9 февраля 1945 года после Ялтинской конференции посол США в СССР Аверелл Гарриман выписал на восстановление детского лагеря "Артек" чек на 10 тысяч долларов, а взамен получил от пионеров американский герб, выполненный из ценных пород дерева. Этот герб провисел в кабинете посла 8 лет, и лишь тогда выяснилось, что в него был помещен "жучок" – изобретение советского ученого Льва Термена.
Лев Термен – гениальный русский изобретатель, физик-акустик и музыкант, лауреат Сталинской премии и жертва сталинских репрессий. Он создал первый в мире концертный электромузыкальный инструмент и учил играть на нем Ленина. Изобрел прототип телевизора и показывал Ворошилову, как им пользоваться. Вошел в клуб миллионеров в США и встречался с Фордом и Рокфеллером. Разрабатывал системы безопасности для Форт-Нокса, Синг-Синга и Алькатраса. Став колымским зэком, придумал, как облегчить труд заключенных. В бериевских "шарашках" работал с Сергеем Королевым и создал "прослушку", которая много лет передавала информацию из посольства США. Невероятная судьба Льва Термена – в материале Сибирь.Реалии.
Изобретение терменвокса и знакомство с Лениным
"Не более и не менее" – такой девиз начертан на гербе старинного французского дворянского рода Терменов.
– Родословная нашей семьи начинается во Франции в 1525 году, – рассказывает Петр Термен, правнук Льва Термена. – Один из членов семьи был убит во время Варфоломеевской ночи, он был близок к лидеру французских гугенотов, адмиралу Колиньи. В конце XVIII века два брата Пьер Этьен и Франсуа Клод – ювелир и эмальер – приехали в Россию, их работы хранятся в Эрмитаже и Лувре. Среди заказов, исполненных братьями, были посмертные короны для Екатерины Великой и Петра III, заказанные Павлом I, а позднее и корона для самого Павла I, возложенная на него Александром I. В числе работ братьев Термен – скипетр, корона и сабля для царя Грузинского и Карталинского Георгия. Через некоторое время братья вернулись в Европу, а в Санкт-Петербург приехал сын Франсуа Клода Жозеф Франсуа Термен – с него и началась русская ветвь семьи Термен.
Лев Термен родился 15 (28) августа 1896 года в семье действительного статского советника, юриста по земельным вопросам Сергея Эмильевича Термена. В три года он научился читать, его увлекала энциклопедия Брокгауза и Эфрона, хранившаяся в кабинете отца.
Из воспоминаний Льва Термена:
"Отец дал мне некоторые инструменты, которыми можно было сделать всякие вещи. Даже маленькая пила такая, отвертка… У нас были большие старые часы, которые плохо работали, я мог часы эти починить. Ну, это было, когда я был большой, уже когда мне стало шесть лет, я уже такой работой мог заниматься".
Поступив в гимназию, Лев Термен увлекся физикой и проводил опыты с высокочастотными токами, оптическими приборами и магнитными полями. От матери Евгении Антоновны сын унаследовал любовь к музыке. Еще не окончив гимназию, Термен поступил в Петербургскую консерваторию по классу виолончели. Чуть позже – на физико-математический факультет Петроградского университета. Однако закончить обучение не успел – началась Первая мировая.
– После третьего курса Лев Термен был призван в армию и направлен на обучение сначала в Николаевское военно-инженерное училище, затем в Высшую офицерскую электротехническую школу. После курса ускоренного обучения в 1916 году ему было присвоено звание военного радиоинженера, – рассказывает Наталья Термен, дочь Льва Термена. – Осень 1917 года он встретил младшим офицером запасного электротехнического батальона, обслуживавшего Царскосельскую радиостанцию под Петроградом, самую мощную в стране.
После Октябрьской революции Термен сменил офицерский мундир на форму красноармейца. Его перевели в Москву и назначили заместителем начальника новой Военно-радиотехнической лаборатории.
– Получив на испытания поворотную пеленгаторную рамку французского производства, Термен собрал для нее ламповый приемник и начал проводить опыты по обнаружению в эфире работающих радиостанций. Его внимание привлекли исходящие из приемника странные звуки, частота и тембр которых менялись в зависимости от ориентации рук относительно рамки. И тогда он вспомнил свою детскую идею – создать электромузыкальный инструмент, – говорит Валерий Самохин, кандидат технических наук, доцент МГТУ им. Баумана.
"Я сделал сильный приемопередатчик, и вдруг получилась слишком большая обратная связь, сильное звуковое взаимодействие. И оказалось, что, когда изменяется емкость на расстоянии движущейся руки, происходит и изменение высоты звука. Я сразу попробовал на этом звуке сыграть рукой. Это и был момент изобретения".
В 1919 году Термен вернулся в Петроград – его назначили начальником Царскосельской радиостанции, где он раньше служил. С наступлением войск Юденича все оборудование станции демонтировали и отправили на восток. А 18 октября 1919 года Термен собственноручно взорвал все 120-метровые мачты и с последним поездом отбыл в Петроград.
В 1920 году будущий "отец советской физики" Абрам Иоффе пригласил Термена на работу к себе, в Физико-технический институт. Одной из разработок Термена стало устройство, подававшее звуковой сигнал при приближении человека к предмету, на котором оно было установлено. Эту охранную сигнализацию автор назвал "Электронный страж". Однако куда больше его занимало совершенствование созданного им музыкального инструмента.
– Именно с терменвокса принято отсчитывать историю электронной музыки во всем мире. Ведь это первый концертный электромузыкальный инструмент. И до сих пор – единственный, не требующий при игре прямого физического контакта, – поясняет Петр Термен. – Между звуком и исполнителем нет ничего лишнего, музыка рождается без механических посредников – клавиш или струн. Это абсолютно новый тип звукоизвлечения. Терменвоксу уже исполнилось сто лет, но он до сих пор воспринимается как нечто инновационное. Работая со звуком напрямую, исполнитель становится частью музыки, создавая ее движениями рук в воздухе.
Первоначально Термен назвал новый инструмент "эфиротоном".
В ноябре 1920 года Термен дал первый концерт перед участниками кружка им. Кирпичева в Политехническом институте, а 5 октября 1921 года выступил в Москве на Восьмом всероссийском электротехническом съезде, где был принят план ГОЭРЛО. Газеты писали: "Изобретение Термена – музыкальный трактор, идущий на смену сохе", а сам инструмент окрестили "терменвоксом" – "Голосом Термена".
Об "электрическом концерте" рассказали Ленину, он захотел познакомиться с новинкой. Термену посоветовали заодно представить вождю и "электронного стража".
"Сигнализацию я придумал показать так: присоединили охранную систему к большой вазе с цветком. Подойдешь к вазе на расстояние около метра – раздается громкий звонок. … Я очень волновался. … Боялся я Ленина напрасно: он оказался очень симпатичным человеком, который отнесся ко мне как к сыну. Сказал: "Ну, покажите ваши вещи!" Я … попросил, чтобы включили емкость и кто-нибудь подошел к вазе. Сигнал получился. Все зааплодировали. В это время один из военных говорит, что все это совершенно неправильно. Ленин спросил: "Почему ж неправильно?" А военный взял шапку теплую, надел ее на голову, обернул руку и ногу шубой и на корточках стал медленно подползать к моей сигнализации. Оказалось все же, что сигнал снова получился. Все опять зааплодировали. После этого я стал играть. … После "Жаворонка" Глинки …, которого я сыграл с Фотиевой (секретарь Ленина. – Прим. СР), ему захотелось попробовать самому. Он подошел к инструменту, я встал сзади, взял его за правую и левую руки, чтобы можно было ими двигать вперед и назад, и "в четыре руки", мы сыграли "Жаворонка".
По словам Термена, у Ленина оказался отличный слух, и он был счастлив, когда сумел самостоятельно доиграть "Жаворонка" до конца. В завершение встречи Ленин посоветовал Термену вступить в партию и предложил показать новый инструмент трудовому народу по всей стране. С этой целью он распорядился выдать изобретателю мандат, дававший право бесплатного проезда по всем железным дорогам России.
Востребована оказалась и сигнализация Термена – ее установили сначала в Скифском зале Эрмитаже, а затем в Госбанке и Гохране РСФСР.
У истоков советской крионики
В 1921 году Лев Термен женился на Екатерине Константиновой, сестре друга, с которым они вместе служили на радиостанции в Царском селе.
В те же годы Лев Термен оказался у истоков советской крионики. Он штудировал работы по исследованию клеток животных, замороженных в вечной мерзлоте, и размышлял, что будет с телами людей, если попробовать сохранить их тем же способом. Начал проводить опыты на животных, которые показали – при медленной заморозке их можно вернуть к жизни. И как раз после первых успешных опытов пришло известие о смерти Ленина.
"Как только я узнал об этом, то принял решение: Ленина надо похоронить в мерзлоте, а через несколько лет я его восстановлю! … У меня был надежный помощник, которого я послал в Горки, чтобы выяснить, как все это оформить. Он вернулся очень скоро: сделать уж было ничего нельзя, слишком поздно. Оказалось, что мозг и сердце Ленина доктора уже извлекли, поместили в банку, залили спиртом и таким образом убили все клетки. Я был сильно огорчен. Мне казалось, что, заполучив тело Ленина, мы, на том уровне науки, смогли бы разобраться, в чем дефект того или иного органа человеческого тела. Я был готов к этому".
Термен мечтал о создании лаборатории, которая исследовала бы возможность оживления клеток. Однако эта идея не нашла поддержки у Иоффе.
– Он рекомендовал Термену завершить свое высшее образование, прерванное в 1916 году войной, а для дипломной работы выбрать тему электрического дальновидения, – поясняет Валерий Самохин. – Термен воспринял предложение с воодушевлением, поскольку уже несколько лет интересовался дальновидением.
"Моя работа в институте по телевидению продвигалась успешно. Я уже получил движущееся изображение, передаваемое на большой экран из одной комнаты в другую соединительными проводами, эквивалентными расстоянию 200 км… Испытания всего комплекса устройства начались в 1925 году. Посредством чересстрочной развертки 64 строк можно было на полутораметровом экране проецировать как профиль, так и фас лица человека, говорящего по телефону, а также движения его рук!
… Защита моего диплома на физико-механическом факультете Политехнического института происходила в июне 1926 года. Воспроизводящий аппарат был установлен в большой физической аудитории Политехникума с полутораметровым экраном".
Возможность наблюдать за тем, что происходит в соседнем помещении, произвела огромное впечатление на аудиторию.
Вскоре Термена вызвали в Совет по труду и обороне (СТО), где предложили создать установку дальновидения для охраны государственных границ. Она должна была работать при дневном свете, иметь достаточное разрешение для идентификации лиц и позволять следить за движениями объекта.
К 1927 году Термен создал портативную установку, соответствующую поставленным задачам. Более того, ему удалось добиться рекордного на тот момент разрешения в 100 строк. Комиссию по приемке проекта возглавил нарком Клим Ворошилов. Аппаратуру установили во дворе Наркомата обороны на Арбате, и приглашенные на показ Буденный, Орджоникидзе и Тухачевский с удивлением наблюдали за перемещениями людей снаружи из кабинета.
"Через некоторое время было мною выяснено, что устройством очень интересуется заведующий военной частью Советского Союза и что очень хорошо применить мой инструмент для охраны границ. Я был приглашен комиссаром военной части туда и сделал такой инструмент для военных целей. Я получил большую премию за это. Для Ворошилова все это показывал. И он сказал, что это все хорошо и очень важно для охранных целей – видеть, если кто переходит границу, но мою работу нужно засекретить. И действительно моя работа была засекречена".
Изобретения Термена оказались востребованы и за рубежом.
"… в начале июля 1927 года Абрам Федорович предложил мне поехать в длительную, около года, командировку от Физикотехнического института в качестве научного работника для ознакомления с новыми зарубежными разработками… Почти одновременно Всесоюзное общество культурной связи с заграницей (ВОКС) предложило мне продемонстрировать терменвокс на Всемирной музыкальной выставке в Германии, во Франкфурте-на-Майне".
Жену Екатерину за границу не выпустили – она стала "страховкой" от эмиграции мужа.
26 сентября 1927 года состоялся первый официальный дебют Термена в знаменитом концертном "Зале Бехштейна" в Берлине. Присутствовавший на концерте Альберт Эйнштейн был потрясен, услышав "свободно вышедший из пространства звук", а в прессе не было конца восторженным отзывам. Концертное турне продолжилось в Гамбурге, Кельне, Дрездене… Вскоре Термен получил приглашение выступить в Альберт-холле в Лондоне. Французы настояли, чтобы перед отъездом в Великобританию он дал несколько концертов в Париже. Выступление 2 декабря в Гранд-опера стало настоящим триумфом. Впервые в истории парижской оперы продавались билеты на стоячие места в ложах, а наплыв людей был так велик, что пришлось вызвать полицию, чтобы обеспечить порядок.
Американская публика тоже захотела услышать чудо-инструмент, и Термену оформили визу в США.
Успех в США
14 декабря 1927 года Термен отплыл на лайнере "Мажестик" в Нью-Йорк. Вместе с изобретателем терменвокса отправились в турне и несколько знаменитых музыкантов. Когда "Маджестик" дошел до Нью-Йорка, на причале уже ждали репортеры.
Из интервью Льва Термена корреспонденту NewYorkTimes от 22 декабря 1927года:
"Кроме терменвокса я привез с собой охранные устройства; прибор, позволяющий устанавливать звуковую связь между землей и летящим самолетом; устройство, которое воспроизводит и усиливает звуки, идущие из недр Земли".
Первый концерт Термена в Америке состоялся 24 января 1928 года в Большом бальном зале отеля "Плаза" в Нью-Йорке. Среди приглашенных были композитор Сергей Рахманинов и дирижер Артуро Тосканини. "Знаменитые музыканты, которые слушали концерт с величайшим вниманием и серьезностью, были едины в оценке этого инструмента как великого достижения", – сообщила на следующий день New York Times.
После концерта в Карнеги-холле Термена захотела услышать вся Америка.
Изобретатель договорился о продлении срока пребывания США и о том, что к нему наконец-то сможет приехать жена, которой еще предстояло закончить образование.
"Жена моя… поступила в хороший медицинский институт, жила примерно в 50 километрах от Нью-Йорка, два раза в неделю приезжала ко мне. Около полугода все шло хорошо, а потом пришел ко мне молодой человек с немецким акцентом, с просьбой от него и от моей жены оформить развод с нею".
В американских коммунистических газетах Daily Worker и Daily Freiheit появились сообщения, что жена Льва Термена якобы связана с немецкими фашистами. Термен согласился на развод.
– Лев Термен выступал в самых престижных залах Америки – это не только Карнеги-холл,но и Метрополитен-опера. Были даже выступления на стадионе с симфоническим оркестром: один раз для американских коммунистов, второй концерт – для американской буржуазии. Терменвокс звучал по радио, и у Льва Термена появились первые ученики, которые вскоре начали пропагандировать терменвокс по всей Америке, – рассказывает Петр Термен.
12 марта 1929 года компания Radio Corporation of America подписала контракт на 100 000 долларов за двухгодичные эксклюзивные права на выпуск 2000 экземпляров терменвоксов по патентам Термена. Планировалось, что терменвокс станет самым популярным и распространенным музыкальным инструментом в Америке. Рекламные слоганы уверяли, что каждый может играть мелодии на терменвоксе – достаточно немного музыкального слуха и желания.
– Конечно, не все смогли сразу играть на терменвоксе сложные мелодии, но многие ученики Льва Термена буквально за несколько недель освоили базовые навыки и демонстрировали инструмент по всей стране в рамках рекламной кампании RCA, – продолжает рассказ Петр Термен. – Такие люди назывались "демонстраторами", чаще всего они играли популярные мелодии тех лет. Помимо терменвоксов для RCA, Лев Термен разработал профессиональные модели, ориентированные на музыкантов, серьезно работающих с терменвоксом. Среди своих учеников он всегда особенно выделял Люси Бигелоу Розен – она выступала в США и Европе вплоть до 1950-х годов, для нее написано много оригинальной музыки для терменвокса. А, пожалуй, самой амбициозной ученицей Льва Термена была скрипачка Клара Рокмор, которая на сегодняшний день считается единственным виртуозом в истории терменвокса.
Термен входит в клуб миллионеров в США, встречается с Фордом и Рокфеллером. Он создает корпорацию Teletouch, которая занимается разработкой различных инновационных устройств – например, датчиков движения, первых в мире самооткрывающихся дверей, распахивающихся при приближении человека. А сигнализационные устройства от Teletouch были установлены по всей Америке, в том числе и в знаменитой тюрьме Алькатрас.
Термен арендует дом в центре Нью-Йорка на 99 лет, и его лаборатория становится центром притяжения для художников, изобретателей и музыкантов. Некоторое время в студии Льва Термена работал Альберт Эйнштейн, изучавший связи между геометрическими фигурами и музыкой.
– Тогда же Термен создал целый ряд новых музыкальных инструментов – например, клавишный синтезатор, электронную виолончель, ритмикон – первую в мире ритм-машину, которая считается прообразом драм-машин, появившихся спустя десятилетие. Ритмикон был создан в соавторстве и по заказу американского композитора-авангардиста Генри Кауэлла и является своего рода прообразом секвенсора. Из музыкальных инструментов, созданных Львом Терменом, формируется ансамбль "Электрио", а выступление "Электрического симфонического оркестра Термена" прошло даже в Карнеги-холле. Там же был впервые представлен "Терпситон" – музыкальная платформа, превращавшая в звук движения тела исполнителя. Эта идея до сих пор является одной из самых актуальных в современном медиаискусстве, – говорит Петр Термен. – Насколько мне известно, велась даже разработка устройства, способного передавать ощущения на расстояние с помощью электромагнитных полей – эта технология называлась Teletouch. Сегодня подобными разработками занимаются в Китае.
В 1933 году между США и СССР были установлены дипломатические отношения. 24 апреля неподалеку от апартаментов Термена в Нью-Йорке открылось Советское консульство. Теперь он был под куда более строгим присмотром. И вскоре совершил шаг, который не мог вызвать одобрения Москвы.
Оформив развод с Екатериной, ставший первым разводом советской семьи в США, Термен женился на 20-летней мулатке Лавинии Уильямс, приме афроамериканского балета. В те годы из-за расистских предубеждений женитьба на мулатке закрыла перед Терменом двери многих домов в Нью-Йорке. Одно за другим федеральные и муниципальные ведомства разрывали контракты с Терменом. Возможно, потеря важных связей стала причиной, по которой изобретатель задумался о возвращении в СССР. Это решение он принял в 1938-м.
Лавиния хотела отправиться с мужем, но в последний момент ей отказали в выезде. Термен уехал, потому что его заверили: жена приедет следующим рейсом, максимум через 2 недели. Этого не случилось… Лавиния не знала, что произошло с Терменом на родине, почему он перестал писать. И лишь в конце 1940-х, потеряв надежду его отыскать, снова вышла замуж.
"Разного рода вести были, что может быть объявлена война. Особенно в фашистском направлении на Советский Союз. Я это почувствовал и решил, что, хотя я приношу пользу по музыке и по разным техническим сведениям, которые я даю, но это считаю недостаточным. Надо, чтобы я приехал в Советский Союз и сделал специально новые разработки в помощь нашей военной силе. Ну, я попросил. Меня наше ведомство уверило, что я сейчас занимаюсь в Америке очень полезной работой, что этого достаточно вполне для Советского Союза. Но я все-таки продолжал настаивать, настаивание мое продолжалось почти целый год. В конце концов в 38-м году мне было разрешено уехать".
"Одно из обвинений предполагало попытку убийства Кирова лучом из-за океана"
Лев Термен вернулся в Россию осенью 1938 года и обнаружил, что его приезд стал неожиданностью для всех.
– Лев Сергеевич привез в Россию три тонны оборудования, но не смог растаможить груз. Не смог он и найти хоть какую-то работу, – рассказывает Петр Термен. – Около полугода он пытался решить вопрос с привезенной аппаратурой и найти место для продолжения исследований. В один "прекрасный" день к нему приехали люди, которые отвезли его в Бутырскую тюрьму для дачи показаний. По словам Льва Сергеевича, его долго допрашивали "некомпетентные молодые люди". Одно из обвинений предполагало попытку убийства Кирова лучом из-за океана.
"Через некоторое время, до того, как меня назначить куда-нибудь, решили выяснить полностью вопросы, интересы, которыми я занимаюсь. Для этой цели меня посадили в тюрьму. И там был специальный человек, который допрашивал меня в течение примерно двух-трех недель по определенному списку, по разным вопросам, которые нужно было узнать. Когда кончился допрос, он меня поздравил, что все будет хорошо, что у него очень хорошее мнение поэтому, но что еще должен второй такой же его коллега провести допрос. Та же самая история была со вторым. Меня благодарили, сообщили, что все будет хорошо. После этого меня не освободили, а сказали, что сейчас вас со всеми посылают в Сибирь на работу".
15 августа 1939 года Термен за "участие в фашистской организации" был приговорен к 8 годам исправительно-трудовых лагерей.
– Большое счастье для всех нас, что Лев Термен выжил в этих очень тяжелых условиях. Насколько я знаю, его бригада возила тачки с мерзлым грунтом, и это были изнуряющие физические работы на холоде, в полуголодном состоянии, – продолжает рассказ Петр Термен. – Но даже в этой ситуации Лев Термен не потерял силу духа и предложил усовершенствование – специальный деревянный монорельс, который позволил их бригаде в несколько раз повысить производительность труда. Паек, соответственно, тоже увеличился.
Администрация лагеря заметила талантливого заключенного, изучила его анкету и поручила… организовать лагерный оркестр. Задача оказалась несложной – на Колымских рудниках отбывали срок музыканты лучших столичных оркестров. И всего после нескольких репетиций они уже смогли исполнить "Болеро" Равеля.
На Колыме Термен пробыл около года. Его перевели в закрытые лаборатории НКВД, известные как "шарашки".
– Благодаря Туполеву, Лев Термен оказывается в ЦКБ и возвращается к научной работе, – говорит Петр Термен. – Среди работ, которыми он занимался, было и создание беспилотных летательных аппаратов. Некоторое время ассистентом Льва Термена был Сергей Королев. Позже прадед тепло отзывался о знакомстве с Королевым, он произвел на него очень хорошее впечатление.
С началом войны "шарашку" эвакуировали в Омск, где Термен работал над ракетным проектом. Но затем за особые таланты в области радиотехники его перевели сначала в Свердловск, где работало КБ нужного профиля, а потом в "Кучинскую шарашку", где он участвовал в разработке подслушивающей техники.
В 1944 году Берия доложил Сталину об инновационном подслушивающем устройстве, изобретенном Терменом. Нужно было найти способ установить его в кабинете посла США в СССР в 43–46 гг. Аверелла Гарримана. Изучив его пристрастия, НКВД выяснило, что он страстный коллекционер изделий из редких пород древесины.
9 февраля 1945 года состоялась церемония открытия второй очереди пионерского лагеря "Артек". Приглашенный на праздник Гарриман привез подарки советским детям, а в ответ они преподнесли ему сверкающий лаком резной герб США. Посол был сражен великолепием подарка и дрожащим от волнения голосом спросил: "Куда я могу повесить это чудо?" Кто-то из советских дипломатов небрежно посоветовал повесить его в кабинете. Гарриман так и поступил, ведь проверка не показала никакой секретной начинки внутри.
Прослушивающее устройство, получившее название "Златоуст", исправно работало до 1952 года, пока не стало известно об утечке информации из посольства. Техники разобрали герб и обнаружили внутри тонкую пленочную мембрану.
– Меня коробит, когда в печати "Златоуст" называют "жучком", – признается Петр Термен. – Это было очень изящная и абсолютно инновационная система. В подслушивающем устройстве не было элементов питания и электроники, что не позволяло его обнаружить. Из дома напротив посольства передавали микроволновое излучение, резонатор начинал работать как микрофон, а сигнал ретранслировался обратно. Это было настолько оригинальное решение, что зарубежным спецслужбам понадобилось два года, чтобы понять принцип работы "Златоуста". В 1960 году его продемонстрировали на заседании Совбеза ООН как свидетельство советского шпионажа против США.
А вскоре и ухищрения с установкой "прослушки" стали не нужны: Термен разработал технологию, позволявшую прослушивать разговоры в помещениях по вибрации оконных стекол. Много лет американцы не могли обнаружить никаких "жучков" в своем посольстве. Никто и предположить не мог, что подслушивающим устройством стало само здание.
Лев Термен получил за свое творение, получившее кодовое название "Буран", Сталинскую премию первой степени. Его представили к премии второй степени, но Сталин лично исправил ее на первую. В тот же год закончился срок заключения Термена. Изобретателю выделили двухкомнатную квартиру с казенной мебелью в жилом комплексе МГБ на Ленинском проспекте. Но свобода оказалась относительной: Лев Термен продолжил работу в спецлаборатории КГБ в Кучино.
Прошло 9 лет с тех пор, как он в последний раз видел свою жену Лавинию. В просьбе о ее иммиграции отказали, убеждая, что нужна новая жена, из "своих".
– В лаборатории, где трудился Термен, секретарем-машинисткой временно работала Мария Гущина, студентка пединститута, которая была моложе его на 25 лет.
В 1947 году они поженились. 24 июня 1948 года у пары родились двойняшки Елена и Наталья.
14 октября 1957 года Термен был реабилитирован Военным трибуналом Московского военного округа, а через несколько лет вышел на пенсию.
"...меня начали заставлять заниматься какой-то ерундой. Какими-то инопланетянами, летающими тарелками и так далее. Я считаю, что все это не наука. Потому и ушел".
"Фактически Льва Термена второй раз похоронили заживо"
В 1964 году Термен устроился на работу в лабораторию акустики и звукозаписи Московской консерватории, сосредоточившись на разработке новых электромузыкальных инструментов и восстановлении тех, что уже успел изобрести в 1930-е годы. Он проводил акустические исследования, занимался синтезом речи, созданием многоголосного терменвокса. Но спокойная жизнь закончилась, когда весной 1967 года в консерваторию приехал музыкальный критик газеты New York Times Гарольд Шонберг. Он узнал Льва Термена и записал интервью с ним, из которого зарубежная общественность узнала о том, что он жив.
Из статьи Гарольда Шонберга, опубликованной 26 апреля 1967 года в New York Times:
"Он даже слишком живой. Для своих 70 лет он чрезвычайно подвижен и речист, а поведением похож на рассеянного профессора".
Статья стала сенсацией: никто не ожидал, что Термен вернется из небытия. В консерваторию потоком пошли письма, зачастили зарубежные журналисты.
"Потом примерно через неделю мы получили газету The New York Times с большой статьей, обо мне написанной. У меня есть эта статья, копия. Эта статья дошла, ее прочитал Нужин (помощник ректора по хоз.части, отвратительный был), и он… В общем, ему это очень не понравилось. Он узнал, каким образом, здесь в Москве, в Московской консерватории устроили инструмент электрический, и что электроинструмент… Что это не может быть музыкой. Как же может применяться электричество в музыке? Электричество хорошо для смертной казни... И он тогда сразу велел закрыть учреждение, все мои вещи поручил куда-нибудь убрать оттуда…"
В 1972 году Термену удалось устроиться в лабораторию кафедры акустики Физического факультета МГУ. Формально он числился механиком, но это не мешало ему продолжать самостоятельные научные исследования в области акустики.
В МГУ Лев Термен работал до конца жизни, но так и не сумел добиться какого-то полноценного пространства для работы или хоть какой-то поддержки – его занятия музыкальными инструментами оставались полулегальными. Несмотря на это, он некоторое время читал лекции, посвященные музыкальной акустике, вел занятия по терменвоксу в ДК МГУ и был научным руководителем нескольких диссертаций, посвященных акустике.
– Все эти годы Лев Термен не оставлял надежды получить полноценное пространство и поддержку государства для полноценной реализации всех своих замыслов. Он мечтал о создании лаборатории и демонстрационного зала для электромузыкальных инструментов, – рассказывает Мария Термен, внучка Льва Термена. – С 1969 по 1989 год им было написано множество заявлений в разные инстанции с просьбой поддержать его работу. Ему посоветовали вступить в партию. Эта мысль не была очевидной для Льва Сергеевича, ему потребовалось некоторое время для того, чтобы принять эту идею, и еще большее время – для ее реализации. В 1981 году он получил диплом Университета марксизма-ленинизма, но только в марте 1991 года его допустили в ряды КПСС.
В 1980-е годы дочь Льва Термена, пианистка Наталья Термен, занялась разработкой техники игры на терменвоксе. Начинается серия совместных выступлений, где Лев Термен рассказывает о терменвоксе и его устройстве, демонстрирует его звучание (чаще всего это был "Жаворонок" Глинки, который пробовал играть Ленин), а Наталья исполняет классическую музыку в сопровождении фортепиано.
– Наши совместные выступления с папой начались еще тогда, когда я была подростком – папа играл на терменвоксе, а я аккомпанировала на фортепиано, – рассказывает Наталья Термен. – В конце 1970-х по просьбе папы я стала разрабатывать технику игры на терменвоксе, хотя с детства прекрасно представляла, что такое терменвокс и как на нем играть. Но папа поставил передо мной более сложную задачу: нужно было использовать весь мой опыт профессионального музыканта и создать новый подход к работе с терменвоксом. Мне удалось выработать индивидуальную технику. Я не торопилась выступать, но папа был непреклонен, довольно быстро он буквально заставил меня выступать публично, и я как-то адаптировалась к этому процессу. Вначале состоялись выступления в Москве, в том числе и в МГУ, затем в Ленинграде, Казани, Вильнюсе, Таллине. С 1989 года мы выступали с папой во Франции, Швеции, США, Голландии. Всюду был очень теплый прием, люди очень хорошо воспринимали терменвокс, и это доставляло папе огромную радость.
Несмотря на теплый прием по всему миру, в российской журналистике до сих пор большая редкость серьезный разговор о терменвоксе и его значении.
– После подачи заявления в Союз композиторов на оформление документов в Америку, буквально через несколько дней начали поступать угрозы в адрес дедушки и всей нашей семьи. В 12 часов ночи приезжали какие-то странные люди и требовали открыть дверь. Все это, конечно, производило очень неприятное впечатление, и дедушка сделал свои выводы на этот счет, – говорит Мария Термен.
"Настораживает и тот факт, что сразу после подачи заявления в Союз Композиторов в мае 1991 года с просьбой оформить нам с дочерью выездные документы во Францию и Америку, появились угрозы расстрелять меня и мою семью. Наша поездка во Францию была сорвана Союзом Композиторов".
Поездка в Америку все же состоялась благодаря содействию Госдепартамента США.
– В дальнейшем последовал разгром его комнаты-лаборатории недалеко от МГУ и организация "Термен-центра" при Московской консерватории за спиной у Льва Термена и при поддержке зарубежных кураторов, – говорит Мария Термен. – Центр расположился в бывшем помещении лаборатории музыкальной акустики, откуда Льва Термена выгнали в 1960-е. Этот факт был чрезвычайно оскорбителен для Льва Термена, поскольку сложившаяся ситуация демонстрировала глубочайшее невежество и неуважение к нему со стороны организаторов центра. Все это Лев Сергеевич воспринял как планомерную травлю, желание спекулировать на его имени и сделал вывод о невозможности адекватного развития терменвокса в России.
Из письма Льва Термена в Московскую консерваторию, август 1993 года:
"При сложившейся ситуации я категорически возражаю, чтобы центр компьютерной музыки при Московской консерватории носил мое имя. Мне понятно, что некоторые деятели искусства предпочитают видеть меня в таком состоянии, когда можно спокойно воспользоваться моим именем и манипулировать им в своих интересах.
У меня есть все основания полагать, что организаторы Термен-центра при Московской консерватории умышленно не обратились ко мне.
Я очень надеюсь, что мое обращение к Вам не повлечет за собою следующую цепь неприятностей".
– Чувствовалось, что созданию "Термен-центра" предшествовала большая подготовительная работа, – резюмирует Мария Термен. – Фактически Льва Термена второй раз похоронили заживо, но уже не в СССР, а в России. 3 ноября 1993 года Термена не стало.
