Все теперь говорят об отмене русской культуры. Украинцы посылают Пушкина и Толстого вслед русскому военному кораблю. Европейцы не хотят видеть русских на своих фестивалях. Даже с Евровидения нас прогнали! А это вообще, как бросить тапком в телевизор.
С другой стороны, в России тоже пытаются что-нибудь европейское отменить. Вот, например, Астрид Линдгрен вдруг оказалась фашисткой. На московских улицах плакаты появились с ее высказыванием (из частного дневника), что, мол, если придут в Швецию русские – это будет хуже фашистов. Упоротые журналисты РЕН-ТВ даже договорились до того, что прототипом Карлсона был рейхсминистр авиации Геринг. И правда, сходство необычайное: в меру упитанный и с пропеллером!
Так что же, может, нам Карлсона – взять и того – отменить? Он ведь пропаганду за версту чуял. Помните? "У вас в доме завелась говорящая голова! Вон, вон она на нас глядит!"
Но нет. Карлсон пока, вроде, остался. И Малыш остался, и Фрекен Бок. А вот с русской культурой все непонятно.
Одни полагают, что и ладно. Побаловались плюшками, теперь надо ее отменять. И вообще все русское. Потому что – стыдно за Россию. Они и отменили, наверное, ее в самих себе. По крайней мере, стыд у них не русский, а испанский.
Другие – вполне справедливо – считают, что отменять русскую культуру – это идиотизм, дело невозможное. Да и кто ее отменяет? Просто, когда идет война, нелепо делать вид, будто все хорошо, и прославлять наши духовные и художественные достижения. Украина, а вместе с ней и весь цивилизованный мир, не могут это все сейчас слышать и видеть. Если вы закрываете окно, чтобы не слушать, как пьяный сосед включает на полную катушку свою любимую музыку, это не значит, что вы отменяете его, соседа, культуру. Просто вам неприятно – только и всего.
Если кто и может отменить культуру, так только ее носители. Изнутри. И в этом деле, кстати, у нас опыт весьма обширный.
Да, кроме шуток! Я сам видел, как это делается. И даже в каком-то смысле был соучастником.
Год назад я устроился "негром" в Министерство культуры. Конечно, это была эпоха, когда пир духа сходил на нет, и крохи распилов с министерского стола едва долетали до самих чиновников. Простым исполнителям, а тем более человеку, пишущему тексты, место было не у стола, и даже не под столом, а, может быть, под окном министерского терема – почти там, где находится народ и эта самая его культура. Но время было голодное, и выбирать не приходилось, так что я согласился. Да и работа, что называется, предвиделась не пыльная.
Министерство имело свои страницы в соцсетях – твиттере, инстаграме, фейсбуке и прочая, прочая… Чтобы все было, "как у людей". Никто не знал, что через год эти сети станут вражескими, и проблема решится сама собой. В те, уже стародавние, времена, чтобы соблюсти министерское приличие, их надо было ежедневно "набивать" каким-то контентом.
Само Министерство культурой руки не марало, за него это делало специально нанятое копирайтерское агентство, которое выиграло какой-то тендер. Но там тоже писать посты никто не хотел. Или не мог.
Поэтому агентство и нанимало нас, фрилансеров, столпившихся "под окном".
В мои обязанности входило самое приятное – вести "календарь памятных дат", связанных с русской культурой. В основном – писать про дни рождения великих людей. Требования к ним были очень простыми: 1) великий 2) умер.
А поскольку в России первое всегда подразумевает второе, то, можно сказать, никаких особых требований и не было. Берешь календарь – и пишешь про мертвецов.
Сперва все шло хорошо. Написанные мною посты собирали сотни лайков (это было много, ведь страницы "Минкульта" посещали лишь боты и сумасшедшие). Кто-то писал благодарственные комментарии, радуясь, что министерство не забывает покойников. Я даже немного гордился, думая, что помогаю сохранять историческую память, культурный код и вот это все…
Но вскоре биографии моих героев начали меняться прямо на глазах – и без моего ведома. В целом они, конечно, улучшались, становились более счастливыми. Домбровского, например, не арестовывали и не ссылали, он просто "переехал" в Алма-Ату. Мандельштам "скончался" – неизвестно, где и почему. Может, возраст?
Почти доскакал до своего расстрела энкавэдэшниками мой любимый Гумилев, но в конце вдруг "трагически погиб" по совершенно неизвестной причине. Многим, правда, не везло. Параджанов, Хармс, Введенский и многие другие 1) великие 2) умершие, к моему удивлению, вообще не удостоились места в минкультовских мартирологах. А было бы интересно узнать, как сложилась их судьба в этой альтернативной реальности…
Конечно, я стал задавать вопросы. Но фриланс в Министерстве культуры устроен так, что вопросы задавать, в сущности, некому. Люди из копирайтерской конторы имели смутное представление о требованиях "заказчика" и лишь понимали, что надо предлагать ему что-то аккуратное и округлое, без цвета и запаха, и чтобы умерло в своей постели. Они-то и правили мои тексты.
Но для того, чтобы писать о Сергее Михалкове, о Пахмутовой или Добронравове, мне явно не хватало квалификации. Таким, как я, работу по отмене русской культуры доверять определенно не стоило. В агентстве это, кажется, тоже понимали – и вскоре мы расстались без особых драм и сожалений…
Но знаете что? У меня осталось странное ощущение от непринужденности и энтузиазма, с которым молодые и вообще-то неплохо образованные ребята берутся за это безнадежное дело. Они даже не шутили про "прачечную", а старались угадать, чего от них хотят. Примерно так же, как делают все копирайтеры, выполняющие работу в рекламных агентствах. И радовались, когда их труд одобряли – ведь это свидетельствует о профессионализме!
Наверное, именно так, "не взрывом, но всхлипом" происходит все, что мы считаем плодом чьего-то исполинского злого умысла. А дальше события развиваются быстро: увольнение учительницы из-за урока по ОБЭРИУтам, занесение музыкантов и писателей в списки иностранных агентов, запрет концертов, книг, фильмов… Это ведь делает не какой-то тайный злодей, а симпатичные работящие люди, которые просто стараются "угадать пожелания заказчика".
Которого, может, на самом деле и нет.
Я вот почти убежден, что нападки на Астрид Линдгрен – частная инициатива. Ведь когда "маленький человек" обретает власть над великими, его охватывает эйфория. Предложили копирайтерскому агентству за хорошие деньги сделать проект "Мы против нацизма, а они нет", и кто-то, порывшись в интернете, нашел подходящую цитату. Вырвал из контекста, прикинул – смотрится отлично! А дальше нашли что-то подобное у Бергмана, у основателя ИКЕА Ингвара Кампрада и еще у кого-то… Как говорится, невиновных нет. "То, что вы не пособник фашизма, – это не ваша заслуга, это наша недоработка".
Мы все это уже проходили. При Ленине, Сталине, Брежневе. Нехорошие люди, конечно, но они не были заказчиками. Просто поощряли "инициативы на местах".
И вот мне интересно теперь, сколько нерастраченной инициативы еще осталось в наших рыбках-прилипалах, которые кормятся вокруг государственных акул. Хватит ли ее, чтобы все отменить? Какая участь постигнет замечательный советский мультфильм про Карлсона? Или волшебный перевод Лунгиной, сделавший книгу Линдгрен частью русской культуры? Будут ли ретроспективы Бергмана, на картинах которого вырос гений Тарковского? И вообще, будет ли что-нибудь? Или – все отменим, оставив за собой только выжженную землю?
В интересах заказчика.
Сергей Ташевский – писатель, журналист
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
