2 октября в омском селе Карповка на поминки собрались родные и друзья срочников, братьев-близнецов Дмитрия и Константина Решек. Они погибли под Белгородом в начале августа, их тела привезли в родное село только через месяц. 10 сентября на местном кладбище прошли похороны. Хоронили братьев в закрытых цинковых гробах.
Текст: проект "Окно"
Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш YouTube, инстаграм и телеграм
Сорок дней по погибшим в родном селе решили отметить в начале октября. Хотя с датами определиться было не просто.
– Потому что они же пропали 9-го, а нашли, достали их только в 20-х числах. Точную даты их гибели так и не сказали. Считали со дня, как подтвердили, что мертвы, – говорит друг погибших Данил.
"Пришли в этот мир одним днем и ушли вместе"
На поминки собрались только самые близкие друзья и родные, а на похороны близнецов люди съехались со всего района.
– Ехали и из других городов и сел попрощаться с ними. Они были очень открытыми ребятами, добрыми. Где пройдут – там друзей заведут. Были и из Таврического (рабочий поселок, адм. центр Таврического района Омской области) люди, видимо, их коллеги и сокурсники, и из дальних городов (после 9-го класса Дмитрий и Константин поступили в Таврический филиал СПК (строительный колледж) на специальность мастеров-строителей, а после работали на местном рапсовом заводе), – говорит Михаил, житель Карповки. – Наверное, в Карповке дома не найти, где эти двойняшки что-то не починили, не построили или не вспахали. Отзывались на любую просьбу. Притом что у самих было дел невпроворот – считай, у Марины (Марина Решка, мать погибших срочников) семеро детей. Работа всегда в своем доме есть.
Соседка погибших добавляет, что деньги на похороны "собирали всем селом".
– Горе такое. Конечно, все помогли, всем селом скинулись. Дима и Костя – они всем нам были родные как будто. Столько народу приехало, прилетело их помянуть – на кладбище было не протолкнуться! Но вроде всем хватило [еды] помянуть, вроде хорошо все [прошло прощание], – говорит Ольга и после паузы добавляет. – Пришли в этот мир одним днем и ушли вместе. Горе матери какое.
Мать близнецов приняла решение не вскрывать цинковые гробы. Она еще зимой пыталась выяснить, почему ее сыновья оказались в зоне боевых действия, хотя до этого президент РФ Путин не раз объявлял, что срочники участвовать в войне против Украины не будут.
– Мама забила тревогу еще в феврале, когда их взвод готовили к переброске под Курск или Белгород. Мы же понимали, что там обстрелы идут, – говорит сестра погибших солдат Юлия. – Когда в августе случился прорыв, мама обрывала все телефоны – часть, горячая линия Минобороны, командир взвода: вытащите сыновей оттуда. Ей лично командир клялся: костьми лягу, но срочников своих живыми верну, вытащу, если будет опасно. И где он теперь? Даже трубку не берет на звонки матери.
Родственники Кости и Димы теперь говорят, что, конечно, "зря поверили" обещаниям президента.
– Мы в феврале узнали, что их, скорее всего, отправят в Курск или в Белгород. Потом 15-го как раз выборы начались – трехдневные были президентские выборы. И вот в первый день выборов они мне как раз позвонили. И я им еще говорю: "Нигде ничего не подписывайте, ни в коем случае!" – "Да мы вообще никакие бумаг не видели. Нет! Мы осенью домой". И вот в августе, когда этот прорыв произошел, родители срочников начали писать, в том числе и моя мама: "Выводите детей". Никаких ответов не было! Ни на одно сообщение от родителей! То есть просто проигнорировали, – рассказывает Юлия. – А про то, что они права не имеют держать срочников у границы под обстрелами, во-первых, мы и не знаем этих законов, что можно требовать. Ну, откуда мы знаем? Во-вторых, что они [военные] нам отвечают – вы же видели их сообщения другим родным срочников: "Это территория России. Солдаты срочной службы нужны для защиты российских территорий. Это не новые захваченные земли". А то, что там теперь так же опасно, что там все горит и взрывается, – ну, вот так... Вот они оправдывают все тем, что это Россия. Ну, это же ненормально!Как и то, что тела везли почти месяц.
Про состояние матери она говорит коротко: "Не пришла в себя". Поэтому, видимо, в итоге и решила не искать правды. Но и не только поэтому.
– Многим в селе это кажется непатриотичным. Мол, так получилось. А то, что срочников оставили на пути чужой армии, бросив их одних, – это как? Это патриотично? – говорит одна из родственниц братьев и просит не называть ее имя. – Пусть ответят, кто ответственен в итоге за их смерть. Кто не принял нужного решения о переброске? Сейчас мы даже вслух не можем сказать об этом, задать вопросы в сети. Потому что преследуют, свои же, пишут гадости, что "позорим" их память. Не просто же соболезнования приносят, а еще давят – мол, погибли за "правое дело". А они не военные даже были. Какое правое дело – детей на смерть отправлять?
Шутка ли, сейчас за любое слово против – сроки огромные грозят. Обвинят в дискредитации или фейках, а у нее еще пятеро [детей] живых. Запугали, конечно, родителей: они звонят такие предупредительные, мол, не общайтесь с незнакомцами в сети, не рассказывайте историю сыновей, а то мало ли – враг. И вы ненароком откроете гостайну или госизмену совершите. Вы представляете?! Матерей и отцов погибших детей так вот запугивать! Вот они и думают: погибших уже не вернуть, а живых потеряю, – говорит родственница братьев.
Сестра Кости и Димы рассказывает – 9 августа братья перестали выходить на связь и появляться в сетях. Спустя несколько дней офицер из взвода, где служили Решки, рассказал матери, как погибли ее сыновья.
– Костю и Диму во время обстрела в блиндаже придавило. И с ними еще одного срочника – Арсения. Военком и этот офицер из того же первого взвода (или соседнего, точно не знаю) слово в слово повторили это. Поэтому мы вроде как поверили, но ДНК-анализ у нас не брали. Я вот до сих пор не верю, что они умерли, потому что гробы мама так и не разрешила вскрывать, – говорит Юлия. – Я думала, что мама немножко в себя придет и что-то делать будет. Но она решила, что не надо.
Родные погибших все же написали сейчас в военную прокуратуру жалобу с запросом о том, по чьей вине срочники оказались фактически в зоне боевых действий. Но признаются, что понимают: если для расследования следователи запросят эксгумацию, мать откажется.
– Ее можно понять: ей это все заново переживать, как сердце-то выдержит? А с другой стороны – совсем мальчики! Во имя чего? – говорит жительница Таврического Эля и, как почти все собеседники редакции, просит не называть ее фамилию.
– Здесь ведь люди не разбираются, кто это все [войну] начал. Они винят в гибели мальчиков-срочников украинцев, прорвавших границу. А почему они вдруг ее прорвали? – говорит другая жительница села Анна.
Сосед погибших Станислав рассказывает, какими хорошими парнями были близнецы, но после вопроса о том, надо ли добиваться наказания для тех, кто послал их в зону боевых действий, уходит из чата, прислав напоследок видео: какой-то военный – очевидно, сослуживец братьев – заталкивает в ствол артиллерийского орудия снаряд с надписью "За Диму и Костю".
– Ну, вот, а украинцы, видимо, свои снаряды запихивают. С другими именами. И так мы все продолжаем – то одни, то другие. Просто эта война рушит жизни людей, но это не понять тем, кто никогда своего ребенка туда не отправит, – комментирует ролик другая жительница села Ирина. А потом спохватывается и признается, что говорить о войне она не будет, потому что "опасается". – Просто скажу: не должны родители хоронить своих детей!
