Узнав о вторжении российских войск в соседнюю страну, жительница Новосибирска 60-летняя Людмила Берлянд прикрепила на уличную одежду бейджик со словами "Нет войне" и заказала на "Озоне" украинский флаг.
Флаг провисел на ее балконе с 3 марта до 1 апреля, а потом его украли прямо с 9-го этажа не без помощи местной полиции. После этого пенсионерка заказала новый флаг и закрепила его изнутри балкона, хотя ей и было "очень страшно". Корреспондент Сибирь.Реалии поговорил с Людмилой Ефимовной о том, почему она поддерживает в этой войне Украину.
– О первом флаге я очень жалею, он вел себя "как настоящий" – развевался и был виден со всех сторон, – вздыхает Людмила.
Вокруг ее дома действительно простор – за окнами станция "Сеятель", а дальше лес до горизонта. Окна выходят на запад.
– Я специально так квартиру выбирала – чтобы закаты видеть. Даже после захода солнца небо еще часа два красное. Правда, и ветры здесь преимущественно западные, поэтому бывает холодно в квартире.
– На второй флаг пока не посягали?
– Нет. Может быть, дело в том, что он находится внутри и какие–то правила не позволяют это сделать? Все-таки – проникновение в квартиру. Я уже подала заявления по поводу похищения первого флага. В полицию и прокуратуру.
– 24 февраля началась война. Вы можете вспомнить свою первую реакцию на известие об этом?
– Я заволновалась 23-го числа, еще накануне, когда узнала о признании этих самых самопровозглашенных Донецкой и Луганской республик. Начала думать, что нужно что-то срочно предпринять. И по крайней мере заказала на "Озоне" флаг. Только, к сожалению, оказалось, что я не могу получить его немедленно, а только через несколько дней. 24-го пришло подтверждение, моих опасений, и я смастерила табличку "Нет войне" и заказала в полиграфической компании гигиеническую маску с флажком Украины.
Людмила Берлянд в маске с украинским флагом
– Вы сразу начали действовать? Не боялись последствий?
– Не могу назвать это действиями, я просто не знала, что вообще можно предпринять. В первый же день я стала искать петиции, нашла две – партии "Яблоко" и Льва Пономарева, подписала обе. Стала думать, что можно сделать еще. Устраивать пикеты – не мой формат. Я очень близорука, поэтому на пикете я бы чувствовала себя "выставленной", а при этом не видела бы, как люди реагируют на меня.
– То есть вы сразу определились в своих оценках происходящего, здесь сомнений не было?
– В том, как оценивать эту так называемую "спецоперацию", сомнений нет. Мне кажется, это не вопрос политических взглядов, это вопрос морали. Здесь нет предмета для спора. Думаю, что люди различных политических взглядов вполне могут объединиться в протесте против того, что происходит. И сама-то война есть нечто абсолютно противоестественное, несовместимое ни со здравым смыслом, ни с моралью, что-то за рамками человеческого. Но даже у войны, оказывается, и там есть какие-то законы, которые сейчас нарушаются: обстрелы жилых зон, умышленные убийства мирных жителей, минирование тел убитых. Кто бы что ни думал по поводу политики, но то, что сейчас делается, – вторжение, война, и то, как она ведется, – это то, что мы все можем и должны осуждать однозначно.
– Когда вы вывесили первый флаг? И когда почувствовали, что его "заметили"?
– Вывесила, когда получила заказ, – 3 марта. А 12 марта пришли двое – один в штатском, второй из полиции. Через дверь сказали, что нужно стояк проверить, а когда я дверь открыла, они сказали, что им надо пройти на мой балкон. "А как же стояк?" – спросила я. "А вот флаг у вас", – говорят. Тут я стала возмущаться: "Вы меня обманули!" В конце концов они ушли с угрозами. Но я догадывалась, что они придут во второй раз, и поэтому сильно нервничала, реагировала на каждый стук, даже на то, как соседи мебель двигают. Ждала. Они вернулись 1 апреля. Мне позвонили в дверь – опять под предлогом аварии, как вполне ожидаемо оказалось, тоже ложным, и стали добиваться, чтобы я открыла, угрожали дверь взломать и делали вид, что ломают, а потом электричество отключили в квартире.
А в это время "альпинист" (как потом выяснилось, из городской спасательной спецслужбы) с помощью какого-то специального снаряжения спустился с крыши и выдернул флаг. Я выскочила на балкон и застала его за этим, стала кричать: "Я сейчас полицию вызову!" На что он ответил, что полиция у меня за дверью стоит. Из чего можно предположить, что полиция все это и организовала. И когда я по телефону заявление подала, что у меня украли флаг, мне посоветовали перезвонить в местный отдел полиции. А там мне с издевкой так сказали: "А что же вы дверь не открыли?" То есть сотрудники местного отделения были в курсе, возможно, это они и ломились ко мне, и электричество отключили, и вызвали "спасателей". В тот же день я заказала новый флаг и, как только его доставили, снова повесила.
Новый флаг прикреплен к балконному стеклу изнутри
– Почему вы это сделали?
– У меня на тот момент было ощущение, что в такой ситуации человек вроде меня остается один на один с "телевизором" и вообще не знает, то ли он сошел с ума, то ли мир? Я вывесила флаг, чтобы кто-то вроде меня получил сигнал – он не один. Впрочем, сейчас я уже много таких сигналов получила. Возвращаюсь как-то домой, а на дверях приколота записка от моего депутата Светланы Каверзиной. Я так обрадовалась и так была благодарна за слова поддержки! У нее самой неприятности, у ее помощников был обыск. И все же она потратила время, чтобы отыскать мою квартиру и выразить поддержку. И еще приятно, что она мой депутат в горсовете. Это редкий случай за последние 15 лет, когда я нашла, за кого проголосовать.
Мне очень симпатична ее позиция, которую она еще раньше отстаивала, защищая у нас в Новосибирске свободу слова. У нас была история с запретом оперы "Тангейзер", тогда за оперу вступились многие. А потом была похожая история с запретом выступления какой-то эпатажной музыкальной группы, за которую Каверзина тоже заступалась. Когда ее спросили – нравится ли ей эта группа, она ответила, что нет, но взрослые жители Новосибирска имеют право сами решать, что им слушать, без подсказки православных кураторов. И мне это понравилось, потому что заступаться за то, что тебе близко, – легко, а за то, что тебе чуждо, – редкое достоинство.
Записка депутата Светланы Каверзиной
Обыски у помощников двух независимых депутатов горсовета Новосибирска Светланы Каверзиной и Хельги Пироговой прошли примерно в 6:40 6 марта. В домах Владимира Аржанова и Михаила Рязанцева сотрудники МВД в течение почти 7 часов искали доказательства по делу о якобы хищении средств у городского совета. Возбуждено уголовное дело (ст. 159 ч. 1). Сами депутаты связывают происходящее со своей антивоенной позицией.
Светлана Каверзина рассказала, что следит за судьбой Людмилы Берлянд и на всякий случай ей уже нашли адвоката.
– Я когда пошла ее искать, оказалось, что про флаг все знают, и мне быстро показали нужную квартиру. Соседи по лестничной площадке хорошо относятся к Людмиле Ефимовне, хотя они, в общем-то, лично не общаются. Я когда спросила: "А где живет женщина, которая украинский флаг вывесила?", соседи сразу стали ее защищать: "Разве это плохо? В этом ничего плохого нет". Говорили, что она хорошая, и надо, чтобы с ней ничего не случилось: "Защитите, если можно". Я оставила ей записку, Людмила Ефимовна позвонила, и с тех пор я раз в несколько дней звоню и спрашиваю, как ее дела. Мы нашли для нее юриста на случай, если что-то случится. Людское понимание в офлайне есть, а в онлайне всякое, конечно, можно встретить. В соцсетях среди местных, которых я знаю, ее поддерживают процентов 70–80. Против процентов 20. Но надо понимать, что это Советский район, где живут люди, всегда настроенные к власти оппозиционно. Я не думаю, что она находится в опасности от окружающих ее людей, а как власти себя поведут – посмотрим.
– Ну, первый ее флаг с балкона украли.
– А вы знаете, что у спасателей, которых вызывала полиция, был приказ взломать дверь? И они не стали это делать. Они с крыши достаточно опасную операцию провели – спустились на альпинистском снаряжении и забрали флаг, не проникая в квартиру. Даже спасатели не хотели причинять ей зло. И то, что это видео, где снимают флаг, – оно было для внутреннего пользования – не случайно попало в соцсети. Человек, который это видео снимал (не знаю, связанные ли это вещи), он теперь уже спасателем не работает.
– Как вы оцениваете поступок Людмилы Ефимовны?
– Это как минимум повод для дискуссии в обществе. Тут и соседи повели себя прилично, и спасатели тоже. Мне кажется, что у нас общество нормальное на самом деле, те, кто одурачен, они в соцсетях заметнее, а в реальности их не так много. Я хожу со значком "Нет войне" и в мэрию к чиновникам, и в горсовет к депутатам. Мне никто даже слова не сказал, что я с этим значком. То есть меня пытались переубедить те депутаты, которые раньше были военными, но и они демонстрируют вполне лояльное отношение, – говорит Каверзина.
Людмила Ефимовна по образованию математик, последнее время занималась техническими переводами с английского. Она овдовела в 2011 году, ее муж был кандидатом математических наук, работал в научных институтах Академгородка. Уже взрослые сын и дочь живут со своими семьями отдельно.
Компанию пенсионерке составляет только кот, которого она недавно подобрала на улице. На семейном совете ему дали имя Персик, но оно "не клеится, отпадает", поэтому Людмила Ефимовна завет его просто Кот.
– А как ваши дети относятся к вашей протестной деятельности?
– Раньше у них не было повода как-то к этому относиться. У меня всегда были определенные взгляды по общественно-политическим вопросам, я эти взгляды никогда не скрывала, напротив, искала возможности их как-то выразить, но если я, например, подписывала какие-то петиции или финансово поддерживала близкие мне по духу организации, это уж никак нельзя назвать "деятельностью".
Сын, мне кажется, больше заботится о моей безопасности, но отговаривать меня от чего-либо ни разу не пытался. В истории с флагом он поддерживал, старается помочь – заявить в полицию, в прокуратуру, требовать объяснений, возбуждения дела о краже флага. Каких-то иллюзий по поводу нашего государственного устройства, по-моему, у него нет.
Дочь давно заняла принципиальную позицию человека "вне политики". Она не чувствует в себе сил глубоко проникать в эти вопросы, следить за ними. А высказывать какое-то поверхностное, случайным образом составленное мнение она не хочет. За истерзанную Украину она переживает всей душой, война ее ужасает. У нее под Киевом подруга живет.
За внуков я переживаю больше всего в этой ситуации. Когда читаю, как детишек в садике выстраивают буквой z, как меняют школьную программу, какие проводят военно-патриотические мероприятия, испытываю ужас. Это мое самое больное место. Я не верю, что это проходит бесследно, и когда говорят – мол, нас в советских садиках и школах еще и не так обрабатывали, и ничего, выросли и выкинули эту шелуху, – мне хочется возразить: вовсе не "ничего", все это осталось, ведь как раз сейчас-то мы и пожинаем плоды этого, оно никуда не делось.
– Вы видите, как в стране преследуют за любое антивоенное высказывание. Вам не страшно?
– Раньше сильно боялась, потому что была одна. А сейчас вот Каверзина поддержала, несколько дней назад в магазине какая-то девушка обратила внимание на мою табличку "Нет войне" и сказала: "Хороший бейджик у вас!". Вчера меня какой-то молодой человек остановил на улице и в довольно церемонных выражениях меня поблагодарил и выразил поддержку. Более того, когда у меня флаг украли, его в Украине увидели! Мне оттуда написал дядя: "видели твой флаг, ты молодец!" То есть те, кто его снимал, добились обратного эффекта.
– У вас в Украине есть друзья, знакомые, родственники?
– Там, кроме дяди, родная сестра Ира. Я сама родилась в Киеве, но помню себя только здесь, в Академгородке, меня привезли сюда в два года девять месяцев. Мои родители окончили Киевский университет, оба математики, и они приехали сюда – поднимать науку в Сибири. Тогда это было мощное движение. А сестра старше на четыре года, она помнит именно киевское детство.
Людмила и Ирина в киевском детстве
– Как так получилось, что вы, родные сестры, живете в разных странах?
– Ира после окончания школы уехала из Новосибирска поступать в Московский университет и там осталась. Она всегда осознавала себя москвичкой, любила Москву. А в 2014 году она Москву возненавидела. У нее там все друзья, она занималась гражданским и экологическим активизмом, волонтерила. А в 2014 году она почувствовала, что Москва вокруг нее сошла с ума. Дело даже не в том, что у нее с людьми были расхождения во взглядах, а в том, что у нее с ними пропал общий язык, как будто это марсиане какие-то. Нет не просто общего предмета разговора, нет средства разговора, нет общего языка. Она переехала в Киев, получила гражданство, выучила украинский язык. Она уехала туда, где, как ей казалось, начинается настоящая жизнь и формируется у нее на глазах настоящая украинская нация, свободная. Она решила, что хочет в этом участвовать.(Ирина Берлянд отказалась дать интервью Сибирь.Реалии. Как она объяснила, "из-за беспокойства о судьбе сестры и боязни ей этим навредить".)
– А у вас не было мысли переехать в Украину?
– Я привязана к Академгородку. Я даже украинского языка не знаю. Впрочем, там это не препятствие: когда я в 2015 году ездила в Киев в гости, приезжала туда с заготовленной по-английски фразой, что я иностранка и готова говорить по-английски. С первого шага поняла, что это лишнее. На мой заданный по-русски вопрос отвечали всегда, по-украински или по-русски, но обычно с улыбкой, и это несмотря на то, что я приехала из страны-агрессора. И про эту страну у нас говорят, что там преследуют русский язык!
– Тогда в России была активная поддержка – "Крым наш!". Сейчас вы ощущаете такую поддержку властей?
– Сейчас нет "Крымнаш", сейчас тихо. Мне кажется, отношение совсем другое.
– А вас кто-то из ближайшего окружения осуждает за поддержку Украины?
– Может, кто-то и морщится – я же близорукая и не вижу. Но никто не требовал снять маску или бейджик.
Борис Джонсон и Владимир Зеленский на улицах Киева 9 апреля (архивное фото)
– У вас есть понимание того, почему российская власть, Путин лично позволили себе начать эту войну, поставив и Россию, и мир на грань катастрофы?
– Честно говоря, не понимаю людей, которые говорят, что Путин их разочаровал, – там с самого начала ничего обнадеживающего не было. Человек впервые вышел в публичное пространство со своей знаменитой фразой про "мочить в сортире" (речь тогда шла о чеченских сепаратистах) – это же угроза или призыв к массовым внесудебным расправам, высказанные в стилистически близкой ему форме. Куда, интересно, прокуратура смотрела? В 2014 году после захвата Крыма он выступил с торжественной речью, в которой провозгласил, что в первую очередь будет защищать интересы русских людей и что у русских такой менталитет, какого нет у других наций, погрязших и прогнивших. Интересно, а кто тогда я в своем государстве – гражданин второго сорта, что ли, и мои интересы – во вторую очередь?
Наши граждане – самых разных национальностей, вон даже французы есть (Депардье, например), да и вообще у нас федерация – вроде бы. Интересно, что в мире не обратили особого внимания на такое вполне гитлеровское заявление, может быть, из-за перевода: на английском разница между "русские" и "россияне" пропала. Путин в своих выступлениях регулярно хвастался, каким мощным оружием наше государство обладает и как быстро оно способно уничтожить все на поверхности Земли. Типа, может, конечно, у нас в муниципальных больницах ржавчина и плесень в санузлах, может, дороги плохие, но зато ваши прекрасные дороги и больницы мы можем уничтожить за три минуты. По-моему, величие страны измеряется тем, в каких условиях в ней живут самые уязвимые слои общества – одинокие парализованные старухи в домах престарелых, дети с отклонениями в развитии в специнтернатах, заключенные в местах лишения свободы и т.д. Страна великая, если у них человеческие условия, а не от того, сколько тысяч танков. Как это нашим властям удалось внушить людям такое извращенное представление о величии?
– В Украине, по вашим ощущениям, отношения между властью и обществом строятся принципиально иначе?
– Я вижу, что сейчас все должностные лица в Украине проявляют исключительное мужество. В моих глазах они все герои. Человек ведь, когда занимал, допустим, должность мэра, не подписывался быть героем, это же должность мирная.
Героизм вообще явление, я бы сказала, абсолютно ненормальное: для человека куда более естественно жить своей маленькой частной жизнью. А тут вдруг возникает такая ситуация, когда либо ты проявляешь исключительный героизм и мужество, либо ты предатель и подводишь людей, и третьего на дано. И вот я вижу, как мэры украинских городов в режиме 24/7 организуют для людей убежища, эвакуацию, непрерывно заботятся о своих. Для меня они все герои, я восхищаюсь. И про Зеленского могу заметить то, что бросается в глаза, так сказать, чисто стилистически – он не держит такую дистанцию между собой и людьми, как это принято у нас в России, он общается со всеми нормально.
– Как вы думаете, что будет дальше между двумя странами и народами, будет ли что-то, кроме вражды и ненависти?
– Про будущее Украины и России ничего не могу сказать, сама хотела бы знать. Хочется верить, что в Украине-то по крайней мере в конечном итоге все будет хорошо. Это замечательная страна, она не даст поглотить себя так называемому "русскому миру".