуда. Это же звенья одной цепи. Одни и те же люди занимаются. Сначала они на меня две административки оформили, и теперь же самые люди занимаются уголовкой. Не будут же они просто так открывать уголовное дело, чтобы потом его закрыть.

Одним выстрелом они убивают сразу двух зайцев. Во-первых, им важно "выявить" в регионе самого страшного экстремиста. Думаю, выбор на меня пал неслучайно, потому что в среде активистов пользуюсь, наверное, самой большой известностью – соответственно, мне и нужно дать по полной.

К тому времени, когда уголовное дело "созреет", у меня за плечами должны быть уже административные аресты, чтобы произвести впечатления на судью – вот, мол, смотрите, рецидивист, законы постоянно нарушает.

Во-вторых, судимость лишит меня возможности баллотироваться куда-либо. Они [чиновники региона] уже успели позлорадствовать в своем анонимном телеграм-канале об этом. При этом бонус – будет достигнута цель запугать сообщество, оставшихся активистов.

К тому же уголовное дело завели по такой хитрой статье – будто бы я клеветал на председателя избирательной комиссии. Когда я в итоге буду осужден по статье о клевете на главу избиркома Кемеровской области – это автоматически дискредитирует мою борьбу за честные выборы. Это как бы "сигнал" обществу: "Он же клеветник, правду-то не говорит, именем Российской Федерации доказано!" Здесь все неслучайно, – уверен Чернов. – Хотя в чем суть обвинения? Какая клевета, если я действительно считаю его глубоко непорядочным человеком, и в ролике, образно выражаясь, говорю о нем: "Это человек, который мог из ноля процентов за "Единую Россию" сделать сто процентов за "Единую Россию". Ну, это же бред называть это клеветой! И очень смешно, если еще судебным решением закрепить, что вот эта оценочная фраза, когда я говорю о непорядочности человека, – клевета. Это же не говорит о том, что я видел, как он из ноля процентов делает сто процентов. Я выражаю мнение о его непорядочности. А уж доказательств его непорядочности у меня столько, что коробки ломятся от бумаг, компьютер переполнен видеофайлами. Огромное количество людей готовы в очередь выстроиться, чтобы рассказать, насколько это непорядочный человек.

Таштагольский предприниматель уже около четырех лет работает независимым наблюдателем на выборах любого уровня. И готовит других наблюдателей. По его мнению, именно наблюдение позволяет защитить от подтасовки результаты выборов на конкретных участках.

– Сколько приходит людей с желанием работать наблюдателями, мы всех готовим. Где удается поставить необходимый минимум из двух наблюдателей – везде добиваемся корректного подсчета голосов. И прошедшие выборы не стали исключением – опять было колоссальнейшее отличие с соседними участками, где наблюдения не было. То есть два участка рядом: здесь наблюдателей нет – и разница [в пользу кандидатов или партии "Единая Россия"] в два-три раза.

Естественно, мы этим сильно нервируем фальсификаторов. Они каждый раз начинают пробовать новые формы фальсификации, новые способы и методы, а мы реагируем контрмерами.

Пока они в этих новых формах успеха не смогли достичь. Мы всегда добиваемся стопроцентного результата. Не было такого, чтобы у нас наблюдатель по городу куда-то пошел и потерпел фиаско.

Хотя в этом году предпринимались очень серьезные усилия для того, чтобы нас вокруг пальца обвести. Как раз об этом есть в видео, за которые меня будут судить. Это документальные свидетельства попыток фальсификации: на записях с ТИКа есть "согласования" хода выборов членов комиссии с действующими чиновниками, все телефонные звонки обеспокоенных председателей УИКов в ТИК – как на ладони, все документально зафиксировано. Глава поселка там принимал непосредственное участие, чтобы психологически воздействовать на моего наблюдателя. Тем не менее, ребята выстояли. И все участки, где мы выставили двух наблюдателей, показали полностью корректный подсчет голосов – в 2,5 раза голоса отличались от остальных участков.

– Даже трехдневное голосование удалось "перебить"? Когда на ночь урны остаются без присмотра…

– Конечно! Это возможно, наблюдатели ведь фиксировали количество бюллетеней в конце каждого дня – результат дня. А при итоговом подсчете следили, чтобы общая цифра не превышала их сумму. Невозможно исказить результат вечером или ночью, если копия акта на руках у наблюдателя остается. Трехдневное голосование – это не причина сказать, что все, наблюдать невозможно или бесполезно. Просто нужно адекватно реагировать.

Хотя, конечно, это требует с нашей стороны больше времени и ресурсов. Тут буквально нельзя отвлечься ни на секунду – один наблюдатель должен быть всегда в зале, без отлучек. Изначальная квалификация, кстати, не так важна – только желание и упорство. Вот у меня в этот раз работали вообще новички – четверо первый раз пошли наблюдать на выборы, и все достигли успеха. Из них два шахтера, которым вообще достаточно тяжело давался ввод в курс дела, они сначала плавали очень сильно. Но они тоже нормально отработали и вышли очень воодушевленные, с пониманием того, что можно действительно повлиять на результаты выборов. Даже не имея за плечами минимального опыта.

Шерегеш

– В 2018 году вы планировали прямо армию наблюдателей набрать. Шестеро как-то маловато…

– Человеческий потенциал у нас получился скромный. Во-первых, многие не верят (и наш опыт подтверждает – очень зря!), что могут сами защитить выборы от фальсификаций. Во-вторых, власти пользуются самыми изощренными методами, и люди часто боятся. Вот яркий пример – как только я подал на сентябрьских выборах списки наблюдателей (по закону я должен их за трое суток до первого дня голосования подать), к одному из них моментально "нашли подход". Это предприниматель, который получает контракты в том числе от чиновников, ему поставили ультиматум, испугали, он отказался. В принципе, не он один, у нас город полностью зависим от местной администрации. Основные рабочие места – рудник и бюджетные организации, остальные – предприниматели, в той или иной степени связанные с администрацией какими-то родственными, дружескими или рабочими отношениями.

Так вот если бы этого наблюдателя у нас не запугали, мы бы закрыли все участки в Шерегеше. В этот раз я решил сосредоточиться на этом локальном поселке, известном в первую очередь своей горнолыжкой. К нему приковано внимание общественности, подумал, что хорошо будет на его примере показать, как именно под 100%-ным наблюдением пройдут выборы. При том что ранее все 20 лет выборы там шли без наблюдения и результаты были соответствующие – явка под 99–100%, и результат почти 100%-ный у единороссов. Закрыть весь поселок даже малым числом наблюдателей было реально, потому что в Шерегеше укрупненные УИК, их мало. Даже с оставшимися пятью получилось два участка закрыть полностью, а на последний – одного поставить. И тот все равно 75% успеха добился – его только в пятницу не было, поэтому фальсификаторы многое в пятницу провернули, а в субботу-воскресенье он смог уже проконтролировать. Плюс надомное голосование они смогли сфальсифицировать, так как второго человека не было на контроль. Поэтому можно сказать, что два участка мы плотно закрыли, а один – наполовину. И этого оказалось достаточно, чтобы в Шерегеше картина изменилась полностью, радикально! Вместо 95% и выше у "ЕР" получилось около 40% голосов, а явка не превысила 41%. То есть практически в 2,5 раза их результат "снизился".

К слову, я по-прежнему считаю вполне осуществимым покрыть наблюдателями участки всей области. В Таштагольском районе 44 избирательных участка, семь из них – отдаленные поселки, куда мало кто поедет, мы их можем сразу вычеркнуть. Получаем фактически 37 участков, каждый из которых нужно обеспечить двумя наблюдателями – это всего 74 человека! Это ни о чем. На 50 тысяч жителей области и на 30 тысяч избирателей.

Даже сейчас, пока мы этого полного "покрытия" наблюдателями не добились, нам удалось значительно снизить аппетиты фальсификаторов – на 20–25% результаты ЕР оказались ниже, чем были еще на прошлых выборах, и даже там, где наблюдателей не было вообще. Это только благодаря тому, что мы публично кричим о злоупотреблениях, преступных нарушениях в ходе выборов. Я методично вскрываю их схемы, публикую документальные свидетельства того, как чиновники и члены избиркома договариваются о результатах. Люди читают, осмысливают, сопоставляют – в таких условиях у жуликов уже руки не поднимаются действовать так же нагло и вероломно, как они до этого делали.

Если раньше у них была "норма" 95 на 95 (95% явка и 95% голосов в пользу ЕР), то сейчас их "аппетиты" снизились до 70–75. Фактически для всей области ввели новую "норму", которой нужно достичь с помощью фальсификаций.

Люди видят это, количество желающих участвовать в наблюдении растет. Если конкретно в нашем районе люди оказались не готовы постоять за свои права, честь, то в том же Новокузнецке количество наблюдателей уже несоизмеримо выше, чем обычно. Как правило, в Кузбассе просто мертвая тишина, два-три энтузиаста по всей области где-то сходят наблюдателями и все. А здесь можно говорить, что небольшая волна пошла, которая на следующих кампаниях будет еще больше. "Голос" (незарегистрированное движение в защиту прав избирателей "Голос", накануне выборов внесено российскими властями в реестр иноагентов. – Прим. СР) больше по северу организовывал наблюдателей, и мы – по югу, Новокузнецк самостоятельно. Наверное, около сотни в сумме и было – для Кузбасса это прямо прорыв. Просто даже в силу того, что это не было централизованным движением. Значит, есть надежда, что независимо ни от чего эти люди продолжат приходить и впредь, и будут новые люди появляться. Если централизованную организацию можно в наше время легко разгромить, то тут речь о каких-то независимых друг от друга очагах сопротивления фальсификациям, когда люди объединяются максимум в какие-то мелкие группы, ставят себе локальные задачи, сами борются, сами потом в суды идут. Кстати, после этих выборов было гораздо больше обращений в суды. Узнал о людях, которые в одиночку ходили в суды и опротестовывали результаты. Это то, что вселяет уверенность и надежду.

– А новенькие – шахтеры – что сказали о причинах, почему пошли в наблюдатели?

– Их привлек на работе депутат от КПРФ, который на прошлых выборах неожиданно даже для себя победил. Победил кстати на том участке, где традиционно всегда было за 90% в пользу у "ЕР", но в том году УИК оказался под наблюдением, и явка "вдруг" стала ниже 10%, и кандидату оказалось достаточно набрать буквально 36 голосов. Он был шокирован своей победой и развил бурную агитационную деятельность на работе, пригласил этих двух ребят. Я не сильно и надеялся, что шахтеры дойдут до финиша и окажутся в конечном итоге на участке, потому что некоторые приходят на обучение, а в час Х куда-то исчезают. Сильно не рассчитывал, но они пришли и отработали молодцом.

Я, конечно, каждому из них вопросов о причинах не задавал. Ну, шахтеры рассказывали, что раньше они были ослеплены всей этой пропагандой из телевизора и находились какое-то время полностью под воздействием этого гипноза. "А потом вдруг, – говорят, – мы что-то смотрим, смотрим, а реальность не вяжется с тем, что говорят из телека. Начали задумываться". Вот это, думаю, их сподвигло. Еще этот депутат на работе им рассказал о своем опыте участия в избирательной кампании, опыте наблюдения, они оказались принципиальные.

Отъём "ниже рынка"

Параллельно с личными судами над Вячеславом Черновым на этой неделе в Кемеровской области проходят финальные заседания по делу о сносе в Шерегеше одного из его пунктов проката горнолыжного снаряжения. Предприниматель несколько лет пытается отстоять свой бизнес, земли под которым спустя десятилетие после открытия оказались в границах проекта по комплексному развитию территории горнолыжного курорта, который власти Кузбасса намерены осваивать вместе с олигархом Прокудиным.

После того, как Чернов отказался "договориться" с правительством Кемеровской области о добровольной передаче своего участка, чиновники и лично губернатор региона Сергей Цивилёв стали вызывать его на беседы. Во время одного закрытого совещания губернатора с предпринимателями, владеющими пунктами проката и другими объектами в Шерегеше, Цивилёв угрожал "откошмарить" и "любого затоптать", кто пожалуется на чиновников в прокуратуру. Когда местный блогер Фома Неверов опубликовал фрагменты записи, к нему в квартиру через окно вломились силовики и устроили обыск в рамках дела о "неправомерном доступе к компьютерной информации", хотя Чернов подтвердил, что именно он сделал и передал аудиозапись журналисту.

– Следующее заседание уже будет финальным, будет принято окончательное решение о закрытии моего предприятия и сносе проката в течение сезона. Горнолыжный сезон у нас заканчивается буквально через 4 месяца, но думаю, даже до апреля ждать они не будут. Настолько они кровожадны, готовы идти по костям, по головам.

В том, что у меня отнимут участок земли, находящийся в личной собственности, сомнений нет. Закон, при помощи которого они проворачивают этот рейдерский захват, не предусматривает возможности отменить решение. Ранее эту схему российские чиновники обкатали в Сочи: сначала закон местного значения присваивает "экспроприируемой территории" статус "территории комплексного развития". Потом этот закон утверждает правительство. Всё – все земли, объекты, какие входят в ее границы, – подлежит насильственному изъятию. И против этого не существует возражений, которые суд готов выслушивать. Это безапелляционное решение "в интересах государства". Рассчитывать на иное решение бессмысленно, можно только попытаться оспорить сумму компенсации.

Шерегеш

Если опустить тот момент, что мне в принципе не нужна компенсация такой ценой – мне важно оставить мою землю, мой бизнес, если абстрагироваться от этого – там даже близко речь не идет о рыночной цене. Ни по каким критериям озвученная ими сумма не является рыночной. Чтобы не начали уж совсем громко шушукаться о том, что землю насильно отбирают, они на глазок определили сумму, которая более-менее звучит для обывателя. Мы же понимаем, что у нас уровень жизни такой, что "миллион и выше" воспринимается людьми как манна небесная. У меня есть уникальный разговор с главой поселка, он в пьяном угаре звонил и отчитывал меня, что я, мол, такой несговорчивый, не соглашаюсь на их условия: "Вот мне бы кто дал 30 миллионов, я бы их положил в банк и на проценты бы безбедно жил". То есть я должен был согласиться и быть счастлив от этого.

У общественности формируют такой блок, что вот, предприниматель уперся, хотя ему денег выше крыши дают. Чтобы эти домыслы развеять, мы даже специально обратились к независимым экспертам. Я туда вообще не вмешивался, нос не совал, не знаю, как именно они рассчитывали, так вот оценка эксперта, близкая к справедливой стоимости, оказалась минимум в 2 раза выше самого "щедрого" предложения чиновников.

– Что с другими предпринимателями, чьи участки попали в границы "проекта"?

– В прошлом году два объекта двух компаньонов там снесли. Они уступили, согласились на условия чиновников, но замечу, что оба были приближены к властям, то есть компромисс там был возможен изначально.

– А что мешает основному застройщику "проекта развития" Шерегеша Прокудину сотрудничать напрямую с вами? Не выкупая или отнимая землю, а развивая на условиях партнерства?

– Фактически, это бывший заместитель Тулеева, такие люди вообще не считают нас не то, чтобы партнерами, представителями бизнеса – они нас за людей не считают. Мы для них вши, клопы, пыль, которую можно смахнуть и забыть. Он даже в страшном сне не способен помыслить, что на договорных условиях с кем-то будет общие дела делать. У него договор может быть только с властью: он свои рычаги включает – и чиновники перед ним танцуют на цыпочках. Ему нет нужды договариваться с другими предпринимателями, так как у него есть рабочие рычаги управления властью – проще просто прогнать всех и в статусе монополиста открыть, по сути, тот же самый прокат, что будет отнят у меня. Или на том же месте построить и сдать в аренду площади тем, кто откроет такой же прокат. Будет получать с этого опосредованную прибыль, не вовлекая себя даже в операционную деятельность. Конечно, никакого более эффективного развития этого клочка земли и не предполагается.

Я считаю, для него это принципиальный вопрос. Компания Прокудина еще 6(!) лет назад заплатила в рамках неких "социальных соглашений" за "зачистку" этой территории 100 миллионов рублей, а уже после администрация области приступила к выполнению своей части условий – освобождению для него этих земель, по сути, отъему. Каким образом – его это уже не волнует: "Я денег дал, а вы уже там "работайте".

Откуда я это знаю – у нас же была ситуация, когда чиновники готовы были "качнуться" в нашу сторону. Через неделю после нашумевшей встречи с Цивилевым губернатор выписал из Москвы нового заместителя, назначил его руководителем этой рабочей группы, на рабочем заседании которого я представил, собственно, проект реконструкции и концепцию проекта реконструкции. Он нашел у всех одобрение, нам поручили сделать эскиз, на основании которого будет выполнен рабочий проект. Мы даже потратили на это 300 тысяч рублей, заказали проект. А потом состоялось заседание в Кемерово, уже без нас. И новому заму в ультимативной форме было сказано, что ни при каких условиях такое развитие событий власти Кузбасса и олигарха Прокудина не устроит, что все надо "откатить назад". Так с нами в одностороннем порядке сотрудничество свернули, даже не дав возможности как-то поучаствовать в развитии этой территории.

Шерегеш

– Зачем вы идете в суд, зная его итог?

– Я не вижу для себя никаких других вариантов. Меня грабят, а я должен вывернуть карманы? Облегчить собственное ограбление? Даже рассуждать так не готов. Если на меня вероломно нападают, силой что-то отбирают, я обязан защищаться.

– Даже ценой возможного уголовного заключения?

– Любой ценой! Вот у нас деды брали оружие в руки, когда фашисты на нашу землю пришли и начали все отбирать. Я расцениваю это как вероломное вторжение в мою жизнь, на мою территорию сил, которые руководствуются исключительно своим авторитетом, не опираясь на закон, на справедливость, на правду. Меня пытаются ограбить, соответственно, я сопротивляюсь, как могу.

А какие они в ответ меры готовы предпринять – это уже на их совести. Если они готовы катком пройтись, это вопрос не моей ответственности, а их. Я действую в рамках закона, строго по закону отстаиваю свои права. Считаю, что каждый гражданин так должен поступать.

Осудят, значит, буду сидеть. А как по-другому? Безвыходная, так скажем, ситуация. Если они готовы пойти уже на тотальное нарушение всех норм и человеческих, и законных, и морально-нравственных. Я-то буду сидеть за правду, за истину. Поэтому у меня ни капли страха нет. Я считаю, что пострадать за правду почетно. Как бы это патетически ни звучало. Я не считаю, что тюремное заключение – это конец жизни. Гораздо важнее оставаться в согласии с морально-нравственными, этическими нормами, чем остаться при своих каких-то материальных интересах для того, чтобы обеспечить торжество неправды. Так на моем примере хотя бы будет очевидно всем, как власть действует.

С одной стороны, действительно, я здесь "белая ворона", потому что настолько твердую позицию занимает далеко не каждый. Но нельзя сказать, что я без поддержки – напротив, растет число людей, которые высказывают поддержку в мой адрес и публично, и лично.

Жена уговаривает уехать из России. Но я не считаю для себя этичным такой поступок. Это предательство самого себя. Это, значит, я должен был бы признаться себе, что я испугался и побежал. С какой стати, кого я должен испугаться? Бандитов, что ли? Кем бы они ни были, какие бы титулы они ни носили.

Другое дело, если бы я чувствовал за собой какую-то вину, была бы слабая позиция у меня, в чем-то был бы не прав или несправедлив. У меня такого нет. Они же всю мою биографию прошерстили, и настолько ничего на меня не нашли, что решили сшить липовые дела по вот таким совершенно идиотским, тупым мотивам.

Выйду и продолжу заниматься ровно тем, чем сейчас – предпринимательством, общественной работой. Я не привык бросать дело на полпути, опустить руки – это не в моем характере, – говорит Чернов.

Накануне, 9 декабря, на шестом часу заседания по апелляции предпринимателя на решение о назначении ему 10 суток за якобы "возбуждение ненависти и вражды" в отношении "социальной группы депутатов" судья внезапно удовлетворила последнее ходатайство адвоката истца. В итоге в понедельник, 13 декабря, в суд вызвана эксперт, оценившая посты Чернова как экстремистские.

– Квалификация эксперта, по чьей милости я отсидел 10 суток, состоит в том, что 8 лет назад она приняла участие в недельных курсах и прослушала аж 72 часа лекций по соотвествующей специальности. Ради такого дела вынесу еще одну поездку в столицу региона, – говорит Вячеслав Чернов. Он не особо верит в то, что суд аннулирует предыдущее решение, но на заседание все равно поедет.