Было время, когда не было интернета. Роль социальных сетей играли газеты и журналы. Почти сто лет назад 15-летняя школьница стала блогером и устроила хайп на всю страну.
В конце 1928 года редакция журнала "Пионер" разослала своим "деткорам" письма с заданием: написать, кем они хотят быть, когда вырастут. В январе пришел ответ 15-летней школьницы из Барнаула Шуры Климовой. Редакция увидела в нем повод для дискуссии и опубликовала письмо, предложив всем читателям журнала ответить Шуре.
В этом году я кончаю семилетку, и мне очень хочется учиться дальше. Но у моих родителей нет средств на то, чтобы я училась дальше. Так что учиться мне не придется.
Так начиналось письмо Шуры. Обязательным и, следовательно, бесплатным образованием была тогда именно семилетка. За учебу в старших классах нужно было платить. Обычно пишут, что платным образование в школах и вузах СССР стало в 1940 году, но это не так. Уже в 1923 году вышел декрет, разрешивший местным властям взимать плату за обучение даже в младших классах. И хотя плата эта была невелика, многим она оказалась не по карману. Редакции не нужно было это объяснять своим читателям. Шура прекрасно понимала, что в существующих условиях у нее нет привлекательных жизненных перспектив.
Я уже давно думала, что мне делать, когда я кончу семилетку... Отец хочет, чтобы я поступила куда-нибудь в учреждение. Но мне не хочется, потому что сидеть в канцелярии и писать скучные бумажки мне не интересно. Потом мне надоел наш город. Пока я пионерка, то хоть в отряд ходить можно, но в будущем году из отряда придется уйти, т. к. мне уже больше 15 лет... Живем мы не очень хорошо. Иногда мне очень жалко моих родителей и двоих братьев – хочется помочь, но пока не могу, а если останусь тут, тоже плохая будет от меня помощь ввиду маленького жалования.
Думала Шура, думала – и придумала:
Я хочу быть киноартисткой. У меня есть к этому большие способности, об этом мне многие говорили – и наш руководитель пионерской живой газетой, и многие ребята. На фотографии я тоже всегда выхожу хорошо, и руководитель живгаза говорит, что у меня лицо фотогеничное, и что это важно для киноактрисы.
"Кино-Правда" № 20 (пионерская). Киножурнал Дзиги Вертова и Михаила Кауфмана. Контора съемок Госкино, 1924
Конечно, если уж идти в артистки, то в знаменитые. Но Шура хотела не только славы, но и богатства.
Киноартисткой я хочу быть по двум причинам: мне это очень нравится, и я буду известной во всем мире и буду лучшей киноартисткой нашего Советского Союза, а потом киноартисты получают много жалованья. Я читала, что Мери Пикфорд получает около двух миллионов долларов в год. Если бы я получала столько, то половину или даже больше я бы отдала на дело индустриализации нашего СССР. А потом бы купила небольшой дом с хорошей обстановкой и взяла бы туда всю нашу семью, потому что папа с мамой скоро станут старыми и им нельзя будет работать, а братья будут учиться в вузе. Дома обязательно будут ковры и рояль. Я немного умею играть на рояли, а тогда и вовсе выучусь. В моей комнате будет камин. По вечерам ко мне будут приходить подруги и товарищи моего мужа. Я буду играть на рояли, а гости танцовать. Мы будем играть в лото и в карты. Я думаю, в лото и карты не на деньги играть можно, и ничего плохого в этом нет.
Ослепительность мечты несколько смущала Шуру, но она была твердо намерена добиться своего.
Эх! как я размечталась. Еще и киноартисткой не стала, а уже и дом и все покупать собираюсь. Ну, киноартисткой я обязательно сделаюсь и своего добьюсь.
Дорогая редакция, ответьте мне поскорей и напишите мне обязательно, куда мне обратиться, чтобы сделаться киноартисткой. С пионерским приветом!
Шура Климова,
г. Барнаул, Сибирский край, пионерка 3-го звена отряда им. Крупской
Чего-чего, а всесоюзной славы Шура Климова добилась. Но слава эта была двусмысленной. "Мы знаем, что каждого пионера, каждого школьника волнуют вопросы его будущей жизни, – писала редакция в своем послесловии. – Так вот, давайте все эти вопросы вынесем на страницы "Пионера", давайте совместно искать "выход в люди".
"Пионер" завалили письмами. Сначала редакция опубликовала "правильные". Они, судя по всему, пришли еще до публикации письма Шуры.
Моя цель – стать красным командиром, и этой цели я достигну, как только окончу школу.
Я решил, что буду учиться, сделаюсь инженером и буду работать по электрификации.
Еще через два номера в журнале появилась большая, на две полосы, подборка откликов. Главный редактор Израиль Разин предварил публикацию своим предисловием:
Сотни откликов получила редакция на письмо Шуры Климовой и столько же заметок о том, кем хотят быть ребята. Среди них есть желающие стать слесарями, агрономами, столярами, кондукторами, астрономами, учителями, писателями и т. д., и т. д. Меньше всего набралось мечтателей о кинославе, и Шура осталась почти в одиночестве. Только 3–4 сочувственных совета прислано Шуре. Остальные ребята резко осуждают ее. В один голос они пишут, что Климова забыла о партии, о комсомоле, а думает только о роскошной жизни и тихом, мещанском уюте. Некоторые ребята почему-то высказываются вообще против стремления стать киноактером. И наконец многие предлагают "выгнать ее из отряда", "пусть уезжает за границу", "она совсем чужая нам". Если редакция присоединяется к письмам, осуждающим мечты Шуры, то уж с такими предложениями согласиться нельзя. Шура виновата. Но виноват и тот отряд, который не сумел воспитать в ней лучших стремлений, виноваты те ребята, которые не хотели дать Шуре хороший совет.
"Одна из многих". Фильм, высмеивающий увлечение американским кино. Автор сценария и режиссер Николай Ходатаев. В главной роли – Антонина Кудрявцева. "Межрабпом-Русь", 1927
Письма читателей в полной мере подтверждали слова редактора. За давностью лет сложно понять мотивы оппонентов Шуры – кто-то писал искренне, кто-то – чтобы его похвалили, а кто-то, вероятно, под диктовку взрослых. Пионеры детдома №1 имени Ленина из Дмитрова составили коллективную отповедь Шуре:
Мы все были возмущены тем, что Шура мечтает о буржуазной жизни... Мы составили о ней очень плохое мнение. Ей уже больше 15 лет, а она и не думает о комсомоле! Пусть она, закончив семилетку, заполнит анкету в любой техникум.
Правда, и детдомовцы нашли в ней положительную черту: "Она пишет, что она не будет забывать своих родителей, будет помогать братьям".
Таня Окулова из Воронежа написала, что хочет стать агрономом, "потому что крестьяне наши очень некультурны и из-за своей некультурности они получают маленькие урожаи с хорошей земли". Такого комфорта, какого хотела Шура, ей было не нужно, она была готова довольствоваться малым:
Хотя я и не буду известна на весь мир, какой собирается быть Шура, но я думаю, что принесу нашей стране большую пользу, чем киноактриса. Еще я хочу написать про то, как я буду жить. Я думаю, что у меня будет комнатка с окнами в маленький палисадник, в котором будут расти цветы, в комнате не будет ни ковров, ни рояля, но будет обязательно стоять книжный шкаф. Вечерами я буду сидеть у окна и читать книгу или беседовать с крестьянами.
Митя Медведев из села Нижний Игнаш (это в Красноярском крае) хорошо усвоил ленинскую теорию о "колесиках и винтиках" партийного механизма:
Шура Климова! Я тебе советую быть хорошим деревенским общественным работником, а не всемирной кинозвездой. Я тоже хочу быть строителем, хотя бы маленьким винтиком или гайкой в деле социализма и коммунизма.
В. Меркулова из села Теляжье Орловской области призывает экономить ковры и рояли и посылает Шуру не в деревню, а, наоборот, в буржуазный Париж:
Очень жаль, что такие "таланты" засиживаются в глухих городках, ей обязательно нужно быть в Париже, где она скорей добьется славы и приобретет ковры с роялью. Ей хочется устроить свою жизнь, как в старом буржуазном обществе: камин, подруги, муж, танцы, лото, карты – вот что заполняет мечты "пионерки" Климовой... Обращаюсь ко всем ребятам и пионерам: не берите пример с Климовой, а то нам не хватит ковров и роялей.
Но у Шуры нашлись и единомышленники. Надо отдать должное редактору Разину – он их тоже опубликовал. Уже в этой первой большой подборке оказались два письма, мальчика и девочки, которые мечтали ровно о том же, о чем и Шура. Е. Якименко, станция Белореченская (Краснодарский край):
Я никогда не думала, что у нас в СССР есть такая девочка, как я, т. е. одних со мной стремлений. Шура, я не знаю, осуществится ли мой план будущего или нет. Может быть, ты скажешь: почему же не осуществиться тому, что тебя интересует. Да потому, что мне только пятнадцать лет и родные имеют право не сделать того, что я хочу. Но когда я буду совершеннолетняя и уйду из-под ига родных, тогда... Эх, долго ждать, милая Шурочка! Шура, друг, милая, дай мне руку!
Степанов из Рославля даже предпринял некоторые шаги, чтобы начать карьеру кинозвезды:
В газете я нашел адрес кинокурсов и решил написать туда письмо с просьбой о принятии меня на курсы. Я еще писал о том, что я пробую перед зеркалом изображать лица артистов. У меня было мало надежд получить ответ. Думаю, осмеют меня и только, но что же вы думаете? Через несколько дней получаю ответ. Моей радости не было конца! Я распечатал письмо дрожащими руками и с жадностью стал читать каждое слово. Ответ был краток. Мне советовали кончить семилетку и поменьше кривляться перед зеркалом, потому что это приносит вред.
Но самое яркое письмо прислала Луиза Литвинова из Павловска. Она задумала открыть собственный цирк.
Мне 14 лет, я кончаю школу первой ступени, а во вторую ступень я переросла. Поэтому я решила сделаться акробаткой... Я решила сделать так (конечно, когда вырасту): буду работать в цирке, заработаю много денег и работу брошу. Куплю себе хорошенький домик, рояль, трюмо, много кресел, ковров, диванов, огромную кровать и под потолок подушек. Потом найму несколько служанок: кухарку, прачку, дворника. Открою свою баню. В доме у меня будет телефон, радио и фисгармония. И я буду всегда развлекаться.
Но вы подумаете, как же я буду дальше жить – ведь я все деньги, которые заработаю, растрачу? Я сделаю так: куплю большой дом, наберу беспризорников и буду учить их акробатике. А потом открою свой цирк, в который будут ходить зрители, и я буду получать деньги.
Как ни старалась редакция, убогая и страшная реальность прорывалась на страницы журнала. Мечтающий стать киноактером Степанов пишет: "Отец умер во время голода". В том же номере, что и письмо Шуры, под рубрикой другой дискуссии, "Почему я не пионер", напечатано послание Бориса Малышева из Ветлуги:
Ты говоришь, что тот, кто не записывается в пионеры, тот антисоветский ученик. Нет, это не так. Во-первых, ученику не только ходить в клуб, который у нас на самой окраине города, но и в школу часто не в чем – то нет одёжи, то нет сапогов...
Тем временем в августе в столице прошло грандиозное мероприятие – Первый всесоюзный слет пионеров.
На верблюдах, собаках, на лодках и пароходах, на самолетах и в особых поездах, в которых было только одни ребята, ехали делегаты всех пионеров Советского Союза в Москву.
Так писала об этом событии пионерская пресса. Были и иностранные гости, которые добирались в Москву вопреки препятствиям: "Трудно было заграничным пионерам попасть на слет. Их не хотели пускать к нам, в Советский Союз".
В рамках слета прошли спартакиада, конференция в Кремле, международный Детский коммунистический конгресс. В промежутках между заседаниями делегатов возили на экскурсии. Для детей из глухой провинции увидеть Москву было счастьем.
В народных комиссариатах, в клубах, на кинофабриках, в музеях собирались ребята для того, чтобы познакомиться с работой разных учреждений и дать им свой, пионерский, наказ.
В одной группе ребята говорили о том, как живут и работают батрачата. Ребята этой группы вынесли наказ, чтобы хозяева обязательно страховали батрачат на случай болезни, давали им одежду и лучше оплачивали их труд; чтобы подпасков кормили в одном месте, а не гоняли каждый день обедать в другую избу.
Бодрыми виршами приветствовал слет Маяковский:
Идите,
слов не тратя,
на красный
наш костер!
Сюда,
мильоны братьев!
Сюда,
мильон сестер!
"Пионер" посвятил слету целый номер. Судя по этой и другим публикациям, у делегатов слета не было ни малейших сомнений в выборе жизненного пути. Они все стремились к станку, плугу и пулемету. Делегация пионеров даже присутствовала на заседании Совнаркома РСФСР, обсуждавшем вопрос "агрономизации школ". "Ребята в своих речах требовали земельных участков для школы, инвентаря и семян для огородов". Делегат Лукьяненок из школы крестьянской молодежи строго говорил наркомам: "Нужно предметы сельского хозяйства поставить в один ряд с арифметикой и русским языком". И конечно, все пионеры жаждали защищать родину в рядах вооруженных сил:
Пионеры под руководством красноармейцев устроили показательный бой. Гремели пушки, трещали пулеметы — кто передавал донесения, кто пускал газ. Санитары носили раненых.
Слет завершился впечатляющим шоу на стадионе "Динамо" в постановке выдающегося режиссера Сергея Радлова. Вот отрывки из репортажа "Пионерской правды":
Прожекторы и юпитеры освещают стадион. Начинается массовое действие. Пионеры участвуют в стройке и в центре площадки вырастает завод. Поднимаются заводские трубы, загораются огнями корпуса. Черный густой дым валит из труб. Завод работает!
Вдруг резкий гудок раздирает тишину. Тревога. Полчища фашистов наступают на советский завод. Они пускают дымовую завесу, и на ее зловещем экране показываются военные истребители, дирижабли. Стране угрожает опасность.
Но велика мощь Красной Армии. С винтовками наперевес бегут красноармейцы. Сталкиваются два знамени – красное и фашистское. За спиной чернорубашечников показываются фигуры генерал-капиталистов: Баден-Пауля, епископа Кентерберийского, Чан Кайш-ши, Цергибеля. Свора собак, хищно оскалившая зубы. Раболепными щенками проползают мимо них скауты. Эти щенки благословляются "своими вождями" и идут на помощь фашистам.
- Пионерская батарея! Огонь!
Артиллерийский залп, пехота рассеивают армию врага. В панике он бежит.
Впоследствии Сталин назвал 1929 год "годом великого перелома". Именно тогда совершился окончательный и бесповоротный переход от НЭПа к мобилизационной модели экономики. Пятилетке были нужны рабочие руки, а не мечтатели.
Праздник закончился, наступили будни. В октябре "Пионер" опубликовал второе письмо Шуры Климовой. Оказалось, ей от ее всесоюзной известности пришлось несладко.
В школе меня окрестили "миллионершей", в отряде – "Мери Пикфорд". Мои подруги отворачивались от меня, когда я к ним подходила.
Не встретила она понимания и в собственной семье.
Даже дома и то моя мама часто говорила: "Ну, барыня, садись обедать" или: "Барыня, ты бы пол вымыла". Самое непереносимое случилось 8 марта, в день работниц. Пришел с работы отец и сказал: "Ну, артистка, нашел я тебе дело, авось меньше выдумывать будешь". Оказывается, летом будут набирать броню подростков на железнодорожную станцию, и мне, как дочери рабочего, можно туда попасть. Отец и с месткомом договорился, да только забыл меня спросить. Я сказала, что ни в какую броню не пойду, а буду готовиться для поступления в кинотехникум. Из-за этого у нас вышла ссора, он крикнул: "Я тебя поил, кормил, а ты меня слушаться не будешь?" И стал меня бить. Так обидно мне стало, что сперва хотела броситься под поезд, но потом решила убежать из дома.
Шура действительно это сделала. И сделала довольно хитро.
Ночью, когда все спали, я увязала кое-какие свои вещи и спрятала их в сенях. А утром я вместо школы, прихватив вещи, отправилась на станцию и на провизионке уехала в Новосибирск. В Новосибирске я пошла в Окроно и сказала там, что я отстала от экскурсии, направлявшейся из Владивостока в Москву, и что билет и документы остались у руководителя экскурсии. Назвалась Таней Хватовой – это чтобы меня не задержали в случае, если родители станут разыскивать. В Окроно мне поверили, выхлопотали бесплатный проезд до Москвы и дали семь рублей денег.
Так она добралась до Москвы и нашла там редакцию "Пионера". Естественно, там сразу вспомнили застрельщицу дискуссии. Шуру принял Николай Богданов, в прошлом пионервожатый и помощник Крупской, в будущем – детский писатель. Он долго отговаривал Шуру от ее планов, но в итоге она его переубедила.
Дня через четыре ходили с писателем Богдановым в конотехникум. Оказывается, прием начнется только с лета, а занятия и вовсе осенью. Потом Н. Богданов один ходил куда-то и через неделю сказал, что ничего сделать не удалось. Этим он меня так огорчил, что я сильно побледнела. Но Н. Богданов сказал, чтобы я особенно не горевала, потому что осенью он обязательно добьется, чтобы меня приняли. Так что я сейчас усиленно догоняю курс седьмой группы и изучаю исторический материализм, потому что он нужен при поступлении в техникум.
Рассказав о событиях своей жизни, Шура перешла к ответам на критику.
Ну, я правда согласна, что два миллиона – это очень много. Даже если буду половину отдавать на дело индустриализации СССР. Но все-таки для того, чтобы быть хорошей артисткой, нужно иметь очень много денег. Ведь не смогу же я всей душой отдаться исполнению роли, если я буду знать, что мои родители живут плохо, необеспеченно, если мне самой то того, то другого не будет хватать.
Она продолжала защищать и свой будущий домашний уют:
Насчет домашней обстановки ребята рассуждают совсем неправильно – что же по-ихнему, ковры, рояли и камины делаются только для буржуев? А трудящиеся ими пользоваться не могут? Я думаю, что социализм затем и строится, чтобы все жили хорошо, имели бы хорошую, уютную, и веселую обстановку. Ведь при хорошей обстановке гораздо лучше работать, чем если жить в подвале, ходить по скрипучему полу и питаться впроголодь.
Не забыла Шура и сослаться на мнение вождя:
Тем ребятам, которые пишут, что я забыла о партии и о комсомоле, отвечу так: ведь не все же у нас комсомольцы и члены партии? Ведь и беспартийные могут строить социализм. Искусство тоже помогает этому строительству. А насчет кино Ильич сказал: "В настоящее время изо всех искусств самое важное – кино".
Дискуссию в "Пионере" заметил Горький и предложил издать пионерские письма отдельной книгой. Книга вышла как раз к слету пионеров, поэтому в нее не вошло второе письмо Шуры. По подсчетам редакции, самыми популярными профессиями среди пионеров оказались техник и агроном (11,1 процента всех писем). Но уже второе место занял киноартист – им хотел стать каждый десятый "деткор" (10,2 процента). Третьим в рейтинге значился инженер, четвертым – писатель. Работать в колхозе изъявили желание меньше полутора процентов детей. Редактор Разин понимал, что за такой результат его по головке не погладят. Свалив в кучу всех отрицательных героев русской классики, он писал, что из таких детей, как Шура, "вырастают новые мещане, растут салтыковские помпадуры, грибоедовские Молчалины, чеховские чиновники и гоголевские Хлестаковы". Появилось даже слово "климовщина", которым клеймили всех юных любителей "сладкой жизни". Но Разину возражал Коля из Воронежа:
Шура не виновна, ее вина зависела не от нее самой. Виновны, во-первых, плохие жизненные условия, нужда, которая окружала Климову, которая впоследствии и заставляла мечтать Климову не так, как нужно.
Дискуссия продолжалась. В июне 1930 года "Пионер" опубликовал заказанный редакцией рассказ будущей известной детской писательницы Любови Воронковой "Республика артистов". В нем описана страна, где все жители сплошь – артисты и поэты.
– Ну как? – восторженно заговорил Бумажный. – Каков СССР? Вы видите, как у нас растет культура? Сколько кинотехникумов! А вот это – новый клуб писателей, а там дальше литфак. Я там даю уроки поэзии. А вот вы читали мои новые стихи?
Брянцев заметил, что Бумажный, разговаривая, придерживает рукой брюки, что они не упали. Оказалось, что на них нет пуговиц, чтобы пристегнуть помочи.
– Почему вы не попросите пришить вам пуговицы? – спросил Брянцев.
Бумажный легонько крякнул:
– Нет пуговиц. Фабрики не работают. Нет сырья, и рабочие заняты выделыванием кинолент и киноаппаратов. Почти все фабрики переведены на эту работу.
Все это время редакция поддерживала переписку с Шурой Климовой и в январе 1931-го опубликовала ее третье письмо, на этот раз наконец-то "правильное". Ее мечте пришел конец. Но Шура все еще сопротивлялась неумолимой судьбе.
Я уже год учусь в фабрично-заводской семилетке при текстильной фабрике. Недавно к нам приезжала какая-то комиссия. Она говорила на собрании, что наша ФЗС очень хорошая, показательная, но мы должны еще лучше бороться за политехнизм.
Я все же недовольна.
Что из нас выйдет после окончания ФЗС? Учителя говорят, мы пойдем в фабзауч при нашей фабрике. Там из нас подготовят квалифицированных рабочих-текстильщиков. А я не хочу быть текстильщицей. Во-первых, мне это производство не нравится. Стой у машины и делай всегда одно и то же (я уже работала на нашей фабрике и видела все это). Во-вторых, я хочу быть монтером или инженером по электричеству. Ведь это важнее и нужнее для СССР, чем текстильная работница. Всюду столько пишут об электрификации, не хватает инженеров и рабочих для нее, вот я выбрала электричество.
Я очень интересуюсь им, читаю электрические книги, у себя дома провела электрический звонок (через реостат), и сейчас изобретаю электрическую печку своей системы... Не подумайте, что это у меня вроде как я раньше желала стать киноартисткой. Нет! Я твердо решила стать полезной нашему социалистическому строительству и принять участие в постройке Ангарстроя в Сибири.
По этому поводу у Шуры вышел спор с подругой Тамарой Градовой – та считала, что ученице ФЗС рано думать о будущей профессии.
Потом еще Тамара мне говорит:
– А откуда ты знаешь, нужны ли будут инженеры по электричеству, когда ты кончишь ФЗС? Может, тогда нам нужнее будут доктора? И если ты хочешь больше пользы принести СССР, ты должна тогда стать доктором.
Дискуссия пошла по новому кругу: "Пионер" ставит это письмо Климовой на обсуждение: кто прав – Шура или Тамара? И никаких киноартисток, ковров с роялями и частных цирков.
Это, конечно, совпадение, но в том же номере "Пионер" начал публиковать повесть Льва Кассиля "Швамбрания" о том, как детские фантазии разбиваются о суровую прозу жизни. Он же, Кассиль, подвел окончательный итог дискуссии в предпоследнем номере 1931 года. Начал издалека:
Гамлет, принц датский, герой знаменитой трагедии Шекспира, – этот самый Гамлет все сомневался: быть ему на белом свете или не быть, жить или не жить?
Нам, выкинувшим из своей жизни всех принцев, самоуверенных и "сумлевающихся", непонятны гамлетовские мучения. Насчет принцев мы давно твердо решили – не быть! Нам же, жителям нового мира, – безусловно быть! Быть и никаких испанцев, то бишь датских принцев!
Оказывается, "советские ребята отстаивают тот или другой свой выбор не потому, что он им интереснее. Они стараются установить, что выбранная им специальность самая нужная для социалистического строительства".
Ну а про киноартисток – это все блажь и выдумка.
Ну посудите сами! Дома, в школе, в отряде волнует вас вопрос о том, женится ли в новой комедии Гарольд Ллойд? Или сколько раз шлепнется Монти? Ну, женится – очень хорошо. Не упадет – пожалуйста. Это вам безразлично. Комическая судьба киногероев этих картин никак не связана с вашей большой, серьезной жизнью, с жизнью ребят Советского Союза.
Мэри Пикфорд и Дуглас Фербенкс в Советской России. Кинохроника. Июль 1926
Вскоре Кассиль напишет повесть "Вратарь республики" про непобедимого голкипера, который зазнался, оторвался от коллектива, бросил завод, зажил "сладкой жизнью" и в результате стал пропускать голы. Есть у Кассиля и повесть "Великое противостояние" о юной киноактрисе Симе Крупицыной. Вполне вероятно, что автор вдохновился именно историей Шуры Климовой. Повествование начинается строчками дневника, который мог принадлежать Шуре:
Теперь я уже могу судить окончательно, что жизнь мне не удалась. Сегодня мне стукнуло полных тринадцать лет. Это уже очень порядочно. И за всю мою жизнь у меня не было ни приключений, ни увлечений и вообще никаких интересных случаев…
Неожиданно Сима попадает на съемки фильма знаменитого режиссера Расщепея, который очень похож на Сергея Эйзенштейна. Расщепей снимает картину о войне 1812 года, и ему нужна девочка на роль партизанки Усти, которая воюет в отряде Дениса Давыдова. Партизанка эта в мирной жизни была актрисой крепостного театра. После изгнания Наполеона она возвращается к барину.
А я снова в Кореванове, и снова мы репетируем аллегорию, сочиненную нашим барином по случаю изгнания французов.
Барин сидит в первом ряду, хлопает ладонью о кресло, отбивая такт.
– Как ты ступаешь, косолапая? – кричит он. – На конюшне тебе надлежит быть!
Он, кряхтя, взбирается на сцену и больно дергает меня за ухо.
– Барин, коли вы так… – начинаю я.
– Что? Я из вас эти партизанские вольности вышибу!
И обидная, тяжелая и звонкая пощечина оглушает меня.
"Великое противостояние". Сценаристы Дмитрий Василиу и Лев Кассиль. Режиссер Юрий Дубровин. В ролях Лидия Мельникова и Игорь Владимиров. "Беларусьфильм", 1974
В комментариях к "Великому противостоянию" сказано, что историю Усти Кассиль заимствовал из неосуществленного плана трагедии Грибоедова. Ее героем должен был стать крепостной крестьянин, который после всех подвигов "возвращается под палку господина" и кончает самоубийством. Но это сюжет в сюжете. А что же происходит с новоявленной кинозвездой Симой? Для Симы тоже кончается кино, слава быстро тускнеет, а потом приходит большая война и беда. Не будем забывать, что ведь она пришла в жизнь и Шуры Климовой, и ее оппонентов, и союзников.
История Симы вполне реальна. Была у меня подруга Инна, много старше меня. Она училась в школе, расположенной рядом с "Мосфильмом". Однажды в школу пришли ассистенты Эйзенштейна и вместе с другими учениками отобрали Инну для участия в съемках фильма "Бежин луг". Картина на экраны не вышла, Инна не прославилась. Но пиетет к Эйзенштейну сохранила навсегда. После войны она мотала срок в Воркуте. В феврале 1948 года ее вызвал начальник лагеря, швырнул ей газету с некрологом Эйзенштейна и злорадно сказал: "Ваш кумир подох". Как знать, может быть, он в детстве тоже читал журнал "Пионер" и даже писал письмо в редакцию.
В интернете гуляет версия о том, что Шура Климова была репрессирована за свое вольнодумство. Будто бы даже нашли жертву террора с такими именем и фамилией. Немудрено – имя распространенное. На самом деле никаких данных о судьбе Шуры нет. А вот затеявшего дискуссию главного редактора действительно репрессировали. После "Пионера" Израиль Михайлович Разин был замом главного редактора журнала "Октябрь", потом, уже с клеймом троцкиста, – замом ответственного секретаря газеты "За пищевую индустрию". В июле 1937-го он был арестован по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации. В феврале 1938-го приговорен к смертной казни и в тот же день расстрелян. По этапу пошла его жена, бабка Егора Гайдара Лия Соломянская. Есть и теория, что никакой Шуры не существовало, что ее выдумала редакция. Вряд ли. В ее письмах много невыдуманных деталей. Сотрудники журнала "Пионер" сочинять так талантливо и правдоподобно просто не умели.
Редакция, как ни старалась, не смогла победить киноманию своих читателей. Лев Кассиль заблуждался, когда утверждал, что советским детям заморские кинозвезды безразличны. Достаточно взглянуть хотя бы вот на эту публикацию "Некрасовки" под названием "Дуглас Фэрбенкс и Мэри Пикфорд как первые звезды советской желтой прессы", чтобы убедиться, что это совсем не так. Кино было в те годы основным развлечением детей и подростков. И на первых местах по популярности значились именно Пикфорд и Фэрбенкс, а из жанров – прежде всего боевики с любовной линией.
Прошло время, и в годы хрущевской оттепели вольнодумство Шуры Климовой уже не воспринималось как ересь и чуть ли не предательство дела коммунизма. В моду вошли романтические профессии. В фильме 1965 года "Наш дом" учительница жалуется родителям: все ученики хотят стать космонавтами, полярниками, геологами, а ваш – парикмахером. Где же его крылья? Мать растеряна: "Вы нам скажите, кем он, по-вашему, должен хотеть быть...", а отец, непроизвольно сжимая кулак, обещает: "...а уж я ему внушу, чтоб написал как надо".
"Наш дом". Сценарий Евгения Григорьева, режиссер Василий Пронин. В ролях Анатолий Папанов, Нина Сазонова. Исполнительница роли учительницы в титрах не указана. "Мосфильм", 1965
А в 70-е Евгений Григорьев и Нина Аллахвердова сочинили по мотивам старой журнальной дискуссии сценарий "Пионерка Мэри Пикфорд". Фильм начали снимать, но съемки, как утверждает "Википедия", были остановлены по идеологическим мотивам. Работа над фильмом была начата заново после распада СССР. Кроме цитат из подлинных писем в сценарии, а тем более в фильме, мало что осталось от реальной Шуры.
"Пионерка Мэри Пикфорд". Режиссер – Владимир Левин. В роли Шуры Климовой – Ольга Евтушенко. Одесская киностудия, 1995
СЛОВАРЬ НЕПОНЯТНЫХ СЛОВ
Деткор – детский корреспондент.
Живая газета (живгаз) – эстрадное представление на злободневные темы. Примеры сценариев см. в сборнике "Живая театрализованная газета".
Агрономизация школы – программа трудового воспитания с сельскохозяйственным уклоном. Декрет на эту тему был принят Совнаркомом РСФСР 25 сентября 1929 года.
Роберт Баден-Пауэлл – основатель скаутского движения. Советская пропаганда объявила скаутов врагами мирового пролетариата.
Епископом Кентерберийским в то время был Космо Гордон Лэнг. Он не раз выступал с осуждением преследования верующих в Советском Союзе.
Чан Кайши – председатель Национального правительства Китайской Республики, лидер партии Гоминьдан. Пользовался поддержкой Москвы, но в 1927 году учинил "Шанхайскую резню" – массовое истребление коммунистов.
Карл Фридрих Цёргибель – президент полиции Берлина, социал-демократ. Организатор жесткого разгона первомайских демонстраций 1929 года ("Кровавый май"). Эти исторические события показаны в 4-м эпизоде 1-го сезона сериала "Вавилон – Берлин".
Броня подростков – квота трудоустройства подростков на производстве. Введена декретом от 2 мая 1922 года в связи с массовой безработицей.
Провинзионка – бесплатный билет для проезда железнодорожных рабочих и служащих и членов их семей (первоначально – в деревню за провизией).
Окроно – окружной отдел народного образования.
Высказывание Ленина о кино известно в изложении Анатолия Луначарского и в полном виде выглядит так: "Вы слывете покровителем искусства, так вы должны твердо помнить, что из всех искусств для нас важнейшим является кино".
Фабрично-заводская семилетка – общеобразовательная школа в городах и рабочих посёлках с 1926 по 1934 год. В отличие от сельских школ готовила учеников к работе на промышленных предприятиях.
Политехнизм – система обучения, предусматривающая теоретическое и практическое знакомство с основными отраслями промышленного производства.
Фабзауч – школа фабрично-заводского ученичества при предприятии.
