Через неделю после похорон мужа 44-летняя Ольга Ануфриева пошла в клинику, чтобы сделать ЭКО – подсадить себе эмбрион. Врачи еще в 2017 году сделали сразу четыре эмбриона из яйцеклеток Ольги и сперматозоидов ее супруга Евгения. Спустя год после смерти мужа родилась дочь Женя, а еще одного ребенка Ольга планирует выносить в следующем году. Пока Ольга – единственная женщина, о которой известно, что она забеременела уже после гибели мужа на "спецоперации". Не исключено, что есть и другие, ведь за два года войны в Украине популярность ЭКО среди российских семей увеличилась. Как и число погибших на фронте мужчин.
Текст: Наталья Федотова, "Люди Байкала"
Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш YouTube, инстаграм и телеграм.
"Шутила, что ему придется меня хоронить, ведь я старше"
Ольга Ануфриева живет в Кяхте – небольшом городе в Республике Бурятия на границе с Монголией. Сюда она переехала из соседнего села Усть-Кяхта после окончания школы в 1997 году, выучилась на бухгалтера и вышла замуж. От первого брака у неё есть две взрослые дочери – 19-летняя Юлия и 25-летняя Кристина.
В 2008 году Ольга познакомилась со своим вторым мужем Евгением. Ему на тот момент было 17 лет, а ей – уже 28.
"Сейчас смотрю на его фотографии в том возрасте и думаю: Блин, какой же он молодой был! – говорит Ольга. – Но я тогда этого не замечала. Даже не думала, что вместе будем, как-то все само собой получилось".
Будущая свекровь, конечно, отговаривала сына от связи со взрослой женщиной, но тот ничего не хотел слышать. Они едва познакомились, как он начал ухаживания. Сидел часами под окнами Ольгиной квартиры, слал сообщения. Мог залезть на дерево и заглядывать внутрь – квартира находилась на третьем этаже. Ольга тогда уже разводилась, но ещё жила вместе с первым мужем, и юноша из-за этого переживал.
"О разнице в возрасте мы никогда не говорили, – вспоминает Ольга. – Я лишь шутила, что ему придётся меня хоронить, ведь я старше. Хотя Женя, мне кажется, был даже более взрослый, чем я. Он отца потерял, когда ему было 15, рано стал самостоятельным. Я его любила за то, что он был такой, какой был. Мне другого не надо. Я знаю, что такого человека уже больше не найду".
Когда Ольга и Евгений стали жить вместе, признаваться в любви перед сном стало для них ритуалом. Говорили друг другу: "Я тебя люблю", целовались и засыпали.
Свадьбу сыграли 5 января 2013 года, когда Ольга была в положении. Вскоре оказалось, что беременность – внематочная, и после этого самостоятельно зачать уже не получалось.
"До сих пор кажется, что это кино и он вернётся"
О совместных детях задумались не сразу, сперва нужно было преодолеть финансовые трудности. Ольга работала старшим продавцом в продуктовом магазине, и 19-летний Евгений, вернувшись в 2010 году со срочной службы в армии, тоже начал искать работу. Устроился кочегаром, ездил на вахты, но денег не хватало, и в 2014 году он заключил контракт с вооруженными силами России (в Кяхте как минимум две воинские части – 69647 и 11585, а большая часть мужчин в городе – контрактники).
"Вообще-то он не хотел служить, ему не особо в армии понравилось, – продолжает вспоминать Ольга. – Ещё он простыл там, отчего потом проблемы начались с мужским здоровьем, и это стало одной из причин нашего бесплодия. Но контракт всё равно подписал, чтобы семью кормить". Платили и правда хорошо.
Через месяц Евгений первый раз поехал в Украину. Вернулся через полгода, привёз с собой медаль Суворова. Эту награду дают в российской армии военным "за личное мужество и отвагу, проявленные при защите Отечества и государственных интересов Российской Федерации". Но за что именно дали медаль Ольга не знает – о службе муж ничего не рассказывал.
Видимо, поэтому она не думала, что это опасная командировка. Хотя и знала о гибели военнослужащего, который воевал вместе с её мужем в Украине, еще в 2014 году. В 2022 году, когда было объявлено о начале "специальной военной операции", Ольга тоже считала, что муж – в обычной командировке.
Воинскую часть Евгения перебросили в Украину сразу, в феврале 2022 года. А уже 4 июня он погиб в Изюме – городе в Харьковской области, который был оккупирован российскими войсками с апреля по сентябрь 2022 года. Ануфриева отправили в атаку в составе штурмовой роты и он подорвался на мине. Домой, в Бурятию, его тело привезли 11 июня. В этот день ему должен был исполниться 31 год.
"Я до сих пор не верю в то, что Жени нет, – говорит Ольга. – Мне кажется, что это какое-то кино. Однажды это закончится и все ребята, кто погиб, вернутся. И Женю я вспоминаю живым".
Ольга не видела тело мужа – не разрешили смотреть сослуживцы. Они сами вскрыли цинковый гроб, сказали, что он там целый, только "потёк" от жары. Гроб с телом по традиции должен переночевать дома, но его вдове не привезли.
"Сказали, что даже переодеть его не смогли – только одежду туда положили… 13 июня его похоронили, но я этот день не помню совсем", – говорит Ольга.
"Ты родишь ребенка, он у тебя переродится и станет легче"
После неудачной беременности в 2013 году паре Ануфриевых врачи поставили диагноз – бесплодие. Но они все равно не теряли надежды стать родителями. Сначала перепробовали много разных нетрадиционных методов. В течение трех лет Ольга пила горькие настойки, которые якобы должны восстанавливать репродуктивные функции. Вместе с мужем ездила к Янжиме – буддийской святыне, которая находится в Баргузинском районе и, по поверьям, помогает всем, кто приезжает к ней "просить детей". Ходила к местным ламам, которые уверяли, что ребёнок будет, но когда – не уточняли.
"В итоге мы обратились к нашему кяхтинскому врачу Баиру Жамьянову, – говорит Ольга. – Он сказал: "Все, хватит, ребята, давайте на ЭКО (экстракорпоральное оплодотворение. – Прим. ред.). Я знаю, что у вас все получится".
В 2017 году врачи взяли у супругов яйцеклетки и сперматозоиды. Сначала сообщили, что удалось сделать три качественных эмбриона – двух, как они выразились, "хорошистов" и одного "отличника". Но уже через десять минут перезвонили и сказали: "Поздравляем, у вас ещё один эмбриончик!" Его качество, правда, оценили на троечку.
В том же году Ольге подсадили двух "хорошистов", но прижился только один. Ольга расстроилась, но врачи ее успокаивали: "Вам очень повезло, ведь у многих вообще не приживаются, а у вас с первой попытки всё получилось".
"Женя тоже плакал. Я тогда первый раз увидела, как он от счастья плачет", – говорит Ольга.
Дочь Софья у Ануфриевых родилась в 2018 году. Родители сразу запланировали как минимум еще одно ЭКО, и Ольга встала в очередь, чтобы сделать операцию по ОМС. Но муж погиб прежде, чем позвонили из клиники.
"После похорон у меня появилось такое состояние, что если я сейчас это не сделаю, то потом не смогу, – вспоминает Ольга. – Поэтому не стала ждать, а сделала ЭКО платно (очередь же подошла через месяц. – Прим. авт.). Хотела, чтобы появился ребёнок внутри и стало легче".
Перед этим Ольга ходила в местный дацан, в котором лама сказал ей, что подсадку эмбриона нужно сделать в период с 16 по 20 сентября. Тогда, по его словам, "в ребенка переродится погибший муж".
"Я так-то русская, христианка, – говорит Ольга. – Но здесь, в Бурятии, все ходят к ламе. Он мне сказал: "Ты не раскисай. Видно, что ты морально устала и тебе тяжело, но ты здоровая, ты справишься".
Даты, озвученные ламой, подходили Ольге, ведь она очень хотела, чтобы дочь родилась в июне, как и ее отец. Главное, чтобы не 4 июня, в день его смерти. Платная подсадка эмбриона-"отличника" обошлась в 200 тысяч рублей. Отдельно пришлось оплатить анализы.
Дочь Женя родилась 7 июня.
У Ольги оставался от погибшего мужа еще один эмбрион. Тот самый "троечник", о котором врачи сообщили дополнительно. Сейчас она проходит медкомиссию и ждёт разрешения сделать третье ЭКО – в этот раз точно по ОМС. Врачи знают историю Ольги, но не отговаривают. Только гинеколог, с которой женщина поделилась планами, посоветовала хорошенько подумать: "Может, хватит? Тяжело ведь одной-то будет".
"Я здоровая, – говорит Ольга. – Мне даже врачи сказали, что по женской части у меня все отлично, матка – как у восемнадцатилетней. Так что я уверена, что и с третьим ЭКО справлюсь".
"Сын родится, куплю ему вертолетик, будем его запускать"
Софье – первой дочери Ольги и Евгения, рожденной после ЭКО, – сейчас 6 лет. Ольга признаёт, что девочке нужен психолог. Несмотря на возраст, та очень хорошо помнит папу, скучает по нему и рисует только черно-белые рисунки. Недавно воспитательница в садике показала Ольге один такой: на нем шестилетка изобразила кошку и машину. Кошку сбила машина, но у нее выросли крылья, и она улетела на небо.
Её сестренке недавно исполнился год. В реинкарнацию Ольга всерьёз не верит, но говорит, что малышка действительно очень похожа на отца. У неё папины уши и глаза. Даже волосы растут, как у Евгения: чуть отрастут – и сразу кончики завиваться начинают. Ольга думает, что именно поэтому ей не пришлось делать тест на ДНК. Чтобы доказать отцовство мужа на суде, хватило документов из клиники и самой Жени – папиной копии. После решения суда в свидетельство о рождении Жени наконец вписали имя умершего отца.
А ещё Женя очень серьёзная, никогда не смеётся. Ольга думает, это из-за того, что сама она всю беременность проплакала. Тогда Ольга почти каждый день ездила на кладбище – к мужу на могилку.
"Знаете, когда Женю убили, мне даже не себя было жалко и не маму его, – говорит Ольга. – Мне ребёнка моего жалко было, она ведь без отца осталась. Но я всё время думаю, что обещала Жене родить ещё одного ребенка, а обещания надо выполнять".
Ольга и сейчас часто ездит на кладбище. Не только к мужу на могилу, но и к другим кяхтинцам, погибшим на "спецоперации", заглядывает. Этой зимой купила полтора килограмма мандарин и всем на могилки по одной штучке положила – с Новым годом поздравила. Холодно было очень – пока всех обошла, замёрзла сильно.
"В прошлом году я вешала баннер с именами погибших на нашем магазине, – рассказывает Ольга. – Для этого надо было получить согласие родственников и посчитать всех". По её словам, на баннере удалось разместить 63 фотографии, хотя всего в Кяхте и в Кяхтинском районе на тот момент был около двухсот погибших. Сейчас, говорит она, наверное, уже около трехсот.
Если не считать поездок на кладбище, то будни Ольги мало чем отличаются от будней любой другой молодой мамы. Старшая дочь ходит в садик, а она сидит дома с младшей. Правда, в последнее время Ольга начала еще и ремонтом заниматься. Поставила большую теплицу для бассейна – муж мечтал, чтобы дети там купались. Крыльцо поменяла, дом обшивать начала. И даже грядки сделала из шифера, для чего сама научилась болгаркой работать.
"Как Женя погиб, я почти два года ничего не могла делать, – рассказывает Ольга. – Только в этом году начала шевелиться. Если всё хорошо будет и последний эмбрион приживётся, я опять дома сяду и уже ничего не смогу. Так что стараюсь успеть всё до беременности".
Ольга признается, что ей страшно рожать ещё одного ребёнка. Знает, что будет тяжело. Вспоминает, что, когда ходила беременная, многие обещали помогать, а как родила – все исчезли.
"Я знаю, что до конца жизни теперь одна буду, – говорит она. – Ко мне никто и не подойдёт, меня все боятся. Да и кому подходить-то? У нас в Кяхте мужиков не осталось, они все на войне. Даже нанять для работы-то некого, потому что они все там".
Подсадку последнего эмбриона Ольга также хочет сделать в сентябре, чтобы день рождения всех детей отмечать в июне.
"Хотелось бы сыночку, конечно, как Женя мечтал. Он говорил: "Сын родится – куплю ему вертолётик, будем его запускать". Вот и я хочу сыну купить вертолётик. Но если девочка, то пусть. У меня уже есть четыре дочери, будет пятая. Пять девочек – тоже хорошо!" – говорит Ольга.
За деньги она не переживает. "Гробовые" в размере 9 миллионов рублей (столько за смерть отца государство выплатило ей и Софье) она, правда, уже потратила – купила детям (19-летней студентке Юлии и младшим "на вырост") квартиры в Улан-Удэ. Сейчас живёт на пенсию по потере кормильца – на всех около 60 тысяч рублей в месяц.
– Я вообще по жизни никого не слушаю, живу так, как хочу. Один раз только меня задели людские разговоры. Через полгода после смерти мужа, когда уже беременная была, зашла в местную группу и почитала, что про меня пишут. Большинство считало, что я это из-за денег ЭКО сделала. А я ведь за дочь Женю только декретные получаю. И мне так обидно стало, что я всю ночь проплакала. Даже хотела уехать из Кяхты, – говорит Ольга. – Но пусть меня люди критикуют – я всё равно обязана подсадить этого ребёнка, последнего эмбриончика. Это мой долг перед Женей и самой собой. Если я этого не сделаю, до самой смерти жалеть буду!
"Ванечка всегда мечтал о ребенке"
Программу ЭКО в России реализуют еще с 1986 года. В 2022 году количество желающих сделать его только по ОМС в стране выросло сразу на 47%, а в прошлом году эту процедуру в России выполнили почти 100 тысяч раз.
Эксперты называют две причины взрывного роста. Во-первых, люди стали чаще замораживать биоматериал, чтобы позже родить ребенка, а во-вторых, появились люди, которые делают ЭКО из-за войны.
В такой же ситуации, как и Ольга Ануфриева, например, оказалась жительница города Красноуфимск в Свердловской области Екатерина Муханова. Её муж Иван отправился на войну в Украину в октябре 2022 года и уже в ноябре погиб во время обстрела в Макеевке. Перед этим пара успела обратиться к врачам и заморозила эмбрионы. Сразу после смерти мужа Муханова рассказывала, что хочет сделать ЭКО и родить, потому что "Ванечка всегда мечтал о ребёнке". Пока у неё это не получилось, но она продолжает надеяться. "Юристы у меня работают над этим вопросом, ведь 2024-й годом семьи объявлен. Надеюсь, мне разрешат ещё раз", – написала Екатерина корреспонденту "Людей Байкала".
Сделать ЭКО хотела ещё одна вдова участника "СВО" из Кяхтинского района Анастасия Балсанова. Она и её 31-летний муж Чингис в 2020 году решили сделать ЭКО, и у них родилась дочка. У пары остались замороженные эмбрионы. "Мы планировали ещё одного ребенка, никто даже подумать не мог, что он не вернётся. Да, планирую [теперь сделать это одна]. Почему бы и нет?" – рассказывала Анастасия. Удалось ли женщине реализовать планы, неизвестно.
По словам Ольги, ей звонили и другие женщины, советовались.
"Женщины и до войны делали ЭКО, после того как их мужья умирали, – говорит медицинский юрист из Краснодара Денис Черепанов. – Это происходило, если пара планировала ЭКО, но супруг внезапно умирал".
Черепанов подчеркивает, что после гибели мужа женщине легче всего сделать подсадку эмбриона, для чего ей не нужно даже обращаться в суд. После того как эмбрионы получены, а их, как правило, получается несколько, их "владельцем" признаётся именно женщина. Пока позволяет здоровье, она может рожать хоть каждый год, пока не закончатся все "материалы".
Мужчина может либо разрешить использовать свой биоматериал по усмотрению супруги (или другой, но вполне конкретной женщины), либо указать, что его сперму следует утилизировать в случае его смерти. Если же он хочет подарить детей неограниченному числу женщин, то оформляется как донор.
Надеется на современные медицинские технологии ещё одна жительница Бурятии Светлана (имя изменено). Её неженатый сын ушел на войну, а перед этим сдал в клинике свою сперму. Мать уговорила его сделать это, так как боялась, что останется без внуков. Сын погиб, и сейчас Светлана ищет женщину, готовую предоставить свою яйцеклетку либо стать суррогатной матерью.
Медицинский юрист Артём Зуев из Москвы считает, что если у вдов военных есть все шансы на рождение детей, то запрос Светланы в рамках существующего законодательства неосуществим. Сегодня воспользоваться услугами суррогатного материнства в России могут только женщины или супруги по медицинским показаниям – те, кто не может самостоятельно зачать и выносить ребенка.
"Не может каждый, кому в голову взбредет, заказать контейнер в виде женщины для вынашивания потомства, – говорит Артём Зуев. – Да, сын мог оставить на свою мать доверенность, когда сдавал свою сперму. Но воспользоваться ею мать не сможет, потому что пожилая женщина – не бесплодная пара".
"Это даже немножко прикольно"
Теперь в России всё чаще звучит идея создать банк спермы "участников СВО": ещё в 2022 году, после объявления мобилизации, владелец частной клиники в Екатеринбурге предлагал местным мужчинам бесплатно заморозить сперму. Сообщалось, что популярность такой услуги в Екатеринбурге тогда выросла в десятки раз.
В 2023 году об этом заговорил доктор экономических наук, профессор Бурятского государственного университета Николай Атанов. По его мнению, такой банк позволит минимизировать будущие демографические потери. Образцы биоматериала, по задумке Атанова, должны собирать у всех желающих до отправки в зону боевых действий.
О том, что "инициативу уже оформили и теперь запускают на федеральной площадке", в марте этого года сообщила уполномоченная по правам человека в ХМАО Наталья Стребкова. По её словам, подобную программу уже реализуют в регионе два медицинских научных центра, но пока только на деньги самих граждан.
Артём Зуев отмечает, что для банка спермы необходимо закупить оборудование, которое сейчас находится под санкциями. Например, специальные холодильные установки на основе жидкого азота. Кроме того, непонятно, кто будет оплачивать хранение этого материала после того, как война закончится. Частному бизнесу это просто невыгодно.
Банк спермы, возможно, пользовался бы спросом, признаёт Артём Зуев. По словам юриста, частные клиники криоконсервации в разных городах России уже сейчас не справляются с потоком желающих. "Это, конечно, лишь моё мнение, – говорит он, – но я вижу в такой инициативе лишь потребность властей дать мужчинам, которые отправляются на фронт, дополнительный стимул. Как некий фактор, снижающий страх смерти. То есть государство тебе дает возможность не только умереть, но и плодиться даже после смерти. И это даже немножко прикольно".
Только в Бурятии ежегодно делают около тысячи операций по экстракорпоральному оплодотворению в рамках ОМС. Сейчас в очереди на ЭКО в республике стоят больше 700 пар, ожидание для них растягивается на 6–8 месяцев. Те, кто не хочет ждать, делают ЭКО за деньги. У жён участников "спецоперации" своя, льготная очередь.
"У нас уже немало примеров, когда женщины сделали ЭКО после того, как их мужья уехали воевать в Украину, – рассказал главный внештатный репродуктолог перинатального центра республики Бурятия Зорикто Дараев. – Иногда мужчины-военнослужащие сдают свой генетический материал прямо во время отпуска".
Ольга Ануфриева, кстати, идею с банком спермы полностью поддерживает. И надеется, что ее пример станет заразительным и для других "вдов СВО".
Россия вторглась на территорию Украины рано утром 24 февраля 2022 года. По сообщениям ООН и международных гуманитарных организаций Amnesty International и Human Rights Watch, российские войска наносили неизбирательные ракетные удары по жилым кварталам, больницам и прочим объектам социальной инфраструктуры Украины. Нападение на Украину, обстрелы украинских городов и объектов инфраструктуры спровоцировали гуманитарный, миграционный и энергетический кризис. 2 марта, спустя неделю после начала вторжения, Генассамблея ООН приняла резолюцию "Агрессия против Украины" с требованием к России немедленно вывести войска с территории Украины. За проголосовала 141 страна, против – 5, воздержались 35 стран.
Российская сторона скрывает свои потери в этой войне. Согласно подсчетам, которые по открытым источникам ведут BBC и "Медиазона", к 3 апреля 2024 г. подтверждена гибель как минимум 50 471 российского военнослужащего. Авторы исследования признают, что реальное число погибших значительно выше.
Украина также не публикует данные о потерях ВСУ. В апреле 2023 года министр обороны Украины Алексей Резников заявил в интервью испанской газете La Razon, что общие потери бойцов ВСУ "меньше, чем число погибших от землетрясения в Турции" (по данным на 19 марта 2023 года, число погибших от землетрясения в Турции приблизилось к 48 тысячам человек).
В конце февраля 2024 президент Украины Владимир Зеленский заявил на пресс-конференции, что за два года войны потери Украины убитыми составили 31 тысячу человек, российская же армия потеряла в шесть раз больше.
Издание New York Times, ссылаясь на неназванные источники в администрации США, писало в середине августа 2023 года, что российские ВС потеряли до 120 000 погибшими и от 170 000 до 180 000 ранеными, потери ВСУ оцениваются примерно в 70 000 убитыми и от 100 000 до 120 000 ранеными.
